Настоящая королева

Лили сидела в саду в обществе своих служанок и занималась с ними турецким языком, тем самым и практикуясь самой. Она читала им текст и заставляла их записывать, а потом переводить. Следовало ожидать, что у Кэт получалось лучше, чем у Лотти, но они обе старались и это было видно, что, конечно же, льстило Бронт, как преподавателю. Однако, несмотря на свои же слова, Ченс приходилось переходить на родной язык, ведь порой девушки её не понимали. — Дева Пресвятая, дай мне сил и терпения… — тихо взмолилась леди и, перекрестившись, продолжила занятие — Давайте ещё раз, а потом идите туда, куда хотите. Но к обеду приходите. Как же обрадовались англичанки, когда настал этот перерыв: Лотти, как любительница покушать сладкого, да и просто покушать, отправилась на кухню, ведь она теперь, хоть и не очень понятно, но могла попросить какую-нибудь сладость у доброго повара, а Кэт решила просто немного прогуляться. Миледи же осталась в саду и, сделав несколько шагов, подошла к искусственному водоёму и потрогала воду. Та оказалась приятно-прохладной, а потому Лили, немного задрав подол платья и сняв обувь, стала мочить ноги, а потом и вовсе села на землю и опустила ноги по самые колени. Дул прохладный ветерок, но солнце всё равно грело и даже пекло, птицы заливались в своём пении и некоторые из них, самые смелые, садились неподалёку от Ченс Бронт и весело чирикали. Лили вспоминала Англию время от времени. Да, она не любила эту страну всей душой, ненавидела и терпеть не могла, но был небольшой кусочек у этой страны, который девушка искренне лелеяла. Это был Бронт-холл с его большим садом и сливами, что великолепно цвели каждую весну, а маленькая леди представляла себя феей цветов, играя с опавшими лепестками. Кухарка Мари варила из слив самые вкусные варенья и компоты, пекла пироги, запах которых навсегда остался в памяти девушки… Мари умерла от чахотки три года назад, а это значит, что Лили уже три года не ела любимых пирогов. Но самым ценным в Бронт-холле была её собака Скарлетт — очень умная колли, что с момента появления на свет и до отъезда леди была рядом со своей хозяйкой. Дело в том, что Ченс было чуть больше трёх лет, когда она взяла Скарлетт на руки — та была новорожденным щеночком, потерявшим мать сразу после рождения. Её и ещё нескольких щенят хотели утопить, но леди Тесса не дала этого сделать. Кейт, Гарри, Эдди и Скарлетт оставили для маленькой леди в качестве развлечения, но родители не знали, что это будут её самые преданные друзья, среди которых именно Скарлетт будет любимицей. — Дочка? Что ты делаешь? — услышала девушка голос старого лорда, а потому поспешила вытащить ноги из воды. — Да так… Наш дом вспомнила… И Мари, и Скарлетт… Скучаю по ним. — девушка обулась и подошла к отцу — Что случилось? Столько времени не навещали и тут… — Не дерзи мне, Лили. — нахмурился посол, жестом предлагая дочери пройтись — Завтра церемония обрезания трёх сыновей султана и я приглашён на праздник. Он будет в саду. Ты же будешь на женской стороне. — Что за ерунда, папа? Какая женская сторона? — фыркнув немного, Ченс закатила глаза — Ах да, традиция… Мужчины не праздную вместе с женщинами… — Именно… — Аддисон сложил руки за спиной и выпрямился, хотя спина и возраст не всегда позволяли ему это сделать — Сыграешь тогда нам? Это будет слышно и на мужской стороне. — Но я не знаю, что мне сыграть. Предлагаешь мне сочинить песню и музыку за один день и ночь? — недоумевала Лили, прикидывая, сколько времени у неё уйдёт на это дело. — Я не заставляю, но можешь попробовать. — невозмутимо пожал плечами лорд Бронт, а потом продолжил путь по саду — Но мне нравится, что ты смогла найти общий язык с матерью и женой султана. Это полезно. — А как же благородство, прямолинейность и искренность? — умная девушка сразу смекнула, к чему клонит её лорд-отец, но всё же решила уточнить. — Это, конечно же, мои постулаты, но важно их правильно прочесть. Девиз нашей семьи каков? — в глазах старика играли бесенята, что тут же отразились в глазах Лили. — «Во благо семьи»! — чуть вскрикнула леди и улыбнулась — Теперь я понимаю тебя. Ты действительно умный. — Да, но при всём при этом я ни разу не поступился честью, хотя я уже и не молод. — с гордостью заявил мужчина. — Это странно и удивительно одновременно. Скорее, даже, невероятно. — забавы ради, Ченс сорвала какой-то