Байк пронёсся по ночным улицам города, подобно свободному ветру, оглушая всё вокруг ревом своего мотора. Душа всадника билась, подстреленной птицей, ведь его поймали, могли узнать, кто он, а этого ему ой как не хотелось… Да и нет смысла скрывать, ему очень понравился этот скелет, будь другие обстоятельства, то он непременно бы попытался познакомиться… Интересно, а как его зовут (А: а вы ожидали, что они знают друг друга и враждуют? Не-а)?
С этими мыслями «красочный» мотоциклист заехал на скрытую от глаз подземную парковку, где припарковал мотоцикл и, наконец, снял шлем. Как ни странно, это тоже оказался скелет, только белый и с забавным пятном на челюсти, его разные по форме и цвета зрачки осмотрели парковку на наличие мотоциклов его друзей, что оказались на месте… Неудивительно, ведь он поехал обходными путями и опоздал к сбору.
Недолго думая, скелет направился к железной двери, которая вела прямиком в мото-салон. Оказавшись там, он попытался тихо пройти к шкафчику, где оставил сменную одежду… Но…
— Инк, где тебя носит? Мы же договаривались, что вы приезжаете максимум до полуночи, — послышался недовольный голос со стороны дверей, заставив незадачливого байкера вздрогнуть.
— Звезды, Оутер! Ты меня однажды до инфаркта доведёшь, — простонал Инк. — И я не виноват, меня преследовали, а после вообще в угол зажали, — проговорил он, потерев виски, и поворачиваясь на ещё одного скелета, одетого в синюю майку с принтом звезды и в старые потёртые джинсы, на плече его висела яркая сине-жёлтая кофта с мягким мехом на капюшоне.
— Умеешь же ты вляпаться в неприятности, — выдохнул Оутер, закатив зрачки.
— Уж прости, — немного обиженно выдал байкер.
Из соседней комнаты примчались ещё два скелета, что окружили Инка и стали наперебой спрашивать у него, что случилось.
— Воу-воу, полегче, — выставляя руки в безоружном жесте, проговорил чернильный, немного глупо улыбаясь.
— Я тебе покажу полегче! Мы, значит, тут переживаем, а он покататься решил, — озлобленно проговорил монстр одетый, в основном, в желтую одежду и со странным обручем на голове.
— Вообще-то, это не моя прихоть… За мной была погоня… Меня поймали… — немного виновато проговорил Инк, пряча взгляд.
Слова чернильного прозвучали, как приговор. Дрим и Блу, а именно так зовут его друзей, испуганно и шокировано посмотрели на него.
— То есть… Они теперь знают тебя в лицо? Они могут всё рассказать Найтмеру? — голос мечтателя дрожал, ему не хотелось, чтобы некто, по имени Найтмер, узнал о его увлечении.
— Нет… Я не снимал шлем… Да и не знают они меня, не переживайте, — обнадёжил друзей «цветастый», успокаивающе улыбаясь. Дрим и Блу выдохнули. — Но я согласился на гонку завтра в полночь, — быстро выдал он.
— Что! — в один голос прокричали приятели.
— Ты понимаешь, что это самоубийство? Их пятеро! Пятеро понимаешь?! Что мы сможем сделать против них, если им что взбредет в голову?! — начал негодовать Блу, он пусть и самый младший, но, походу, самый суетливый из этих троих.
Инк разозлился. Да, он поступил немного необдуманно и не посоветовался с друзьями, но это же не повод орать на него.
— Я вас не заставляю ехать со мной! — немного повысил голос, чем напугал Блу, ведь обычно он спокоен. — Я один согласился на это, значит, я не буду вас заставлять. Не хотите — не надо, вот только не нужно мне тут орать — я не глухой, — уже тише, но не менее раздраженно проговорил он, снимая кожанку и надевая заместо неё тёплую кофту.
Блу виновато опустил взгляд… Он же прекрасно знает, что Инк не любит, когда на него за просто так повышают голос, но всё равно сорвался… Погорячился, с кем не бывает… Вот только чернильный теперь тоже раздражен, и говорить с ним не получится. Инк вышел из салона, громко хлопнув дверью.
— Молодец, — вынес свой вердикт Дрим, скосив взгляд на друга.
А «красочный» шёл по тёмной улице и тихо ругался себе «под нос». Было крайне неприятно. Благо, что прохладный ночной воздух подействовал на него отрезвляюще, и через пару минут Инк остыл.
— Звёзды… Наделал же я делов… — тихо проговорил он, останавливаясь и разглядывая асфальт под ногами. — Нужно будет извиниться… — выдал он и направился дальше.
