***
Хоть мама и хотела, чтобы он выглядел «презентабельно», у них не было достаточно денег на это. Так что они просто пошли в секондхэнды. Это было действительно классное место, в частности потому, что футболок с принтами групп здесь было просто навалом. Иногда даже Майк просил найти ему что-то, если не ехал с ними. — Иди, найди что-нибудь нормальное. Цветное, Джерард, — добавила она недовольно, придерживая для него дверь. — Естественно, — закатил глаза парень, уже подходя к стенду с рубашками. Большинство из них выглядело абсолютно отвратительно: грязные или в спортивном стиле. Но иногда попадалось и что-то стоящее. Как сейчас. Это была черно-белая полосатая рубашка, которая выглядела довольно круто. После тщательной проверки Джерард не обнаружил заметных пятен от пищи, крови или пота, так что однозначно решил её взять. Шоппинг приносил Донне тучу удовольствия, но парень на самом деле чувствовал себя всё хуже с каждым походом по магазинам… Он действительно пытался похудеть, но… Но в конце концов получилось так, что его вещи были из большого отдела. Он применял широкую рубашку, которая все равно оказывалсь мала! Парень чувствовал себя таким униженным… Джерард правда пытался избавиться от лишнего веса, постоянно занимался, но всегда возвращался к началу: голод доводил его нервного срыва и в итоге он просто съедал всё, что было в холодильнике. Именно поэтому его лучший друг сказал, что такую жирную задницу, как он, можно, даже нужно, трахать. Поэтому каждый раз, продя по магазинам с дешевой одеждой, он вспоминал о Риче. Как тот схватил его. Как впервые ударил. Изнасиловал. От толстых людей не нужно согласие. Это их вина, что они не достаточно хороши; они в принципе должны быть благодарны за такое внимание… Джерард тихо застонал и схватил еще пару рубашек со стенда, прежде чем решить, что этого достаточно. Отнеся три рубашки в примерочную, подросток поспешил к книжным полкам. Но комиксов не было, и это удручало. — Джерард, я сказала: «Цветную», — появившись рядом с ним, кинула мать, закатив глаза. Но она не понимала, как много боли приносила каждая новая вещь. И все эти размеры… Да, в глубине души он понимал, что его вес не имеет к этому никакого отношения. Рич изнасиловал его, потому что хотел власти, потому что он завидовал его таланту и тому, как Джерарда любили учителя. Рич был зол из-за того, что не получил ведущую роль в школьной пьесе, как желал… Но было легче поверить в то, что сказал Рич. — Ты такая жирная задница, Джер. Что это за пальто? Два XL? Парень начал быстро перебирать железные вешалки на стойке, чтобы заглушить голоса. Но их никогда не получалось заткнуть. Жир. Отвратительно. Отталкивающее. Неудивительно, что Ник не отвечал на телефонные звонки! Джерард глубоко вздохнул и закрыл глаза. Почему это происходило каждый раз? Каждый раз! Его глаза заслезились и дыхание становилось рваным. Конечно! Плачь прямо посреди гребаного магазина! Это было невыносимо… Мать, не обращая внимания на его агонию, снова появилась рядом и начала перебирать рубашки позади него. Она увидела, как он стоял около джинс, и цокнула языком. — У тебя достаточно штанов — это даже не твой размер; они слишком маленькие, Джерард. Она понятия не имела… — Можешь… Пойти посмотреть, есть ли у них Кошки? — спросил Джерард, просто желая, чтобы она отошла от него и он мог вернуться к покупкам. — Кошки? — Да, мюзикл, мама, — пробормотал он, поворачиваясь к стойке и уставившись на рубашки, сшитые для уродливых, глупых толстых людей… — Ладно… Но зачем? — Фрэнк… Его кассета сломалась и… Он попросил меня найти новую. Вот и всё, — и это сработало: Донна ушла, кивнув, и Джерард наконец остался один: — Ох, ну ладно… Подросток машинально стал рассматривать футболки, оказавшиеся рядом, чтобы просто перестать думать о… всяком… Он чувствовал, что ему явно будет плохо сегодня… Он собирался этого добиться.***
