15 марта 1995 года
В тот злосчастный день ребята с самого утра обратили внимание, что некоторые девушки бросают на них странные взгляды. К обеду таких взглядов стало больше, к девушкам присоединились парни, за их спинами слышались смешки и перешептывания. Наконец, на перемене перед уроком зельеварения Панси Паркинсон сунула в руки Гермионе последний номер «Ведьмополитена». — Тебе понравится, Грейнджер, — хихикнула она. На обложке журнала была изображена стоящая вполоборота красотка в приспущенной на плече мантии. Глаза ее пылали огнем, на губах застыла коварная ухмылка, а из-под непослушных коричневых локонов выбивались маленькие рожки. «Романтические тайны Хогвартса! — гласил заголовок. — Амбициозная интриганка покоряет мужские сердца. Читайте статью Риты Скитер на стр. 6 — 8». — Что-то у меня нехорошее предчувствие, — произнес Гарри. Двери кабинета зельеварения были уже открыты, но профессор Снейп где-то задерживался. Девушки зашли внутрь, уселись на свои места и раскрыли журнал. Гарри, пристроившись на парте позади, читал поверх их плеч. «Несмотря на то, что все участники Триволшебного турнира демонстрируют высочайший уровень владения магией, они все еще остаются подростками и проявляют все свойственные их возрасту эмоции. Наш зеленоглазый брюнет со шрамом не стал исключением, вот уже почти четыре года он привязан к лохматой каштановолосой пуффендуйке...» — За такие обороты следует бить по голове полным собранием сочинений Шекспира, — недовольно буркнула Элин. «Похитительницу сердца нашего героя зовут Гермиона Грейнджер. Одноклассники описывают ее как не очень симпатичную, но весьма целеустремленную особу. Ей покровительствуют преподаватели, и несмотря на то, что ее родители — простые маглы, она, судя по всему, намерена добиться высокого положения, чего бы ей это ни стоило. Вероятно, наследник Поттеров казался ей подходящей партией до тех пор, пока на горизонте не замаячила более привлекательная цель — Виктор Крам. Мы знаем его как звезду сборной Болгарии на прошедшем Чемпионате мира и капитана команды Дурмстранга на Турнире, но вполне возможно, что для Гермионы Грейнджер он прежде всего потомок легендарного основателя магической Болгарии, хана Крума Грозного. Покровительство такого человека, несомненно, может помочь амбициозной девушке в достижении ее целей». — Я должна найти Виктора! — Гермиона попыталась вскочить с места. — Если он это прочитает... — Не дергайся, — удержала ее Элин. — Если он поверит писанине Риты, он тебя недостоин... Но он не поверит, — поспешно добавила она, заметив выражение лица подруги. — Вспомни, что он говорил про журналистов. Гермиона немного успокоилась и принялась читать дальше. «Интересно, что заманив в свои сети Виктора Крама, мисс Грейнджер разбила сердце не только Гарри Олсену, но и его сводной сестре. Ведь Элин Олсен, тоже не обделенная амбициями, явно неравнодушна к знаменитому болгарину и вряд ли захочет уступить своей «подруге» такой заманчивый приз. Впрочем, на случай неудачи наша чемпионка уже нашла себе запасные варианты в семье Уизли, причем отнюдь не только в мужской ее части. Видимо, мисс Олсен относится к тем особам, для которых пол партнера является чем-то несущественным». — Фу, как примитивно, — поморщилась Гермиона. — Неужели Рита подумала, что ее выдумки могут нас поссорить? — Видимо, я все же задела ее за живое, — ответила Элин. — Но кое в чем она прокололась, тот разговор она явно слышала лишь урывками... Она осеклась, увидев удивление в глазах друзей. — Потом объясню. И нет, Гермиона, не волнуйся, на Виктора я не претендую. Я предпочитаю читать о древних героях, а не соблазнять их потомков. «Так или иначе, но судя по всему, и Гарри, и его сестре придется смириться с потерей. Виктор Крам, который, по его словам, «никогда не испытывал к девушкам ничего подобного», уже пригласил мисс Грейнджер на каникулы в свое поместье на Золотом берегу, и мы