Earl Grey

Серо-черный грифель движется по поверхности зернистой бумаги и выводит уже знакомые черты лица. Сейчас обеденный перерыв. Вместо того чтобы кушать Джин рисует зам. директора и весь этот он процесс запивает холодным чаем со льдом. Секретарь набрасывает карандашный набросок по памяти, он закрывает глаза и представляет Кима в ханбоке. Слабость Джина — это национальные костюмы различных стран. Конечно же, секретарь никогда в жизни не видел зам. директора в ханбоке, но фантазию же никто не отменял. — Привет, — присаживается напротив Джина Чимин и ставит на стол поднос с едой. — Привет. Пак с Джином познакомились при весьма странных обстоятельствах. Когда блондин подъезжал к своему офису он хотел припарковаться, но секретарь его опередил, да так что они чуть не врезались. После произошедшего они оба вышли из машины и начали громко смеяться над этой вроде бы несмешной ситуацией. Намджун хоть и припозднился, но все же пришел пообедать. Он стоит в очереди и все никак не может выбрать, что ему взять на обед. Хорошо, что он был последним и никого не задерживал, поэтому он просто стоял и пялился на еду. Когда Ким зашел в столовую, то Джин его сразу заметил — это возможность запомнить его внешность получше, тем самым нарисовать портрет прекраснее прежнего (незаконченного). — Тебе, что нравится Намджун? — резко выпаливает блондин. — С чего ты взял? — секретарь сжимает незаметно для Пака свой карандаш толщиной 3H. — Просто ты на него смотришь примерно где-то минуты две, и ты даже не слышал, что я с тобой разговаривал, также ты рисуешь его портрет. И еще ты даже не заметил, как начал улыбаться. — Это так очевидно? — переводит парень глаза на Пака, и слегка краснеет. — Ну, я это начал недавно замечать, что ты кидаешь короткие взгляды на него, но сегодня я в этом точно убедился. — Я могу тебе довериться, и рассказать кое-что? — откладывает карандаш в сторону Джин. — Да, конечно, — внимательно всматривается он в секретаря. — Я не помню, как давно это было, но я точно помню, что это было с первого взгляда — симпатия к Намджуну. Тогда он пришел в банк т.к. у него были какие-то проблемы с карточкой. Я на тот момент проходил практику, и моя задача заключалась в том, чтобы помогать заполнять документы клиентам, Джун не был исключением. Изначально первое, что я увидел — красивая внешность, и идеально отглаженный костюм. Меня это привлекло в нем. Конечно же, он проявил недовольства т.к. какой-то малолетка будет его учить заполнять бумаги, но он все равно позволил ему помочь. Я думал, что это наша последняя встреча, но я ошибался. И я этому очень рад. Когда я его увидел повторно, то моя симпатия переросла в любовь к этому мужчине. И сейчас я не знаю, что мне делать. — Ты думаешь, что он тебя отвергнет т.к. это однополая любовь? — Да, — уверено отвечает он. Чимин решил, что не будет рассказывать секретарю о том, что Намджун признался ему в любви. Пусть сам все узнает со временим. Но Пак все равно думает, что Ким его не отвергнет, а наоборот примет. — Я думаю, что тебе надо признаться. Если ты расскажешь о своих чувствах, то тебе станет легче. Думаю, что все равно хуже не будет. — Я не знаю. Ты уверен? — опускает глаза в тарелку с рисом парень и закусывает нижнюю губу. — Абсолютно, — конечно же, блондин неуверен, но надежду дать он обязан.  — Хорошо, я подумаю, — брюнет поднимается со своего места и берет свой sketchbook с пеналом и удаляется прочь. Вечерний Сеул так прекрасен. После трудного тяжелого дня люди спешат домой к своей семье, а некоторые спешат выпить и развлечься в каком-нибудь баре. В случае Чимина, то он спешит на встречу с Юнги. Находясь в спа-салоне и оглядывая холл, блондин замечает, что никого нет. По всей видимости «Bamboo» закрыт. Пак не смотрел режим работы, но если открыто, значит, мастер его ждет. Проходя дальше вглубь коридоров, блондин подходит к уже знакомой двери, и открывает её без каких-либо задних мыслей. В кабинете массажиста темно и ничего невидно. Когда блондин наткнулся на ширму, он чудом не упал, но в заде него скрипнула дверь, и Пак невольно вздрогнул, он повернулся лицом к источнику звука. Перед ним нарисовался черный силуэт, который резко включил свет, и небывалой скоростью оказался около Чимина. Парень взирает на то, что Юнги закрывает свое лицо цветами с ярко-красными лепестками, которые обрамлены волнистым желтым краем. — Это тебе, персик, — протягивает он букет парню. — Это Роскошная глориоза — уникальное растение родом из тропической и южной Азии и Африки. Тебе нравиться? — брюнет придерживает парня за плечи для того, чтобы тот не упал от восторга. — Юнги, они великолепны, — растягивает улыбку тот. Пак кладет цветы на рабочий стол, и отстраняется от губ мастера, которыми он хотел получить благодарность за подарок. — Что не так? — заламывает правую бровь брюнет. — Нам надо поговорить, — парень отходит от мастера на несколько шагов для того, чтобы не сбиться с мысли. — Конечно, говори. — Я задам тебе один вопрос. Ты должен на него ответить честно, — решимости в глазах Чимина не занимать, — Это ты «Добродушный Элл?» После этих слов у Юнги даже бровь не дернулась. Он просто расплылся в легкой улыбке, и подошел к блондину вплотную. — А я все думал, когда же. Я рад, что ты догадался. Да, я и есть тот самый «Добродушный Элл». Ну, теперь ты меня поцелуешь? — проходиться он пальцами по пиджаку парня и стягивает его вниз, и вешает на спинку стула. — Можно. Массажист расслабляет галстук блондина, а потом и вовсе снимает его. Их губы переплетаются в тонкую ниточку, которая дает обоим приятный поцелуй. Не разрывая сладкую негу, мастер ведет Пака за ширму и садит его на кушетку. Одну ногу парня он заводит себе за спину и сжимает его мышечное бедро. Он придерживает блондина за талию, затем начал расстегивать пуговицы, на рубашке парня начиная с самой нижней. — Юнги, не надо! Не сейчас, и не здесь, — разрывает поцелуй Пак. — Я и не собирался. Просто хотел тебе сделать массаж, — вглядывается он в испуганные глаза парня. — Нельзя? — Можно. Скажи, кто мы друг другу приходимся? — Персик, после того, как ты трогал мое причинное место, которое тебя очень сильно хочет до дрожи в коленях. Ты еще спрашиваешь кто мы друг другу. Я в первую встречу тебя чуть не изнасиловал — это можно назвать судьбой, хоть и неромантичной, но все же судьбой. Мы с тобой целовались, трогали друг друга, где только сознание позволяет. Мы с тобой пара. Мы с тобой встречаемся. Мы с тобой вмести. Прошу, запомни это. — Ты прав — это несколько неромантично. Для меня пока — все в новинку, но я постараюсь это принять. Массажист раздевает блондина: он уже успел расстегнуть полностью рубашку и сложить ее в квадрат, нежно расстегивает пуговицу на штанах парня, и стягивает их в низ, когда он дошел до щиколоток мастер целует внутреннею сторону бедра парня, и оставляет свой властный след. — Элл, вы вроде бы хотели сделать массаж, — срывается с губ парня еле слышный стон. — Да, собирался. Но прелюдий никто не отменял, — поглаживает бедро парня Мин. Укладывая Пака на кушетку и распределяя крем по всей спине, брюнет понимает, что влюбился в этот персик добра, и невинности. Юнги не знает, как сказать отцу, что все кончено. Он не хочет, чтобы их отношения развивались на лжи, но он уже обманывает парня. Надо это как-то преподнести отцу спокойно и разборчиво. Брюнет никогда бы не подумал, что влюбиться в парня + еще в конкурента отца, которого он должен обвести вокруг дорогих подарков. Юнги просто не может этого сделать. Он, правда, не может… — Чимин, я люблю тебя, — склоняется он над ухом «персика» и шепчет ему давно забытые слова для самого себя.