Мой истинный свет

— Ещё! Я сказал ещё, а не закончили!       Кажется, что температура на спортивной площадке на несколько градусов выше. На десяток так точно. С парней непрерывным потоком лился пот, перекрывая время от времени обзор. Они уже еле-еле стояли на ногах. Но бегали. Не сбавляя скорости, раз за разом проводили атаку, забивали и вновь сначала. — Чуя-сан, может перерыв? — пепельный блондин сдался первым. Мальчишка, судя по виду, уже был готов свалиться в обморок. — По последнему разу и перерыв. Акутагава, а ты, раз такой гордый, делаешь три подхода и тоже на перерыв. — брюнет был этим заявлением явно возмущен, но тренеру, пусть и неофициальному, противиться не мог.       Чуя на его потуги только вздыхал. Парень способный, но диковат, что мешает обучению. Но он сам взялся за них ещё год назад, а бросать начатое Чуя никогда не любил.       Нога время от времени давала о себе знать, поэтому собственные тренировки пришлось практически забросить. Тренер разрешал появляться на площадке только в кресле, что до ужаса бесило, но выхода особого не было. Так он хотя бы мог отрабатывать бросок.       Парни обессиленно упали на траву около открытой площадки. Сил уже не было ни на что. — Если вы думаете, что мы на этом закончили, то глубоко ошибаетесь. — те даже вздрогнули от проскользнувшего в голосе злорадства. — Мы отрабатывали прямую атаку, но, простите, если вы не сможете обвести противника, то все ваши усилия напрасны. Вас попросту заблокируют. — Но… Чуя-сан, как можно тренировать обводку, если вам нельзя… — Рюноске впервые за занятие подал голос. Парень вообще говорил мало, но это никого не смущало. Акутагава больше любил показывать свое отношение к происходящему действиями, а не словами. — Мне нельзя опираться на нее, Рюноске, но это не означает, что я вообще беспомощный. И поставить ваши конечности в нужное положение я смогу даже в таком состоянии, так что не волнуйся.       Рюноске продолжал хмуриться, к негативному настрою присоединился и вечно весёлый Ацуши. — Это не обсуждается. А продолжите косить под хомячков, удвою то, что вас ждет. Поверьте мне на слово, перспектива далеко не радужная. Начинаем! Перерыв окончен!       Парни на чуть трясущихся ногах все же встают и двигаются за тренером, который уже «подъехал» к кольцу. — Ацуши, встаешь сюда, ты атакуешь. Рюноске напротив — блокируешь. Глаза в глаза, запоминаем, как должны двигаться руки и ноги. Да согните вы уже коленки! — Чуя с силой надавливая, ставит ноги под правильным углом. По площадке разносится синхронный стон. — Не ноем. Акутагава, я сказал глаза в глаза!       С грехом пополам, через пятнадцать минут они всё-таки поняли, как нужно не запутаться в ногах во время обводки, но вот с трёхочковыми была проблема. Чуя вздохнул. Он заметил, что за сегодняшнее занятие делал это очень часто. — Этому придурку ни слова, вы поняли? — Те непонимающе на него посмотрели.       Опираясь руками о ручки кресла, Чуя встает и отталкивает его подальше, чтобы не мешалось под ногами.       Накаджима потрясенно воскликнул. — Хоть слово, и двадцатиминутная пробежка тебе обеспечена. Мяч.       Чуя невольно встрепенулся, ощутив привычную тяжесть в руках. — А теперь смотрим внимательно. Рюноске, напротив. Не думайте о том, в какую руку попадет мяч. Расслабьте кисть, и в нужный момент идите на противоход.       Чуя делает выпад вправо, а Рюноске вслед за ним. Резко, Накахара ногой, на которую сделал выпад, отталкивается влево, совершая бросок.       Чуя прекрасно знал, что если сейчас ступит на левую ногу, то все его предыдущие старания напрасны. Поэтому вздохнув, всё-таки падает, больно приложившись копчиком.       Действие проходило на середине площадки, но бросок был удачным, даже несмотря на некоторые сложности выполнения.       Сзади раздались глухие аплодисменты.       В планы Чуи не входило, что здесь будет кто-то ещё. Площадка принадлежала академии, но она была не основная для тренировок, да и занятия ещё не закончились.       Над ним возвышался смуглый парень в форме академии Тоо. Взгляд так и сквозил высокомерием. Такие люди откровенно раздражали. — Не ожидал, что на нашей территории тренируется средняя школа. А ты весьма неплох, — незнакомец смотрел прямо в глаза. Пустота во взгляде Чую откровенно пугала. — Только какого чёрта ты тут делаешь с повреждённой ногой? Тренером себя возомнил?       