Настоящая королева

Утро для Лили выдалось довольно трудным — было очень сложно встать, одеться и даже сесть, хотя сидеть было удобно. Настораживало только то, что нога болела сильнее, чем ночью, однако леди пыталась держаться мужественно и даже не стонала. Но, стоило девушке начать завтрак, так пришёл неожиданный гость, а именно Махидевран Султан. — Простите, госпожа, что не могу приветствовать вас должным образом. — сидячий поклон был ещё более неуклюжим, чем обычный — Чем я могу вам помочь? — Что произошло вчера вечером, Лили? — госпожа села напротив девушки и с тревогой посмотрела на перебинтованную ногу англичанки, торчащей из-под платья. — Гуляла, да и споткнулась о корягу. Ничего страшного, я надеюсь. — Ченс чувствовала, что эта женщина не просто так пришла, но предпочла этого пока не замечать — А как вы узнали, если никто не говорил? От лекарши? — Нет. Я видела тебя тогда. Ты шла по коридору, опираясь на свою служанку. — объяснилась Махидевран, но это вызвало ещё большие подозрения у дочери лорда — А ты с моим сыном, похоже, неплохо ладишь. — Мы с шехзаде знакомы не настолько долго, чтобы я могла судить о нашем общении. Перекинулись всего парой фраз и не более того. И, я думаю, мы вчера поговорили только потому, что шехзаде не хотел вмешиваться в ваш с Хюррем Султан разговор. — Бронт удивляло то, что эту женщину, в отличие от Валиде, с которой её она сравнивала её первоначально, можно читать, словно книгу — Но вас это настораживает, как я вижу. Не беспокойтесь, Валиде уже предупредила меня о том, о чём можно и нельзя разговаривать. — Я так понимаю, вас утром в покоях Валиде не ждать? — сменила тему госпожа. — Да, но я приду в сад. Просто лекарша сказала мне лежать, а я её не слушаю… Зря, наверное… — тихо посмеялась Миледи — Приятного вам праздника, госпожа. — Спасибо, Лили. — женщина ещё раз осмотрела собеседницу, вновь останавливаясь на её ноге — Сильно болит? — Не без этого, госпожа. Но, что поделать? В следующий раз буду аккуратнее. — Ченс взяла яблоко из вазочки и надкусила его — А как вы себя чувствуете? — Всё хорошо. Тут в покои тихо вошла Кэт и, поклонившись, посмотрела на свою госпожу: — Миледи, лекарша пришла осмотреть вас. — Ладно. Поправляйся. — Махидевран поднялась и, ещё раз взглянув на англичанку, ушла. После неё сразу же вошла лекарша. — Лотти! — позвала Бронт служанку, что находилась в соседней комнате — Возьми денег и отправляйся на рынок — мне понадобится трость. Не могу же я везде и всюду с вами ходить. — Госпожа, вам и нельзя ходить ближайшие дни. — подала голос женщина, заканчивая осмотр. — Как тебя зовут? — строго спросила Миледи, смотря то на лекаршу, то на свою ногу. — Фюлане, госпожа. — она с опаской просмотрела англичанку. — Фюлане, я понимаю, что ты обладаешь знаниями врачевания, но и ты пойми меня — я не имею права долго лежать… К сожалению… — леди посмотрела на Лотти, что уже была готова к выходу — А потому ты всё же иди на рынок. Ты ведь сможешь сказать нужное? — Да, моя госпожа. — заговорила она на турецком — Я смогу купить то, что вы просите. — Хорошо, иди. *** Лорд Аддисон стоял у зала совета вместе с остальными пашами и ждал повелителя. Его, пусть и уважали за его мудрость и прямолинейность, но всё равно побаивались. Или же ненавидели. Самому послу было всё равно на это, ведь он просто исполнял свой долг и делал всё для блага своей семьи. Напряжение чувствовалось отовсюду и казалось, что его можно рубить, как дерево в лесу. Чуть в стороне стояли послы Испании, Франции и Австрии, которые смотрели на англичанина исподлобья и перешёптывались. В результате испанец отделился от своих друзей и подошёл к лорду: — Доброго вам утра, лорд Аддисон. — И вам того же, сеньор Тито. — сухо поприветствовал лорд на чистом испанском, посмотрев на посла Испании. — Давно мы вас тут не видели, лорд. Что же заставило вас всё же вернуться? — Фабиан понемногу наглел, что не ускользнуло от проницательного англичанина. — Я лишь выполняю свой долг. Король приказал приехать — я приехал, приказал