***
На следующее утро, Большой зал.***
— Мне нужно сделать административное заявление — для тех из вас, кто, возможно, не слышал последние слухи. Хотя учитывая, как они распространяются, — укоризненно взглянул Дамблдор со своего обычного места на студентов. — Ну, ладно. Профессор Снейп травмирован из-за некоторых некачественных ингредиентов, — провозгласил Дамблдор в итоге. Это не стало неожиданностью для студентов, так как ещё с прошлой ночи на досках объявлений уже было указано то, что сказал Директор. После его слов многие головы в зале повернулись к Гарри, который внутренне сжался от этого вранья. Не то чтобы Гриффиндор поверил в эту чушь, но было же ясно, что Рейвенкло и Пуффендуй съели официальную версию. Слизерин в целом тоже был недоволен этой версией, но, по мнению Гарри, их волновал не профессор, а голова виновного, которую они хотели видеть на пике с того самого дня, как он появился в Хогвартсе. — Вины студентов здесь нет, это была простая ошибка со стороны поставщика зелий. Мы рады, что студенты не пострадали, но профессору Снейпу немного не повезло. Он ведь гораздо чаще взаимодействовал с опасными ингредиентами, — объяснял Дамблдор. В этот же момент зал взорвался сотней голосов, обсуждающих слова директора. Он прочистил горло и громогласно напомнил о своем присутствии. — Это означает, что он не сможет возобновить свои обязанности в течение некоторого времени, — сказал Дамблдор и взял секундную паузу. — Я заменю профессора Снейпа на уроках зелий. Полная тишина стала ему ответом. — Мы все очень переживаем за профессора Снейпа и надеемся на его скорейшее выздоровление, — продолжал говорить Дамблдор. Решив, что молчание студентов признак сочувствия, он напомнил: — Все желающие навестить профессора могут это сделать чуть позже. Сейчас ему нужен отдых. Неверящие взгляды сидящих в Большом зале он словно не замечал и, объявив начало обеда, сел за стол. — Некоторым здравомыслящим волшебникам все же может показаться странным, что профессор Снейп потерял сознание, находясь в метре от ингредиентов… — заметила Гермиона тихо. Остальные же студенты, не стесняясь, обсуждали происходящее в замке, при этом успевая сражаться за самые лакомые кусочки завтрака. Гарри до сих пор был не на шутку разгневан ложью Директора, с помощью которой он покрывал Снейпа. Чтобы не закончить завтрак печенками слизеринцев, которые продолжали пожирать его глазами, он, отложив ложку, потянул Гермиону к выходу. — Куда мы так спешим? — недоумевала Гермиона, стараясь хоть немного замедлить темп. — Мне срочно необходим свежий воздух. Я лет сто не катался на метле. Сейчас мне просто нужно выпустить пар. Ты же не хочешь мне в этом помочь… Гермиона неожиданно толкнула его в плечо, и Гарри удивленно замер. — За что? — Это не то, что тебе нужно сейчас. А я еще не готова к такому серьезному шагу. — Что? — не понял Гарри и сразу же раскрыл широко глаза. — Что?! Я имел в виду хороший мордобой! — воскликнул он и тут же широко улыбнулся. — Впрочем, твое предложение мне тоже нравится. Гарри резко рванул от Гермионы в сторону, потому что её выражение лица не предвещало обещанных удовольствий. — Ты у меня дождешься, — прошипела она, когда Гарри появился со стороны мужских раздевалок на спортивном поле. Она дожидалась его здесь, вместо того, чтобы гнаться за ним как сумасшедшая, до самых гриффиндорских спален. — Нельзя говорить такое, а потом не иметь последствий. — Очень рассчитываю, что все же поимею последствия, — дерзнул он и поиграл бровями, надевая толстые перчатки для квиддича и закинув метлу