Как раз когда Фрэнк клал свою тарелку в раковину, в входную дверь тихо постучали. Какое-то время он просто стоял в ступоре, прислушиваясь. Затем его сердце на миг остановилось, потому что единственными людьми, которые когда-либо посещали их дом, были только Джерард и его семья. Фрэнк быстро положил тарелку и поспешил к двери, опередив отца в гостиной. — Кто это? Ты кого-то ждёшь? — с улыбкой проговорил мужчина. Мальчик был слишком взволнован, чтобы отвечать: он незамедлительно открыл дверь и почти подпрыгнул, узнав Джерарда. Тот стоял прямо тут! Фрэнк так боялся, что парень больше никогда не захочет его видеть! После того, как они поцеловались, Джерард, казалось, просто… Ну, сломался. Парень не произнес ни слова тогда и просто смотрел в никуда, сдерживая рыдания, пока Фрэнк не ушел. Мальчик уже успел вдоволь пожалеть о том, что сделал. Он просто хотел, чтобы Джерард понял, что это больше, чем просто любовь, что это настоящие чувства. Фрэнк любил его и хотел показать это… Но поцелуй только его испугал. — О… Джерард, — удивлённо пробормотал отец, нахмурившись. — Привет! — возбуждённо крикнул Фрэнк, прежде чем подросток смог ответить. Джерард уставился на него, выглядя обеспокоенным и смущенным. Парень правда пытался заговорить, но так нервничал и трясся, что не мог выдавить ни слова. — Что-то случилось? — тон мужчины был обвиняющим, будто Джерарда послали извиниться за кражу чего из их дома. — Я… Кхм… — Что-что? — Простите. Мы просто сегодня ходили в магазин, и я нашел фильм для Фрэнка. Ну, то, что ему бы понравилось… — твердо начал Джерард, под конец смутившись. Фрэнк не понимал, почему Джерард так нервничал. Неужели его так сильно расстроил поцелуй? — Кассета? Фрэнк кинул на отца мрачный взгляд, пытаясь донести до него, что Джерард не заслуживал такого тона. Он действительно не мог понять, почему все думали, что он такой ужасный человек. И что, если он замешан в наркотиках? Он всё равно прекрасен! Он тоже жертва… — Да… Я просто хотел посмотреть с ним её и всё такое… — пробормотал подросток, уже жалея о всей этой затее и взглянув через плечо на собственный дом. — О, конечно, — заметив тяжелый взгляд сына, выдавил мужчина, — Входи. Фрэнк знал, что потом ему воздаться за эту грубость, но ничего не мог с собой поделать. Это же был Джерард! Он не мог упустить эту возможность! Мальчик может показать ему свою комнату после фильма или просто потусоваться внизу, если Джерард вдруг почувствует себя неловко наедине с ним. Казалось, он до сих пор встревожен из-за поцелуя, так что Фрэнк не хотел давить на него. Он любил Джерарда… Он хотел, чтобы Джерард тоже чувствовал себя в безопасности. — Что за кассета? — нетерпеливо разглядывая сумку подростка, спросил мальчик, когда Джерард зашёл внутрь. — Ну, это просто Коты… — скромно отозвался тот, желая занять руки. Услышав это, Фрэнк почти запрыгнул тому на шею, но вовремя удержался, просто вскочив и хлопнув в ладоши, как маленький ребёнок. Ах, да, он им и был. Джерард купил ему Кошек! Он так заботился о нем? И он сделал это не просто потому, что был обязан — Фрэнк был уверен! — Спасибо! — прокричал мальчик, радостно улыбаясь. Он был слишком счастлив, чтобы притворяться, будто ему всё равно. Если бы не рядом стоящий отец, он бы обнял это прекрасное существо. Джерард был просто великолепен!***