все прекрасно понимаем, что обычно следует за такими приглашениями. Остается лишь гадать, каким образом не отличающаяся ни красотой, ни обаянием девушка смогла увлечь болгарскую знаменитость. Некоторые студенты, чьи имена мы по понятным причинам не называем, высказывают мнение о том, что мисс Грейнджер просто опоила его приворотным зельем. Если это так, то, возможно, директору Каркарову следует обратить внимание на странное поведение своего подопечного. Ну а директору Дамблдору, вероятно, стоит уделять более пристальное внимание тому, что происходит у него под носом». — Она точно нашла способ шпионить! — воскликнула Гермиона. — Виктор действительно пригласил меня в Болгарию сразу после третьего тура. И действительно сказал, что ничего подобного раньше не чувствовал... — Странно, что она не написала про Луну, — задумчиво произнесла Элин. — А ведь Гарри в последнее время с ней не расстается. Не знает? Или не хочет усложнять? — Минус десять баллов Пуффендую, мисс Олсен, — раздался у нее над ухом холодный голос. — От вас я подобного поведения не ожидал. Только тут оторвавшиеся от журнала ребята заметили, что урок уже начался и все остальные ученики уже приступили к выполнению написанного на доске рецепта. — Вы считаете тему сегодняшнего урока не стоящей вашего внимания? — Снейп взял в руки журнал, посмотрел на обложку и скривился. — Или вы решили, что ваша дружба со знаменитостью ставит вас выше правил? И под знаменитостью я в этот раз ради разнообразия имею в виду не вашего брата, а мисс Грейнджер. Пунцовая от стыда Гермиона низко опустила голову. — Приступайте к занятию, — бросил зельевар. — И впредь, когда входите в мой класс, извольте оставлять свои сердечные переживания за дверью. — Типичный Снейп, — прошептал Гарри, когда профессор отошел от стола. — Он сам-то ни на какие чувства не способен, да и его самого, наверное, никто никогда не любил... Снейп вдруг резко развернулся и встретился с ним взглядом. Гарри почувствовал давление, инстинктивно попытался защититься и вдруг словно провалился в темноту. Перед его мысленным взором мелькнул образ женщины, лежащей на полу с закрытыми глазами и как будто спящей. Затем ее лицо сменилось лицом симпатичной рыжеволосой девочки, с которой рука профессора Макгонагалл снимала шляпу, а еще через миг это лицо сменилось другим — более старшим и намного более сердитым. Где-то на фоне мелькали еще чьи-то образы, но Гарри не успел их толком рассмотреть, потому что Снейп, внезапно оказавшийся совсем рядом, схватил его за шиворот, словно котенка, вытащил из-за парты и отбросил в сторону двери. Вероятно, профессор использовал при этом какую-то беспалочковую невербальную магию, потому что ничем иным нельзя было объяснить, как тело Гарри смогло пролететь через весь класс, открыть спиной дверь и впечататься в противоположную стену. Двери класса захлопнулись, и Гарри остался один. С запозданием он вспомнил, что профессор Снейп, во-первых, легилимент, и во-вторых, обладает прекрасным слухом. «Но все равно странно, что его так накрыло, — подумал он, поднимаясь с пола. — Неужели у него была какая-то неразделенная любовь, которую он до сих пор не забыл?» Женское лицо, которое Гарри увидел, казалось ему смутно знакомым, но как ни старался, он не мог вспомнить, где видел его раньше. Гарри посмотрел на часы и отправился в гостиную. Он давно не писал крестному, и сейчас как раз подвернулся подходящий повод: Сириус же учился вместе со Снейпом и, возможно, мог что-то знать о его прошлых отношениях. Виноватым себя Гарри не чувствовал, и тем больше было его удивление, когда вернувшаяся с урока Элин практически в ультимативной форме потребовала от него попросить у профессора прощения. — Не собираюсь я извиняться! — ответил он. — Если мы в чем-то виноваты, он должен был назначить отработку и снять баллы, а не унижать нас перед всем классом. — Я не говорю, что профессор прав, — возразила Элин. — Но ты его очень сильно обидел, Гарри. — Ну и что? — он пожал плечами. — Пусть знает, что на его издевательства могут ответить. — Как хочешь, — вздохнула Элин. — Но попомни мои слова, однажды ты поймешь, что был неправ, и тебе станет очень стыдно. — Думаю, этот удар я переживу.1 апреля 1995 года