уехать — я уехал. Не получив желаемого, испанец вернулся к своим друзьям, но взамен ему к Бронту подошёл другой. Это был паша, а точнее — великий визирь, который больше всего недолюбливал Аддисона, но аккуратно скрывал это: — Что же ваш король хочет? Чего добивается? — Генрих VIII намеревается заключить с вами союз против Рима. — спокойно ответил посол, уже моля всех святых о том, чтобы султан пришёл как можно скорее. — И почему же? Ибрагим ненавидел этого человека только потому, что теперь Сулейман забывал о своём давнем друге. И пусть их взаимоотношения сейчас складывались не самым лучшим образом, но Паргалы это обижало — ему казалось, что именно этот англичанин является причиной разлада между ним и падишахом. — Говоря общо… Личная жизнь не складывается. — такой ответ удивил грека и тот даже тихо рассмеялся — Ну да, это, с одной стороны, забавно, но… Бедная Екатерина… Было бы смешно, если бы не было так грустно. — Вы жалеете испанскую принцессу, хотя не любите испанцев в априори. — Испанка была моей королевой долгие годы, но её время подходит к концу — глупо это отрицать. В такой ситуации даже врага пожалеешь. К тому же эта принцесса — тётка императора Священной Римской Империи, а таких людей, хочешь или же нет, но будешь или бояться или уважать. — задумчиво ответил Аддисон, вспоминая королевский двор и горечь в глазах Генриха, когда тот смотрел на свою жену. — Дорогу! Султан Сулейман Хан Хазретлери! — объявил ага. Но, помимо падишаха, пришёл и его старший сын. Оба были празднично одеты и оба были счастливы, что неудивительно. — Ибрагим, лорд Аддисон. — счастливый Сулейман подошёл к мужчинам, что склонились в почтительном поклоне — Сегодня чудесный день. Иншаллах, всё закончится также хорошо, как и начинается. — Да, султан. — поддержал англичанин. *** — Вроде бы прочная. Да и я не очень тяжёлая. — опираясь на трость, которую с большим трудом раздобыла Лотти, Лили сама поднялась с кровати и сделала несколько неуклюжих шагов, преодолевая боль — Я упрямая! — Миледи, я помогу вам. — Кэт поддержала госпожу под локоть, а Лотти принесла платье, которое было приготовлено для этого праздника. Оно было ярко-голубым с золотистой окантовкой. И оно было привезено не из Англии — это был подарок Валиде в день их знакомства. А так как роскошные английские украшения не очень подходили к этому наряду, пришлось выбрать самые простые — тонкая цепочка, на которой была маленькая подвеска с алмазиком и такие же простые серьги. — Непривычно носить такие платья, но, должна признать, оно очень удобное. — сказала Ченс, одевшись с большим трудом, а потом посмотрела в зеркало и иронично посмеялась — Ну… Та ещё красавица… Хромоножка Люсиль и никак иначе… — Миледи, трость вас не портит. Будьте уверены — вы прекрасны несмотря ни на что. — сказала Лотти, а Кэт активно её поддержала — Правда. — Ладно… Поверю вам. Кэт взяла инструмент госпожи и текст песни, над которым её леди трудилась почти всю ночь, а Лотти всё ещё немного поддерживала Лили. Путь из дворца был намного проще, чем в него. Ченс забавляло то, что повсюду снуют слуги либо с блюдами, либо с тканями, либо с украшениями для сада — это отвлекало от боли. Выйдя на улицу, Лили не без удовольствия подставила своё бледное лицо под лучи солнца, что стали нежно ласкать его своим теплом. Сделав несколько неуверенных шагов при помощи Лотти, леди решила попробовать идти самой, в результате чего чуть не упала, ведь она ни разу не пользовалась тростью. — Нет! Я сама! — упрямо заявила англичанка, когда к ней подлетели служанки — Как я буду ходить, если вы не окажетесь рядом? Ведь всё может быть. Она, помедлив немного, всё же продолжила путь на поляну, на которой скоро должен был начаться праздник. Как и ожидалось, эта самая поляна была разделена тканевой перегородкой и на каждой из этих «половинок» стояли шатры, дабы можно было укрыться от яркого солнца. В этих шатрах пока никого не было, но торопливые приготовления слуг говорили о том, что скоро всё начнётся. Лили, продолжая опираться