***
— Орлова, блядь, — раздается из трубки, и Юлька набирает побольше воздуха, чтобы, как только в речи собеседника возникнет пауза, от души возмутиться и наорать на него, — в час ночи я за ней не поеду, просто посадите ее в такси, алкашки ебаные. — Пошел нахуй и в аптеку, — огрызается она, после чего пускается в подробные объяснения маршрута и всех покупок, которые нужно будет сделать по дороге. Медперсонал косится на девушку с неодобрением, и Рите остается только краснеть за обеих и корить себя, что не позвонила Колпакову сама. В конце концов, из всех подруг Саши ее парень более-менее нормально относился только к Рите, полагая, что она никогда не втягивает его девушку в опасные алкогольные авантюры (и, сказать по-правде, очень ошибаясь). — Ну как, доругались до чего-нибудь приемлемого? — спрашивает Рита, и от того, насколько она взволнована, ее картавость усиливается в разы. Юля невольно хихикает — не иначе как от нервов — и на глазах у подруги отправляет контакту «Мудогей Саши» список лекарств. — Не очень понимаю, зачем ее положили в больницу на выходные, — говорит она, набирая в приложении для вызова такси их с Ритой домашний адрес, — но, надеюсь, ей тут будет лучше, чем дома. — Завтра проверим, — улыбается Рита и набирает Женьке Понтюх сообщение с адресом больницы и номером палаты — потому что их обожаемый бармен, узнав, что Саша не то чтобы в порядке, загорается желанием ее навестить. — Разрешаю при необходимости дать Колпакову пинка. — От души душевно, — кивает Юлька, повисая на подруге, и тянет ее к выходу из больницы — чем скорее они попадут домой, тем больше часов сна она сможет урвать до начала рабочего дня.***
— Здарова, бандиты, — раздается неуместно громкий для больничного коридора голос, когда Рита и Юля отходят от стойки регистрации и буквально врезаются в Женьку. — Ты давно тут? — удивленно приподнимает брови Рита и переглядывается с не менее встревоженной подругой. Преувеличенно-бодрая интонация Понтюх режет ухо им обеим. Кажется, их обожаемый бармен чувствует вину за случившееся — и это очень понятно и вместе с тем совершенно излишне — потому что ну в самом деле, откуда Женьке было знать про эту чертову аллергию? — Да нет, посетителей же только полчаса назад пускать начали, — качает головой Женька. — Вы идите к Саше, она вас, наверное, заждалась, — замечает Понтюх деланно-безразлично. Подруги снова обмениваются взглядами, но никак это не комментируют. — Может, заткнете этого белобрысого, пока он совсем ее не довел. — Пиздец Колпакову, — тихо и спокойно резюмирует Юлька, и звучит это очень страшно. Рита содрогается и спешит перевести тему. — А ты куда? — Да Саша кофе попросила принести… как раз перед приходом этого долбоеба. — Наш человек, — хмыкает Юля и, панибратски хлопнув Женьку по плечу, на всех парах устремляется к палатам. — Пойдем, — закатывает глаза Рита, понимая, что сейчас произойдет убийство, и участвовать в этом она точно не хочет, — кофеин нужен не только Саше. Некоторое время спустя, уже подходя к палате Саши, они слышат чьи-то (очевидно, чьи) очень громкие голоса и устремляются в ту сторону, когда из соседнего коридора выруливает человек, которого Женька ну никак не ожидает увидеть в больнице. — Бро? Ты тут каким ветром? — вскидывает бровь Женька, глядя на своего старшего брата, владельца бара, начальника и далее по списку. — Таким, из-за которого наша клиентка загремела в больницу, — поясняет он совершенно спокойно и, наверное, хочет добавить что-то еще, но в этот самый момент из одной из палат вылетает взъерошенная и пунцовая от злости шатенка, которая на поверку оказывается Юлькой. Жутко неуклюжей и взбешенной Юлькой, которая бьет дверью медсестру, чертыхается, извиняется перед ней, делает пару шагов спиной вперед и врезается в Риту, держащую в руках два стаканчика с кофе. Стаканчики отправляются в полет — один на пол, другой на ботинок Аркадия. — Блядство! — шипит Юлька себе под нос, и она, правда, хотела смолчать, но, кажется, ее слышит каждый человек в этом ебаном коридоре. — Извините. Аркадий чуть морщится, вздыхает и трет переносицу — потому что, с одной стороны, не так уж все и страшно (по крайней мере, ничего непоправимого и несмываемого). С другой же… ну, с другой это и в самом деле блядство. — Пойдемте в палату, — решается нарушить тишину Рита, — там и приведем вас в порядок, и… Договорить она не успевает, потому что Аркадий и Женька уже внутри, и лицо Юльки вдруг вытягивается от чего-то сродни ужасу. Рита смотрит на подругу, с лица которой только-только сошла краснота, и понимает — Сергей-Мудогей Колпаков еще никуда не ушел и, в отличие от своей девушки, посетителям рад совсем не будет.