Как ни странно, выходка Гарри не имела для него никаких последствий. То ли профессор Снейп сам чувствовал, что неправ, то ли решил, что скандал с одним из чемпионов не в интересах Хогвартса, но Гарри не получил от него даже отработку. Все оставшееся до пасхальных каникул время ребята посвящали подготовке к четвертому заданию. Как и предполагалось, мадам Максим выбрала для него именно те области, в которых была сильна ее школа, и теперь командам предстояло помериться не умением быстро бегать и сражаться, а знанием астрологии, алхимии, трансфигурации и способностями к логическому мышлению. Анджелина, которая теперь должна была стать заложником, не находила себе места и по сто раз на дню жаловалась на то, что решила оттянуть этот момент до последнего испытания. Никакие заверения в том, что состав команды Хогвартса для этой задачи подобрался самый что ни на есть оптимальный, ее не успокаивали. Но ее волнение не шло ни в какое сравнение с той паникой, в которой пребывала команда Дурмстранга. Для посторонних это оставалось незаметным, но Гарри видел, что Крам теперь днюет и ночует в библиотеке Хогвартса не столько из-за Гермионы, сколько в надежде наверстать за оставшееся время то, что он упустил за прошедшие семь лет учебы. Бруно не отставал от своего капитана, Йохан, которого товарищи должны были освободить, волновался, видимо, за компанию. Лишь Саша Привалова оставалась относительно спокойной. — Наконец-то Каркаров признал, что не зря взял меня на Турнир, — сказала она однажды. — В Ильверморни я специализировалась как раз на алхимии. Конечно, там не такая сильная школа, как в Шармбатоне, но она намного лучше, чем в Дурмстранге. — Ты, кстати, так и не рассказала, почему училась в нескольких школах, — заметила Элин. — Тебя что, отовсюду выгоняли? — Да нет, — засмеялась Саша, — это просто особая программа. Могу рассказать, пока у нас есть время.История Саши
— Дай угадаю, — сказал Гарри, — свой рассказ ты начнешь с победы над Гриндевальдом? — Точно! — подмигнула ему Саша. — После войны положение волшебников в СССР снова ухудшилось. Их не сажали в лагеря, как прежде, но любые исследования, кроме нескольких одобренных свыше тем, были строжайше запрещены. Вся магическая литература и все артефакты были спрятаны в запасники, даже палочками нельзя было свободно владеть никому, кроме охраны и особо доверенных лиц, все остальные получали их только по специальному разрешению для работы в лабораториях. В общем, до 1953 года магической России фактически не существовало, но потом тяга советской власти к тотальной секретности сыграла с ней злую шутку. В стране было всего несколько человек, которые в полной мере владели информацией о волшебниках, и по случайности все они вскоре после смерти Сталина были обвинены в заговоре и расстреляны. Новое же руководство страны знало лишь «легенду» — якобы передовые советские ученые смогли обнаружить у людей паранормальные способности, каковые и исследуют сейчас в особом закрытом институте. Ради победы коммунизма и на страх империалистам, ага. В Соловце создали НИИ с зубодробительным названием, который официально занимался изучением искусственных людей с наборами тех или иных потребностей, «реморализаторами», «злободробителями», «гореутолителями», «дистилляторами детского смеха» и прочей чушью. Теоретически все это должно было привести к созданию «новых людей», которые откажутся от накопления материальных благ, станут воспринимать труд не как обязанность, а как жизненную необходимость и в итоге построят идеальное коммунистическое общество. — Такое можно сделать, разве что