***
Жизнь не перестает удивлять своей переменчивостью. Всего пару дней назад ты проникаешь на абсолютно закрытый от всего человеческого мира остров, выпрыгивая из летящего самолёта и в последствии сталкиваешься с одними из самых могущественных существ на планете. А сейчас ты спокойно сидишь в кабинете директора одной из самых престижных старших школ Южной Кореи. Никакого напряжения, ненужной суеты и волнений. В этом месте царила умиротворенная атмосфера, лишь иногда нарушаемая беззвучным возмущением директора, перебирающего документы на своём столе и бросающего хмурый взгляд на заявление, лежащее у монитора. Документов было много. В Южной Корее для повышения зарплаты и получения прочих бонусов школьному учителю требуются целый список определенных документов, но сегодня я принес лишь некоторые из них: заявление на повышение заработной платы и начисление бонусов, личное резюме, копии дипломов и сертификатов, отзывы коллег и администрации, план работы и зафиксированные достижения в профессиональной сфере, результаты учеников, справка о повышении квалификации, отчет об академической и профессиональной деятельности. Кипа бумаг была внушительных размеров, что потребовало некоторого времени на изучение. — Это всё, конечно, замечательно… — задумчиво произнёс Виктор, собирая мои документы обратно в стопку. — Но почему не тысяча? — О чём ты? — непринужденно уточнил я, сидя на диване для гостей с чашечкой чая. Живая выразительная мимика лица блондина меня забавляла. Примерно такой реакции я ожидал, когда писал заявление дома, но реальность оказалась куда интересней. — В своём заявлении ты, видимо, стесняясь, аккуратно между строк размазал общий процент желаемого увеличения заработной платы. Он по факту составляет почти шестьсот процентов, если округлять цифры. Вот я и спрашиваю, почему не тысяча? — спокойный голос Виктора красиво скрывал в себе одновременно сарказм и иронию. — Не слишком ли дешево ты оцениваешь свой труд? — Получив целую гору писем из различных учебных заведений с предложениями о работе, я понял, сколько на самом деле зарабатывают специалисты такого уровня, как я. И, между прочим, текущую зарплату назначал мне ты, — хмыкнул я. — Оказывается, ты на мне очень хорошо сэкономил, Франкенштейн, и я требую справедливости. — Семь миллионов по-твоему недостаточно щедро? — хмыкнул он, складывая руки на груди, явно не собираясь сдаваться без боя. — К тому же я уже повышал тебе зарплату в этом году, если ты не забыл. — Бонусами ты от меня не отделаешься. Хансонг предложили мне двадцать восемь миллионов, и это только окладная часть без бонусов и прочих надбавок. — Женская школа? — уточнил Виктор, вскидывая бровь. — Именно. Частная женская школа может позволить себе учителя из Лукедонии и всячески пытается переманить его к себе в штат. Что на это может ответить директор академии Ё Ран? — Я хорошо знаю Чарльза и финансовое положение их школы, — покровительственно улыбнулся блондин. — Таких средств у его школы нет даже для столь уникального преподавателя. Это блеф. — Не думаю, что он стал бы так нагло врать и прилагать столько усилий, будь это неправдой. К тому же это ещё не самый высокий ценник. Пару школ в Токио предлагают куда больше. Мои старые картины по сей день гуляют по миру и приносят плоды, и это не может не радовать. Я вижу, что ты тоже очень рад моим успехам. Виктор сидел мрачнее тучи. После недолгого молчания он тихо вздохнул и снял очки. Этот простой жест говорил о том, что личность «директора Ли» уступала место Франкенштейну. — Зачем тебе понадобились «чистые деньги»? — спросил он прямо. — Хочу попробовать жить по чести, но ни в чём себе не отказывать, — я улыбнулся. — Никакого подвоха здесь нет. — Понимаю тебя и твоё желание заработать деньги честно, но академия – это далеко не самый прибыльный бизнес, особенно когда не стоит цели заработать на ней. Это место, несмотря на все мои связи и денежные вливания извне, продолжает из года в год съедать мои собственные запасы сбережений. Процент общего убытка медленно сокращается, но факт остаётся фактом… Я молча помахал рукой, не желая выслушивать всё это. — Проблемы директора с зарплатой в сорок миллионов вон меня мало волнуют. Я пришёл сюда с заявлением и требую ответа на него. — Боюсь я не смогу удовлетворить его в полном объёме, — ответил он непреклонно. Несколько секунд мы сидели на своих местах, прожигая друг друга взглядом. Несмотря на снятые очки, блондин никак не хотел так просто соглашаться с моими «хотелками». Но и я уже далеко не тот простак с прогнившими мозгами и шизофренией. Я здраво оценивал себя, как уникального профессионала, имеющего опыт работы не одной жизни. Да, воспоминания прошлых глав клана мне недоступны, но некоторые умения уже дают о себе знать. А за одно полотно мать Дензела в прошлом могла получить целую гору золота или любых других драгоценностей. Конечно, я не являюсь ею, но я и не прошу гору золота. — Сколько? — я первым