***
Весь оставшийся день и следующий за ним она пытается выяснить: да что она вообще о нем знает? Вчера она специально не стала провожать Роберта, чтобы лишний раз не пересекаться с блондином конечно. Хотя часть ее как-будто признавала, что все это лишь из чувства стыда. Продолжает думать об этом она и во время общей физкультуры, пока мужская половина учащихся играет в футбол под предводительством их преподавателя, а женская занимается черти-чем, как и всегда, когда Блант оставляет их на Холларда, чтобы принять нормативы у спец-группы в спортзале. Чирлидерши использовали это время в свою пользу, отрабатывая свое новое выступление за воротами. Бесконечный калейдоскоп бело-синих красок в клетках сетки ворот. Среди этого пятна пряталась и Эшара. Хотя «пряталась» не совсем удачное слово, поскольку она как раз заканчивала выполнять показательное сальто. Приземлившись, она ярко улыбнулась, а после пошла на свое место, чтобы подготовиться к поддержке. Такое тяжело просто не заметить. В эфире все еще мелодрама для тинейджеров. Как буквально, так и фигурально. Все эти будто скопированные с голубых экранов сцены, претворенные в жизнь. И такие же «слизанные» оттуда же переживания: бывшая подружка и мысли о парне-красавчике, правда, не в клишированном смысле. Ну, хоть какое-то свежее веяние. Кстати, о веяниях. Именно в этом момент мимо глаз Лианны с бешеной скоростью пролетел желтый мячик, обдавая ее мимолетным ветерком. Только благодаря хорошей реакции она успела отвести голову назад. Пребывая в легком шоке от случившегося, Лианна пару секунд просто стояла в таком положении, и обернулась только на голос, очень недовольный голос: -Эй, ну ты играть-то будешь? - поинтересовалась Серсея. Всю полноту эмоций на чужом лице зарегистрировать Лианне не удалось, поскольку очевидно недовольное лицо блондинки было скрыто белой козырьком-кепкой. Серсея, в отличие от Лианны, была одета, как и полагается, в белую рубашку-поло и плиссированную юбку, да и в целом, подошла к делу весьма ответственно. Лианна думала, что, как только Блант уйдет, они все побросают ракетки и займутся разговорами, как это всегда и бывает. Но не тут-то было. Теннисные матчи продолжались на обоих кортах. Сначала Лианна играла с Мэй, и неторопливый ритм их игры позволил Старк одержать уверенную победу. Но с Ланнистер такой трюк не прошел. Она играла так, будто сейчас была не иначе как на финале мирового турнира, а не на вшивом объединенном занятии. Это было лишь вопросом времени, когда бы Серсея победила. И когда это, наконец, произошло, Лианна с облегчением передала ракетку следующей жертве Ланнистер - Кэт. Лианна чувствовала себя выжатой, вся потная, изнемогшая, она покинула корт и свалилась на траву неподалеку. Адски хотелось пить, но сил на то, чтобы преодолеть расстояние до раздевалок, просто не было. Хорошо, так и быть, останусь здесь и помру здесь, если придется, решила она и с этой мыслью рухнула головой на землю. Ее взору открылся зеленый купол дерева, служащего ей укрытием от солнца, и голубой клочок неба, на которое, казалось, она никогда не уставала любоваться. Было ли оно голубым, сиреневым или кроваво-красным, оно неизменно оставалось прекрасным. Такие ли мысли у людей перед смертью, ведь большинство людей умирают лежа, и хотя многие из них смотрели в потолок, находились ведь и те, кто умирал, глядя в небо. Лианна была бы не против умереть, глядя в небо. Это хорошая смерть, ей так кажется. Она резко подымается. Не собралась же, в самом деле, умирать прямо сейчас. А было похоже, учитывая, что у нее, возможно, солнечный удар, иначе почему так хуево. И пить-то как хочется! Она бросает грустный взгляд на высящийся неподалёку замок, но расстояние до него в этот момент казалось непреодолимым. Если бы здесь был Роберт, можно было бы попросить его, наверное. Он бы ведь не отказал в такой простой услуге своей девушке? Наверное, нет. Скорее всего, донес на руках бы даже. Но почему-то этот поступок не кажется ей трогательным, как и ничто, что касается Роберта. Даже жалко как-то. «Не думай об этом!» - приказывает себе. Потому что стоит подумать о Роберте, неизменно начинает думать и о ком-то другом. Ну вот. И как некстати, в глаза бросается то самое дерево, которое в отличие от замка, совсем рядом. Воды там никакой нет, но почему-то мысль о том, чтобы привалиться к нему, кажется заманчивой. Какая разница, если того, кто с этим деревом ассоциируется, все равно нет. Это ведь другое. Под этим деревом перебор фактов о Рейгаре Таргариене кажется удивительно подходящим занятием. Будто ментальная защита, ведь в остальное время мысли о нем сравнимы с богохульством. А здесь все иначе. Лианна подцепляет мелкого муравьишка ногтем, следя за его движениями, а после отпускает восвояси, вдоволь налюбовавшись или, может, потому, что не хотела, чтобы он пополз вверх по ее руке. И чем вообще ему нравится это место? Вполне хорошее место, но у всех на виду, разве он не ненавистник внимания? Теперь уже она ни в чем не уверена. Дайте-ка подумать. Она знает, как его зовут, сколько ему лет. Восемнадцать, же? Если сегодня его день рождения, вряд ли ему исполняется 19, хотя кто знает? Получается, она и этого не знает. А ведь это базовые вещи: «Привет, как тебя зовут? Сколько тебе лет?» Он из богатой семьи, как и все здесь. Фамилия «Таргариен» знакома каждому. Она не тупица. Хоть с этим можно поздравить. И все? А что еще обязаны знать друзья? «Привет, как тебя зовут? Сколько тебе лет? Какое у тебя хобби?» Ну, он классно играет на арфе. Так «классно», что у него достаточно побед на мировых гран-при. Профессиональный арфист, который, при этом, больше любит играть на гитаре. Вот так же, как и она сейчас, сидит под этим деревом и бренчит грустные мелодии. Значит, его хобби играть на струнных и… еще он здорово бегает! А что еще ему нравится? Это дерево, думает Лианна, проводя кончиками пальцев по жесткой коре. Грустные песни. Заброшенные здания! И вообще всякую старину. Неужели, это все, из чего состоит Рейгар Таргариен? Если это так, то понятно, почему он такой унылый. А может, он унылый, потому что у него никогда не было дня рождения? Как узнать, если он никогда об этом не говорил? Как узнать, если она никогда не спрашивала? -Старк, - Лианна даже поначалу думает, что ей померещилось, но когда настойчивое обращение повторилось снова, она обернулась на голос. Блант сверлила ее недовольным взглядом, - Сачкуем? -Вообще-то, я уже все, профессор, - возмутилась она, хотя больше было похоже на нытье, - Два матча, выигрыш у Бигглстоун и проигрыш Ланнистер. -Не самый плохой исход, - комментирует профессор и вносит какие-то пометки в свой блокнот, а после, сканируя взглядом, протягивает чуть теплую, но бутылку воды, - Держи! Лианна быстро бормочет слова благодарности и почти присасывается к пластиковому горлышку. -В следующий раз бери с собой, все дети так делают, - а после осматривая местность, - Почему сидишь здесь? -Нельзя? - бросает Лианна, и снова возвращается к бутылке. -Удивлена, что ты выбрала именно это дерево из всех, - на этих словах Лианна чуть ли не давится. Блант? Она не может знать! Ни за что! Профессор же продолжает, -Тут же лет двадцать назад, на этом самом дереве, повесился один из учеников. Впервые вижу, чтобы это место не обходили десятой дорогой… И правда, кто же вот так вот запросто захочет находиться там, где кто-то распростился с жизнью? А вот и еще один факт. Возможно, Рейгар Таргариен еще и одержим смертью.***
