К чему приводят желания

      Рен смотрел на сидящую перед ним на коленях девушку. Её фигура сильно напоминала Кёко. Он прекрасно помнит какой была Сецу — точеная, стройная фигурка в кожаной одежде, еле прикрываюшей тело — такое, даже если захочешь, не забудешь. И что-то подобное, сейчас сидело перед ним.       Он наклонился и приблизился вплотную к ее лицу, чтобы рассмотреть поближе. Но выпитое спиртное, ноющие от усталости глаза и слишком темное освещение — не давали разглядеть девушку, даже с такого близкого расстояния, к тому же, вьющиеся локоны все время закрывали лицо.       Почувствовав, что ее разглядывают, Кеко брезгливо отвернула голову.       Уловив знакомый аромат, Рен приблизился и прикоснулся кончиком носа к тонкой шее девушки, вдыхая запах кожи, чтобы подтвердить или развеять свои сомнения.       Воспоминания о том вечере, когда Кёко помогала ему найти своего Кацуки, волной ударили в голову. В тот момент, когда он поймал ее, падающую со стула, и оказался близко к ней, он понял, насколько восхитительной может быть женщина. В его объятьях раньше всегда были идеально ухоженные, стройные тела. Их сладкий чарующий аромат сводил с ума. А руки помнили ощущения мягких локонов. Но никогда прежде те чувства, запахи, прикосновения не возбуждали настолько сильно как сейчас. На Кеко не было шлейфа дорогого парфюма или косметики, лишь ее особенный, неповторимый, сводящий с ума, аромат.       Разум Рена совсем затуманился, мысли поплыли от воспоминаний о Кёко.       Девушка вздрогнула, когда почувствовала чужие прикосновения на своей шее. Она прикусила губу и закрыла глаза, сдерживаясь, чтобы не зарыдать и не ударить мужчину. Первое, что пришло в голову — встать и прекратить это. Но Рен пресек попытку отстраниться, схватив ее за запястье.       Глаза Кёко расширились от испуга, а сердце забилось с новой силой, отдавая болью в висках.       Не отрывая взгляда от девушки, Рен держал Кёко одной рукой, а другой искал пульт от освещения, на диване.       Актриса решила, что это шанс сменить положение и отстраниться от мужчины.       Она привстала и потянулась за пультом, чей радужный свет регулировки сиял на противоположной стороне дивана, не подумав, что откроет вид на свои прелестные ножки и округлую попу.       В голову Рена ударил алкоголь, от увиденного, разум отключился, он забыл где находится и кто перед ним.       Кеко тут же оказалась уложенной на диван.       Неожиданное действие и мужчина, нависший над ней, напугали настолько, что девушка зажмурила глаза, готовясь к самому страшному.       Корн прикоснулся к ее лицу и провел пальцем по губам, изнывая от желания.       Столько времени без секса, алкоголь, затуманенный разум — все это дало о себе знать. В мыслях всплыли воспоминания, как Шо целует Кёко на Валентинов день… Фото, с похожей картиной той ночи, который дал президент, и слова того засранца, обращённые к Рену: «Она выберет кого угодно, но не тебя. Кёко никогда тебя не полюбит».       Корн совсем перестал себя контролировать и жадно впился губами в губы девушки.       Слезы сами потекли из глаз, скатываясь по щекам. Как бы Кёко не пыталась сдерживаться — остановить их было не в ее силах.       Рен почувствовал, как лицо девушки стало мокрым.       «Она плачет?» — осознание происходящего стало возвращаться в его голову.       Блондин отстранился и окончательно вернулся к реальности, вспомнив, что он в борделе.       «Докатился! Пользуюсь услугами проститутки. Но почему она плачет? Что-то тут не так».       Мужчина наклонился к ее уху, делая вид, что целует и еле слышно, шепотом, начал выспрашивать.       — Ты тут новенькая?       — Угу, — отозвалась, Кёко.       — Ты впервые это делаешь?       — Угу.       — Ты впервые с мужчиной?       — Да, — дрожащим голосом, сквозь льющиеся слезы, произнесла девушка.       «Не может ведь такого быть? — разум Рена замер в своих предположениях, а душа застыла. — Этот запах, голос, фигура, не берущая трубку Кёко…»       Он наклонился к другому уху.       — Тебя Кёко зовут?       Глаза девушки расширились от удивления.       «Откуда он знает мое имя?»       — Да…       В груди блондина все сжалось…       «Только не это… Моя хрупкая, нежная, верящая в сказки Кеко? Такого просто не могло случиться.»       Рен, не меняя положения, находясь сверху над девушкой, нащупал на полу пульт, который выпал из рук в тот момент, когда он кинул Кеко на диван, и включил освещение. Приподнявшись над девушкой и прикрывая ладонью глаза от ударившего света, он посмотрел на нее.       Перед ним лежала его любимая, зажмурив глаза, с потекшей тушью, мокрым от слез лицом, в развратном топе и юбке, которые даже одеждой назвать нельзя.       — Открой глаза, посмотри на меня, — громко приказал Корн.       От знакомого голоса, Кёко всю передернуло. Она приоткрыла глаза и щурясь от света, увидела своего зеленоглазого эльфа со светлыми, словно солнце волосами.       