полностью стерев личности всему населению Земли, — заметила Элин. — Конечно, — кивнула Саша, — и скептики в руководстве страны это понимали с самого начала. Но волюнтарист Хрущев от открывшейся перспективы пришел в восторг, а более осторожного Брежнева удалось увлечь идеей строительства по всей стране сети башен-ретрансляторов, чье излучение должно было влиять на людей, делая их лучше и добрее. Но на самом деле это было лишь прикрытие — группа волшебников в глубокой тайне и от маглов, и даже от своих товарищей работала над восстановлением магического сообщества. Поначалу, правда, получалось с трудом, ведь волшебников в стране оставалось очень мало, большинство или погибло, или уехало за границу. Многие изъятые в тридцатые артефакты и книги погибли из-за плохого хранения и восстанавливать их было некому. К тому же из-за нарушения Статута о секретности МКМ еще в 1918 году официально ввела запрет на посещение СССР и на ввоз в него любых магических устройств, книг и ингредиентов, и снимать его не планировала до тех пор, пока не будет ликвидирована угроза повторения ситуации. Тем не менее, в шестидесятые удалось восстановить систему регистрации стихийных детских выбросов и снова начать обучение маглорожденных. Правда, учили их пока в обычной средней школе с «особыми» факультативами, а про магический мир сообщали уже после совершеннолетия. А еще по всей стране стали разыскивать тех, кто родился с магическими способностями в двадцатые — тридцатые годы. Раньше считалось, что без должного обучения юные волшебники погибают, но на удивление, многие из них смогли научиться использовать свою магию, хотя без палочек, конечно, у них мало что получалось. Мой папа был как раз из таких, стихийные способности проявились у него во время войны, когда в дом попала бомба и он смог погасить начавшийся пожар. Потом, уже в детском доме, воспитательница, видимо, из сквибов или скрывавшихся от властей волшебников, рассказала ему, что иногда в мире рождаются не совсем обычные люди и что эту необычность можно потихоньку тренировать и использовать, но тщательно скрывая. Папа научился беспалочковому телекинезу, немного предсказаниям и электрической магии, потихоньку использовал эти способности в работе... Ну а потом увидел в витрине книгу популярных писателей-фантастов, на которую почему-то никто не обращал внимания, купил ее, прочитал и внезапно захотел посмотреть на красоты Карелии. И надо же было такому случиться, что возле Соловца ему встретились на дороге два «случайных попутчика», которым был очень нужен программист. Там еще смешная история была, когда его на магический диван спать уложили... Но это я как-нибудь потом расскажу.[37] К началу восьмидесятых в Институте удалось наладить производство относительно приличных волшебных палочек и создать несколько защищенных от маглов анклавов. Но объявлять о возрождении магической России все равно опасались — слишком велик был риск повторения событий полувековой давности. Горбачевские речи про «новое мышление» тоже поначалу никого не впечатлили, мало ли, что там новый генсек из телевизора болтает, это сегодня у нас Перестройка, а завтра генеральная линия опять повернет и будет Перепосадка... Только когда Союз затрещал по швам и начал разваливаться, стало понятно, что магловские власти волшебникам больше не угроза. В восемьдесят восьмом году в Соловце наконец-то восстановили волшебную школу, но качество преподавания было так себе. То есть, с теорией там все более или менее прилично, в нумерологии мы вообще быстро стали лучшими в мире, но вот практика... Увы, заменить старых специалистов оказалось невозможно. Чтобы поправить дело, в девяностом, как только МКМ признало магическую Россию и сняло свое эмбарго, в школу пригласили преподавателей из бывших эмигрантов, а несколько перспективных студентов со способностями к языкам, наоборот, отправили за границу, для перенятия опыта. Вот так я