на плечо. Гермиона взглянула на нее и забеспокоилась, позабыв о гневе. — Ты уверен, что она безопасна? Гарри тоже перевел взгляд на метлу и поставил на пол, осматривая. Щетинки перестали быть гладкими и торчали в разные стороны, а древко имело потертый вид, кроме того, повсюду были зазубрины. — Ей требуется небольшой уход. Я ожидал худшего после салочек с Драконом, — пошутил он. — В любом случае, не узнаю, в каком она состоянии, пока не взлечу. Хочешь со мной? — спросил он Гермиону и рассмеявшись над ее негодующим видом, перекинул ногу через метлу и взмыл в небо. — Кажется, ей нужен ремонт. Она потеряла мощность, и её немного ведет вправо, — расстроено проговорил Гарри, полетав на метле целый час и подойдя после к Гермионе. Она наконец оторвала взгляд от книги и сочувственно улыбнулась. — Мне очень жаль это слышать. Что-то можно сделать? — Я не знаю, — вздохнул он, — Летом в Косом переулке выясним. — Вот и хорошо. Мне холодно, — поежилась Гермиона и встала. — Мне очень нравится, как ты летаешь, но мне нужен горячий шоколад. — Отличная идея, — улыбнулся он, притягивая её к себе, — Думаю, эльфы смогут решить нашу проблему. — Смотри. Что там Хагрид делает? — воскликнула она, когда в отдалении показалась хижина лесника. — Он увлекся садоводством? — Похоже, как будто он что-то закапывает, — присмотрелся Гарри, — вроде бы монеты. — Не говори ерунды, — строго сказала Гермиона, — Зачем ему это делать? — Я что, Мерлин всемогущий? — обиделся Гарри, — Что вижу, то и пою. — Я же просто спросила. Нечего грубить, — защищалась Гермиона. — Прости, Персик. Это всё из-за метлы. — Что ж, — вздохнула Гермиона и повернулась к нему лицом, медленно шагая спиной назад. — В связи с непривычным для тебя обстоятельствами и эмоциональными переживаниями вследствие произошедшего, — заговорила Гермиона высокопарным тоном и спрятала улыбку, — я тебя прощаю. — Что ты… — начал Гарри, но увидел, как Гермиона со смехом уносится прочь, и, покачав головой, побежал за ней. Они добежали до Гриффиндорской башни, чтобы убрать снаряжение Гарри и теплое пальто Гермионы. Спустя десять минут они уже направлялись на кухню, с улыбками болтая ни о чем. Пощекотав грушу на картине, они неожиданно подверглись нападению со стороны вполне определенного сотрудника. — Гарри Поттер, сэр! Гарри, как обычно, сжался, когда увидел ноющего Добби. У Гарри было несколько секунд прийти в себя, прежде чем домовик подбежал к нему — в ярких носках и с не менее яркой улыбкой. — Гарри Поттер пришел, чтобы навестить Добби, — пищал он, — Гарри Поттер — величайший волшебник, — почти поклонился он и спросил: — Что Добби может сделать для вас? Вместо Гарри, все еще находящегося в ступоре, ответила Гермиона — Здравствуй, Добби. Мы рады тебя видеть. Можно попросить у вас две чашечки горячего шоколада? Она еще не успела договорить, как домовики начали баталию за право преподнести им напиток. Спустя минуту эпической битвы победитель с блеском в глазах держал на подносе две дымящиеся чашки горячего шоколада. Гарри с Гермионой встретились глазами и только пожали плечами. Гермиона давно научилась закрывать глаза на странное поведение волшебного народа. — Спасибо, — поблагодарила Гермиона эльфа, который хихикнул и сразу убежал с непонимающим взглядом. Гарри спрятал улыбку, сделав вид что дует на напиток. — Как поживает Винки? — спросила Гермиона, когда они сели за стол, за которым обычно ели. Как только вопрос прозвучал, уши Добби опустились. — Не очень хорошо. Она уверена, что мистер Крауч в ней нуждается. — Может он стр-ра-а… — послышался