— Ну, — неловко начал отец, когда на экране все кошки начали собираться в хороводы и петь — каждый о своих именах, — Вы тут развлекайтесь. А я пойду наверх… Фрэнк проводил его взглядом до самой лестницы, а когда мальчик снова повернулся к Джерарду, заметил, что и тот только ждал, когда же мужчина уйдёт. Они столкнулись взглядами и рассмеялись. — Я не думал, что он будет тут так долго, — смеялся подросток. — Я тоже, — ямочки на его щеках заставили Фрэнка смутиться и улыбнуться — было так хорошо просто находится рядом с ним, смотреть на него и общаться. Это то, чего ему так долго хватало! Джерард выдохнул и лёг на живот, опираясь на локти, чтобы полностью погрузиться в просмотр. — Ненавижу эту песню, — нахмурился парень, когда все начали петь о кошечке Дженниэнидотс, — Какая твоя любимая? — Моя?.. Мне нравится песня мистера Мистофелиса. То есть… Я знаю: всем нравится «Память», но я больше люблю веселые песни. Джерард выдохнул «О» и снова уставился на экран. — Рум Тум Таггер классный… Он очень похож на меня, да? Фрэнк нервно хихикнул и смущенно кивнул, пытаясь скрыть румянец на щеках, когда увидел Таггера на сцене. — А какая любимая у тебя? Вот эта? — кинул мальчик, кивнув на экран, где чёрный, похожий на льва кот грациозно танцевал с другими. — Да нет же, — сморщился подросток, садясь в позу лотоса, — Я ненавижу конец: эти глупые орущие девушки-кошки всё портят. — Мне кажется, они забавные, — робко возразил Фрэнк, взглянув на парня и пытаясь понять его реакцию. Джерард только пожал плечами. — О, тихо, как раз вышла Гризабелла. Я чертовски люблю Элейн Пейдж. Мальчик смутился ещё сильнее, когда Джерард начал подпевать «Гламурному коту». И хоть его голос время от времени ломался из-за того, что подросток скорее шептал, это всё равно звучало прекрасно — даже лучше чем в самом мюзикле! — Тебе просто нравится фильм или сами Кошки? — неловко спросил Джерард, когда песенка закончилась. — Кошки клевые, — медленно кивнул мальчик. Он всегда опасался таких вопросов — затрагивающих интересы — потому что с легкостью мог ошибиться и задеть Джерарда. Если у них не будет ничего общего, то они однозначно не смогут быть вместе. Что, если парень больше любил собак, когда как Фрэнк уже сказал, что «по Кошкам»? Но если он скажет про собак, может оказаться, что Джерард любит кошек. Мальчик так устал думать. — Но, наверное, я больше по собакам. Маленьким. Они милые… — Ага, собаки классные — пробормотал Джерард, уставившись на Сент-Джеймса, когда тот пританцовывал с большой серебряной ложкой, — Черт, пьеса правда клевая: костюмы и концепция, но… Не, скорее это не по мне. — Я люблю их, — шёпотом пробубнил мальчик. — Я знаю, — Джерард на мгновение замолчал, а затем неловко посмеялся, — Черт, не могу больше молчать — я должен сказать, что из всех трахнул бы Манкустрапа. — Л-ладно, — запнулся Фрэнк, ошеломленный. Он никогда не думал об этом мюзикле в таком ключе и, правда, не хотел даже задумываться. — Я имею в виду танцора. Просто у него меньше краски на лице, и, похоже, прекрасное строение тела, просто посмотри, — Джерард воодушевленно кивнул на экран, и мальчик встал в ступор, — Я бы серьёзно трахнул этого парня, если бы он надевал этот костюм в постель. — Я… даже и не думал о таком… — Ну, ты ещё ребенок. Это я тут извращенец, — он хмыкнул. — Нет, — робко покачал головой Фрэнк, — Ты крутой. — Ага, ты