и попала в Ильверморни. — А почему перешла в Дурмстранг? — спросила Элин. — Так я же не просто учусь, — ответила Саша, — я изучаю разные методики образования, а Ильверморни и Дурмстранг очень сильно отличаются. Вот я и стараюсь понять, как учат и там, и там, чтобы потом воплотить дома все самое лучшее. Я, конечно, не одна такая, нас много, и наши преподаватели тоже на стажировки ездят, но они изучают образовательную систему со своей стороны, а мы — со своей. — И чтобы сказать это, достаточно было тридцати секунд, — произнес Гарри с довольным видом. — А ты рассказывала свою историю сто шестьдесят четыре дня. — А какой интерес выкладывать все сразу? — усмехнулась Саша. — Да я не в претензии, — ответил Гарри. — Гони деньги, Эль. — Вы что, поспорили? — Ага. В прошлом году Эль потребовалось сто пятьдесят три дня, чтобы ответить на простой вопрос о том, почему волшебники никак не могут помириться с вампирами. Я поставил на то, что ты перекроешь этот рекорд, и, как видишь, оказался прав. — Ничего, ничего, — Элин вручила брату золотой галлеон. — У меня в запасе есть история магической Японии и пирамиды майя. Думаю, на оставшиеся три года учебы их как раз хватит... ---------- [37] История Александра Привалова взята из «Понедельник начинается в субботу» и «Сказки о тройке» А. и Б. Стругацких. ----------9 апреля 1995 года
На этот раз ответ от Сириуса пришел намного быстрее, чем обычно. «В ближайшую субботу в два часа дня подойдите к перелазу за «Дервиш и Бэнгз». Прихватите побольше еды». — Почему ты вернулся? — спросил Гарри, когда Сириус проводил их в скрытую между камней пещеру. — Ну то есть я рад тебя видеть, конечно, но я думал, тебе нравится Бразилия. В Англии слишком опасно. — А, — Сириус махнул рукой. — В Рио было весело, но любой отдых надоедает, Гарри. Жизнь сытого бездельника меня никогда не привлекала. А тут еще и... Сириус прервался. — Кстати, ты была права, — сказал он Элин. — Тот человек действительно согласился, правда, сказал, что работы будет много и результат не гарантирован, но... — Вы о чем? — удивился Гарри. — Узнаешь, — подмигнул ему Сириус. — Пусть это будет сюрпризом. Но это подождет, пока я хотел поговорить о другом. Странные вещи происходят, ребята. Например, исчезновение Берты Джоркис — вроде бы ничего особенного, но обычно волшебники просто так не исчезают, всегда остаются какие-то следы. А тут вдруг был человек — и нет человека, и мало того, это, кажется, никого не волнует. Потом метка на Чемпионате мира, потом твое имя в Кубке огня, потом вдруг Крауч заболевает... Вроде бы одно с другим не связано, но я не верю в совпадения, Гарри... Я такие вещи буквально носом чую. Ребята переглянулись. — Ну... Мы не хотели тебе говорить, — произнес, наконец, Гарри, — но раз уж ты все равно вернулся... В общем, у меня были сны... Выслушав крестника, Сириус взволнованно вскочил на ноги. — И ты до сих пор молчал?! — воскликнул он. — Гарри, если бы ты написал об этом раньше, я бы примчался сразу, как только смог! — Именно поэтому я тебе ничего и не говорил, — ответил Гарри. — Ты слишком рискуешь... — Это моя обязанность, — прервал его Сириус. — Я не уберег твоих родителей, я не смог даже отомстить Петтигрю, но я не хочу потерять еще и тебя! — А я не хочу, чтобы тебя из-за меня поцеловал дементор, — возразил Гарри. Сириус, расхаживающий по пещере, остановился и с какой-то тоской посмотрел на Гарри. — Ты думаешь, я бесполезен? — тихо спросил он. — Что? Нет, вовсе нет, — поспешно ответил Гарри. — Просто ты напрасно рискуешь... — Не напрасно, — покачал головой Сириус. — Если тот, кто проник в школу, хочет тебя похитить, то возможно, где-то рядом у него есть убежище. А от собачьего носа укрыться не так уж просто.* * *