скрипучий голос из-за камина. Все домовики разом вздрогнули. — Мистеру Кра… Ик… Нужно, что о нем позаб… Ик… Винки плохая, она не держит своих… — так и не закончила фразу Винки, сопровождая последние слова смачной отрыжкой. Гермиона удивленно уставилась на одинокую фигуру, сидящую на корточках. Рядом с ней стояли в несколько рядов бутылки из-под пива. Её мордочка уже приобрела цвет, схожий с закопченой стеной за ее спиной. Она ходила из стороны в сторону и время от времени поднимала бутылку ко рту, которая в ее руках смотрелась просто огромной. — Что происходит? — шепотом спросила Гермиона у Добби. — Винки пьет очень много. Шесть бутылок в день, — ответил он тихо, чтобы не услышали другие эльфы. Они и так кидали на Винки слишком неодобрительные взгляды. — Я бы не сказал, что много, — заметил Гарри. — Много для эльфа, — объяснил Добби, и все увидели, как Винки, сделав еще один глоток, покачнулась и упала, забывшись мертвецким сном. По кухне раздался звук громкого храпа, от чего все разом вздрогнули. — Это ужасно, — запереживала Гермиона и заявила на всю кухню: — Кто-то должен с этим что-то сделать! Эльфы мгновенно всполошились, и двое из них накрыли Винки большой скатертью. — Да не так! — разозлилась Гермиона, что её не так поняли. На кухне случился настоящий хаос. Домовики отчаянно затопали босыми ножками. Начали поправлять скатерть на Винки. Один из домовиков нашил сверху скатерти несколько ленточек. Под ошеломленным взглядом Гермионы он сконфузился и добавил еще столько же. Последней точкой стали цветы, поставленные в пустые бутылки из-под пива. Гермиона уже хотела что-то закричать, но Гарри резко закрыл ей рот рукой и начал отступать к выходу со словами: — Определенно, стало намного лучше. Вы молодцы. — Я до сих пор не могу поверить, что они сделали это, — недовольно бурчала Гермиона, терзая ложкой овсяную кашу на следующее утро. Гарри настоял, чтобы они позавтракали в Большом зале, чтобы избежать встречи с эльфами. Он легко убедил Гермиону, поскольку она настаивала, что не собиралась устраивать на кухне скандал. Тем не менее, о правах домовиков она заговорила еще громче. Именно в этот момент в Большой зал заполнили десятки почтовых сов. Под удивлённым взглядом Гарри, перед Гермионой приземлился «Ежедневный пророк». — Что? — спросила Гермиона в ответ на поднятые брови Гарри. — Я просто не хочу узнавать всё последней, тем более враньё слизеринцев. — Значит, «Пророк»? Хорошая идея. Владеешь информацией — владеешь миром, — согласился Гарри, подхватив вилкой ещё омлета. Вилка замерла перед его ртом, когда перед Гермионой приземлился ещё один пакет. И ещё, и ещё, и ещё. — На сколько газет ты подписалась? — поразился он, пока совы продолжали швырять письма в Гермиону. — Только «Пророк». Это же письма, — осторожно ответила Гермиона, совершенно сбитая с толку. Взяв одно, она открыла и прочитала его. Лицо резко стало пунцовым, и она шлепнула пергаментом по столу. — Да неужели? — фыркнула она, потянувшись к следующему. — Что? Я никогда! — прошипела она и разорвала письмо на части. — Может, помочь? — спросил Гарри и открыл одно из писем. Когда он прочитал текст, наклеенный буквами, вырезанными из газет, его уши приобрели оттенок лица Гермионы. Цвет быстро дошёл до шеи, распространившись на все лицо, когда он прочитал очередное оскорбление, адресованное Гермионе. Его глаза сузились, а изо рта почти вырвался гневный рык, когда Гермиона болезненно вскрикнула. — Что случилось? — спросил он, но вопрос был лишним, он сразу все понял. Только одно вещество выглядело бы так и создавало на коже отвратительные фурункулы — неразбавленный гной бубонтюбера. Гермиона отчаянно пыталась стереть его салфеткой, но только ещё сильнее растирала по руке. — Нам лучше пойти в Больничное крыло, — заволновался Гарри. Гермиона слабо кивнула, пока слёзы боли текли по её щекам. Она быстро выбежала из Большого зала, пока Гарри, ненадолго задержавшись, собирал все письма. Он с ненавистью взглянул на письмо-ловушку и тоже взял его с собой, предварительно завернув в салфетку.***