так говоришь и про Таггера, но, на самом деле, он просто озабоченный кот. — Я просто… Просто люблю Кошек, — тошнота подступала к горлу. Мальчик вспомнил, как кто-то, кажется, из соцработников, говорил, что Фрэнк может больше не чувствовать сексуальных потребностей. Но со временем они могли бы это исправить. Фрэнк правда не знал, хотел ли он этого на самом деле, ведь Джерард явно не испытывал радость от своих знакомств… Но если он хотел остаться с парнем, то однозначно должен был делать это… А мальчик очень хотел остаться с Джерардом. «Хотя, наверное, это хорошо — не желать трахаться с кошками-людьми в обтягивающих комбинезонах… — думал мальчик, тихо простонав и откинувшись на спинку дивана, — Они похожи на людей без меха. Зачем им играть котов и не прикрывать свои задницы шерстью?» — Ты не смотришь? — осмелился предъявить Фрэнк, глядя на заскучавшего подростка. — Смотрю, — пробормотал Джерард, снова возвращаясь к мюзиклу, — У Кассандры такой глубокий голос. Она звучит утонченно, по сравнению с этими писклявыми кошками. — Угу, — кивнул он, — Было бы лучше, если бы она была одного цвета. Чёрного, например… — Черт, да. Похоже, Виктория единственная однотонная кошка — это странно. — Скучно, когда они просто танцуют, — немного наклонил голову мальчик, следя за движениями на экране, где несколько Кошек по очереди исполняли свои партии. Не заскучал бы только хореограф. Или кто-то отчаянный. Эти сцены можно было как и небрежно игнорировать, когда все было спокойно, так и внимательно следить, когда ничего больше не оставалось. — Я был бы не прочь танцевать, — внезапно с грустью ответил подросток, — Но я слишком жирный для этого. — Но ты же… — Тс-с, Гризабелла снова вышла. — Почему они так относятся к ней? Я никогда не понимал… — Потому что она старая и ушла от них. — То есть…? — Тише… Мне нравится эта песня. Наверное, самая любимая. Мальчик безмолвно наблюдал, как Гризабелла отчаянно пытается снова развеселить всех своим танцем. Но она не могла. Уже больше никогда не сможет. Эта сцена была одной из самых любимых. Её чувства и переживания были так близки ему; он будто становился с ней одним целым, когда она пела, ведь эта ситуация так напоминала ему об этом… с Ронни. Воспоминания снова вихрем пронеслись в голове, но Фрэнк не хотел думать. Вспоминать. Он придвинулся к Джерарду ближе, чтобы наконец почувствовать себя в безопасности. …то время, когда я знала, что такое счастье… Когда она уже закончится? Песня каждый раз только сильнее ранила его… Ронни испортил весь мюзикл своей ногой. Обесчестил фильм так же, как и Фрэнка. Теперь он не мог смотреть его, не вспоминая о нём. Не мог! — Всё хорошо? — парень чуть сдвинулся корпусом, чтобы взглянуть на мальчишку оценивающим взглядом. Джерард правда так волновался о нем? — Да… — Нет, не ври. Ты же не думаешь о нем? Фрэнк неуверенно покачал головой и затем осмелился положить её тому на плечо. Он был уверен, что Джерард взбесится и уйдёт, наконец покончив с ним, но ничего такого не произошло. Джемима как раз начала петь «Лунный свет», тогда как мальчик был почти в слезах. Он вспомнил, как отчаянно пытался цепляться за эти слова, не потерять себя после избиения Ронни. Фрэнк находил надежду в этом мюзикле, в этой песне, но потом снова чувствовал себя безнадёжным. — Просто постарайся не думать об этом, — нежно пробормотал парень, неловко обнимая Фрэнка, — Смотри, как раз выступает Спаржа. Разве это не смешно? Кто вообще называет кота Спаржей? Мальчик не ответил: лишь сосредоточился на теплых