Earl Grey

Юнги как истинный джентльмен отнес на ручках Чимина до своей квартиры, и запряг Вана собирать цветы по всему лимузину, затем пристроить их в его гостиной. Распрощавшись с дворецким и дать ему деньги на чай было самым актуальным вариантам т.к. им с блондином надо поговорить. Юнги усадил Пака за кухонный стол, а сам начал делать салат и разогревать остатки еды, которые он приготовил утром. Мастер так старался нарезать овощи, что их можно сравнить только с золотым сечением. Вроде бы они все с Чимином в машине обсудили, но все равно осталась какая-то недосказанность. — Знаешь, персик, — подал голос мастер, стоя спиной к блондину, — когда я тебе дарил подарки под клеймом инкогнито, я заранее обдумывал сюрприз. Мне так хотелось, чтобы мы с тобой вместе покатались на лошадях, но неприятная ситуация заставила тебя это делать одному без меня — это меня огорчает, — заканчивает приготовления массажист и ставит готовую еду перед Чимином. Пак глазеет на красиво приготовленный ужин и понимает, что ему до безумия жалко парня. Ему уже сейчас не до каких-либо обид. Он его уже простил, но только поздно сам себе в этот признался. Тем более у Мина на то были свои особо резкие причины — повысится в глазах отца. — Юнги, если бы не твоя горькая история и жесткий приказ, то я бы тебя никогда не простил. Я спрятал бы всю эту любовь к тебе в черный ящик, и жил бы как раньше. Но теперь я с легкостью дышу и могу с гордостью говорить, что я люблю тебя, — приговаривает Пак и нажевывает еду мастера. Юнги расплывается в нежной улыбки, и чмокает Пака в щечку пока тот жует рис. Пак не только соблазнительный, но и очень милый. — Знаешь, Чимин мне стыдно признаваться, но я все же скажу, — поглаживает мастер под столом чужое бедро. — Я купил два идентичных платья, которое я тебе подарил. Одно я прислал тебе с красной помадой, а другое оставил себе, чтобы любоваться им и представлять тебя в нем. Персик, прости, что я такой извращенец. Чимин даже от такого признания подавился. — Боже, с кем я встречаюсь, — шуточно взмолился Пак. — Персик, пожалуйста, ты не мог бы сегодня примерить его для меня. Чимин во второй раз подавился, но, черт возьми, как он скучал по этому «персик». — Мужик, а ты не охренел? Мы только сегодня помирились, а ты просишь о таком. Не стыдно? Юнги сжал сильнее бедро мальчика. — Стыдно, но я очень хочу. Пожалуйста, персик. — Слушай, почему ты не ешь? — перевел тему блондин. — Не хочу! Пожалуйста, Пак Чи Мин. Мой любимый мальчик, порадуй меня. Пак так пораскинул карты. А в принципе, что ему терять? С Юнги они уже спали, как он утверждал раньше. К этому разговору они кстати вернуться. Доев ужин, блондин поднимается с насиженного места и легонько присаживается на бедра Юнги со славами: «Неси меня». Схватив «жертву» за ягодицы и бегом несясь в комнату по пути благо, не собрав все углы. — Держи, одевай, — мастер «закидывает» парня в ванную комнату и всучивает ему в руки красное платье. — Я тебя жду снаружи, — закрывает за собой дверь. Парень тупил где-то минуту, но все же переоделся. Смотря на свое отражение в зеркале, блондин понимает, что ему безумно стыдно в этом выходить к парню. Смотреться и правда, вульгарно, прям как тогда, когда он его мерил без Юнги. Была, не была. В конце концов, не стоять же ему вечно на этой холодной плитке. Чимин медленно выплывает из ванны и ищет глазами Юнги. В комнате темно, но все же парень заметил черный силуэт на двуспальной кровати, которое, кстати, уже успело переодеться в домашнюю одежду. Мастер хлопает в ладоши, тем самым так включая приглушенный свет. У Чимина даже от неожиданности сузились зрачки до размера рассыпанного песка. Хозяин квартиры резко спрыгивает с кровати и подбегает к смущающемуся силуэту. Юнги вцепился в чуть оголенные плечи мальчика и шепчет: — Ты просто апскейльный (первоклассный) красавец, но кое-чего тебе не хватает, — парень достает из кармана домашних штанов огненно-красную помаду, и наносит аккуратными мазками на пухлые губы мальчика. Пак просто в ступоре. Он даже не понял, что такое апскейльный, но он почувствовал, как мастер размазывал помаду своими губами. Сначала мастер нежно целовал красные губы мальчика, но потом он начал напирать сильнее и углублять поцелуй. Он повел Чимина к кровати и, не разрывая поцелуя, лег с ним на узорные простыни. Его руки с жадностью хватали тело парня, где только нельзя. Он даже не дает сделать новый вдох блондину, как снова начинает размазывать чужую помаду. Когда он окончательно обслюнявил все лицо Пака и, стерев всю помаду, он остановился. — Надо еще красного, — замечает он искусанные и распухшие губы мальчика. Массажист снова достает помаду из кармана, но не успел он открыть колпачок, как Пак выхватывает ее из рук мастера. — Юнги, ты, что вообще озверел! — с криком злится