Только когда Сириус немного успокоился, Гарри смог задать давно волновавший его вопрос. — Снейп? — переспросил тот. — Конечно, отлично помню. Он с самого начала дружил с будущими пожирателями. Там на Слизерине целая компания собралась, Люциус Малфой у них был за главного, он Снейпа с первого дня под крылышко взял. Еще Эйвери, Мальсибер, Розье, Уилкис... мой младший брат Регулус тоже к ним прилип, на радость матушке. А почему ты спрашиваешь? — Да так. Что-то он себя в последнее время странно ведет, — задумчиво ответил Гарри. — Я пытался разобраться и понял, что ничего о нем толком не знаю. — Думаешь, он может быть причастен ко всему происходящему? — Нет, он же... Элин предостерегающе кашлянула. — Да ладно тебе, — отмахнулся Гарри, — куча народа знает, что он был пожирателем и шпионом Дамблдора. — Дамблдор слишком доверчив, — покачал головой Сириус. — А как по мне, так бывших пожирателей не бывает. — И тем не менее, профессор Снейп спас Гарри жизнь, — не выдержала Элин. — И уже дважды помешал Тому возродиться. — Я его не люблю, но это правда, — кивнул Гарри. — Он действительно очень странный... Сириус, а ты не знаешь, он в школе ни в кого не влюблялся? — Любовь? У Нюниуса? Ну ты скажешь! — расхохотался Сириус. — Да кому он такой был нужен? На него и смотреть-то противно было, башка немытая, мантии вся в пятнах от зелий, под ней вечно какие-то кофточки бабские, даже подштанники нестиранные... — А про подштанники-то ты откуда знаешь? Гарри улыбнулся, думая, что крестный шутит, но тот вдруг как-то стушевался. — Да был там один случай... А, не важно. Из всех девушек Снейпа только моя кузина Нарцисса терпела. Уж не знаю, чего она в нем нашла, она ведь была старше и с Малфоем обручена, но вот почему-то Нюнчика опекала. А еще, ты будешь смеяться, Гарри, но одно время он дружил с Лили. — С моей мамой? — удивлению Гарри не было предела. — Ну да. Она как-то обмолвилась, что жила с ним по соседству и знала еще до школы. Может, жалела его, не знаю. Твоя мама вообще была очень доброй, постоянно заботилась о сирых да убогих. Курса до пятого они общались, кажется, пока окончательно не разругались. В общем-то, это неизбежно было, Лили же была маглорожденная, а снейповы дружки уже тогда открыто говорили, что «грязнокровкам в Хогвартсе не место»... Ну и в конце концов он выбрал свою сторону. Сириус взглянул на часы и ахнул. — Ого, сколько мы тут сидим! Вам уже давно в школу пора. Давайте-ка, собирайтесь. Гарри, присылай мне письма, ладно? Пиши «Бродяге от Гарри», совы это поймут. Но сам больше сюда не ходи, даже если вдруг получишь от меня письмо с просьбой встретиться. Письма можно подделать. Элин и Гермиона направились к выходу, но Гарри немного задержался. — Послушай, Сириус, — тихонько произнес он, убедившись, что девушки его не слышат. — Ты как-то говорил, что можешь мне кое-что посоветовать... Понимаешь... ну... есть одна девушка... Сириус выразительно посмотрел в сторону Гермионы, но Гарри качнул головой. — Нет, другая. Мы вроде как друзья... были... Потом танцевали на балу, потом поздравляли друг друга с днем святого Валентина... И сейчас вроде как уже немножко больше, чем друзья, но меньше, чем... все остальное. И я не знаю, что теперь делать. — Вы с ней уже целовались? — деловито спросил Сириус. — Пока нет... то есть, в щечку — это же не считается? — Понятно. Ну, я бы посоветовал узнать, как она любит проводить свободное время, и предложить составить ей компанию. Чем она интересуется? — Волшебными животными, — не колеблясь ответил Гарри. — И еще она мастерит всякие странные штуки, типа ожерелий из пробок или сережек-редисок. — Тогда разузнай у Хагрида, каких зверей он отловил для будущих занятий, и пригласи свою подружку на них посмотреть, — предложил Сириус. — Только сперва сам про них почитай, а то вдруг они ядом плюются или пахнут мерзко... Он хитро подмигнул. — И еще, Гарри, запомни одно очень важное правило обращения с девушками. Взялся за грудь — говори что-нибудь.12 апреля 1995 года