руках, обнимающих его. Не на тех грубых. Других. — Каким котом ты бы хотел быть? — пытался отвлечь его подросток. — Мистером Мистофелисом. Он мой любимый. — Честно, я очень похож на Таггера, но, на самом деле, мне больше нравится Алонзо. Он довольно симпатичный и приветливый. Не такой вычурный, как тот, что ли. — Но у него же очень мало экранного времени, — в недоумении нахмурился Фрэнк. — Нормально, — тот просто пожал плечами, — Или знаешь, лучше Румпус. Он вроде как супергерой, да? Это же афигенно — быть супергероем. — Почти так же круто, как быть волшебной Кошкой, — тихо посмеялся мальчик, рассматривая профиль Джерарда. — Эй, смотри, у Скимблшенкси видно член! — Почему ты вечно смотришь только туда? — закатил глаза мальчик, чувствую себя уже более раскрепощено. — Чувак, это всегда видно! — возбужденно шептал подросток, сильнее прижимая к себе Фрэнка. — Лучше взгляни на гетры. Они мне нравится больше… — он уже и не помнил, когда разговаривал с кем-то на общую тему. Фрэнк был так горд, что имеет общие интересы с Джерардом. С Джерардом… — Ага… Я могу купить для тебя парочку, — подмигнул тот. — Э-э-э, — мальчик неловко рассмеялся и покраснел. — Мне некуда их носить. Спасибо. — Не знаешь, чего теряешь, — пожал плечами тот. — Классная песня… Макавити, Макавити — нет такого, как Макавити… — Разве он тебя не пугает? — Пугает. Он вызвал гром, Фрэнк. Это чертовски страшно, — наигранно схватился за сердце подросток, изображая испуг. — Перестань, — рассмеялся мальчик, краснея. Его переполняли эмоции. Восторг, ужас и счастье смешались в одно, создавая просто потрясающее сочетание. — О нет, у Макавити есть Манкустрап, достаньте его, Мистофелис! — Я думаю, это Алонзо… — Черно-белые коты все на одно лицо… Твоя любимая часть, — парень кивнул на экран. Мальчик перевел взгляд и улыбнулся. Джерард всё ещё был с ним, буквально обнимал его, и самая любимая песня за всю историю должна была вот-вот начаться. Он хотел запечатлеть этот миг. По чему он горевал? Даже не мог вспомнить! Фрэнк смотрел на экран, как очарованный. Это было похоже на какое-то волшебство. А потом Джемима начала петь «Темный Свет», и мальчик вдруг вспомнил, что всё хорошее когда-то заканчивается. В его случае всегда рано. Так что-то, что сейчас он сейчас был счастлив рядом с Джерардом, означало, что в скором времени он за это поплатиться. В двукратном размере. В итоге всё вернётся на круги своя и снова медленно покатиться вниз. Его никогда никто не полюбит, не будет смотреть и вздыхать, желать хотя бы обнять. Даже его собственная мама не хотела делать этого! Почему она не могла обнять его? Просто так… Хотя бы чуть-чуть.***
Когда фильм закончился, Фрэнк сильнее навалился на парня, чтобы полностью почувствовать его. Чтобы Джерард вдруг про него не забыл. Но подросток ощущал присутствие Фрэнка буквально как горящий уголь, заискрившийся от камина: если бы Джерард за ним не приглядывал, тот бы сжёг весь дом. Видеомагнитофон автоматически перематывал ленту, но у них было ещё несколько минут до того, как вернется мужчина, так что Джерард наконец решился: — Фрэнк… Я хотел поговорить с тобой кое о чем, — хоть бы родитель не подслушивал их, хоть бы… — Да? — нервно проговорил мальчик, почувствовав перемену в настроении Джерарда. — Мы не можем… Ну… — шептал подросток, желая, чтобы это поскорее закончилось. Он не хотел, чтобы мальчик вдруг начал чувствовать себя виноватым, но знал, что именно Фрэнк был тем, из-за чего их отношения не могли перейти на новый уровень. То, что тот был так искалечен