***
Зайдя на кухню, Донна всем своим видом показала, что не намерена терпеть издевательства над своим сыном и защитит его от любого, кто посмеет причинить ему боль. Она знала его лучше, чем кто бы то ни был, знала об изнасиловании, расшатанной психике и о том, что Джерард никогда не был насильником. И любой, кто собирался доказать обратное, должен был иметь дело с ней. — Донна, — кивнул Айеро-старший, готовясь в любую секунду принять удар. Глаза матери буквально горели от ярости. — Что произошло? — скрестив руки на груди и нахмурив брови, холодно начала она. — Ну… Это я предпочёл бы спросить у парней. Когда я спустился вниз, Джерард выбежал из дома, как ошпаренный, так что… Вы не хотите мне кое-что рассказать? Глаза Донны мигом потемнели, и она сделала угрожающий шаг навстречу. — Мой сын не трогал этого мальчика. Он бы не стал. — Я знаю, но… — кивнул мужчина, тут же качая головой с отвращением. Все эти гейские игры… — Тогда чего ты хочешь? Довести моего сына? Всё, что он сделал — это попытался сдружиться с Фрэнком! Купил ему чертовых Кошек, потому что парень твоей бывшей жены раздавил его кассету, и ты не удосужился купить её сам! Хочешь сказать, что он похож на человека, который может навредить ему? — Нет, — отступил мужчина, шагнув назад в страхе от того, что разъяренная мать может вцепиться в него ногтями. — Чего ты тогда добиваешься? Хочешь обвинить его в том, что он не совершал? — Он знал, что происходит с Фрэнком! Он знал и ничего не сказал, заметь! — И где ты это достал? Если бы Джерард знал, что происходит с Фрэнком, он бы явно рассказал! — Не отнекивайся! Я слышал, как Джерард рассказывал Фрэнку об изнасиловании — более того, он знал, что это происходит с ним и молчал! — Даже не пытайся обвинить моего сына! — прорычала Донна, — Если Джерард узнал об этом раньше тебя, это говорит о том, какой слепой был ты вместе со своей женушкой! Как ты мог упустить все эти признаки? — Какие еще признаки? Их не было! — по правде говоря, мужчина отчаянно пытался уверить себя, что Фрэнк их никогда и не проявлял. Но когда правда всплыла наружу, всё встало на свои места: плач, ночные кошмары, рвота, нелепые движения… Он знал, что Джерард лгал, когда мужчина напрямую спросил его о Фрэнке, но тому сразу стало стыдно… Этот парень был таким же ребёнком и ничем не отличался от Фрэнка… — Не говори чепуху, — отрезала мать, — Даже Джерард после разговоров с мальчиком ревел у меня на руках! Ты хочешь сказать, что ничего такого с Фрэнком не было? — Было, — склонил голову мужчина, чтобы не разъярить Донну пуще прежнего, — Но… Они разговаривали сегодня вечером… — Мой сын насильник? — резко оборвала его та, холодно глядя на мужчину. — Нет, но-… — Ты видел, как мой сын домогался до Фрэнка? — Нет… — То есть Вы пришли сюда, чтобы накричать на меня и запугать моих детей для того, чтобы…? — Фрэнк сказал… что любит… любит Джерарда. — Да? Это значит, он влюблен в моего ребенка! — взвилась мать, — И это не вина Джерарда! — Джерарду семнадцать! — Он хороший ребенок! — В том-то и дело, Донна. Он-… — Заткнись! — звонко крикнула женщина так, что весь дом услышал, — Фрэнк ухватился за моего сына, потому что он был его последней надеждой! Именно он слушал его, видел, как ему было больно и понимал его! И если бы ты вёл себя также, мы бы сейчас тут не стояли! — Ладно-ладно, — проговорил мужчина, подняв руки в надежде успокоить ее. — И даже не смей делать акцент на том, что он гей. Я сожгу весь твой чертов дом до того, как ты посмеешь избить его, прикрывшись библией. Я заберу у тебя твоего сына прежде, чем ты подумаешь сделать что-нибудь с ним. Я ясно выразилась? — ее голос теперь звучал угрожающе-глухо; она смотрела из-под бровей и готова была набросила в любую секунду. — Я и не думал ничего делать, — шепотом пробубнел Айеро, отступая назад. Он знал, что про дом она не шутила. — Тогда что ты добиваешься? Хочешь убедиться, не трахался ли мой сын с Фрэнком? О, не волнуйся, мой сын — нет. Твоя жена уже перепихнулась с одним из таких. — Я просто хочу знать, о чем они говорили, прежде чем Фрэнка положили в больницу! — Всё, что я знаю, так это то, что после того, как ты пришёл за ним однажды, через полчаса его уже везли в машине скорой. Он никогда