— Это поможет убрать основные нарывы, мисс Грейнджер, — сказала мадам Помфри, заканчивая забинтовывать руки Гермионы. — Тебе нужно немного подождать, пока опухоль не спадёт, я дам тебе кое-что против боли. Как всегда суетливо заботясь о своих пациентах, она принесла Гермионе фиал с зельем. Та обессиленно подняла руки, чтобы дотянуться до нее, но Гарри пришел к ней на помощь и поднес зелье к её рту. — Вы должны вернуться в класс, мистер Поттер, — заявила строго Помфри. — Я останусь, — ответил Гарри, не отрывая взгляда от Гермионы. — Мистер Поттер. Уверяю вас, я справлюсь со всем сама и вы ничего не сможете сделать. Поэтому, если вас ничего не беспокоит, то вернитесь в класс. — довольно твердо заявила Помфри. Гарри продолжал смотреть на Гермиону и не глядя, под ошеломленные взгляды присутствующих, засунул руку в злосчастное письмо. Два его пальца мгновенно распухли и покрылись фурункулами. — Упс. Кажется, беспокоит, — беззаботно сказал Гарри, повернувшись к мадам Помфри, которая ошеломленно открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. Она ничего не сказала, только всплеснула руками и пошла за очередной порцией зелья и бинтов.***
— Не могу поверить, что ты это сделал, — прошептала Гермиона, когда все еще раздраженная медсестра наконец промыла руки Гарри и пошла искать какие-то вещи. — Она не будет долго злиться. Я самый ее любимый пациент. — Самый частый, ты хотел сказать, — улыбнулась Гермиона и покачала головой. Гарри отмахнулся и сел на кровать к Гермионе. — Ты испытывала боль и нуждалась во мне, и это был единственный способ остаться с тобой, — сказал он и взглянул на поврежденную кожу на руке. — Кроме того, все не так уж и плохо. Это убедило её. Правил она не нарушит. Гермиона взглянула на все еще перевязанные руки и вздохнула. — Тем не менее, это было невероятно глупо, — произнесла она, потянулась к Гарри и мягко поцеловала, — Спасибо. — Пожалуйста, воздержитесь от этого, если хотите остаться здесь, мистер Поттер! Возвращайтесь в свою постель, — хрипло выкрикнула Помфри из двери складского помещения. Гарри хотел было возразить, что целовал не он, но не стал конфликтовать с медсестрой и вернулся на свою кровать. Потому что знал: это не поможет. Мадам Помфри торопливо подошла к пациентам и поставила на прикроватные тумбочки таблетки. После чего потянулась к руке Гарри, изучая нарывы. — Отек спал. Теперь нам нужно избавиться от фурункулов, — сказала она, стаскивая ткань с подноса, который левитировал рядом с ней. На нем были какие-то неприятные на вид медицинские инструменты. Гермиона была уверена, что в иглах нет ничего страшного, но Гарри был категорически не согласен быть проткнутым — где бы то ни было. Мадам Помфри заметила замешательство, блеснувшее во взгляде Гарри. — Что, мистер Поттер, вы уже сожалеете о своем поспешном решении? Гарри в панике переводил взгляд с Гермионы на поднос и медсестру и обратно. — Нет. — Поттеры, — проворчала себе под нос мадам Помфри. — Теперь не двигайся, это будет немного больно, — сказала она, поднимая инструмент с длинной, но