Когда Роберт возвращается, она встречает его с улыбкой, словно хорошая жена уставшего мужа с работы. На Рейгара не смотрит. Все еще будто стыдится, будто не знает, что сказать. Раньше видеть его не хотела из чувства ненависти. Теперь из-за вины и стыда. Как в чертовом цикле - в один момент он выводит ее из себя, в другой же снова ищет повод вернуть себе его доверие. А он будто никогда не терял его. Сколько раз она должна подвести его, чтобы он понял, закрыл для нее свое сердце. Сколько раз она должна толкнуть, а он упасть, чтобы, наконец, оставил ее. Но неважно сколько она ранила его, сильнее, чем он, он словно верный щеночек все еще там. Все равно ждет ее, прощает. Нет, не прощает даже. Никогда не держал и обиды и зла. Все равно там, ждал, ждет, будет ждать. Какой же он идиот! -Так и знала, что найду тебя здесь, - говорит она, рисуя улыбку на лице, прогоняя мысли о том, что они под деревом, где свел счеты с жизнью безымянный ученик, а после садится рядом, на совсем остывший покров травы. Даже сейчас. Почему он еще здесь? Почему не уходит, завидев ее? Не бежит от нее в ужасе? Он все еще тяжело дышит, восстанавливая сбитое во время бега дыхание. А Лианна, следуя мимолетному порыву, наклоняется, выдувая сигаретный дым прямо ему в лицо, заставив его в ту же секунду сесть и натужно закашлять. Лианна на это лишь звонко смеется, выпуская дым уже не ему в лицо, а вверх, наблюдая как тот исчезает, стремясь к небу, мозаика которого был видна сквозь древние ветви дерева. -С днем рождения, - после говорит она, желая, на самом деле, чтобы он этого не услышал, чтобы это выпавшее неожиданно сердце не было замечено им, занятым тем, что пытается оправиться от ее маленькой шалости. Но он услышал. -Спасибо. -Я на самом деле даже не знала до вчерашнего дня, когда у тебя день рождения, - сходу признается она, - Но не особо заметила, что тебя кто-то поздравляет. - и не давая ему и слова вставить, - Я знаю, почему. Тоже вчера узнала, точнее. -Кто тебе рассказал? - неожиданно спрашивает он. -Роберт, - Лианна прячет лицо, склоняя голову. -Это было очевидно, - даже чуть улыбается он. -Ну, да, - улыбается теперь и она сама, - Со мной же больше никто не разговаривает. Из-за тебя, - тут же беззлобно добавляет, а потом сразу же бросает неискреннее, - Извини. Привычка, будь она неладна. И надо бы извиниться по-настоящему. Но для Лианны это почти так же невозможно, как провинившемуся ребенку признать, что это он разбил любимую мамину вазу. За столько лет она так и не научилась быть искренней. -Я знаю, что ты не празднуешь дни рождения. Но этот праздник заслуживают все без исключения. У всех он есть, и у тебя тоже. И никто этого не изменит. Было бы странно ни разу в жизни не отпраздновать. Сейчас, может, тебе так и не кажется, но когда-то ты, возможно, будешь сожалеть. А жизнь нужно проживать без сожалений, - признается она, - Поэтому, - сглатывая ком в горле, выдает она, - Я боялась опоздать. С этими словами она сует руку в карман, а после являет его взгляду маленький кекс в разноцветной бумажной рубашке. -Немного помялся. Но ничего. Достать настоящий праздничный торт было немного затруднительно, сам понимаешь, - улыбается уголком губ. А после будто вспоминая, что времени совсем мало. -Время почти на исходе. Она лезет в карман и достает оттуда зажигалку. -Однажды ты должен был сделать это в свой день рождения, - и с этими словами вдавливает серебристый корпус в розовую шапку крема, -Погрустить и сочинить новую песню ты успеешь всегда, а когда еще сможешь сделать это? А после раздается характерный щелчок, и вот из-под пальцев вырывается яркое пламя. -С Днем Рождения, - шепчет, протягивая кекс на вытянутых руках к его лицу. Он некоторое время смотрит на пылающее пламя, и в этом одиноком источнике света его лицо невольно притягивает к себе взгляд, как фонарь привлекает мотыльков, а маяк - потерянные суда. -У меня для тебя подарок! - чтобы сгладить наставшую неловкую паузу, быстро говорит она и лезет в карман толстовки, - Вот! - а после показывает поблескивающие в слабом свете луны на ладони аккуратные гвоздики, -Лучшие, что были у меня. С бриллиантами, - шутливо хвастается она, прекрасно понимая насколько для них этот материал, как и само это слово, потеряло ценность. -Забыл совсем? - видя, как он в непонимании таращится на сережки, - Ты же теперь городской модник. А модники любят пирсинг, - напоминает о почти месячном разговоре она. -Мне еще никто не дарил подарки в этот день, - и ничего более грустного нельзя было услышать. Совсем как истории, состоящие всего из нескольких слов, но способные тронуть любого. Ей бы сказать: «Иди сюда» и прижать к себе так сильно, как только может. Но она этого не делает. Ей бы переплести их пальцы, положить свою ладонь на чужую руку, заглянуть в глаза, сделать что угодно, сказать, что угодно, чтобы утешить, чтобы не видеть чужого горя, потому что хуже собственного может быть только видеть чужое, не понимать его, только потому что не может почувствовать, никогда до конца, нет. И она смотрит и не говорит, что она понимает, что ей жаль. Потому что это не так. Ей может и жаль, да только ему плевать, и никому это не поможет. Все дело в том, что ей может и жаль, но ей не так же больно, как ему. Вместо этого Лианна вытаскивает потухшую зажигалку, а кекс протягивает обратно Рейгару. И пока она пальцем собирает с нее остатки того самого розового крема, тотчас отправляя их в рот, он неотрывно глядит на этот ужасно грустный на вид шоколадный кекс с тем, что осталось от кремовой шапки, наверху. -Знаешь, мало кто на самом деле любит свой день рождения, от праздников, любых, в принципе получаешь удовольствие только в детстве, став старше, все меняется в худшую сторону, время не щадит даже самые хорошие вещи, все подлежит развращению, - не чистая правда, на самом деле. Лианна каждое утро нового года ощущает эту легкую щекотку в животе, когда понимает, что это начало нового года, будто в этом все еще осталось что-то волшебное. С днем рождения та же фигня. Раз за разом она ждет чего-то особенного от этого дня, как правило ничего особенного не случается, но она не может перестать, ей бы тоже возненавидеть этот праздник, но она просто не может, о чем тут же делиться с ним, ведь так люди поступают, когда им нечего сказать, они неизменно аппелируют к собственному опыту: -Я вот тоже вечно говорю, что ненавижу свой день рождения, но не устаю расстраиваться, когда не получаю поздравлений от близких мне людей. Поэтому и пришла сегодня к тебе, подумала, что вдруг тебе все же обидно, что никто тебя не поздравляет… Сказав это, она замолкает, думая, что взболтнула, пожалуй, лишнего. К чему эта уверенность, что она единственная, кто додумался его поздравить? Да и искать оправдания своему поступку поздновато. Пришла к нему в день рождения после всего, что наговорила, вряд ли хоть что-то может служить достойным основанием. И пока Лианна отчаянно генерирует в голове способы, как бы свести сказанное на нет, сделать так, чтобы он забыл, забрать свои слова обратно, прежде чем он додумался, ухватился за так неаккуратно выпавшую мысль, подобрал нечаянно найденное сердце, в тишине совсем неожиданно звучит его вечно спокойный тихий голос, будто ему почти физически тяжело говорить: -Кто придумал, что день рождения - это вообще счастливый праздник? Рождение почти всегда описывается как чудо. Но для меня же это всегда казалось ничем иным, как жертвоприношением. Когда я родился, все вокруг только и говорили, что это не иначе как чудо, что я выжил. Но какое же это чудо? Разве не похоже на то, что так много людей отдали жизни, чтобы родился такой, как я, - какой смысл скрывать теперь, когда она знает. «Ну если только такой как ты», - и снова неудачная, ненужная шутка, в которой как и всегда есть своя доля правды. В этот раз она ее проглатывает, а вместо этого говорит вслух: -Твое рождение не твоя ответственность, если на то пошло. Мы не виноваты в том, что нас родили, - непреложная истина, о которой все почему-то забывают, а если сказать вслух, еще и оскорбляются. -Я понимаю, - отвечает он, - Но легче не становится. Иногда думаешь, как можно одновременно что-то любить, но при этом ненавидеть. А потом понимаешь: можно. -Можно, - на автомате повторяет Лианна, а после уже увереннее, - Точно тебе говорю, - а после быстро пихает сережки ему в ладонь, - Ну, мне пора. И ешь кекс, что я, зря его воровала, - и спешит подняться на ноги. -Погоди, - останавливает ее он. Только не это, думает Лианна, но все-таки оборачивается. -Ну, чего тебе еще? - изображает легкую усталость, - Не думай, что мы теперь снова друзья из-за всего этого. -Тогда