цветочек и стала крутить его в руках — А я думала, что я в мать умом. Вы мне так говорили, но, похоже, мы оба ошибались. — Девочка моя… — самодовольно улыбнулся лорд Аддисон. — Паша, повелитель желает видеть вас на заседании совета. — какой-то ага обратился к лорду, чем вызвал у того недовольство. — Я — лорд, а не паша. — проворчал мужчина, а потом посмотрел на дочь — Постоянно ошибаются. Уже устал от этого… — Папа… — протянула Ченс, улыбаясь — Я пойду обратно — книгу забыла. Нехорошо как-то… Вернувшись за книгой, Лили обнаружила на том месте не только своих служанок, но и Хасеки со своими детьми. А это значило, что так или иначе придётся поиграть с Мехмедом. Что же, это милый мальчик, так почему бы и нет? — Госпожа. Шехзаде. — всё так же неизящно делая поклон, Бронт посмотрела на детей, снующих неподалёку — Как у вас дела? — Всё хорошо, Лили. Садись рядом. — Хюррем казалась более приветливой, чем в прошлую их встречу. — Да, сейчас, госпожа. — увидев книгу, англичанка поспешила её забрать, дабы не забыть в следующий раз. — Дорогу! Махидевран Султан Хазретлери и шехзаде Мустафа Хазретлери! — оповестил слуга, чем вызвал у супруги Сулеймана недовольство. Тут впервые Лили увидела мать и сына вместе. Формально, госпожу она видела впервые, но не в этом суть. Оказывается, шехзаде похож на Махидевран Султан также сильно, как стрекоза на берёзу*. Однако, это красивая женщина, что была чем-то похожа на Валиде. Возможно, по крою платья или же причёске, но этот взгляд… Есть нечто общее у двух этих женщин… — Селим! Братик мой. — Мустафа взял на руки брата — Здравствуй, Баязид. Где же Мехмед? — Я тут! — мальчик вылез из-за высокого куста и обнял старшего брата, а потом подбежал к Ченс и протянул ей белую розочку. — Шехзаде. Спасибо. — девушка взяла этот милый подарок и улыбнулась Мехмеду — Это очень галантно с вашей стороны, но вы исцарапали все ладони и лицо — не нужно было вам лазить по кустам, шехзаде. — Галантно? — произнёс Мустафа, что неожиданно появился рядом. — У нас так называется вежливое обращение. В частности к женщинам. — Ченс встала в полный рост и посмотрела на старшего из сыновей падишаха, а потом на двух влиятельных женщин — Похоже, что они не могут найти общий язык. Это печально. — Предпочитаешь со всеми дружить? — насмешливо полюбопытствовал Мустафа, заметивший скользнувшую в словах девушки иронию. — Пока я тут не освоилась, то да. А уж потом, через два-три месяца, можно стать более избирательной. — честно призналась леди и, начав нервничать по какой-то причине, стала листать книгу, что держала в руках. — Расчётливо, но честно. — тут он посмотрел на розу, что вместе с книгой держала леди. — А ещё это меркантильно… — добавила она, усмехаясь, но, уловив недоумение на лице шехзаде, дёрнула бровью — Что? Если сам не признаешься, то для других это может стать неприятным сюрпризом. Так зачем обнадёживать, если правду можно сказать сразу, тем самым предупредив разочарование? — Ты нравишься моему брату. Нет, это, конечно, только детская увлечённость, но это забавно. — Да… — Ченс ещё раз взглянула на наложниц султана, что разговаривали пока что сдержанно, потом на дворец — Мне раньше только отец дарил цветы. На день рождения или же ещё на какой-нибудь праздник… — Шехзаде, Миледи… — к девушке подошла Кэт и начала говорить по-английски — Скоро обед. Прикажете подать в покоях или как? — В покоях, пожалуйста. — так же ответила Бронт, а потом протянула ей книгу и розу — Поставь цветок в вазу — не хочу, чтобы он завял. — Как прикажете, Миледи. Тут Лили, стоило ей посмотреть на Мустафу, тихо рассмеялась: — Это английский, шехзаде. Мой родной язык. — Он так странно звучит. — прокомментировал молодой человек, на чьём лице всё ещё находилось непонимание. — Я думала так же, когда впервые услышала ваш язык. Потом привыкла и даже выучила. — Хюррем, познакомь нас с ней! — специально громко произнесла Махидевран, прерывая разговор двух молодых людей — Или же ты, Мустафа. — Моё имя Лили Ченс Бронт, госпожа. Дочь английского посла, лорда Аддисона Бронта. — не утруждая никого, англичанка сама представилась — Я, пожалуй, пойду. Служанки, скорее всего, уже подали обед. В который раз пытаясь более или менее нормально поклониться, леди ушла в сторону дворца, но она чувствовала, что спину ей, прямо между лопаток, прожигают несколько пар тёмных глаза, принадлежащие