узкой иглой. — Не могли бы вы позвать профессора МакГонагалл и сказать ей, что она нам нужна? — заговорила Гермиона, пока Гарри напрягался и пытался смотреть куда угодно, только не на иглу. — Зачем? — не поняла Помфри и начала прокалывать фурункулы. Гермионе быстро пришлось отвести взгляд и сдержать рвотный позыв. — Предъявить обвинение. Оскорбительная почта — это одно, но это, — взглянула она на руку, сглотнув слюну, — уже слишком. Мадам Помфри на мгновение подняла глаза и удивленно посмотрела на нее. — Я, конечно, сообщу ей, но сомневаюсь, что это произойдет до обеденного перерыва, — сказала она и опустила голову. — В любом случае, вы не уйдете отсюда до обеда, — сказала она, нацелившись на другой, довольно крупный нарыв, гной из которого выскочил с неприятным звуком. — Все в порядке, — поспешно успокоила Гермиона медсестру, сжимаясь от боли так же сильно, как Гарри от страха. После обеда в Больничном крыле наконец появилась Минерва МакГонагалл, что неудивительно, но еще менее удивительным было то, что сопровождал её Дамблдор. — Приветствую, мисс Грейнджер, мистер Поттер, — сказал он добродушно, сразу подступая к Гермионе. — Мне как-то не пришло в голову, что вы можете искать адвоката из-за этой маленькой шалости. — Шалости?! — не поверила Гермиона, переводя взгляд с директора на МакГонагалл, которая стояла чуть позади него. — Если бы это попало мне на лицо, я могла ослепнуть! — Ну, ну. Это было бы неприятно, но сейчас все же хорошо? Мы не должны раздувать скандал из-за ерунды, верно? — Так же, как мы не должны расследовать нападение на меня? — рыкнул Гарри. — Нападение? Какое нападение? — всполошилась МакГонагалл. — Ничего серьезного, — отмахнулся Дамблдор. — Я имею в виду неудавшуюся попытку легилименции по отношению ко мне от профессора Снейпа, — объяснил Гарри, еще больше разочаровываясь в директоре. — Что? — посмотрел Гарри на него в ответ на ошеломленный взгляд. — Вы не думали, что мы сможем понять это сами? — выплюнул Гарри последние слова. — Учитывая факты. И то, какое слово он начал произносить. Нам потребовалось меньше часа в поисках похожих случаев в библиотеке, чтобы все понять. Таких инцидентов, кстати, было четыре или пять. Гермиона смотрела на Гарри восхищенно и выглядела даже чересчур самодовольной. — Альбус? — профессор МакГонагалл повернулась к Дамблдору за подтверждением. Даже мадам Помфри прекратила свои обычные дела, чтобы услышать, как он ответит на прямой вопрос. Профессор Дамблдор взял МХАТовскую паузу, после чего театрально произнес: — Следует не только выбирать из зол наименьшее, но и извлекать из них самих то, что может в них быть хорошего, — с грустью заявил он. «Аристотель», — подумала Гермиона про высказывание директора, который между тем продолжил: — Я должен признать, что профессор Снейп действительно иногда применял к студентам некоторые техники, но только лишь для выявления опасных для безопасности других мыслей. По какой-то, мне пока непонятной, причине он, похоже, проверял мистера Поттера, чья насильственная негативная реакция вызвала нынешнее состояние профессора Снейпа. — И все же, вы не сказали правду, сославшись на некачественные ингредиенты, — раздраженно проговорил Гарри. — Я был уверен, что вы согласитесь, что он уже достаточно наказан. Давайте не будем мелочными, мой мальчик, — ответил Дамблдор. Когда все начали глазами искать Снейпа, мадам Помфри объяснила его отсутствие. — Он находится в своих личных комнатах. Он физически здоров настолько, насколько мог бы быть. Правда, его приступы продолжаются, и это могло