почему? -Знаешь такое выражение: «Когда хороший человек умирает, кто-то должен расстроиться»? Так вот, когда у кого-то такого же человека день рождения, было бы жутко обидно его не поздравить… - она будто собирается с силами, - Я не знаю, правда… Мне нравится с тобой тусоваться, и… -Мне тоже, - возможно, впервые перебивает ее он. -Вот! - наставляет палец на него и грустно улыбается, - В этом-то вся и проблема. Что-то очевидно пошло не так. Начали за здравие, а закончили за упокой. Все уже пошло по пизде. Мы, конечно, можем, притворится, что не знаем друг друга. Но это будет лишь притворство. «Ну, чего ты хочешь от меня?» -Давай вернёмся к старту, - словно отвечает на ее мысленный вопрос, - Давай начнем сначала, - говорит он и, будто осмелев, даже делает шаг навстречу, - Привет, я Рейгар, - протягивая руку для рукопожатия. Лианна пару секунд тупо смотрит на его узкую с костлявыми пальцами ладонь, в плохом свете напоминающую руку скелета. И прежде чем в ее голове проносится мысль о том, что она сильно пожалеет об этом, отвечает: -Привет, я Лианна, - и пожимает ладонь мертвеца, прикрыв глаза. А когда открывает, то ничего не меняется. Мир не оказывается разрушен, небо не сваливается им на головы, земля не разверзается под их ногами. Все оказывается по-прежнему. Это много позже она поймет, что даже, если ты начинаешь сначала, то ты бежишь в том же направлении, и часто кругами. А значит, конец останется неизменным. Но сейчас терять уже нечего, и она неожиданно твердо говорит: -Ладно, пошли! - и уже разворачивается, начиная путь. -Погоди, куда? - хмурится Рейгар, быстро подхватая оставленные на земле вещи. -Думаю, пришло время использовать мой подарок по назначению, - отвечает она, а после оборачивается на него, и заметив, что он все еще там под деревом, говорит, - Шевелись, давай! - словно грозный командир прикрикивает на подчиненного, - У нас много работы, солдат! - и начинает свою игру, хотя и ненавидит все, что касается армии. -Что мы делаем? - догоняя, опасливо интересуется Рейгар. -Мы? Ничего, - тотчас отвечает она, - Я, - она указывает на себя, - Иду к себе в комнату, - после она переводит палец на него, - Ты. Идешь в медблок и одалживаешь там катетер. -Но он же уже закрыт. Скоро придет время отбоя. -В этом и смысл. Я, - она снова указывает сначала на себя, - Иду в комнату, чтобы отметиться у дежурного учителя, создав видимость, что я у себя, - потом снова на него, - Ты. Пробираешься в медблок незамеченным и крадешь оттуда катетер, - потом она указывает сначала на себя, потом на него, и говорит, - А после мы встречаемся в заброшке, ок? Так понятнее? - медленно, как маленького ребенка, спрашивает она. -О, - отвечает он вместо этого. -О, - кивает утвердительно Лианна. -А зачем нам катетер? - спрашивает в итоге он. Реально как дурачок какой-то. -А пирсинг как будем делать? - почти выходя из себя, отвечает она, - Могу швейную иглу принести, если хочешь? Наконец, понимая, в чем дело, он медленно интересуется: -Думаешь, это будет правильно? -Модники любят пирсинг. Она как будто только сейчас обращает внимание на его неожиданно жалкий вид. Помятая рубашка на выпуск, закатанные небрежно рукава, расслабленный галстук. Ни следа от той идеальности, которая сопровождает его каждый день на занятиях, да и везде где бы то ни было, если он окружен людьми. Сейчас он даже напоминает какого-то взъерошенного хулигана, а не любимую всеми гордость этой школы. -Хулиганы тоже, - добавляет, не обращая внимания на тот факт, что он ее совсем не понимает. -Но как я проберусь туда, - он очень аккуратно произносит это слово, будто опасаясь, - Где мне взять ключ? -Ну, придумай что-нибудь! - требует она, - Попробуй приколы как в фильмах со шпилькой для волос! У меня, правда, нет, но может одолжить у Серсеи, например. -Я никогда такого не делал, - пытается избежать своей участи он. -А я как будто бы да? - она на секунду задумалась, а после исправилась, - Вообще-то да. Ну, ладно, тогда сейчас пойдем вместе. Сможешь наврать с три короба, что у тебя что-то болит и отвлечь Блэквуд? А я в это время стащу то, что нужно. -Может, тогда лучше швейную? - через несколько мгновений сдается он. -Струсил? - пихает его она, - Мне-то по боку, но так больнее будет, - предупреждает. -Я могу вытерпеть, - звучит слишком уверенно, так, что Лианне впору призадуматься, но это не ее дело. -Окей, - в итоге говорит она.***
Лианна щелкает выключателем, погружая помещение в мягкий карминовый свет, словно бы они оказываются внутри рубинового камня - в заброшке света нет, только мигающие разными цветами гирлянды и играющий бликами от них дискошар. Лианна по воле случая включила ту, что горела красным, создав атмосферу, словно бы они находились в комнате, где проявляют фотографии, как уж она правильно называется, ей известно не было. Оставленные в беспорядке лежать то там, то здесь пластиковые красные стаканы с замерзшими на их стеклах остатками алкогольной жидкости, выступали в качестве дополнительных атрибутов созданного интерьера. Рейгар осматривается, кончиками пальцев касается серебристого дождика, висящего поверх плотной ткани, скрывающей окно. Видимо, кто-то стащил после нового года. Лианна же машет перед его лицом швейным набором, а после, снимая с себя поблёскивающую в слабом свете зелено-голубую олимпийку, бросает на пол, садясь рядом, оставаясь при этом в своем любимом кроп-топе с широкой белой резинкой снизу, на которой написано название не самого дорого бренда, что ее никогда не беспокоило. Как и то, что он из прошлогодней коллекции, и, наверняка, уже вышел из моды. Пуговица на ее светло-голубых джинсах с высокой посадкой привычно расстегивается, как это часто происходит, стоит ей сесть. Но Рейгара кажется это не заботит, потому что он скользит обеспокоенным взглядом по ее костлявым коленкам, торчащим сквозь гигантские дыры на джинсах. А смотреть и правда есть на что, на них нет и живого места: кровавые корочки и тусклые фиолетово-желтые синяки. -Нравится? - издевается она. -Что случилось? - обеспокоенно спрашивает он. -Жесткая игра в теннис, ничего необычного, - улыбается она, - Кто бы мог подумать, что этот вид спорта такой жестокий? - шутит она и лезет в рюкзак, доставая поочередно и выстраивая перед собой в ряд на расстеленной олимпийке бутылку вина, упаковку салфеток и зажигалку. Рейгар все еще стоит напротив, освещаемый алым светом, словно воссоздавая сцены из современного кинематографа о незнакомцах, что таятся под неоновыми вывесками баров на пустых улицах. Лица его не видно с этого ракурса, оттого и становится почти жутко, поэтому она бросает ему: -Ну, что стоишь? Садись давай, - и кивает ему на пол рядом с собой, а сама уже раскрывает картонку со швейным набором. Кажется, что ему не особо нравится сидеть на пыльном полу, но он все же садится, впервые, за долгое время подавая голос: -А ты не наденешь перчатки или… ? - с сомнением поглядывает он на иглу в ее руках. -Точно, извини, - тянет она извиняюще, а потом уже более грубо, - Откуда бы они у меня? Ты же не захотел вломиться со мной в медпункт, так о чем теперь говорить? - сжалившись, она достает одну влажную салфетку из упаковки, и тщательно вытирает руки, - Вот теперь супер, - и возвращается к основному инструменту, - Ну, что, готов? - она ведет пламенем, вырываемым из зажигалки, по поблескивающей сталью толстой швейной игле. -Ты уверенна, что этого достаточно? - очевидно, нервничая, интересуется он, продолжая следить за каждым ее движением. -Ты что, мне не доверяешь, - шутливо оскорбляется она, - Не переживай. Я видела, как мой друг такое делал. Все было ок, - отмахивается она, а после кивает ему на бутылку вина. -Ты хочешь, чтобы я выпил? - по-своему понимает этот жест он. -Это кстати тоже, для храбрости, и мне тоже дай глотнуть, - опять шутит она, а потом уже серьезнее, - Будет немного больно. Но вообще, я намекаю, чтобы ты достал еще салфетку, смочил ее и дезинфицировал себе мочку. Рейгар словно расторопный ассистент спешит выполнить ее указания. Дождавшись, когда он заканчивает, она все же просит