как Махидевран Султан, так и её сыну. Вернувшись в покои и увидев лютню, что лежала на кровати с самого утра, Лили поняла, что не спать ей этой ночью, а потому, пообедав, она окружила себя целой горой бумаги и чернилами и перьями, которые Лотти и Кэт едва успевали приносить. И если с музыкой ещё более или менее понятно, то со словами сложнее… Если встать у двери в её комнату, то можно услышать звуки лютни, которые то лились, словно горный ручей, то перекатывались, как гром, прерываемые ругательствами на нескольких европейских языках. — Господи, помоги! — взвыла Бронт глубокой ночью, а потом вышла из своей комнаты, стараясь не разбудить Кэт и Лотти, что спали в смежной комнате — Сходить покушать или не нужно? С такими рассуждениями Лили вновь оказалась на улице. Стамбул освещала большая луна в форме половины круга, а вокруг была россыпь звёзд на иссиня чёрном небе. Где-то в саду кричали ночные птицы. — Такое небо есть только тут… — тихо пробормотала англичанка, с восхищением смотря на небо — В Англии небо другое… Не такое… Там оно злое… Она была похожа на вампира со своим бледным лицом и чёрными волосами, на которых ещё много веков назад была открыта охота Святой Инквизицией. Ещё было известно, что вампиры очень внешне притягательные и красивые — это нельзя в полной мере отнести к Миледи, но она была немного привлекательнее среднестатистического человека. На этом, пожалуй, сходство с упырями заканчивается. Лили подошла к водоёму, в котором сегодня плескалась, и увидела, как блестит эта вода в серебряном свете луны. Деревья же были похожи на костлявые лапы невиданных животных, живущих где-то в недрах земли. — Тарам… Тарарам… Там… — тихо стала напевать девушка, слегка пританцовывая — Ветер, звёзды и луна… — она остановилась и довольно рассмеялась — Вот и хорошо. Значит высплюсь! Продолжая довольно улыбаться, Бронт, придерживая подол платья, помчалась по дорожкам сада, довольствуясь неожиданно нахлынувшим вдохновением и, что, возможно, в эту ночь родится лучшая из песен Миледи. Но счастливому бегу не долго суждено было длиться долго — англичанка споткнулась о корень дерева и со всего размаха упала на землю. Чертыхаясь на всех известных ей языках, Лили поднялась с земли, но чуть не упала обратно — сильно заболела нога. Не упала лишь потому, что успела взяться за ветку дерева. Леди попробовала сделать несколько шагов, но получилось, как и её поклоны, не очень хорошо. — Вот цена за вдохновение… — проворчала Ченс, но, всё же упорно продвигалась к дворцу, дабы уже там ей оказали помощь. Уже почти зайдя во дворец и сделав первые шаги по ступеням, она увидела перед собой одну из своих служанок, а именно Лотти, что в очередной раз спустилась поесть. — Чего смотришь? Позови лекаря в мои покои, да шуму не поднимай. — приказала девушка служанке, жевавшей в это время какой-то пирожок. — Да… Да, конечно… — даже не закончив жевать, девушка, в одной ночной сорочке и халатике, помчалась прочь. Лили же продолжила свой путь, расплачиваясь за собственную энергичность. Она только радовалась тому, что встретила по пути Лотти. — Матерь Божья… Сколько я к тебе в этой стране буду взызвать? — с трудом поднявшись по трём ступенькам из двадцати, Бронт продолжила путь — Я так просто не сдамся. Если судьба упряма, то я буду ещё упрямее. Вернувшись, наконец, в покои, не без помощи Кэт, что прибежала сразу после того, как Лотти ей всё рассказала, она легла в кровать, а лекарша, приятная женщина лет тридцати с лишним, занялась её ногой. — У вас тут небольшая рана, госпожа, и, судя по всему, вы её подвернули. Вам нужно будет лежать дня четыре, но я буду приходить к вам и проверять ваше состояние. — Спасибо тебе. — леди посмотрела на служанок, что сидели на краю её кровати — Кэт, дай мне мешочек из шкафчика. Кэт послушно достала то, что от неё просили и протянула мешочек леди Бронт. Та, немного порывшись в нем, протянула лекарше пару милых жемчужных серёжек. — Носи с удовольствием. — Благодарю вас, госпожа. — женщина с счастливой улыбкой поклонилась и, собрав все свои медицинские принадлежности в небольшой сундучок, ушла. — Дайте мне чернила, бумагу и перо. — Вы будете завтра петь, Миледи? — удивилась Лотти, протягивая своей госпоже всё необходимое. — Конечно! Эта ерунда меня не остановит! — сев поудобнее, Лили принялась записывать всё то, за что расплатилась больной ногой.