разбудить других пациентов. Я отдала его на попечение домашнего эльфа, который следит за его потребностями и позовет меня в случае чего. — Видите, справедливость уже восторжествовала, — вздохнул Дамблдор. — Я должен просить вас не позволить стать этому достоянием общественности. — Вы хотите и нападение на меня спустить на тормозах? — спросила Гермиона. Несколько мгновений профессор МакГонагалл пыталась понять, о чем, собственно, речь, пока не вспомнила первоначальную причину визита. Дамблдор еще раз испустил тяжелый вздох, прежде чем обратиться к Гермионе. — Учитывая текущее положение дел, я не думаю, что из этого выйдет что-то хорошее. — А то, что со мной произошло… Это хорошо? — ответила Гермиона. — Мисс Грейнджер, даже если вы станете выдвигать обвинения, — раздраженно заговорил Дамблдор, — нет ни единого способа, которым письма могли бы быть прослежены до отправителя. Нет такого понятия, как обратный адрес, в случае совиной почты. — Тогда возьмите отпечатки пальцев, — предложил Гарри. — Отпечатки… Что? — спросила МакГонагалл. — Минерва, — усмехнулся Дамблдор. — Магглы гениальны. Они придумали, как использовать прибор, который делает слепки с пальцев. С его помощью они могут идентифицировать человека по уникальному рисунку на пальце, — объяснил он. МакГонагалл выглядела впечатленной, но в тоже время сбитой с толку, глядя на свои кончики пальцев. — В любом случае, это не сработает, поскольку у нас нет реестра, с которым мы могли бы сверить эти рисунки, мисс Грейнджер, — продолжал говорить директор. А мы, конечно же, не можем осмотреть каждого волшебника на острове, — благосклонно улыбнулся он. Да и не поможет это. Помните притчу про спящих драконов? — заключил он и посмотрел на свои часы. — Вы только посмотрите, как летит время, когда вокруг друзья. Боюсь, что нам придется продолжить этот разговор в следующий раз. Мы же не хотим заставлять жаждущих знаний студентов ждать. Подождав около пяти минут после ухода персонала, Гермиона потянулась к своей сумке. Она достала пергамент и чернила с перьями и начала немного неуклюже раскладывать все на прикроватной тумбочке. — Что происходит? — спросил Гарри, с интересом поглядывая на свою девушку. — Я буду писать письмо! Если вы думаете, уважаемый директор, что ваши оправдания помешают мне вызвать авроров, то вы заблуждаетесь, — пробурчала она себе под нос. — Давай, я помогу, — предложил Гарри, взявшись за перо с чернильницей. — Ни в коем случае, твои каракули никто не разберет, — фыркнула она, опуская перо в баночку с чернилами обеими руками. Помещая кончик пера на пергамент, она попыталась начать писать, но в итоге получила лишь огромное черное пятно. — Впрочем, ты тоже пишешь неплохо, — сказала она застенчиво, передавая перо Гарри. — В первом отделении моей сумки есть еще несколько листов.***
— Интересно, сколько времени им потребуется, чтобы среагировать, — в тысячный раз спрашивала Гермиона, пока они пересекали лужайку к хижине Хагрида, опаздывая на Уход за магическими существами. Они уже пропустили Гербологию, и Гермиона настояла на том, чтобы, по крайней мере, успеть на последнюю часть урока Хагрида, когда их освободила из больничного плена все еще раздраженная Помфри. А Хедвиг в то время направлялась на юг, в Министерство Магии, чтобы отдать сообщение Гермионы, написанное рукой Гарри. — Не знаю, но я полагаю, что Хедвиг понадобится не менее пяти часов, чтобы совершить такой полет. И если авроры будут работать так же быстро, как дядя Вернон строчит жалобы правительству, учитывая время полета и работу в