подать ей бутылку, чтобы глотнуть, а после кивает ему: -Потом спасибо скажешь, - со всей серьезностью заявляет она. -Это всего лишь прокол, - пожимает плечами он. Ее эта пофигистичность только раззодоривает. -Правда? - миленьким голосочком интересуется она, - Тогда поехали! - и тут же ее голос сменяется на агрессивно-решительный. Она придвигается к нему, немного медлит, прежде чем коснуться чужой кожи, а после, собравшись, все же медленно вонзает иглу в нежную бледную плоть. Рейгар на это лишь как-то вздрагивает. И Лианна тотчас же спешит издевательски заметить: -Всего лишь прокол, ты, конечно, прав, - она как раз заканчивает к этому моменту, просит подать салфетку, чтобы прозиденфицировать, а после вдевает сережку. И как только Рейгар шумно выдыхает, чуть расслаблясь, она вдруг предлагает: -А давай, заодно, и второй забацаем, раз сережки все равно две, может, нам и второе ухо проколоть? Что думаешь? - и дикий блеск, должно быть, загорается в эту минуту в ее глазах. Рейгар молчит, будто бы не спеша поддержать ее неожиданную идею. -Да расслабься ты, это всего лишь прокол, - и свободной рукой бьет по плечу, заставляя его почти упасть, словно он был безвольной надувной куклой, болтающейся на ветру, Лианна хихикнула на это сравнение, а после кивнула ему на бутылку, - Пей давай, будет лучше. -Я, правда, в порядке, - продолжает отнекиваться он. -Пей, кому говорю! - настаивает она, а потом вдруг щурит глаза, - Или ты боишься, что я тебя опою и что? Не доверяешь? - шутит она, но он, кажется, смущен этим ее заявлением, потому что все сдается, хватаясь непослушными пальцами за стеклянное горлышко бутылки с розовой жидкостью и делает пару неуверенных глотков. -Я знаю, пойло дерьмо, - говорит она, замечая, как он морщится, - Но лучше, чем ничего. А теперь вдохни поглубже, - советует она, начиная работу над вторым ухом. В этот раз он даже не шевелится. Зато теряет самообладание она, замечая кровь, что заставляет ее резко выругаться: -Блять! -Что случилось? - встревоженно интересуется Рейгар. -Просто кровит, ничего такого, - отвечает Лианна, стирая кровавые капли с кажущейся красной в кераминовом свете кожи. Когда она вдевает сережку и в другое ухо, она некоторое время любуется тем, как они ярко поблескивают, чуть качаясь то в одну сторону, то в другую. -Ну, теперь ты еще большая модница, - делает вывод она и протягивает ему небольшое зеркальце, - Полюбуйся, правда, здорово? Рейгар смотрит на свое собственное отражение и, кажется, и правда, чуть улыбается. -Правда, - в итоге отвечает он. Лианну такая скромная похвала приводит в восторг. -Аплодисменты и вино мастеру, - провозглашает она, шутливо прикладывая руку к груди и раскланиваясь в обе стороны, а, подняв голову, с удивлением принимает бутылку из рук Рейгара, - Благодарю, - и тут же делает несколько больших глотков, - Теперь можно и надраться! - говорит, а потом с тоской глядит, как розовая жидкость покачивается за стеклянными стенками, - Правда с одним вином, сложновато придется. Замечая провисшую в воздухе неловкость, она тыкает острым локтем его под ребра, говоря: -Да? -Наверное. -И что делать? - она складывает губы трубочкой, призадумываясь, и после поднимается. Медленно прошагивается по комнате, смотря по сторонам, будто инспектируя. -Может быть, тут что-то осталось? - она перебирает мусор на столах, оставляя пустые бутылки из-под алкоголя в сторону. Глядит по углам, пиная пыльные коробки. Заглядывает в стаканчики, надеясь найти хоть что-нибудь, но терпит неудачу, - Как печально, - делает вывод она, оборачиваясь на своего молчаливого зрителя. -Они хранят все в старом кабинете химии, - вдруг отвечает Рейгар. -Вот как? - удивляется она, наклоняя говолу в сторону, - И откуда же такие познания? - щурится, входя в роль детектива. -Я думал, об этом все знают, - спустя пару секунд отвечает он. -Наверное, так и есть, - в итоге соглашается она, кивая, - Но только не думай, что ты тут самый умный, ок? - резко выходит из роли она, возвращая Лианну обычную, а после говорит, - Ну, пойдем глянем. Они идут вдоль коридора, следуя мимо темных проемов замковых окон. Теперь это она, кто ведет его по запыленным, темным коридорам, которым, казалось, не было конца. Темные галереи похожие на бездонные колодцы, ходы, будто бы ведущие в никуда. Но она идет. Как и идет за ней он. Безропотно. Слепо. Она все еще не знает, почему он делает это, но ценит этот акт бессмысленного и ненужного доверия. Однако это он, кто в итоге говорит, когда приходит время остановиться напротив нужной двери. Значит ли это, что и она та, кто раз за разом доверяется? Бывший кабинет химии ничем не отличается от таких же заброшенных старых аудиторий, если бы не длинный лабораторный стол, привлекающий особое внимание. Лианне он напоминал эдакую барную стойку, под которой, разумеется, и обнаружились приличные запасы, коробки с бутылками пива с длинными блестящими фирменной серебристой наклейкой горлышками, высокие флибустьеры шампанского, пузатые пузыри коньяка, граненные бутылки виски. -Неплохо! - Лианна даже присвистывает, - Очень даже неплохо. Она призывает стоящего в дверях Рейгара, тут же вручая ему несколько бутылок пива, а сама хватает виски. Когда они снова оказываются в красной комнате, она спрашивает у него, выполняя уже роль бармена: -Чего желаете? Пиво? Или, может быть, виски? - басит она, вживаясь уже в который раз за этот вечер роль, - Выбор невелик, но… -Лучше виски, - отвечает Рейгар. -Неожиданно! - она даже забывает басить, - Завтра же даже не выходной? - удивляется она, а потом вдруг снова напускает на себя серьезный вид, и снова понижает тон голоса, - Желание именника закон. Она поднимается и подходит к столу, чтобы отыскать там относительно чистый стаканчик. А когда протягивает ему уже полный, успокаивает: -Здесь же процентов сорок, так что о микробах переживать не стоит! - с этими словами наливает и себе тоже. Сделав глоток, она широко раскрывает глаза: -Как ты это пьешь? - глядя на его спокойное лицо, будто воду цедит. Она не раз пила крепкие напитки, но все чаще вперемешку с чем-то, да и никогда не скрывала эмоций, - Даже заесть нечем, - жалуется, наклоняя голову, будто сейчас разноется, а когда поднимает голову, то видит как Рейгар вытаскивает из кармана пиджака тот самый уже малость потрепанный кекс. -Это же твой праздничный торт, - жалостливо тянет она, но сама уже улыбается. -Я не люблю сладкое, - признается в ответ он. -Ты такой скучный! - а сама уже улыбается во весь рот. -Я знаю, - кивает он. В итоге она сует ему свой недопитый стакан, а сама продолжает уже с пивом. -Жаль, что у тебя нет с собой гитары, - спустя некоторое время подает голос она, - Сыграл бы что-нибудь мне, а я бы танцевала, как танцует Эшара, так, чтобы волосы летели в разные стороны, - и словно в доказательство машет головой из стороны в сторону, заставляя темные локоны биться о лицо, закрывая обзор, - Ты бы тоже так мог, если бы не обрезал волосы, - смеясь, говорит она, а когда перестает, то спрашивает, - Почему? Она готовится пояснить, что имела в виду, но он понимает все, как есть: -Иногда нужно чем-то жертвовать, чтобы двигаться дальше, - говорит пугающе спокойно и также спокойно делает глоток. -Надеюсь, тебе когда-нибудь удастся вернуть все то, чем ты пожертвовал, - искренне желает ему Лианна. -Это маловероятно, - для Лианны это словно звук расстроившейся гитары. -Не будь таким пессимистом! - она выпрямляет ногу, носком касаясь его колена, - Ведь столько всего хорошего может произойти, будущего надо ждать за этим, и не бояться, только потому что оно такое пугающе расплывчатое. -Я боюсь будущего, не потому что оно такое расплывчатое. А потому что оно предопределено. -Да ладно тебе! - и снова тыкает в коленку, - Поверь мне, все сложится иначе. Через три года, ты оглянешься назад и будешь думать, как же все так обернулось. Потому что обернется все самым неожиданным образом! Он кажется не разделяет ее восторга. И поэтому она больно пинает его по коленке, заставляя пошатнуться, отчего несколько капель из его напитка падают на