Magnus frater

***

Смелое и крайне безрассудное проникновение в старинный особняк одного из некогда самых влиятельных и могущественных кланов Благородных завершилось так же внезапно, как и началось. Две вооруженные группы, проникшие на остров, были обезврежены без единого выстрела и капли крови. Одна из них наткнулась на нас, когда мы с Сейрой находились на кухне. В итоге они лишились сознания, оружия и всех запасов продовольствия, которое у них имелось с собой. Несколько скромных по размерам военных пайков, оставленных ими, кардинально не изменили положение дел на кухне, но зато были весьма полезны при готовке текущих блюд. За столь весомый вклад в важное дело я решил не прибегать к насилию, а просто вывел их за дверь в коридор и лишил сознания. Мне было откровенно не до них. Нарушителями границ должен заниматься Центральный Орден, который явился сюда несколько позже. Во главе отряда неожиданно стоял мой «старый друг» Геджутель. Он был крайне молчалив на этот раз. Пока отряд Благородных с помощью контроля разума приводил людей в сознание и выводил их из дома, он с неодобрительным видом осматривал кухню, словно что-то ища. Ароматы, витавшие на кухне, были волшебны, но для нас с Сейрой они стали обыденностью за время готовки, в отличие от старого Благородного. Он толком ничего не рассказал, сказав лишь несколько сухих фраз о том, что человеческий флот, обычно патрулирующий границы Лукедонии, предпринял попытку атаки на остров, но был полностью разгромлен, а весь десант обезврежен. Оказалось, на территорию особняка проникли сразу две вооруженные группы, и одна из них направилась к заднему двору, где была быстро разоружена и заставлена работать над сорняками под руководством Региса, пока не прибыл Центральный Орден. После короткого вопроса о местонахождении Виктора и полученного ответа, Геджутель покинул кухню, довольно успешно скрыв свою реакцию на аромат готовящихся блюд. — Никогда прежде я не видела, чтобы с господином Геджутелем общались так вальяжно, и он позволял это делать, — сказала Сейра, не выражая никакого упрёка в голосе. Она стояла возле высоких окон и наблюдала за работой Ордена перед особняком. — Хотя Геджутель держит на меня обиду за прошлое, у него на самом деле очень ранимая душа, — слабо улыбнулся я, стоя возле плит с кастрюлями и вживаясь в роль Дензела. — Когда мне было немного больше, чем Регису сейчас, он стал для меня наставником. Наши семьи дружили на тот момент, и после неожиданной и трагичной смерти моей матери глава клана Ландегре решил помочь мне стать главой своего клана. Сейра внимательно слушала меня, с лёгким удивлением на лице. — К сожалению, это не продлилось долго. У нас были... определенные разногласия во взглядах на мир и другие ключевые вопросы, которые со временем привели к небольшому словесному конфликту. Тогда я, будучи молодым, не ценил его поступки, о чём сейчас сожалею, — я пожал плечами. — Возможно, если бы он проявил больше настойчивости и терпения, молодой глава клана в моём лице не стал бы частью радикально настроенного сообщества среди Благородных. Но что сделано, то сделано. Думаю, именно воспоминания о тех временах до сих пор влияют на его решения относительно меня. Если бы у нас не было этой общей истории, вероятно, он давно нарушил слово, данное Рейзелу, и попытался бы забить меня своей тростью. Сейра молчала некоторое время, но по её выражению лица было видно, что она собиралась с мыслями, чтобы сказать что-то важное. — Когда мою семью чуть более века назад убил один из мятежников, предавших Лорда, господин Геджутель также стал для меня наставником, — смотря прямо в мои глаза, сказала девушка. — Но за всё это время у нас не возникало серьезных разногласий и расхождений во взглядах. Его помощь для меня лично и для всего клана Роярд неоценима. Я ему безмерно благодарна и испытываю лишь исключительное уважение. Именно поэтому я пошла против воли Лорда этой ночью, я не могла позволить ему умереть, даже если бы пришлось погибнуть самой. — Я понимаю, Геджутель хороший и опытный наставник, — выдохнул я и помешал бульон в высокой кастрюле. — В прошлом часто были случаи, когда ученики вставали на защиту своих провинившихся наставников. Правда, обычно это заканчивалось не очень хорошо. Ученик просто разделял судьбу своего учителя. И я рад, что тебя сегодня оправдали и этот глупый конфликт был улажен. — Я тоже... На кухне воцарилась гнетущая тишина, и я чувствовал, что знаю её причину. — Хочешь спросить об этом мятежнике, который убил твою семью? — серьёзно спросил я, отойдя от плиты к большому столу в центре кухни. — Да, — холодно ответила она. — Господин Геджутель говорил, что ты был одним из лидеров восстания, которое произошло более тысячи лет назад, и был отправлен в вечный сон за свои преступления против Лорда и всей расы Благородных. Но по каким-то неизвестным обстоятельствам ты вернулся к жизни почти одновременно с Истинным Ноблесс. Он также сказал, что ты должен знать больше о Зарге Сириане и других мятежниках, которые сейчас скрываются в мире людей. Я не могла раньше спросить об этом из-за твоей потери памяти и возможной опасностью, но сейчас я вижу, что ты изменился и к тому же знаешь гораздо больше, чем раньше. Я сел на один из стульев и начал говорить, не собираясь ничего скрывать от девушки. — Есть причина, по которой после пробуждения Кадис Этрама Ди Дензел не стал возвращаться на путь разрушения и смерти, а решил жить спокойной жизнью среди людей. И эта причина заключается в