Пак. — Прости, просто ты такой красивый, что я не сдержался. Милый, могу ли я тебя просить о том, чтобы мы сейчас перешли на новый уровень? — поглаживает мастер раскрасневшуюся щеку парня. Сейчас в этот момент Пак понимает, что он давно не маленький, и он не может делать вид, что не знает, что такое «перейти на новый уровень». Он давно знает, что Юнги этого хочет не меньше чем он сам. Но все равно страшно. Боязно предстать перед ним обнаженным. Да, и просто блондин боится боли. — Мальчик мой, я тебя не обижу. Прошу, доверься мне. Прошу, подари мне всего себя, — шепчет хозяин дома и обнимает дрожащие тело. Пак обнимает в ответ и заныривает под футболку мастера маленькими ручками и стягивает ее через голову парня, тем самым заставляя его поднять руки вверх. Юнги ухмыляется, но не прерывает инициативу уке. Он себя уже давно запатентовал в качестве доминанта, но думает, что маленькая вольность блондина не помешает ему оставаться главным. Пак трепетно старается выдавить хоть какой-то стон из уст Мина, но что-то как-то плохо получается — он сдержанец еще тот. Он уже в буквальном смысле облизал всю грудь Мина и даже «напечатал» столько засосов, что они стали похожи на рассыпанную сливу. Еще до безумия мешается это платье, которое очень сильно натирает все позвонки блондина. Так и хочется, чтобы Юнги поскорее с ним разобрался. Пак сменил тактику наступления. Он провел рукой от шеи мастера и, спускается, ниже задевая все подряд: грудь, два блестящих бисера, небольшую родинку, которая расположилась над пупком мужчины. Блондин немного затупил, когда его пальцы остановились над кромкой домашних штанов. Сделать? Или нет? Какого черта он мнется? Он это сделает! Даже спрашивать разрешения не будет! Парень резким движением вниз стаскивает с мастера мягкие штаны и аккуратно кидает его на рядом стоящий стул. Вид, конечно, открывается многообещающий — Юнги его хочет. Блондин тянется к бугорку мастера и сжимает его под плотной тканью нижнего белья. — А-а, — вырывается из уст мастера приглушенный стон т.к. он закрыл рот свободной ладонью. «Как мило, когда Мин хочет показаться сдержанным, но у него все равно не вышло», — пронеслось в голове Чимина со скоростью синкансэн (высокоскоростная сеть железных дорог в Японии). Есть! У Чимина получилось. Он горд собой, но его радость была не долгой т.к. массажист меняется с ним местами. Теперь Пак сам оказался в логове дикого зверя. — Персик, не надо так делать, когда я настроен серьезно на внутренние проникновения в тебя, — забирается правой рукой под подол парня и стягивает с него малиновые боксерки. Чимин краснеет пуще прежнего. — Делай уже, что задумал, пока я не передумал. — Мой персик такой стесняшка, — улыбается мастер и показывает парню свои отбеленные зубы. Чимин осознает, что никогда в своей жизни не забудет: белоснежную улыбку мастера, его выкрашенные волосы, его мужественные руки, и этот возбужденный взгляд, выбеленную кожу. Мин оглядывает с ног до головы своего любимого мальчика и у него просто в буквальном смысле текут слюни, которые он заглатывает обратно в глотку, чтобы не накапать на это прекрасное тело. Мужчина с лаской в руках переворачивает Пака на живот и медленно тянет молнию вниз, заставляя открыть оголенную спину персика. Небольшой островок с разгоряченным песком, который Мин целует и вылизывает с таким трепетом, напоминает Чимину взмах крыльев бабочки. Юнги так нравится касаться мальчика, что вот-вот у него может случиться анафилактический шок. Он настолько его любит и одновременно боится сделать больно, но он хочет его, поэтому не отступит. Пока блондин разрешил надо пользоваться. Закончив с чувствительной спиной парня, он полностью снимает блестящие платье и откидывает его вглубь комнаты. Он слишком возбужден и у него нет сил, и времени заниматься складыванием одежды, когда перед тобой лежит любимый человек. Парень как всегда стесняется, но Мин даст ему понять, что ему стесняться нечего. Белокожий снимает с себя последнею вещь на себе — боксерки, затем довольно откидывает назад влажную челку и улыбается пошло. — Как я тебе? — чуть ли не рычит хозяин квартиры, и раззадоривает Пака, проходится ладонью по внутренней стороне бедра персика. У Чимина нет слов и мыслей, кроме одной — блядски красиво. Массажист будто блестит изнутри и снаружи благодаря лучу искусственного света, которое наведалось в гости. В нем привлекательно все: вздымающаяся грудь, до невозможности ровные ноги, и даже его большой член. — Истинный Аполлон, — и внезапно целует чужие губы с животным желанием. Юнги не любит прелюдии, но с Чимином он по-другому не может, потому что сам хочет — нравится. Юнги снова заваливает Пака на кровать и «клеймит» его тело до предела своих возможностей (предела у него нет). — Юнги, пожалуйста, быстрее, — чуть ли не