тем мерзавцем, уже не давало ему право стать счастливым с кем-то в какой-то мере… Парень правда надеялся на то, что Фрэнк сможет быть любимым кем-то, что построит счастливую жизнь и создаст семью, но… Не с ним. Просто не с ним. Фрэнк должен был это понять. — Не можем что? — отстраняясь и начиная ерзать, молил мальчик. Малыш. Джерарду уже казалось, что он выстрелил ему в голову или вонзил нож прямо в сердце, хотя даже ещё ничего не сказал! Как он мог просто так вырвать ему душу? — Просто… этот поцелуй, — выдавил парень, чтобы хоть что-то сказать. Он не мог противостоять ему. Он не мог сказать «нет» даже ребенку! — Я не специально… — Я знаю, — кивнул он, отводя взгляд, — Но я… Ты не можешь просто так меня поцеловать. — Но ты сам… — обиженно начал мальчик. — Я поцеловал тебя в щеку, — отрезал Джерард. Теперь он чувствовал себя так же отчаянно, как и тогда, когда Рич пытался оправдать свои действия. Джерард клялся, что не хотел этого, но Ричард доказывал обратное, и сейчас Фрэнк сделает тоже самое — скажет, что… — Но… Я думал… Прости, — сказал Фрэнк, с жалостью глядя на Джерарда. Что? Это явно был не тот ответ, которого он ожидал. Он должен был сказать: «Ты сам пришёл ко мне. Если бы ты оставил меня в покое, этого бы и не произошло»… — Прости за это… Я не хотел, чтобы всё так вышло, — пробормотал парень, пытаясь сдержать дрожь, — Я всё только разрушаю… — Это не так, — шептал Фрэнк, теребя рукава, — Почему ты так хочешь избавиться от меня? — Нет. Ничего такого, лишь… — Я не хотел тебя целовать, прости. Это вышло случайно… — всхлипывал мальчик, отвернувшись от Джерарда. Он что, правда собрался заставить его таким образом чувствовать себя ещё хуже? — Ты просто… Мы можем остаться друзьями, Фрэнк… — Я не хочу! — он резко замотал головой, находясь на грани истерики. — Если это из-за того парня, что… — Нет. Не из-за него, — холодно отчеканил Джерард. Он не позволит ребёнку утешать себя. Он и так знал, как ужасно поступил с ним его лучший друг. Знал, ясно? Ему не нужно было все эти фразочки по типу «Всё будет хорошо», потому что, нет, не будет. — Но Джерард… Тогда почему? Ты такой же, как я. Мы оба-… — Нет. Ты не понимаешь. Я не такой, как ты, — кричал шепотом он, — Я наркоман и… Черт, да ты ничего не знаешь обо мне! — Какая разница, — отрезал мальчик, — Я всё равно люблю тебя!***
Мужчина появился в дверях именно в то мгновение неловкого признания Фрэнка. Он спускался по лестнице, пока шелестела пленка на магнитофоне и тихо разговаривали парни. И только собирался уйти, как до него наконец дошло, о чем они вели разговор. У мужчины было явное желание бесшумно вернуться наверх и позволить им договорить, — он не хотел быть пойманным на подслушивании и снова разводить скандал на этой почве — но вдруг замер. Он что? Любит Джерарда? Его собственный сын? Он остановился в паре метров от косяка и не знал, что делать. Что и думать! Фрэнк говорил это серьёзно или это снова какое-то дурацкое признание в братской любви? Это определенно последнее. Это должно им быть! Мальчик не знал, что такое любовь. Ему было всего тринадцать! Очевидно, он признал какого-то соседского парня за хороший пример для подражания. Но Джерард был отвратительным примером. Теперь он не мог просто так взять и уйти. — Да, Фрэнк! Но ты нравишься мне не только потому, что тебя тоже изнасиловали и это несправедливо! — на грани истерики крикнул парнишка. Это была деталь, о которой ни Дон, ни Донна не удосужились упомянуть. Неудивительно, что Фрэнк так сильно цеплялся за этого