— Куда ты меня ведешь? — Увидишь, — Гарри завязал Луне глаза, взял ее за руку и повел к хижине Хагрида. — И почему у тебя из сумки капает кровь? — Луна вдруг хихикнула. — Неужели ты решил провести обряд поклонения Пану? — Что за обряд? — не смог удержаться от улыбки Гарри. — О, он очень старый, его знали еще в Греции, — охотно ответила Луна. — В ночь полнолуния надо было войти в густой лес, найти там большой камень или священное дерево, привязать к нему невинную девушку, затем раздеться, обмазаться козлиной кровью и до рассвета плясать, распевая священные гимны в честь Пана. По идее, бог в ответ должен даровать богатый приплод стадам и уберечь их от волков и болезней. У тебя есть стадо? — Э-э-э... нет, пока не обзавелся, — Гарри вдруг захихикал. — Но стада есть у Хагрида. Представляешь, что будет, если он начнет плясать голышом вокруг мадам Максим? Луна расхохоталась. — Так куда ты меня ведешь? — спросила она, когда снова обрела возможность говорить. — Потерпи еще немного, — ответил Гарри. Он провел Луну мимо хижины лесничего и загона с пегасами, свернул в лес и через несколько шагов остановился у большой прогалины. — Смотри! Повязка упала с глаз Луны, та удивленно моргнула и охнула от восхищения. — Ой, какая прелесть! — воскликнула она, подбежав к маленькому жеребенку фестрала. — Гарри, где ты их нашел? — Хагрид рассказал мне, что фестралы начали жеребиться, — довольно улыбнулся он. — Я подумал, что тебе будет интересно посмотреть. Вместо ответа Луна обняла жеребенка и прижалась щекой к его клыкастой морде. Второй жеребенок подошел к ней сзади, Луна не глядя протянула руку и принялась легонько поглаживать ему спинку между крыльями. Спустя минуту она уже была окружена целым выводком маленьких фестралят, так и тянущихся к ней своими драконоподобными мордочками. Отвлеклись жеребята только когда Гарри достал из сумки кусок сырого мяса. Почуяв кровь, к Гарри потянулись и взрослые животные, и Луне пришлось помочь ему с кормлением. Фестралы глотали мясо почти не жуя и тут же тянулись за добавкой. — А этот почему-то не хочет есть, — указала Луна на одинокого жеребца, стоящего поодаль. Тот, казалось, вообще не реагировал на происходящее. С тоской в глазах он смотрел в сторону леса, лишь изредка всхрапывая и перебирая копытами. — Может быть, он хочет на волю? — предположил Гарри. — Нет, не похоже. Его же никто не держит, тут даже изгороди нет. Луна взяла последний кусок мяса и подошла к фестралу. Тот бросил на девушку мимолетный взгляд, отвернулся, затем снова посмотрел на нее, на этот раз более заинтересованно. — Что ты там увидел? — спросила Луна. Жеребец всхрапнул и снова повернулся к лесу. — А-а-а, вот оно что... — протянула Луна. — Но это не повод отказываться от еды. Фестрал обнюхал протянутый ему кусок мяса, проглотил его и склонился к уху Луны, Гарри показалось, что он о чем-то ее просит. — Я не уверена... — девушка задумчиво достала из-за уха палочку, почесала ею макушку и снова засунула обратно. — Постараюсь, но послушает ли она меня... И в любом случае, раньше лета не получится. Ты потерпишь? На этот раз Гарри был уверен, что фыркание фестрала означает «да». Луна потрепала жеребца по холке и отошла в сторону. — О чем он говорил? — спросил Гарри. — Ему кое-что нужно, — улыбнулась та, — и я обещала помочь... Но пусть это будет сюрпризом, ладно? Я знаю, тебе понравится. Некоторое время ребята стояли у края поляны, наблюдая за расходящимися животными. — Интересно, — задумчиво сказал Гарри. — Фестралы выглядят как скелеты с крыльями, люди считают их предвестниками несчастья... Мало кто понимает, насколько эти животные умные и ласковые. — Судят по внешности, — ответила Луна. — Что, кстати, довольно странно, ведь большинство людей вообще не видит фестралов. Между прочим, раньше ты тоже их не замечал. — При встрече с дементорами я вспомнил смерть родителей, — кивнул Гарри. — С тех пор вижу фестралов... Луна молча приобняла его за талию и положила голову на плечо, но Гарри, казалось, этого не заметил. Он думал о том, насколько обманчива может быть внешность.* * *