нарушил повисшую тишину в кабинете. — Вдвое с сохранением всех надбавок и бонусов. — Звучит как-то несерьёзно, — я решил немного надавить, чувствуя, что могу это сделать. Блондин слегка нахмурился, и казалось, что прожжёт во мне дыру своим цепким взглядом, но всё обошлось. — Хорошо. Также я могу заключить с тобой дополнительное соглашение с правом преподавания в других учебных заведениях, но с ограниченным количеством часов, — выдавил из себя Виктор. — Курсы, которые ты ведёшь сейчас, оформлены как уникальные для страны, и я не могу позволить тебе официально числиться учителем где-либо ещё. За нарушение первичного договора пострадает не только академия, но и ты сам. Министерство относится к этому крайне щепетильно, и гипноз может оказаться слабым аргументом в данном случае. Людей слишком много, как и бумаг. — Впервые об этом слышу. — Эти подробности тебе были ни к чему, — директор пожал плечами, надевая очки обратно. — Просто небольшие юридические моменты, позволившие покрыть часть твоей зарплаты из бюджета страны, а не самой академии. Весьма удобно. В своё время мне стоило больших усилий, чтобы эта программа с иностранными специалистами получила одобрение в министерстве. — Не скажу, что полностью удовлетворён, но меня этот вариант на данный момент устраивает…***
Уроки изобразительного искусства проходили в своём обыденном режиме. Моя пропажа на несколько дней почти никак не отразилась на учениках. В учебной программе были предусмотрены уроки черчения и базового рисования, поэтому руки детей не забыли, что такое искусство. Набрав оптимальное количество часов в день, равное трём полноценным урокам, я продолжал следовать своей новой модели обучения, но не отходя слишком далеко от старой. Желание сделать из детишек художников высокого уровня никуда не исчезло, но иногда я всё-таки, как и прежде, выделял время на самостоятельную работу, чтобы заняться своими делами. У меня после возвращения появилось необычное хобби, которое заключалось в собирании имеющихся воспоминаний в одну историю жизни. Повреждение мозга за время пребывания в океанской пучине и манипуляции извне сильно повлияли на мою память, превратив её в хаотичную нарезку воспоминаний. Это меня совсем не устраивало. По этой причине я начал систематизировать свою память от ранних лет до сегодняшнего дня при помощи компьютера и таблиц с графиками. Это была титаническая работа, но я не собирался отступать. Мне было важно восстановить даже самые запылившиеся воспоминания. Кроме того, у меня появилась новая собеседница по переписке, которая каждый день напоминала о себе одним и тем же вопросом. [Роза Э.] — Ты поговорил с Катрин? Несмотря на статус и происхождение, Благородная имела «личный телефон», с которым она любезно поделилась со мной при нашей последней встрече, и держала со мной переписку. Розарии не терпелось, как можно скорее увидеть свою младшую сестру и обсудить сложившуюся ситуацию и все возникшие недопонимания. Однако я в свою очередь не спешил устраивать их встречу. Нахён аккурат в день моего возвращения в Корею выделила Катрин небольшой пятидневный отпуск, который Благородная честно пыталась выбить у своей начальницы. Использовать гипноз на Нахён я строго запретил и за нарушение этого простого правила грозился устроить кару небесную. Этот отпуск Благородная получила честным путём, и она в последней переписке со мной просила не беспокоить её. Девушка хотела «отдохнуть и ни о чём не думать» в эти дни. Я уважал своих барменов и совсем не хотел тревожить одного из лучших в законные выходные. В общем, младшую сестру я не тревожил, но иногда проверял её на расстоянии на всякий случай, а старшую держал в неведении. Конечно, такой неоднозначный подход может заставить Розарию неожиданно объявиться и начать свою игру, не желая ждать, но я верил в её благоразумие и терпение. Назойливость старшей сестры была мне только на руку. Из переписок с ней я теперь знал, что ей, как и любому главе клана, верного Лорду, нельзя покидать Лукедонию без разрешения Лорда дольше чем на три дня. Также из этих спонтанных переписок я узнавал множество интересных мелочей. Например, благодаря нетерпению Розарии я выяснил, что Лорд, несмотря на свой относительно молодой возраст, совсем не пользуется людскими технологиями и даже не имеет своего телефона, в то время как некоторые главы кланов уже используют разные устройств, которые к тому же были защищены специалистами Центрального Ордена. Технологии на родине Благородных уже давно есть, но пользуются ими далеко не все, отдавая предпочтения старым традициям. В этих же переписках с Розарией я ко всему прочему совершенно спонтанно обрёл возможность связываться с Раскреей. Для этого мне было достаточно всего лишь написать сообщение главе клана Элеанор, и если та решит, что этот вопрос действительно важен и без Лорда никак не обойтись, она передаст его, как представится возможность. Да, по всякой ерунде не напишешь и секретными данными не поделишься, но результат великолепный, учитывая, что разговор приведший к этому начался как обычно с «Ты поговорил с Катрин?».***