том, что душа Кадиса Этрама Ди Дензела давно покинула этот мир вместе с воспоминаниями, желаниями и эмоциями. Поэтому я долгое время страдал амнезией и даже не знал, что принадлежу к расе Благородных. И такое было, — улыбнулся я. — Я не понимаю, — сказала Сейра, слегка растерянная от такого ответа. Я не собирался скрывать правду про осквернение оружия души. — Это довольно долгая и сложная история. Если хочешь, можешь спросить Геджутеля об осквернении оружия души, он всё поймет. Но если говорить кратко, в далёком прошлом Дензел провёл очень сложный эксперимент и сделал оружие души частью своего собственного тела, чтобы обрести силу, недоступную другим главам кланов, и повысить свои шансы в противостоянии с Лордом и Ноблесс. Но это не помогло – мятеж в конечном итоге был подавлен, а Дензела отправили в вечный сон. Однако никто тогда не предусмотрел того, что оружие души со временем может заменить душу Благородного и не дать телу умереть. В алых глазах Сейры зажглось понимание. — Получается, ты – оружие души своего клана? — В некоторой степени, — неопределенно махнул я рукой. — До Дензела никто не занимался подобным, поэтому нельзя быть уверенным в каких-либо выводах. Мы слишком мало знаем об этих артефактах. Но, думаю, можно считать, что я – оружие души с собственной волей и телом Благородного. Я получил часть воспоминаний Дензела, которые хранились в его мозге, но после последнего сражения и времени, проведенного в гробу на дне океана, они сильно пострадали. Поэтому я не могу дать тебе информацию о Зарге. Я только знаю, что мятежники, отказавшиеся присягнуть новому Лорду, были участниками первой революции, но предусмотрительно остались в тени и избежали наказания. Сейра удивительно спокойно восприняла эту информацию и даже внешне расслабилась, выдавая вид успокоенности. Я мог только гадать, что именно из моих слов её удовлетворило. — Я ценю твою откровенность, — кивнула Благородная и легкой походкой направилась к плите. — Обещаю, я никому не расскажу о том, что услышала сейчас. — Спасибо, — слабо улыбнулся я, услышав шаги, приближающиеся по коридору. — Так получается, что ты не глава клана? — внезапно спросила Сейра, убавляя огонь под старинной плитой и после помешивая содержимое кастрюли. — Лишь по крови, но себя таковым не считаю. Несмотря на статус Истинного Ноблесса, главой клана формально сейчас является Рейзел, а не я. — Понятно… Внезапно дверь открылась, и на кухню вошёл Виктор в своём безупречном чёрном костюме. — Раскрея прибыла в особняк, — сразу сообщил он. — У вас всё готово? *** Возвращаясь в Корею на борту самолёта, я до сих пор ощущал разочарование после встречи Рейзела и Раскреи. Эта встреча, которая должна была стать ключевой для общества Благородных, превратилась в обычный ужин двух старых знакомых в полуофициальной обстановке. Никакие значимые вопросы для общества Благородных не были обсуждены, также, как и насущные проблемы, которые казалось бы необходимо было обсудить и принять решения. Но сложные характеры этих двух высокопоставленных Благородных не позволили им это сделать должным образом. Раскрея избегала поднятия определенных вопросов, возможно, не желая втягивать Ноблесс в это и проявляя полную самостоятельность, как правитель. В свою очередь, Рейзел отказывался почти на все редкие предложения Лорда, не проявляя желания вновь вступать в общество Благородных и тем более лишать Раскрею её собственного «куска пирога», с которым она могла бы легко справиться сама. Встреча была публичной, и все присутствующие в особняке наблюдали за ней, держась на расстоянии от стола в центре банкетного зала. Когда настало время ужина, они вспомнили обо мне. Раскрея, стараясь не показывать своего наслаждения блюдами, первая спросила о моём присутствии, на что Рейзел кратко и без лишних деталей рассказал о моей истории. Таким образом, все узнали обо мне немного больше, за исключением Сейры, которая уже слышала эту историю от меня лично, стоя рядом со своим Лордом. Как и обещал, Рейзел спросил про журналы настоящего Дензела, но мы не получили какого-то определенного ответа. Поиск пары исследовательских журналов в классическом для Благородных чёрном переплёте в обширном хранилище Лордов, явно не был быстрой задачей. Однако Раскрея, очевидно заинтересовавшаяся моим уникальным случаем и этой темой в целом, заявила, что поищет журналы и сообщит, если найдет их. В общем, по ней можно было понять, что она была крайне довольна тем, что «силовой блок» Лукедонии приобрел двух Благородных всего за одну ночь, чья сила будет очень полезна, если мятежники решат напасть и устроить третий мятеж. Новое поколение уступало «старикам» по силе и опыту, и Раскрея это прекрасно понимала. Будучи скорее оружием души, чем Благородным, я не был обязан подчиняться Лорду, и она это знала. Однако я согласился на предложение Лорда снова стать частью общества Благородных на правах союзника и с чистой историей, и меня это более чем устраивало. После того, как мою личность обсудили от начала до конца, встреча Лорда и Ноблесс скоро подошла к концу. Высшие чины договорились поддерживать связь и обмен информацией, а также передали друг другу загадочные конверты, содержимое которых было не предназначено для широкой публики. Несколько часов спустя, ровно с наступлением рассвета, мы сели на борт одного из самолетов Центрального Ордена на спрятанном аэродроме и отправились обратно в Корею. Никто не желал задерживаться на островах. Все хотели поскорее домой, и я в том числе.