пол. -Эй! - жестко говорит она, -Ты бы поверил в свои, сколько? Пятнадцать? Что через три года ты будешь сидеть на полу и пить с девчонкой, которая только что проколола тебе уши? Да звучит как бред! Но посмотри на себя сейчас! На некоторое время наступает тишина. Лианна следит, как красные лампочки то медленно гаснут, то снова загораются, и думает, что предпочла бы этому месту башню призраков с гирляндами звезд, мигающими сквозь полуразрушенную крышу, и падающим оттуда снежным конфетти. Но это место тоже вроде ничего. Она не жалеет, что привела его сюда. -О, точно! - она будто только вспоминает, - Это место похоже на то, где фотки проявляют, - делится своей недавней мыслью она, шарясь в рюкзаке, как она и предполагала, та была на месте, - Смотри, что у меня есть! - гвоорит она, достая оттуда полароид-камеру, - Тут должно быть еще много пленки. -Откуда он у тебя? - искренне восхищается Рейгар. -Да так, нужен был для одного проекта, - отмахивается она, а на саму так резко накатывает волна грусти. Бран. Эшара. Эшара… -Сделаем фотку на память? - быстро предлагает она, чтобы скрыть резко испортившееся настроение, - Твой первый день рождения, как никак. -Ладно, - соглашается он. -Давай ты, - она протягивает ему камеру, - У тебя руки длиннее. Она виснет на его плече, улыбаясь, когда в воздухе разливается яркий свет, заставляя зажмуриться от неожиданности. -Блять, я моргнула! - жалуется Лианна, потирая глаза, - Давай еще раз. -Хорошо, - Рейгар убирает неудавшуюся фотографию в сторону, и вытягивает руку, чтобы сделать другое фото. Лианна принимает позу, обнимая Рейгара за плечи. Щелкает затвор. -В этот раз должно было нормально получиться, - говорит она, пока они ждут, когда напечатается снимок. На новой фотографии она обнимает его за плечи и широко улыбается, пока он с невинным личиком смотрит в объектив. Сережки на его ушах блестят ярко-ярко, ловя отсвет от вспышки. -Я возьму его себе, - выдрегивает фотографию из его рук Лианна, -Может, одну для тебя, если хочешь? Или возьми тот дурацкий, первый, - она кивает на снимок, лежащий на полу рядом с кексом, и тут ее осеняет, - А давай я сфоткаю, как ты задуваешь свечи? - даже не дожидаясь ответа, она вскакивает. -Но у нас же нет свечей… - сомневается Рейгар, - А зажигалку без крема теперь… Лианна беспардонно перебивает его: -Я точно видела где-то тут неиспользованную упаковку бенгальских огней, - она бегло осматривается по сторонам, - Бран как-то кучу всяких фейерверков накупил, чтобы… - она резко замолкает, не хватало только опять вспоминать об этом, о Бране, об Эшаре. - Неважно! - отмахивается она, - Они, должно быть, где-то тут. Я же видела, - она метнулась в угол с кучей коробок в нем, и начала перебирать их, но не найдя ничего, заявила, - Нет, наверное, они были в кабинете химии, - она обернулась на Рейгара, - Ты тут поищи сам, а я пока сбегаю туда посмотрю, - и не дожидаясь ответа спешит к выходу. -Да не стоит, - неуверенно говорит ей в спину Рейгар, - Это как-то… -Будет здорово! - снова перебивает она, даже не оборачиваясь на него, - Я быстро! - обещает она, прежде чем исчезнуть за дверью. Фейерверки, и правда, находятся в одной из коробок, что в самом низу, рядом с полупустой из-под шампанского. Добра там осталось не много, но бенгальские огни нашлись. По возвращении, она даже ничего не говорит, только победоносно взметает руку с зажатой в ней коробочкой в воздух, и быстро плюхается на пол, доставая один тонкий металлический стержень оттуда, а после вонзает в тесто. Вероятно, его уже потом будет не съесть. Но Рейгар сам сказал, что не любит сладкое, а Лианне плевать. -Так, бери в руки, давай, - командует она, а сама достает зажигалку из кармана и быстро поджигает наконечник, заставляя столп искр ярким фейерверком взорваться в воздухе, а после быстро хватает камеру и дает прямые указания, - Поднеси к лицу поближе и сделай вид, что задуваешь, - дождавшись, когда он выполняет их, она предупреждает, - Снимаю, - и вот в воздухе уже гаснет ослепляющая вспышка. -Здорово получилось! - говорит она, разглядывая получившуюся фотографию, а после снимает фотоаппарат с шеи и протягивает Рейгару, - Теперь твоя очередь, сфоткай меня, - она бесцеремонно всовывает камеру ему в руки, не дожидаясь его ответа, и уже берет новую палочку, чтобы поджечь, вызывав тем самым маленький огненный дождь. Она вскидывает руку с огоньком вверх, а сама прикрывает глаза, улыбаясь. И после чувствует как вспыхивает вспышка, обжигая своим сиянием даже сквозь кожу век. Как только напечатался снимок, и Рейгар начал трясти его, чтобы проявить, она интересуется: -Ну, как? Здорово? - тянет шею, пытаясь разглядеть хоть что-то. -Очень, - в итоге говорит Рейгар, глядя на снимок. -Давай еще одну! - кричит в следующую секунду она, а после вдруг останавливает, - Погоди-погоди! Хочешь со мной? - а после зажигает еще одну палочку, уже для него, и кричит, - Иди сюда! - и ярко улыбается. Даже после того, как бенгальские огни заканчиваются, они продолжают, Лианна загорается идеей сделать фотографию, где она выкуривает сразу две сигареты, потом заставляет Рейгара обернуть гирлянду вокруг головы на манер венка, а после уже сама завязывает ее у себя на шее, закрывает глаза и высовывает язык, притворяясь мертвой. Так, меньше чем за час они заканчивают всю пленку. После Лианна сидит на полу, перебирая снимки: -Круто получилось, - а после протягивает почти всю стопку ему, - Хочешь? -А как же ты? - недоумевает он. -Я возьму эти две, - она показывает руки с зажатыми в них фотографиями. Одна - самая первая, где виснет у него на плече, другая - где она изображает из себя висельника на гирлянде, - Эти прикольные. А ты оставь себе на память, скоро уже не увидимся больше, - напоминает она о выпускном, что уже через месяц. Это, кажется, его расстраивает. Вот уж Лианна бы не подумала, что кто-то может быть расстроен тем фактом, что больше не вернётся в глупую школу. Но он же такой, особенный. Она чувствует, что ей стоит его как-то подбодрить, и поэтому начинает совсем неожиданно: -На самом деле, я бы ни за что не согласилась бы стать друзьями снова, - будь она чуть трезвее, наверное, она бы не призналась, но сейчас она почему-то подумала, что это будет справедливо, - Если бы не знала, что через месяц тебя здесь уже не будет, а через два года и месяц уйду и я. И все. Никто даже и не вспомнит об этом, - она прочертила взглядом дугу в воздухе, - Никто не вспомнит о нас, - она резко разжала пальцы, роняя снимки, что держала в руках, на пол, - И все, что кажется важным сейчас, перестанет иметь хоть какое-то значение. Даже если мы хоть сексом с тобой займемся, - понизив голос до шепота, - Это будет не важно. Тебе кажется сейчас, что Харренхолл - это вся твоя жизнь, но через месяц это будет уже не так, - она разводит уже пустыми руками в стороны. -Ты же меня не забудешь? - вдруг спросила она. -Конечно, нет, - поспешил ответить он. -Ну и дурак, - только и сказала она. Ничего он так и не понял.***