Недоумение, ужас, стыд… Они оба испытывали одни и те же чувства, когда увидели друг друга.       В дверь постучали. Корн подумал, что тут, скорее всего, камеры и за ними следят. Он поспешил выключить освещение.       — Идите к черту, — ругнулся Корн, в сторону двери и снова наклонился над Кёко.       — Мы с тобой потом поговорим, о том что ты тут забыла. А сейчас надо выбираться отсюда. Если они поймут что мы знакомы — нам обоим не выйти живыми из этой комнаты. Устроим шоу для них, — шепотом, делая вид, что ласкает девушку, говорил Корн.       — Просто подыграй и доверься мне. Я ничего с тобой не сделаю, — рука Рена прошлась по стройной ножке девушки. Медленно поднимаясь вверх, избегая обнаженного, без намека на белье, бедра, мужчина перешёл к тонкой талии. Продолжая подниматься выше, ладонь скользила по кожаной ткани топа, касаясь груди, облегающей ее. Целуя губы и делая вид, что целует шею, Рен продолжал гладить стройное тело рыжеволосой.       Все это приносило ему болезненные ощущения возбуждения… Он прикасался к тому, что нельзя будет взять, делал то, что хотел бы делать в другом месте и при других обстоятельствах, а главное — с ее согласия. Сейчас прикосновения к ней лишь тяготили.       Рену приходилось думать о чем-то другом, чтобы не сорваться и снова не забыться.       Но больше всего его мучила мысль о том, что ей противны его прикосновения, что после того, как он касался ее в борделе и без согласия, она возненавидит его или будет всю жизнь прятаться от стыда. Рен боялся этого больше всего, поэтому ничего лучше в голову не пришло, как напомнить ей о Сецу, в надежде, что Кеко сможет включиться в игру и в дальнейшем все будет как обычно.       — Просто будь Сецу, — продолжая мучительные ласки для камеры, он потянулся к ремню брюк и расстегнул его, для пущей убедительности. Шепча на ухо любимой «не бойся», Рен приподнял одну ножку девушки, согнув ее в колене и навис над ней, чтобы казалось, что он собирается заняться сексом.       В таком положении Рен больше не мог видеть ее лица.       «Все-таки разница в росте ощутима», — мысль об этом немного позабавила блондина, отвлекая от нарастающего возбуждения.       В то же время, стало невозможно подсказать любимой, что она должна делать, чтобы все выглядело правдоподобно. Рен надеялся, хоть на какую-нибудь реакцию на его дальнейшие действия, понимая, что Кёко даже представления об этом не имеет.       «Ничего не поделаешь, игру нужно довести до конца», — он сделал резкий толчок, следом еще.       Кеко лежала неподвижно. Ее тело дрожало и вздрагивало от откровенных прикосновений Рена. Она ему доверяла, но дрожь​ остановить не могла. Кеко любила этого человека, часто ей снились сны, как он целует ее. А сейчас — это происходит на самом деле. По телу стало растекаться волна наслаждения и девушка впервые узнала, что значит возбуждение. Даже слова Рена про Сецу и мысли, что потом он ее возненавидит, а она больше не сможет смотреть ему в глаза, были не в силах вывести ее из состояния блаженства. Все что она могла — сдерживать стоны, которые готовы были сорваться из ее уст.       Но в момент, когда мужчина оказался между ее ног и проделал такие возбуждающие движения, Кёко больше не смогла сдерживаться. Сквозь брюки она чувствовала как твердый и возбужденный орган мужчины касается ее между ног. Из уст вырвался хриплый стон.       Рен напрягся.       «Где она могла увидеть такое и сообразить что нужно делать?»       Он снова опустился на ее уровень. Продолжая ласкать тело, рука в очередной раз наткнулась на топ.       «Твою ж мать… Эта вещь на ней, на Кёко!»       Такая пошлость не должна быть на его любимой девушке.       Рен взбесился.       Он поднялся на колени. Схватил топ обеими руками и шнурки, соединявшие ткань, разлетелись, оголив грудь девушки.       «Вот же… Почему прежде, чем это сделать, я не подумал о такой маленькой детали», — Рен отвёл взгляд, чтобы не смотреть на грудь и не возбуждать себя, ещё больше.       Кеко не ожидала такого от Корна. Когда одежда на ней затрещала, она по-настоящему испугалась, придя в себя от недавней неги.       «А что, если он снова, как тогда, поддался темной стороне внутри себя? Что тогда я должна буду сделать, чтобы не испортить все и выбраться отсюда?»       Опасения оказались напрасны.       Рен снял свою рубашку. Кинул ее на диван и наклонившись, прошептал: — Прикройся, но не надевай ее, иначе вызовем подозрения.       Мужчина поднялся с дивана, попутно схватив девушку за запястье и потянул ее на себя.       Кеко тут же оказалась в его объятьях, держа одной рукой рубашку на своей груди, стараясь максимально прикрыться.       — Найдем другое место для продолжения, — для камер, что следили за ними, сказал блондин.       Снова схватив девушку за руку, он направился к выходу с комнаты.