Министерстве, то они могут быть здесь к завтрашнему дню. Или к следующей неделе, — пошутил Гарри. Гермиона бросила на него злобный взгляд — По крайней мере, мы узнаем, что закапывал Хагрид, — Гарри сменил тему. Фактически, они могли видеть своих сокурсников, кружащихся возле хижины Хагрида. — Привет, Гарри, Гермиона! — раздался грубый голос Хагрида, когда они приблизились. — Рад вас видеть. Приходите в себя и присоединяйтесь — указывал он на загон. Гарри поднял перевязанную руку, чтобы Хагрид мог видеть лучше. На лице полувеликана проскользнула тень смущения, когда он заметил, что ни Гарри, ни Гермиона не смогут выполнить его задание. — Ну, я… Тогда просто посмотрите и сделайте заметки… Я имею в виду, наблюдения, верно? — он запнулся, но увидев широкую улыбку Гарри, расслабился и повернулся к другим студентам. — Ну, класс, теперь давайте посмотрим, сколько золота выкопали нюхлеры, — его голос разнесся над полем, где огромные, похожие на кротов, существа рылись в земле, как в океане плавают дельфины на волнах. Гарри, помня про свои особенности, держался на расстоянии, но существам было не до него. Они были сосредоточены на золоте, как, впрочем, и все остальные студенты. Спокойным голосом Гермиона шептала ему на ухо все, что знала о нюхлерах, но Гарри почти не слушал. Его внимание было сосредоточено на кротоподобных существах. Спустя почти минуту Гарри был словно загипнотизирован, что невольно сделал шаг вперед. Он сразу понял, что двигается на автопилоте, впрочем, это заметил и Хагрид, который бросил на него смущенный взгляд, а затем повернулся в другую сторону. Сразу же послышался его громкий голос. — Ой, Гойл! Нет необходимости прятать в карман золото, оно лепреконское! Пока Гойл неохотно вынимал монеты из кармана, Хагрид повернулся к Гарри и подмигнул ему, получив ответный кивок головы в знак благодарности. — О, как подло. Воровство! На занятии. Хорошо, что ты его заметил, — похвалила Гермиона. Вот только Гарри чувствовал не гордость, а стыд.***
— Мисс Грейнджер, что-то случилось? Гермиона с удивлением села, как услышала вопрос профессора Вектор. — Нет, все в порядке, профессор, — поспешно ответила она. — Хорошо, тогда, пожалуйста, следите за моими словами и перестаньте пялиться на дверь. — Да, профессор, извините, профессор, — залилась краской Гермиона. Наблюдая за неловкой сценой Гарри поборол смешок, прикусив губу. Это был первый раз, когда Гермиону отчитывали за неподобающее поведение в классе. Хорошо еще, что в первый раз это было сделано справедливо. На следующее утро другая стая сов доставила Гермионе пачку писем. На этот раз она только проверила, какие письма были от законного отправителя, но не прочитала ни одного из них. Поскольку не было ничего, достойного прочтения, она продолжала смотреть на ту самую дверь, надеясь, что она откроется, и словно в замедленной съемке ворвутся несколько авроров. — Съешь что-нибудь, — убеждал ее Гарри. Вчера она так и не прикоснулась к еде, а сейчас её тарелка так и не заполнилась. — Они придут в любую минуту, — пробормотала Гермиона, рассеянно потянувшись за тостом, от которого откусила лишь уголок. Гарри вздохнул. Гермиона надеялась на белого рыцаря в сияющих доспехах, и Гарри беспокоился, что она может разочароваться. Он очень хорошо знал, что нет ни единого шанса, что её письмо вызовет хоть какую-то реакцию.***