С того дня они больше и не разговаривали. По молчаливому согласию, не здоровались даже. Проблемы им не нужны, ведь только все устаканилось, к чему все портить? Роберт все так же мягко стремится коснуться ее щеки, но она уворачивается, лживо улыбаясь, чтобы он не обиделся. Его жалко, даже очень. Но он отличное прикрытие. Это так странно, чтобы отгородиться от одних отношений, тебе неизменно нужно вступить в другие. Отношения как альянсы. До чего глупо! Феномен «притворись моим парнем» казавшийся чушью раньше оказался новой социальной реальностью, и хотя мотивы и цели могут различаться, они, люди, все еще нуждаются в этом, они все еще так живут. А Лианна и есть эта статистика. У Рейгара все иначе. Они с Элией кажутся хорошей парой. Она видит их однажды в коридоре. Элию в огромном темно-синем свитере, так что подол форменной юбки едва выглядывает, выглядящей так уютно, и его. Форма на нем сидит как на профессиональной модели: форменные вязаный темно-синий жилет поверх выправленной рубашки с галстуком и клетчатые брюки. Так одет каждый второй, но на Рейгаре это смотрится почему-то особенно хорошо. Она обращает внимания на детали: рукава рубашки закатаны, а волосы непривычно кажутся растрепанными, собранные в маленькую гульку на голове. Но даже это его нисколько не портит. А после беглый взгляд на еще одну деталь, что вызывает у Лианны мимолетную улыбку, сережки, правда, теперь уже блестящие колечки, все так же поблескивают в ушах. Рядом с ними привычные спутники. Эртур, Джон, Ричард, Майлс и, конечно, Эшара. Эшара в топ-корсете поверх блузки, с кучей блестящих невидимок в волосах, как всегда потрясающая, но при этом в глазах ни намека на бывшую искрящую юность. Все ли с ней хорошо, думает Лианна, но после сразу же ругает себя. Это больше не твое дело, Лианна. Забудь. Они похожи на богов. Мраморные статуи, замершие на пьедестале, равнодушие к людскому. Лианне до такого далеко. Она ловит свое отражение в оконном стекле: расстегнутая школьная рубашка поверх футболки с надписью любимой группы, галстук, повязанный браслетом на запястье. Разве так выглядят боги? Роберт, как ни посмотри, хорошая для нее компания. Он проще. Любит спорт и пиво. Прямо как она. Немного поверхностный в своих взглядах, поэтому, наверное, не самый лучший собеседник. Но в целом, с ним можно не бояться казаться быдлом. С ним можно было не бояться быть собой и чувствовать себя за это осужденной. -Почему Эшара не с тобой? - стараясь звучать ненавязчиво, интересуется Лианна. -Она пока не в настроении видеться, - спокойно отвечает Нед, будто его это совсем не беспокоит. -Она не сказала, почему? - снова, стараясь казаться незаинтересованной, спрашивает она, а сама хмурится, бросая беглый взгляд в сторону девушки. -Нет, - качает головой Нед, - Даже на вечеринку отказалась идти. -Это на нее не похоже, - бурчит себе под нос Старк, продолжая изучать с расстояния лицо Дейн. Вот она откидывает волосы назад, а после широко улыбается на чью-ту шутку, а после начинает смеяться. Но что-то все равно кажется не так. Будто бы Лианна что-то упускает. Но она снова быстро приходит в себя, напоминая, что ее это никак не должно касаться. -Ну, и жара! - выдыхает она, и тянет за ворот футболки, позволяя воздуху коснуться вспотевшей кожи. -Да ладно, нормально же? - откликается Роберт, который чувствует себя комфортно даже в пиджаке. Вот об этом она и говорила. Ему так, нет, не тяжело, лень принимать то, что происходит с другими, что может быть важно для них. Он не понимает того, что ее заботит. И не хочет понимать. В какой-то степени, она догадывается, почему. Так жить легче, в конце концов, кто о тебе позаботиться кроме тебя самого? Никто. Он правильно поступает. Ей стоит брать пример с него. -А, - она будто просыпается, быстро начиная моргать, и оборачивается на Неда, - А что за вечеринка опять? - она морщится, стирая испарину со лба. Ну, и парник же здесь! -Ничего особенного, собираемся на костер в пятницу. Только ближний круг, - зачем-то добавляет Роберт. -Круто, - кивает Лианна. Если Эшары не будет, то, может, ей даже удастся расслабиться. Возможно, это самое время, когда ей нужно позаботиться о себе. В итоге, все пошло по пизде. Впрочем, на другое рассчитывать и не приходилось. Собрался вовсе не ближний круг, а круг мудил. Такое ощущение, что собрались все те, кого Лианна просто терпеть не могла, а это стервозные девчонки в роскошных нарядах (на костре-то), а также Бран и его друзья. В какой-то степени, Лианне показалось что это компания будто вывернутая наизнанку тусовка Рейгара, такие же пафосные, но немного с другим уклоном, а суть примерно та же. Бр-р-р… Начиналось все неплохо, парни замутили барбекю, разгрузили приготовленные заранее ящики с пивом, Лианна слушала лягушачьи песни, сидя на пристани, чуть поодаль от всех остальных, чтобы не расстраиваться, а вот потом началась вакханалия. Для Лианны всегда оставалось вопросом, почему людей так беспокоит сексуальная жизнь других. Боги, просто каждый божий раз, все скатывалось туда. Кто с кем трахался, а кто не трахался, как трахался, где трахался, как будто бы на свете нет больше других тем. В своей компании они никогда не испытывают дефицита тем, говоря обо всем угодно, от групп, дебютировавших в 153, до традиций древних северян. Играют в тупые игры, вроде «мафии» или «крокодила», и просто отлично проводят время, если честно, и без того, чтобы пообсуждать что, у кого и в какой позе было. -Тебе не нравится, потому что тебе не о чем рассказать, - дразнила ее Эшара раньше. -Ага, как будто бы мне принесло удовольствие рассказывать о том, как какой-то придурок неумело засовывал в меня свой дружок! Это игра изначально придумана мужчинами для мужчин. -Неправда! - спорила Эшара, - Девчонкам тоже нравится в нее играть. У тебя просто секса хорошего не было. Если бы был, ты бы хотела, чтобы тебе завидовали. -Ах, значит, чем разностороннее секс, тем лучше жизнь? Тогда всем стоит поучаствовать в оргии, - не разделила ее мнения Лианна. Вот и сейчас, в очередной раз начинается парад фактов, у кого красочнее и нереальнее: начиная с анала, продолжая тройничком и фетишами, и заканчивая самыми позорными и неудобными местами для того, чтобы заняться любовью. Как же, блять, весело! Может все дело, правда, в ней самой? Может, ей действительно стоит попробовать сделать это с кем-то, чтобы понять, да что, блять, такого сказочного они нашли в этом? Наверное, все дело в том, что Лианне в принципе отвратительна культура «меряния хуями», почти буквально в данной ситуации, но и вообще, почему, чтобы почувствовать себя хорошо, надо обязательно рассказывать обо всем, а как же тихое внутреннее счастье? Радостью, может, и принято делиться, но, кажется, это превратилось в «хвастаться радостью», Лианну от этого тошнит (как и стошнило, от публичного проявления «любви» на весеннем балу), уж простите. «Это потому, что тебе нечем хвастаться!» - спорит внутренняя Эшара. «Это потому, что я не хочу, чтобы все знали, что происходит в моей жизни!» - обрубает Лианна. -Лианна, твоя очередь, - отвлекают ее от собственных мыслей. Почти двадцать пар глаз пялятся на нее, в ожидании, когда она вытянет карточку. И вот, барабанная дробь, Лианна зачитывает: -Тебя застали в постели с партнером друга или подруги, как ты себя поведешь? - Лианна закатывает глаза, - Можно сразу действие? -Сними с себя майку! - тут же предлагает кто-то. -Эй, это моя сестра! - протестует Бран. -И моя девушка! - добавляет Роберт. Странно, что Нед еще ничего не добавил. Лианна вздыхает, отставляя свою бутылку пива в сторону, и под крики, одновременно протестующие и призывающие, стаскивает с себя футболку, оставаясь в спортивном топике. Хорошо, хоть сегодня решила надеть его вниз, не факт, что она бы так же хладнокровно повела себе, не будь под ее майкой ничего. -Зачем? - дергает в сторону ее Бран, - Они бы остыли. -Мне не нужна твоя помощь, - отмахивается от него устало Лианна, подхватывая майку, и идет, чтобы взять себе еще выпивки. Ее совсем немного ведет, и она чувствует легкую притупленность сознания спустя пару бокалов какого-то снадобья, и говорит Роберту, что пойдет к себе, прося при этом не провожать. Вся вечеринка оказалась сплошным разочарованием, из-за чего она чувствует острую тоску по своим настоящим друзьям, мечтая предаться «детским», но более веселым развлечениям вроде пряток и догонялок на старом складе или игре в дурака на сигареты, кидаться водяными бомбочками, купаться в бассейне прямо в одежде. Такие простые радости, а не вот это вот все. Когда она возвращается в комнату, Серсея уже там, сидит на кровати, листая какой-то журнал. На Лианну она не обращает никакого внимания, даже когда та спотыкается оставленный на полу еще с прошлого четверга рюкзак, разрисованный принтом из мультяшных лягушек, на дне которого все еще валяется фотоаппарат, пачка салфеток, жвачка, блокнотик и тот самый швейный набор, вложенный в чемодан заботливой септой Мордейн еще в первый приезд, ну, хоть раз понадобился, и на том спасибо. Лианна отпинывает его под кровать, но после в ее голову приходит неожиданная идея, так что она поднимает рюкзак и