не покидал мой дом в чертовой машине скорой! — Он просто ударил себя по голове! — Я знаю! Это Джерард рассказал мне. Я думала, что это ты избил его! — Просто дай мне поговорить с ним, — резко выдохнув и потерев переносицу, пробормотал родитель. — Чтобы он все рассказал, и ты потом отправил его в больницу? Я не позволю. — Значит, он знал! — Как ты думаешь, почему Фрэнк так сильно к нему цепляется? Джерард единственный, кто слушает его, когда он расстроен. Фрэнк ему доверяет — поэтому и сказал, что влюблён. — Мой сын не гей, — отрезал мужчина, — Его изнасиловали, и он запутался. — То же самое говорил Дон, — саркастично протянула она, — Но прошло уже три года, а он так ни разу и не упомянул симпатичную девочку в школе. — Он запутался! И ваш сын заставляет его думать, что это всё в порядке вещей! — В порядке вещей! — передразнила Донна, — Если бы мой сын бесшумно крался по дому, чтобы ночью сходить на свидание, я была бы счастлива! Но почему-то Джерард сидит на кафеле в моей кухне и рыдает, потому что один двадцатилетний ублюдок отверг его! Знаешь, иногда все идет не так, как мы хотим! И если ты не можешь принять своего собственного сына, тебе нечего делать в моем доме! — Я не позволю твоему сыну убедить Фрэнка в том, что он гей, ясно? — Убирайся сейчас же. — Я не уйду, пока Джерард не скажет, что сделал с Фрэнком. — Он не трогал его, — мать уставилась на него, не моргая. — Он сказал Фрэнку, что его изнасиловали! — Его тоже изнасиловали, — процедила она. — Это был его парень! Какое ж это изнасилование! — Убирайся. — Теперь Фрэнк считает, что должен быть геем, из-за того, что его изнасиловали. — Проваливай. — Просто дай мне поговорить с Джерардом. — Нет. — Джерард убедил его в том, что, если он расскажет, то никто ему не поверит! Ты считаешь это нормальным? — Я не позволю тебе разговаривать с ним, когда ты в таком состоянии. Если ты сейчас спустишься туда, то просто доведёшь его до самоубийства. А поверь, ты не хочешь знать, что я сделаю с тобой, если это произойдёт. Фрэнк доверился Джерарду. Смирись с этим. Если бы ты был хорошим отцом, он бы пришёл к тебе. А теперь проваливай. Донна, как никто другой, знала, как поставить человека на место. Хотя на самом деле она сказала лишь то, что чувствовала, когда узнала, что произошло с её сыном. Она до сих пор помнила ночь, когда Джерард пришёл домой слишком тихий. Он просто пожал плечами на её ругань о том, где он был, и это заставило её сердце замереть. Она знала, что что-то случилось. Что-то, что точно изменило их жизни. Джерард уснул тогда в комнате Майки и проплакал всю ночь. На следующий день она попыталась заставить его рассказать ей, что произошло, но он молчал. А потом Майки впал в такую же хандру, что и старший брат: Джерард рассказал ему всё и пошёл не к родителям. Не к ним. К своему брату, который даже не мог защитить его. Донна догадывалась, что с Фрэнком что-то не так, когда впервые увидела. Это было заметно по тому, как он постоянно краснел при виде Джерарда, пытаясь при любой возможности пересечься с ним. И это уже начало смахивать на обожествление…***
Все то время, пока Донна разбиралась с мужчиной, — а только так это можно было назвать, судя по тому, как она кричала на родителя — Майки вместе с Доном молча сидели на диване. Подросток боялся шелохнуться, потому что ещё никогда не видел мать настолько разъярённой. Он наивно полагал, что, когда он с Джерардом разбил окно в каком-то старом доме, сражаясь за кассету, это был её самый страшный гнев. Но то, что творилось в гостиной… Когда сосед наконец ушёл, Майл хотел заползти под диван. Как Дон мог так бесстрашно смотреть телевизор, даже не дергаясь? — Ты не мог зайти и хотя бы что-то сказать? — обвинительного начала она, вперившись взглядом в мужа. — Кажется, ты прекрасно справилась сама, дорогая. — Ты не слышал, что он говорил о Джерарде? — Он имеет право злиться: Джерард знал и никому ничего не сказал. — Значит, ты думаешь… — ярость снова овладевала ей, но взгляд остановился на сыне, — Майки, иди проверь Джерарда. Это, по-твоему, нормально: вот так позволять какому-то незнакомцу издеваться над нашим сыном? — Конечно, нет. Майки резко поднялся с дивана, пока ещё не было поздно, и побежал в