Настроение Гермионы резко ухудшалось, таяла и её надежда на появление авроров. Наконец, в марте та самая дверь открылась, и под пристальным взглядом Гермионы, который резко стал разочарованным, в Большой зал вошёл Северус Снейп. Она почувствовала себя преданной и почти не слушала директора, который заговорил, поднявшись со своего места. — Дорогие студенты! Пожалуйста, поприветствуйте профессора Снейпа, снова занявшего своё место среди нас, — сказал он, медленно хлопая в ладоши. Слизерин немедленно присоединился к аплодисментам, радуясь, что их защитник вернулся. Отсутствие главы факультета оказало огромное влияние на состояние очков. Все остальные факультеты обогнали Слизерин, даже Хаффлпафф опередил их на сорок шесть очков. Неудивительно, ведь глава Слизерина снимал очки с остальных направо и налево, часто завышая достоинства своих студентов. Впервые за пятнадцать лет «песочные часы» показали истинный порядок вещей. Рейвенкло опередил Гриффиндор на сто восемь очков, что было естественно, ведь квиддич в этом году отменили. Тем не менее, они были на двадцать три очка впереди Хаффлпаффцев. Таким образом, другие факультеты отреагировали только вежливыми аплодисментами, причём некоторые люди даже притворялись, соединив ладони всего пару раз. Лишь немногие, в том числе Гарри, не стали лицемерить и отказались поприветствовать Снейпа. Впрочем, он не выглядел торжествующим. Произошедшее с ним оставило последствия на его внешнем виде. Его волосы были жирными и мягкими, как всегда, но внимательному наблюдателю становилось понятно, что впервые это случилось не из-за паров зелий, а из-за халатности. Насмешка, хотя и высокомерная и презрительная, смягчилась. Настоящий Снейп мог заставить трястись от одного своего взгляда. Эта же усталая копия вызывала всего лишь лёгкое дрожание коленок. Он едва встретился взглядом со студентами, неуважительно встретившими его молчанием, и тем сразу стало не по себе. Но, едва он встретился взглядом с Гарри, как резко отвернул голову, словно столкнулся с непреодолимой преградой. Он постарался сделать эту реакцию незаметной, злобно поглядывая на Колина Криви, но многие заметили его потуги. Профессор Дамблдор смягчил ситуацию, хлопая в ладоши и сразу давая сигнал эльфам подать еду. Гарри немедленно потянулся к свиным отбивным, а Гермиона взяла лишь немного жареной картошки и снова задумчиво уставилась на дверь. — Гермиона, это не может так продолжаться. Ты должна что-нибудь съесть, — потребовал Гарри, пытаясь положить хотя 6ы куриную ножку ей на тарелку — Хорошо, но не это, — Гермиона сморщила нос. — Но ты любишь курицу, — удивился Гарри. — Люблю, но мне не нравится их цвет. Взгляд Гарри переместился с куриной ножки на лицо Гермионы. — А что с ним? — Её сожгли, она испорчена! — Э… — Гарри посмотрел на курятину ближе. — Она просто хрустящая. — Хрустящая?! — запротестовала Гермиона. — Серьёзно, Гарри! Она похожа на уголь. Гарри фыркнул, но решил ничего не говорить, когда Гермиона всё же положила несколько кусочков себе на тарелку и начала есть, словно Рон в самые голодные времена. «Бедная, совсем оголодала», — подумал Гарри и перевёл взгляд на Снейпа.***
Почти никто не заметил, как Снейпа потряхивало. Он со страхом в глазах смотрел на свечи в подсвечниках, в которых огонь то немного затухал, то разгорался ярче. Он сглотнул и отодвинул свой стул немного в сторону***
***
1. Принс — американский музыкант, певец, гитарист-виртуоз (33-й в списке журнала Rolling Stone[9]), мультиинструменталист, автор песен, композитор, продюсер, актёр, режиссёр. На протяжении большей части своей карьеры выступал под именем Принс, но использовал также и другие псевдонимы. 2. «I just want your extra time and your kiss». — припев самой популярной песни Принса 1994 года.