роется в нем, скоро находя искомое. Вырывает из блокнотика листок и пишет первым попавшимся под руку карандашом: «Привет, друг! Надо поговорить», - она бросает взгляд на часы в виде моноцикла на своей тумбочке, а после дописывает, - «В 8. На качелях». И подпись «Твой друг». Затем она лезет в тумбочку, выуживая оттуда листы желтой почтовой бумаги, оставшейся у нее с того раза, когда она еще отправляла письмо шантажа Брану, и складывает из нее маленький конвертик, скрепляя стыки степлером. На письме она пишет: «Таргариену Р». И больше ничего. Засунув записку внутрь конверта, она спешит на выход, чтобы осуществить доставку прямо к двери, но неожиданно Серсея подает голос: -Ты куда? Лианна аж тормозит, это же редкость, чтобы соседка заговаривала первой, особенно после последних событий. -Тусоваться со своим парнем, - отвечает первое попавшееся Старк. -С Робертом? - зачем-то переспрашивает Ланнистер. «Не с Рейгаром же блин!» хочется ответить Лианне. И она едва давит улыбку, думая, как иронично вышло, ведь на встречу с ним она и собирается. -Ну да, - фыркает она и выходит за дверь. Перед тем как покинуть комнату, Лианна успевает поймать потерянный вид блондинки, промелькнувший в зеркале. Чутье подсказывало ей, что она упускает что-то очень важное, но опьяненный мозг отмахнулся от этой информации, как от чего-то бессмысленного.***
Цепочка качелей тихонько поскрипывает в вечерней тишине детской площадки. Дым от сигареты поднимается над пальцами, выписывая в воздухе изящные узоры. -О, пришел! - поднимет вверх руку с зажатой между пальцами сигаретой, замечая его. Если честно, она особо и не надеялась на успех, когда повела себя, как малолетние хулиганы, звонящие в звонки и убегающие, хохоча, прочь. Она просунула письмо под дверь, а после, постучав, убежала, спрятавшись здесь. На детской площадке никого, в такое-то время. Но если кто-то увидит, что она тут курит, получилось бы не круто. Но ее чувства слегка притуплены, и она кажется сама себе чуточку несчастной, поэтому ее это беспокоит в последнюю очередь. -Привет, - отвечает он, присаживаясь на качель рядом, своими костлявыми пальцами обхватывая цепочки, чтобы не потерять случайно баланс. Баланс - это то, что удерживает нас в этой жизни. Лианне бы тоже неплохо найти его, но ее шатает из стороны в сторону, будто вечно пьяную, зажигаемую идеей в одну секунду и уже жалеющей в другую. Даже в этот самый момент. Вот зачем она пригласила его? Он же ей не вечно запасной друг? А со стороны кажется именно так. -Ты не на вечеринке? - спрашивает очевидное он. -Как видишь, - разводит руки в стороны она, чуть не подая при этом с качелей, но вовремя удерживая равновесие. -Роберт знает, что ты здесь? - зачем-то интересуется он. -Нет, а должен? - выгибает бровь она, - Он мне не мать, я не обязана ему ни в чем отчитываться, как и он мне, что он и делает, - пожимает плечами, - А твоя девушка знает? - издевательски интересуется она. -Нет, - отвечает Рейгар. -Так, к чему этот вопрос вообще? - она, конечно, догадывается, но хотелось бы узнать, что он имеет в виду. -Мы же друзья? - спрашивает он. -Конечно, друзья, друг, - подчеркивает она специально и хихикает. -Тогда почему мы прячемся? - снова спрашивает он, - Разве так не делают только те, кому есть что скрывать? Она ждала, что он припомнит ей ее же слова про то, что все происходящее сегодня не будет иметь никакого значения завтра, но, к счастью, этого не произошло. Тогда это звучало так правильно, но, будучи на закате дня, она упустила тот факт, что «сегодня» тоже надо прожить. -Так проще, - в итоге говорит она. Возможно, в итоге, «проще» отвечает на многие вопросы. Если постоянно отвечать, что «так проще», то и жизнь сразу начинает казаться проще. -Так, о чем ты хотела поговорить? - напоминает он. -Заценил мою записку? - смеется она, вспоминая написанное. -Да, - и кивает сдержанно. Явно, юмора не оценил. А жаль! -Иногда кажется, что ты и Хоуленд самые нормальные в моем окружении… И только сейчас будто бы вспоминает о Риде, она бы могла поговорить с ним, но почему-то избрала такой извилистый путь, и пришла к блондину. Стоит ли искать в этом тайные смыслы? Чтобы скрыть это неожиданное открытие, она вновь отшучивается: -Хотя, нет, только Хоуленд, на самом деле. Ты тот еще чудик! - начинает смеяться она. Смеяться особо-то не над чем, но это помогает напустить дыму, может, так он потеряет бдительность. Трюки у Лианны все те же, надо бы и что-то новенькое заиметь в арсенале. Когда она заканчивает, он все преданно ждет того, что она собирается сказать, так что она просто признается: -Я устала, - признается в итоге она, - Устала от всей этой лжи вокруг. И от своей тоже. -Я тоже, - говорит он. -Почему? - она даже садится прямее, такого ответа она не ожидала. -Я повелитель лжи. -А я в таком случае, просто патологическая лгунья. Мы друг друга стоим, - усмехается она. Неожиданно Лианна звонко рассмеялась. -Что не так? - смутился он. -А вот и культура «миряния хуями» подъехала, - сквозь смех говорит она, не обращая внимания, что он снова не понимает ее придуманные в собственной голове шутки, - Не обращай внимания, я сумасшедшая, - отсмеявшись, говорит ему она. -Думаю, я тоже, - снова говорит он. И Лианна, не удержавшись, прыскает снова. -Может быть, я была не права, - успокоившись, говорит она, - Может быть, мы и заслуживаем друг друга.***
Мир начинает рушиться во вторник. Когда она, невыспавшаяся после того, как полночи просидела, делая домашку, тащится в учебный корпус, уже с утра выжатая словно лимон. Наверное, поэтому поначалу не обращает внимание ни на что на свете, пока в нее на полной скорости не влетает ее собственный старший брат. -Ты спишь с ним? - громким шепотом спрашивает Бран. -Чего? - не понимает она, желая пройти мимо, отмахнувшись, но он больно хватает ее за предплечья, повторяя вопрос, - Да с кем? - наконец, просыпается она. -С ним! - жестче повторяет брат, показывая ей очень, очень знакомый полароидный снимок. -Откуда он у тебя? - она окончательно просыпается, грубо вырывая снимок из его руки. -Его вся школа успела увидеть, прежде чем он дошел до меня, - еле сдерживая себя от того, чтобы не взорваться, объясняет Бран, - Висел на доске со вчерашнего дня. «Вот урод!» - первое, о чем думает Лианна, обвиняя блондина в небрежности, прежде чем медленно осознает, что это ее снимок. Тот самый, один из двух, что она оставила себе. Это была она, кто проебалась. Но как? -Ты рылась в моих вещах? - спрашивает Лианна, как только залетает в комнату. Серсея, все еще здесь, сидит на кровати, расчесывая свои золотистые волосы, готовясь к выходу. Она кажется нисколько не удивленной такому поведению и настроению Лианны, сразу понимая, о чем речь, и так же безэмоционально отвечает: -Не было нужды, ты ведь сама прицепила ее на самое заметное место, - и как бы невзначай поворачивает голову в сторону окна. Туда, где все так же висит повешенная же Старк самолично гирлянда, на которую она и прицепила легкомысленно эти снимки на цветные прищепки к другим таким же фотографиям, открыткам и рисункам, две недели назад. -Ты не имела никакого права брать ее и уж тем более показывать другим! - спорит Лианна, чувствуя, что готова заплакать. Этого она и боялась, когда соглашалась. Она уже чувствует, как земля уходит из-под ног. Или это все потому, что ее всю трясет от гнева? Или от страха? -Как и ты, - говорит вдруг Серсея, все такая же спокойная, как слон, - Спать с ним. -Я с ним не спала! - повышает голос, который к концу начинает дрожать, Лианна. И это не твое дело, - припечатывает в конце, все же сохраняя остатки гордости. -Может, и не мое, - ведет плечом Ланнистер, а потом резко обращает взгляд своих ярко-зеленых, как у кошки, ужасно пугающих в это мгновение, глаз, - Но вы просто нечто! Долго же ты водила за нос своего парня, а он дурачил свою девушку. Да и вообще, всех нас заодно! - она была на грани того, чтобы рассмеяться. -Никого мы не дурачили! -Ага, - невпечетленная абсолютно, соглашается Серсея, возвращаясь к своим волосам. Когда после первого урока, она встречает