Общение с Дазаем явно дало свои плоды. На чужое ехидство и подколки он теперь не реагировал совсем. Осаму он бил чисто из вредности. — Ну, во-первых: я из старшей школы, так что попрошу без оскорблений. И если ты считаешь, что я не достоин тренировать — твоё право. Если нужно, чтобы мы ушли — хорошо. В конце концов, мы здесь нелегально.       Незнакомец в удивлении поднял брови. — Тогда сочувствую, парень. С таким ростом и телосложением тебе в большой спорт не попасть. Не думаю, что ты сможешь тягаться даже с игроками нашего второго состава.       Чуя вздохнул. Так у него это скоро войдет в привычку. — Как я уже говорил, можешь оставить свое мнение при себе. Ацуши, Рюноске, перемещаемся на площадку в соседнем дворе.       Накахара всё это время продолжал сидеть на земле, его нисколько не смущал тот факт, что собеседник возвышался над ним, не хуже скалы. Он не стыдился своего роста ни капли.       Чуя глянул, как казалось, на темноволосого, но на самом деле он сосредоточенно испепелял взглядом коляску. Он ненавидел ее всем сердцем, но без нее был не способен передвигаться.       Парень со вздохом поднялся и стал отряхиваться.       Неожиданно, коляска оказалась прямо у его ног. Чуя ошарашенно уставился на незнакомца. Тот лишь усмехнулся. — Я знаю, кто ты, — Чуя в удивлении вскинул брови, — один из подопечных назвал тебя по имени.       «Значит, он наблюдал довольно-таки долго» — А футболка Йокогамы. Ты тот самый Накахара Чуя, который разнёс Ханамию и его прихвостней в старшей и средней школе. — Слава обо мне весьма преувеличена, скажем так. Как видишь, разнёс — не значит, что выиграл. — Чуя усмехнулся, указывая на перебинтованную ногу.       Незнакомец неожиданно нахмурился. — Это после игры с ним ты так значит… — на лице опять расцветает усмешка. — Значит, ты всё-таки не настолько хорош, как о тебе говорят. Ханамия подлый, но и на него есть управа. — Ну извините. Попрошу воздержаться от комментариев. Спасибо за коляску и пока.       Чуя придвинул ее поближе к себе и развернулся, чтобы сесть, как неожиданно коляска поехала назад, а вместе с ней и он, все так же продолжающий держаться за ручки.       Он запрокинул голову, чтобы посмотреть на шутника. — Какого черта ты творишь! Поставь на место! — Брюнет расхохотался. — Было приятно пообщаться, Накахара Чуя. В следующий раз надеюсь тебя увидеть на площадке. — Если ты закончил, то будь добр выполнить мою просьбу. Сломать тебе нос я могу даже из такого положения! — Дотянись сначала, а потом уже и пого…       В таком положении находиться откровенно неудобно. Получилась своеобразная планка наоборот. Руки неожиданно свело судорогой и Чуя всё-таки начал падать.       Полной неожиданностью стало то, что он был подхвачен за ворот футболки и всё-таки усажен в кресло.       День добило ещё одно неожиданно появившееся лицо. — Чу-чан, если ты думаешь, что культурно убегать от меня за несколько кварталов, чтобы поиграть с этими разгильдяями, то ты не прав. Я тебя найду в любом случае.       Дазай не стал раскрывать тот факт, что его надёжным информатором служит Рюноске, а того покрывает в случае чего Ацуши. Всё-таки они слишком беспокоятся о своём семпае. — И уж тем более наблюдать тебя в компании одного из поколения чудес — вообще не фонтан, так что пошли.       У Чуи откровенно болела голова от такого большого количества обрабатываемого материала. — Так, стой, подожди, — он вцепился в тормоза коляски, но Дазай уперто пытался продолжить ее катить. — Да стой же ты, придурок!       Чуя разворачивается лицом к своему недавнему собеседнику и выжидающе смотрит прямо в глаза. На что тот расплывается в улыбке. — Забыл представиться. Аомине Дайки — форвард академии Тоо. — Чуя механически кивнул.       Дазай раздражённо фыркнул и попытался вновь повезти коляску, но Чуя продолжал держать тормоза, не отрывая взгляда от Аомине. — Приятно познакомиться. Надеюсь, что в следующую нашу встречу я увижу на площадке пантеру, а не павлина в брачный сезон.       Аомине нахмурился, а потом резко захохотал. — А ты занятный, Накахара. — Взаимно, — Дазай вцепился в ручки кресла, так, будто это было единственное, что его могло удержать в равновесии.       Он прекрасно знал историю Аомине…       «Ты потерял свой свет, Дайки. Не заметил тепло, что скрывалось под видом тени. Своим я делиться не намерен и буду бороться до конца…»