Моё привычное вечернее времяпрепровождение после возвращения с Лукедонии тоже претерпело некоторые изменения. Трое бывших агентов Союза, получив целое море эмоций и травм во время посещения родины Благородных, решили учесть все свои ошибки и начать тренировки. Однако обычный тренажерный зал в подвале дома был явно недостаточен для их целей. Им нужен был соперник, сравнимый по силе с теми, с кем им пришлось столкнуться на Лукедонии, который не будет сдерживаться, но и не убьёт их по окончанию тренировки. Таких претендентов у троицы было немного, но их выбор пал на мою скромную персону. М-21 поддерживал минимальный контакт с Мэри и через неё мне поступило это необычное предложение, от которого я просто не мог отказаться. С Мэри я так или иначе нежничал во время наших тренировок. Это вовсе не означало, что ей не могло прилететь по лицу, отчего та могла отлететь на десяток метров, но я всё же старался держать себя в некоторых рамках. Да, и этом случае причиной являлся пол и внешность Мэри. Крайне сложно перебарывать самого себя, чтобы поднимать руку на что-то действительно красивое и изящное. У девушки мысли подобного рода тоже иногда возникают по отношению ко мне, но после пары ударов они быстро выветриваются и заменяются желанием надрать мне зад. Поэтому предложение от «школьных охранников» было для меня самым настоящим подарком. Безнаказанно лупить агентов Союза, у которых за спиной имеются грешки, было бы настоящим удовольствием.***
Леса на границе Южной и Северной Кореи Демилитаризованная зона (DMZ)
Уже на следующий вечер после полученного предложения я назначил время и новое место для всех, кто хотел «потренироваться». К моему удивлению, в тёмном лесу собралось гораздо больше людей, чем я ожидал. — Похоже, желающих стать сильнее оказалось больше? — с легкой ухмылкой на лице спросил я пришедших, стоя на высоком валуне посреди небольшой поляны. Помимо Мэри и троих охранников, в северокорейский лес пришли Регис и Сейра. — Ну, Регис тоже стал членом нашего отряда РК, — вперед вышел Тао, с которым я имел наиболее тесный контакт из всей их тройки. — Было бы неправильно, если он останется в стороне, пока его товарищи совершенствуются и оттачивают навыки работы в команде. — Я узнал об их планах в самый последний момент, — сказал Регис, скрывая свою неловкость, поправляя воротник. — Если вы не против, я тоже хотел бы поучаствовать в этом мероприятии. Опыт последнего столкновения с сильными противниками выявил у меня определённые недостатки, которые можно устранить только в настоящем бою или условиях, наиболее приближенных к нему. — Никаких проблем, — я кивнул и посмотрел на Сейру. Уж кого не хотелось возить по сырой земле леса и кидать по сторонам, так это её. — Я хотел предложить тебе отдельные занятия, как обладателю оружия души, но если имеется желание попробовать себя, можешь присоединиться к предстоящей бойне, — предложил я и незаметно призвал несколько капель крови, которые начал сразу же разгонять в правой ладони. Сейра молча кивнула и отпрыгнула к краю поляны, решив не мешать остальным. — Итак, правила игры очень просты, — сказал я, ловко спрыгивая с камня на землю. — Можете использовать весь свой боевой потенциал против меня, будь то химия Франкенштейна или древняя магия крови. Мне без разницы. В свою очередь я не буду сдерживаться, как не стал бы никто из противников примерно моего уровня силы. Если попадетесь, считайте, что выбыли. Убивать я вас конечно же не стану, но неприятные ранения и травмы точно можете получить в ходе этого мероприятия. Чтобы этого избежать и остаться невредимыми, работайте в команде, проявляйте хитрость, смекалку и попытайтесь меня убить или нейтрализовать… — В стороны! — прокричал Регис, первым заметивший ауру от магии крови. В этот момент я резко взмахнул рукой, отправляя кровавые снаряды в их сторону. Предупреждение Региса и нечеловеческая реакция модифицированных людей позволили им избежать моей первой атаки. Капли крови оставили после себя несколько массивных воронок на земле и небольшое облако поднявшейся пыли, которым воспользовались мои оппоненты и быстро рассредоточились среди деревьев, разделившись на три группы. Они двигались очень быстро, но недостаточно, чтобы я потерял их из виду. Однако сразу ринуться за Мэри и М-21 не вышло. Три снайперские пули едва не достигли моей головы и сердца, что сильно отвлекло меня. С таким стрелковым оружием я еще не сталкивался в бою, и для меня это было новинкой. Только благодаря рефлексам и интуиции удавалось уклоняться от первых летящих пуль, пока я не привык к их скорости и не обнаружил самого стрелка. После этого эффект от работы снайпера значительно снизился, и я почти не обращал на него внимания, оставляя его на последок, выискивая других затаившихся противников. Этот вечер обещал быть веселым.