Роберта, она чувствует, что уже не может. Все это уже слишком. Но даже винить некого, только себя. -Ты здесь тоже чтобы получить объяснения? - поспешно вытирая так и просящиеся наружу слезы, глумливым тоном интересуется она. -У вас с ним что-то было? - без предисловий начинает он. -Я не обязана отчитываться в этом, - она все еще пытается сражаться, хотя силы ее все равно что на исходе. -Я думал, мы встречаемся, - недовольно говорит Баратеон. -Вот и думай так дальше, - хлопает его по плечу Лианна и хочет уйти прочь, потому что еще немного и она, и правда, расплачется, хотя ненавидит это больше всего на свете. -Ты моя девушка, - настаивает между тем он. -Нет, - наконец, взрывается она, - Не твоя, - и на этом стоило бы остановиться, но крышу уже сорвало, поэтому она продолжает, даже не думая сбавлять тон, - Все эти местоимения меня достали! Я тебе не вещь какая-то! Я, мне, моя, мы - вот уже где! - она резко ударила себя по шее, - Много на себя берешь! - ее голос начинает дрожать, поэтому она призывает больше злости, чтобы скрыть слабость, - И все потому, что ты приглашаешь меня посмотреть на свои матчи или тихо посидеть-послушать, что говорят «мужчины», словно ребенка в гости к другим взрослым приволок! «Поиграй рядом тихонько». О, а еще потому что я позволяла трогать меня. Это слишком большая плата за то, что бы меня просто оставили в покое! -Ли… - он кажется обеспокоенным, может даже хочет извиниться, потому что знать не знал о том, что она чувствует, на самом деле, но ей плевать. Кто позаботится о ней, кроме нее самой? -Мне надоело, что все только и тыкают мне. В основном, ебанные мужики из-за ебанных же мужиков! Тыкают в меня, потому что у меня нет секса. Или потому что он у меня есть. А еще спешат защитить от других мужиков, - припоминая инцидент с майкой на прошлой неделе, добавляет она, - Просто оставь меня, ладно? И уходит, не дождавшись ответа, потому что сдерживать слезы уже не может.***
Ей страшно, возможно, как никогда не было. В этот раз он, кто просовывает записку в желтом конверте под ее дверь, ей не нужно читать ее, чтобы все понять. На площадке, как и в прошлый раз никого, тишина, нарушаемая лишь стрекотанием цикад. На небо уже высыпали первые звезды, но все еще достаточно светло, чтобы распознавать предметы в пространстве. Достаточно, чтобы заметить его. Рейгар дожидается ее на качелях, завернутый в вязаную кофту кофейного цвета. Сама она вышла как была в белой футболке и черных широких штанах, служащих ей в качестве пижамы. Голые пятки при касании о подошвы шлепанцев издают смешной звук, будто где-то рядом скачет лягушка. Она садится на соседнюю качель, тут же доставая сигареты. Рейгар было предлагает ей свою кофту, но Лианна отмахивается, говоря, что ей не холодно. А это правда. Вообще поебать, ну, может только пальцы чуть мерзнут, но это мелочь. Взамен она предлагает ему закурить, и он, как и всегда, отказывается. Она прикуривает, а после выдыхает дым, смешивая его с прохладным ночным воздухом. Долго сидят просто молча, пока он не хочет начать говорить, и в этот же момент она его перебивает: -Давай займемся сексом? - предлагает она. -Что? - он даже давится, это здорово его сбивает с толку, как и ожидалось. -Потрахаемся, говорю, давай! - терпеливо повторяет она. -Почему? Что? Зачем? - не может никак подобрать подходящего вопроса. -Мы, что, играем в двадцать вопросов? - в раздражении останавливает его поток вопросов она, - Я предлагаю тебе переспать без обязательств, разве не все парни только и ждут такого предложения? - и оборачивается на него в ожидании ответа. -Я не понимаю… - совсем теряется он, и Лианна смотрит как пепел с сигареты падает на землю. -А тебе и не надо, - отворачивается и смотрит на раскинувшийся игровой комплекс напротив, - Давай просто сделаем это, - и затягивается. -Зачем? - совсем уж несчастно звучит он. -Я так хочу, - просто отвечает она, - Тем более все вокруг так и ждут, что мы переспим, хочу уже исполнить их мечты, чтобы они нахуй отъебались. Правда их не интересует, а мы с тобой так много лжем, почему бы не сделать хоть что-то правильно? -Зачем тебе это? - снова возвращается он к своему любимому вопросу. -Хотелось узнать, что это такое. -Почему бы тебе не попросить Роберта.. - в конце концов, переходит он на более сложные грамматические конструкции в своей речи он, хотя ему даже говорить об этом некомфортно. -Роберт мой парень, - отвечает она, - Или был им. И это другое, - в итоге отмахивается она, -И почему ты предлагаешь мне? - подбирается ближе к сути он, даже зная о ее ловушке. -Мне нужен секс без чувств, понимаешь? - оборачивается на него, чтобы увидеть чужие эмоции. Может, ему станет противно от нее? Но нет, он все не сдается. -А я? -Мой друг, - кивает она, подтверждая его мысль. -Почему ты не можешь попросить кого-то другого? - аккуратно предлагает он. -Но мне нужен тот, к кому я ничего не чувствую. Кто для меня никто… -Я не понимаю… - перебивает ее он. -Кого мне еще попросить. Хоуленда? Но он мне слишком дорог, чтобы просить о таком. Она чувствует застывший в воздухе вопрос: «А я?». Поэтому спешит ответить: -А ты, ты уйдешь отсюда через пару недель. С тобой не страшно ломать, потому что ничего еще не построено, - пожимает плечами и поджимает губы. -Ты делаешь это специально. Почему ты… Но она жестко обрывает его попытки закончить свою мысль: -Потому что я хочу все закончить, ладно? - наконец, проступают ее настоящие эмоции, раздражение, - Понятно, что мы больше не может быть друзьями, - объясняет она очевидные вещи и начинает от этого злиться, - Все твои разговоры про новый старт просто хуйня, если честно! Давай просто все испортим снова и остановимся, ладно? - усталость. Ей жалко его. Он не виноват. Не в этот раз. Но ей нужно быть строже, иначе ничего не выйдет. Ей нужно закончить все больно, но быстро, потому что так проще. -Ты хочешь спросить, почему я жестока с тобой, - конечно, она знает, - Мне нравилось быть друзьями с тобой, потому что, не буду врать, с тобой классно! Окей? Ты классный. Слишком классный, если уж на то пошло. Но все вокруг тебя такое… - она не знает, как объяснить ему, не обидев, - Сложное. И ты сам. Ты тоже виноват. Ты не видишь, когда нужно перестать! Мы могли бы спокойно оставаться друзьями, но это ты был первый. Ты захотел любви. А в ней все дело! Любовь небезопасна, она делает все шатким. В любви все сложнее. В дружбе… - и вот снова, - …Проще. Так проще. Он все также смотрит на нее, пока она клещами вытаскивает из себя эту тираду, и на лице его ничего, лишь в глазах какая-то вселенская тоска. Но ей нужно закончить, иначе они снова и снова будут возвращаться к этому: -Каждый раз с тобой словно болото. Такое приятное болото, которое затягивает, и в какой-то момент ты понимаешь, что уже не можешь выбраться! А я хочу выбраться! - и в этом скрытое «извини», потому что кто позаботится о ней, кроме нее самой. Правда ведь? Ее мысли скачут с одной на другую, и она снова начинает про разницу между дружбой и любовью: -Ты не понимаешь, что любовь убивает дружбу. И все, что было так тщательно выстроено, может рухнуть в любой момент. Потому что это не закрепление, - пойми, пожалуйста, молит про себя, - Это снос для того, чтобы выстроить что-то новое. -Но если мы снесли, - вступает вдруг он, - Разве… Ему не нужно заканчивать свою мысль, чтобы она поняла, что он пытается сказать. Все еще не понимает. Ну, что за придурок! -Нет, - жестко обрубает она ростки его надежды. -Почему? - и снова игра в двадцать вопросов. -Так или иначе все закончится, не сейчас, так потом, - это словно снова и снова наступать на одни и те же грабли. Делать одну и ту же ошибку раз за разом. Но они же не тупые. По крайней мере, Лианна. Так что, в какой-то момент, ты либо, наконец, усваиваешь правило, либо прекращаешь писать это слово. И то, и другое может быть болезненно. Первое в их случае почти невозможно, так может, пора осознать, что это просто не их, - У чего-то нет будущего, - в итоге просто говорит она, - У нас тоже. И мир, наконец, разрушился. Теперь уже окончательно.