плачет парень, — я уже больше не могу терпеть, — блондин, будто шипит, как голодная змея. Мужчина мнет попку любимого. Интересный поворот событий, первый его просил сам Юнги о связи, а сейчас Чимин сам умоляет его перейти к серьезному этапу. Ну, разве не милашка? Массажист берет красный бутылек, который расположился на прикроватной тумбочки. Мин подготовился. Он, правда, в глубине души надеялся, что примирение так завершиться, но ощущать это на яву лучше, чем представлять призрачный образ Чимина. Мастер продолжает тянуть момент. Намерено, до невозмутимости медленно выдавливает прозрачную субстанцию себе на ладонь и на свой половой орган, от которого у Чимина дрожат коленки — страшно, и хочется одновременно. Мастер осторожно вторгается в нефритовый колодец Пака, но этого хватило, чтобы его изогнуло в форме "радуги". — Потерпи, — умоляет Мин, — скоро будет хорошо. И правда хорошо, второй палец не так болезненно проходит вглубь мальчика. Чимин закусывает нижнюю губу, но он не рассчитал силу, поэтому капелька эритроцита (одна из трех клеток крови) капнула на подбородок. Третий палец проходит почти безболезненно, но с гортанным стоном Пака. Мастер, правда, старается, чтобы первый раз мальчика был менее безболезненным, но как-то это отличается от его фантазии. Достаточно разработав, по мнению Юнги, он проникает в анус мальчика своим большим достоинством, адажио, чтобы как можно меньше доставить дискомфорта. Пак жмется к Мину поближе, цепляя его плечи своими руками и сжимает до покраснения эпидермиса (наружный слой кожи). Мужчина вошел до предела в любимое тело и ждет, пока Пак привыкнет к непривычным для него ощущениям. Ему правда очень трудно сдерживаться, когда перед ним лежит такая красота. Тем более долгие годы без секса оставили на нем след. Чимин адаптировался к парестезии и готов чувствовать что-то большие, чем просто кряхтение Юнги, потому как у него тоже есть потребности, и вот так вот сдерживаться ему не есть комильфо. Блондин жарко целует парня, тем самым давая добро на продолжения движения. Юнги его понял, и продолжает ход. Для большего удобства он схватил его под бедра и начал вгоняться в него с новой силой. Перед Паком открывается новый спектр эмоций и ощущений. Он поддается на встречу движения Юнги, скрестив свои ноги за спиной белокожего. У Чимина возникла мысль, то ли мастер знает все акупунктурные точки, то ли он Бог всемогущий и знает под каким углом зайти в него, чтобы было ему хорошо. Блондин не стесняется стонать в голос, ему слишком штатно, чтобы сейчас об этом заботиться. Он уже не различает лицо парня, в его глазах одна пелена, то ли от слез счастья, то ли от фееричных чувств. Его будто посыпали волшебной пыльцой и дали вдоволь насладиться похотью вместе с любимой Афродитой. Массажист тянет ладонь к уже знакомому члену блондина и проводит рукой резко вниз и вверх для того, чтобы он испытал лучший в его жизни оргазм. Пака надолго не хватило спустя еще несколько толчков и движения рук мастера, он кончает обильно себе на тренированное тело и блаженно выдыхает с именем «Юнги» на губах. Что касается массажиста, то он удивлен, как не закончил первый, но свой кульминационный толчок он запечатывает глубоким поцелуем и кончает бездонно в раскаленное тело. Его туша падает на Пака, и он громко дышит в его ухо, обдувая его красную раковину. В ответ Чимин его крепко обнимает и зарывается пальцами в его выкрашенные волосы. Им обоим хорошо и жарко от количества изобилия любовных паров, которые они выдавали последние два часа, если не больше. — Ну, что неплохо для парня, который никогда в своей жизни не занимался сексом с парнем? — шепчет мастер, все также не выходя из расслабленного тела мальчика. — Ставлю тебе сто балов из ста. Юнги, спасибо тебе, что сдержался и не вытрахал из меня все жизненно важные соки, — обдувает Пак своим дыханием шевелюру парня. — Не за что, любимый, — почти засыпая, бубнит Мин. — Эмм… Юнги? — призывает Пак внимание Юна. — Что, персик? — Ты не мог бы вынуть из меня свой член, а то я чувствую что-то влажное. Мастер с ленью выполняет просьбу, затем собирает пальцами вытекающее семя из дырочки блондина и показывает тягучую массу ему. — Это, персик — знак нашей любви, — смакует пальцами липкую субстанцию, затем собирает ее своим языком, тем самым так пробуя их жаркую ночь. — А это, — ставит новый засос на внутренней стороне бедра, — символ нашего животного влечения, — обводит пальцами новоприобретенный засос. Чимин абсолютно согласен с любимым массажистом и его мнением. — Юнги, я люблю тебя, — признается парень и завлекает мастера в свои объятия, на которые он поддается. — Аналогично, персик, — падает в объятия мальчика, и еще пуще размазывает семя любимого по себе и нему самому. Они счастливы и это факт, который нечем не скроешь.