парня. — Но Джерард! Ты единственный, кто меня понимает! Почему тогда-…? — Нет! Потому что, ясно? Я не такой, как ты! Этот парень был моим другом! Это совершенно другое! — Нет, не другое… — рыдал Фрэнк, всхлипывая, из-за чего его было почти не слышно. Мужчина уже не знал, что делать. Мысли вихрем проносились в голове, и было неясно, как лучше поступить. Стоит ли прекратить всё это сейчас же? Он действительно не понимал, что, черт возьми, происходит… Если Джерард был тем, кому Фрэнк безоговорочно доверял всё это время, то значит, этот парень знал об изнасиловании с самого начала? Он был первым, кому мальчик все рассказал? То есть… Джерард молчал и позволял этому происходить с его сыном? И сколько бы это продлилось? Недели? Месяцы? — Это другое, Фрэнк… Он уже собирался уходить, как Джерард снова заговорил. Глупости! Он чувствовал себя, как подросток, пытающийся сбежать из дома! — Типа… Я мог остановить его в любое время… Но ты… не мог. Никто не поверил бы тебе. — Я знаю, — кивнул мальчик. Что? Кто бы не поверил ему? Этот мерзавец пудрил мозги его сыну о том, что ему бы никто не помог? Что его бы бросили? Теперь всё стало ясно. Именно этот соседский, какой-то левый мальчишка убедил Фрэнка молчать об избиениях! — Я… не просил его прекратить… Это была моя вина и… Мой выбор. Так что перестань уже жалеть меня! Видимо, мальчик думал, что Джерарда изнасиловали только из-за того, что тот встречался с парнями. Боже! Фрэнк был настолько наивен и беспомощен, что думал, будто гомосексуализм должен быть наказуем. Бедный ребёнок… — Джерард, — начал Фрэнк, снова начиная всхлипывать и заикаться, — Если бы не ты, я бы точно никому не сказал… Это… Я просто люблю тебя… — Нет, не нужно… — Если бы не ты, я… — Нет, черт, я тут не причём, Фрэнк. Я просто сказал, что парни могут насиловать парней. И всё. — Да нет! — Да. Господи, давай потише, твой отец услышит нас… — Мне всё равно, — прошептал Фрэнк, — Если бы он только знал, через что ты прошёл… — Это ничего не изменит, — вздохнул парень, — Он и так ненавидит меня: я педик, нищий и наркоман. Есть за что. — Нет! Ты же перестал-… — Ты ничего не знаешь! — Джерард звучал так, будто у него была паническая атака, но Фрэнк, судя по звукам, стремительно пытался приблизиться, — Прекрати! Хватит трогать меня, Фрэнк! Я не хочу, ладно? Перестань! Мужчина наконец вышел из оцепенения и зашёл в гостиную. Он сделал вид, что не замечает руки Фрэнка у того на бедре и что этот же парень в испуге пытался от него отползти. — Что… Что вы, ребята, делаете? — неловко начал он, никак не показывая того, что всё слышал. Позже он поговорит с Фрэнком… Позже он поговорит с Джерардом… И его гребаные родители тоже. Он собирался докопаться до сути всей этой чертовщины, и если этот пацан держал в секрете регулярные избиения Фрэнка, то он разорвёт его на части. — Ничем, — быстро проговорил мальчик, выпрямляясь и пытаясь незаметно вытереть рукавом слезинки. Джерард в испуге уставился на Фрэнка, уже готовясь броситься к двери. — Вы досмотрели фильм? — будто ни о чем не заботясь, спросил мужчина. Джерард с трудом встал с пола, встретился на секунду взглядом с Фрэнком и мигом бросился к двери. Он всё понял. — Джерард! — крикнул мальчик, несясь за ним и пытаясь схватить того за руку, но не успел: тот ловко увернулся и выскочил за дверь, не проронив ни слова. Фрэнк отчаянно смотрел ему вслед, а потом медленно повернулся к отцу и закусил губу. Выражение лица мужчины сразу дало мальчику понять о том, что тот подслушал. Фрэнк резко вздохнул…