подвал. Джерард лежал под горой одеял. — Всё хорошо? — нервно спросил Майкл, спускаясь вниз. — Этот… мальчик пытался меня схватить, — пробормотал подросток, откидывая одеяло. — Он сделал тебе больно? — было странно думать, что его старший брат мог подвергнуться насилию со стороны такого маленького ребенка, как Фрэнк, но Джерард никогда и не был жестким… — Нет… Но его отец теперь побьет меня. — Я не думаю… Ты вообще слышал маму? Она готова была порвать его на куски! — Я не хотел, чтобы всё так произошло, — Майки знал, что тот пытается сдержать слезы, и что он должен был хоть как-то его подбодрить, но это всё выглядело так нелепо. Это его старший брат должен был оберегать его от сурового мира, а не наоборот… — Что случилось? — Он сказал, что любит меня… Я-я не знаю. Это всё так тупо… — Это потому что вы… тусуетесь вместе? — непонимающе уставился на него Майки. — Он схватил мой член, прямо тогда, когда его отец спустился вниз, — выдохнул Джерард на одном дыхании, тут же морщась. — Оу. Это грубо, — бесстрастно проговорил подросток. Иногда, когда он сохранял хладнокровие, это помогало Джерарду успокоиться. — Зачем он это делает? — устало выдыхает он, уже зная ответ. — Ну… Он влюблен в тебя. Разве это не круто? — Нет! Ни капли! — вырвалось у него вместе с всхлипом. Майки поёжился. Да… Наверное, он облажался. Это было явно не то, что хотел бы услышать Джерард. Фрэнку было всего… Десять? Или около того. Это просто ужасно, когда на тебя давит ребёнок. — Мама будет на меня злиться, — закрывая лицо руками, зарыдал парень. — Нет, нет, не будет. — Еще как будет! Я подвёл всех! Я заставил нашего соседа ненавидеть нас! Мама была его подругой, а теперь они враги! И это полностью моя вина! Почему все ждали, что я все расскажу? Это не моя жизнь! Не моя проблема! — Так… Ты знал? — Это была не моя вина! Он сам должен был сказать! — Наверное, — протянул Майки, пожимая плечами. Всегда было так неловко, когда мама заставляла его утешать Джерарда. Он был таким эмоциональным… И всегда всё преувеличивал. Если бы он просто успокоился, то понял, что всё не так плохо. И что, что в него был влюблён Фрэнк? Это же всего лишь детская влюбленность… Они бы оба потом могли бы над этим посмеяться. Джерарду следовало бы просто… Ну, расслабиться.***
— Ты наказан. Вот что первое сказал отец, когда возвратился от соседей. Фрэнк слышал крики Донны даже через улицу, и это было хорошо… Ведь она была полна решимости защитить Джерарда от его отца, который просто ничего не знал… — Папа? — Иди в свою комнату, — махнул рукой отец, показывая на лестницу. Он не смотрел в глаза, и это привело Фрэнка в ярость. Он ничего не понимал! — Если ты меня накажешь, я скажу маме, чтобы она забрала меня! — в бессилии крикнул мальчик. — Просто иди уже! Это было нечестно! Отец даже не дал ему договорить! Фрэнк уже хотел обвинить его в том, что тот подслушал их личные разговоры, но в итоге сдался и бегом умчался по лестнице. А вслед донеслось то, что его обязанностью, как родителя, являлось обеспечение того, чтобы никто «снова не изнасиловал его сына». Потому что, по-видимому, Джерард был таким же педофилом, как и Ронни. Фрэнк захлопнул за собой дверь в комнату и, подойдя к кровати, тяжело упал на матрас. С глубоким вздохом он завернулся в одеяло и застонал. Это было так несправедливо… Мальчик боялся даже представить, что мог услышать его отец, пока он разговаривал с Джерардом. Только не та часть, где он призывался ему в любви… Папа воспримет это совсем неправильно! Если бы тот узнал, что Фрэнк гей, то точно бы отвёз его в церковь и заставил молиться, чтобы изгнать демоном или ещё чего… Он зашёл прямо тогда, когда мальчик хотел прикоснуться к коленке Джерарда! И если бы он так не подскочил, то Фрэнк не задел бы его член… Мальчик застонал и уткнулся лицом в подушку. Почему все было так сложно? Ему нравился Джерард… Разве он не понравился бы Джерарду? Когда бы стал старше… Фрэнк бы никогда никому не сказал, если бы они начали встречаться… Он бы не позволил Джерарду попасть в тюрьму! Кто-то может там причинит ему боль… Или его папа. Если он хоть пальцем его тронет, Фрэнк сделает всё возможное, чтобы досталось и отцу. Джерард был хорошим и милым — папа этого просто не понимал.