Он жил недалеко и дошёл довольно быстро, как ни крути, но чернильный уже устал и хотел лечь в свою кроватку. Квартира встретила его темнотой и гробовым молчанием… Ничего удивительного, Инк давно живёт один… С тех самых пор, как переехал из приюта, своего маленького городка, в большой город и поступил в университет, на художественный факультет… Сколько было радости, когда он смог вырваться из этого ада, где абсолютно каждый стремился его ранить. Так что нельзя жаловаться. Немного перекусив тем, что осталось с обеда, художник направился в ванну, чтобы умыться. Сполоснув «лицо», он оперся на раковину и уставился в зеркало… Это он, ничего нового: всё тот же левый зрачок в форме звезды, всё то же несмываемое пятно на скуле… Прежний разбитый вид и пустой взгляд.
— Ну что ж… Ничего не изменилось… Ты всё так же уродлив, Инк, — проговорил чернильный своему отражению, вспоминая все слова, что слетали с губ жестоких воспитанников приюта… Неудивительно, учитывая, что Инк был единственным монстром в городке…
Тяжко выдохнув, чернильный вытерся и пошёл спать. Время позднее, а ему завтра в универ.
***
Дрим зашёл в дом, тихонечко прикрыв за собой дверь, повесил ветровку на вешалку и на цыпочках прошёл в гостиную. Понимая, что нигде в доме не горит свет, он уже было подумал, что брат лёг спать, не дождавшись его, и позволил себе расслабиться и пойти нормальной походкой… Но не тут-то было…
Комнату с громким щелчком озаряет свет, от неожиданности мечтатель вздрогнул и даже икнул.
— Ну и где ты был? — послышался низкий вкрадчивый голос.
— Н-найти… Я гулял с друзьями, а что? — немного нервно проговорил Дрим.
Послышался тяжёлый вздох и звуки колёс, что катятся по полу.
— Дрим, скажи… Ты мне на столько не доверяешь? — вопрос Найтмера прозвучал печально.
— Что? Нет-нет, братик, я доверяю тебе, как себе, — ответил Дрим, поворачиваясь на близнеца и немного присаживаясь, чтобы обнять его… Сидящего в инвалидной коляске.
— Тогда почему ты скрываешь что-то? — неожиданно спросил Найт.
— О чём ты? — немного испуганно спросил Мечта… Ему было стыдно за то, что он врёт брату.
— Неважно… Пошли спать… — после недолгого молчания выдал Кошмар.
Дрим лишь молча кивнул и повёз брата в его комнату… Пусть тот вполне самостоятельный, не работают только ноги, но помочь всё же нужно.
***
Эррор сидел на ступеньках своего дома и выкуривал уже вторую сигарету. Входить в это место совершенно не хотелось… Но нужно.
Вот «лекарство от нервов» кончилось, и Эрр, поднявшись, всё же вошёл в дом, что встретил его темнотой и тишиной, в которой слышалось мерное тиканье часов… Снова?
Пройдя в зал, глючный увидел сидящий на диване тёмный силуэт, что покачивался из стороны в сторону. Немного подумав, скелет всё-таки включил свет.
— Снова… — тихо проговорил он, смотря на глупую улыбку брата.
— Оши пришёл, и солнышко сразу взошло, — глупо хихикнув, проговорил Фреш, смотря на раздражённое «лицо» старшего брата.
— Ты снова под кайфом, — утвердил Ошибка, подходя к дивану. — Сколько можно Фреш? Тебе так хочется на тот свет? А что на это скажет Гено? — начал сыпать он вопросами, заставляя свежего встать.
— А что такого в том, что я хочу быть счастливым? — немного посмеиваясь, проговорил младший скелет. — А Гено ничего не скажет. Он не очнется, понимаешь. Не очнется… — уже срываясь на сумасшедший смех, говорил он, за что получил кулак в челюсть и упал на пол.
Эррор был взбешен. Да как смеет эта, неблагодарная тварь, говорить такое? Ошибка приподнял брата за грудки и занес руку для удара.
— Заткнись. Он выживет. Он вернётся, — буквально прошипел Эрр.
— Ты сам себя слышишь? Прошло три года. Три гребаных года. Он не очнется, а если и очнется, то будет овощем… — всё так же улыбаясь, говорил Фреш, он сейчас не осознаёт свои слова.
— Заткнись! — чернокостный ударил… Затем ещё… Ещё… И ещё… Хотелось выбить из брата всю дурь, чтобы больше не смел так говорить.
Рука Эррора дрогнула и остановилась в замахе, затем медленно расслабилась и опустилась… Слепая ярость прошла, позволив ему осознать его действия.
— Что же я творю? — печально произнёс он и, согнувшись, уткнулся лбом в ребра Фреша… Из глазниц потекли слёзы. — Прости… Прости меня, Фреши… Я… — начал было он, но ком в горле не позволил договорить.
А Фреш… А что Фреш? Он продолжал лежать и глупо улыбаться, сейчас ему очень хорошо… Он счастлив… Плохо будет с утра, когда придёт ломка. Но разве сейчас это его волнует? Нет.