«Бродяге от Гарри Какой патронус был у моей мамы?»* * *
«Гарри от Бродяги Лань. А почему ты спрашиваешь?»15 апреля 1995 года
Гарри глубоко вздохнул, собираясь с духом, и решительно постучал в дверь кабинета зельеварения. — Профессор, можно с вами поговорить? — Олсен? — Снейп распахнул дверь и удивленно посмотрел на студента. — У вас каникулы. Избавьте меня от своего общества хотя бы на эти две недели. — Извините, но это важно, — спокойно ответил Гарри. Он зашел в кабинет, повернулся к двери и под удивленным взглядом профессора наложил на нее заглушающие чары. — Если вы так бездарно выполняете Квиетус, — голос Снейпа просто сочился ядом, — то неудивительно, что о ваших секретах знает вся Британия. Профессор одним взмахом палочки снял чары Гарри и наложил что-то более сложное, что парень никогда прежде не видел, но постарался запомнить на будущее. — У вас есть две минуты до того, как я выкину вас отсюда. — Профессор, я хотел бы извиниться за то, что сказал тогда на уроке. Это было очень неумно с моей стороны. Снейп посмотрел на Гарри так, словно тот только что признался ему в любви и сообщил, что ради победы над Волдемортом Гарри надо срочно выйти за Северуса замуж. — У вас жар, мистер Олсен? — наконец, произнес он. — Или вы пьяны? Учтите, вам лучше ответить «да», потому что если вы таким образом пытаетесь подлизаться... — Я сейчас изложу несколько фактов, — перебил его Гарри, — и если ошибусь, вы меня поправите, хорошо? Итак, факт номер один: вы невзлюбили меня с самого первого дня в школе, еще до того, как узнали. — За все эти годы вы лишь подтвердили мое первоначальное мнение о себе, — криво усмехнулся Снейп. — Факт второй, — спокойно продолжил Гарри, — вы ненавидите моего отца и постоянно меня с ним сравниваете. Поэтому я полагаю, что причина вашего отношения ко мне состоит не в том, какой я есть, а в том, что я сын Джеймса Поттера. — Это все, что вы хотели мне сказать? — холодно осведомился Снейп. — Я должен вас простить потому, что был несправедлив, а на самом деле вы лапочка? — Нет, — покачал головой Гарри. — Есть еще третий факт, на который я обратил внимание совсем недавно. За все время, что вы меня знаете, вы много раз сравнивали меня с моим отцом, но никогда — я подчеркиваю, ни единого раза, профессор, не упомянули при мне мою маму. Снейп вдруг схватил его за подбородок и задрал голову вверх, пытаясь заглянуть в глаза. Гарри тут же вызвал в своем сознании железную стену, но никакого давления на разум не было. То ли профессор не пытался читать его мысли, то ли, наоборот, делал это слишком искусно. — Ваша сестра все же проболталась? — спросил он. — Нет, — ответил Гарри, — я сам понял. Вы ведь знали мою маму еще до школы и дружили с ней. Ваш патронус — лань, как и у нее. И несмотря ни на что, вы спасли мне жизнь и потом не раз пытались меня защитить. Снейп отпустил его подбородок и сделал шаг назад, на застывшем лице не отражалось никаких эмоций. Он просто смотрел на Гарри немигающим взглядом. — Дело ведь совсем не в школьной вражде, не так ли? — тихонько произнес Гарри. — Дело в том, что я одним своим существованием напоминаю вам о том, что моя мама вышла замуж за вашего злейшего врага. Он замолчал, ожидая ответа, но его не было. — Вот почему я прошу у вас прощения, профессор. Я не могу изменить прошлое и перестать быть сыном Джеймса и Лили, но то, что я сказал тогда на уроке, было жестоко и несправедливо. Мне жаль, что я не догадался обо всем раньше. Он отвернулся от Снейпа и направился к выходу из класса. — Я не беру с вас обет молчания, Олсен, — раздалось ему вслед, — но помните: если хоть одна живая душа узнает об этом, я забуду, что вы ее сын. Вы пожалеете, что выжили в ту проклятую ночь. — Никому не рассказывать о самом лучшем, что в вас есть? — не оборачиваясь, сказал Гарри. — Что ж, хорошо. Если вы так настаиваете...