на трость, села на одну из подушек в «женском» шатре и взяла из рук служанки лютню и текст песни, повторяя то, что сама же и сочинила. Неожиданно Ченс почувствовала боль в ноге, отличную от той, что была прежде. Подняв подол, она увидела, что бинт пропитан кровью — рана открылась от лишних резких движений, которые не нужно было совершать. — Кэт, позови лекаршу. Скорее, пока тут никого нет! Девушке не нужно было повторять дважды, а потому она сразу же помчалась во дворец, а леди проводила её немного завистливым взглядом. — Я помогу вам, пока лекарша не пришла. — Лотти, что как и Кэт была одета в традиционное английское платье, оторвала от нижней юбки кусок ткани и, сняв кровавый бинт с ноги леди, приложила лоскут к ране, останавливая кровь — Миледи, всё же не нужно было вам ходить сегодня. — Так уж получилось, Лотти, но благодарю тебя за помощь. — Лили погладила девушку по щеке и искренне улыбнулась — Друзья познаются в беде, не так ли? — Да, Миледи. — англичанка растерянно улыбнулась, продолжая держать кусок ткани на ране — О, вот и Кэт с Фюлане. Сейчас вам помогут. Стоило ли говорить, что лекарша была в расстройстве от того, что её не послушали и из этого получилось то, что получилось. Естественно, она немного роптала, но всё же сделала то, что от неё просили. — Останься тут, Фюлане. Ты можешь мне понадобится, ведь мне ещё идти обратно. — усмехнулась Лили, видя, как женщина закатила глаза и взмолилась — Прости. Так случилось. — Я ничего не говорила. — умывая руки, Фюлане села неподалеку от англичанки. — Дева Мария… Я к тебе буду каждый день обращаться в этой стране! — усмехнулась леди, а потом посмотрела на недовольную лекаршу — Обещаю, что после праздника я не встану с кровати до полного выздоровления. — Ваше здоровье зависит от вас же, госпожа. — уже более миролюбиво сказала Фюлане. — Дорогу! Валиде Султан Хазретлери и Махидевран Султан Хазретлери! — объявил слуга. Англичанки и лекарша немедленно поклонились, а Лили сделала сидячий поклон. Приблизившись к шатру и заняв своё место, Хафса с тревогой посмотрела на леди Бронт: — Что случилось, Лили? — Моя неугомонность, Валиде. И глупость. — призналась Миледи, проверяя струны инструмента — И вот результат. — Лили… — выдохнула госпожа, а потом улыбнулась — Тебе идёт это платье. — Благодарю вас ещё раз за этот прекрасный подарок, Валиде. Мне показалось, что оно будет к месту в этот день. — англичанка посмотрела на Махидевран — Расскажите, как утром всё прошло? Меня не было, а жаль… — Всё было хорошо, Лили. Спокойно, что удивительно. — она недовольно проворчала последнюю фразу. — Почему же удивительно? Неужели должно было что-то произойти? — Бронт догадывалась, но вновь предпочла промолчать. — Дорогу! Хасеки Хюррем Султан Хазретлери! — снова объявил слуга. — Вот почему удивительно. — сказала Махидевран, вызывая у Ченс усмешку, а у матери султана лишь скептическое выражение лица. Как и следовало ожидать, Хюррем спросила о самочувствии дочери лорда, а потом села рядом с ней — буквально напротив соперницы. Чуть позже пришли и повелитель, и паши, и послы, среди которых Лили, немало постаравшись и изрядно откинувшись назад, дабы разглядеть мужскую часть поляны, смогла увидеть своего отца, что был наряжен так, как не наряжался даже на приём к Генриху. — Что-то Мустафа опаздывает. Ты не знаешь, Махидевран? — Валиде, тоже заглянув за перегородку, насторожилась. — Не знаю, госпожа, но, думаю, он потом нам всё объяснит. — матери старшего из наследников Сулеймана было не по себе, но она пыталась держаться. — Госпожа, а кто тот мужчина, что сидит по правую руку от повелителя? — шёпотом полюбопытствовала Ченс у Хюррем, ведь этот самый мужчина разговаривал с её отцом. — Это Ибрагим-паша. Великий Визирь, хотя, на самом деле, это настоящий шакал, который разорвёт тебя и сожрёт, если не будешь слушаться его приказов. — так же шёпотом ответила рыжеволосая госпожа, у которой лицо немного побагровело от ярости — Тот, что рядом с ним, твой отец? — Да, госпожа. Лорд Аддисон Бронт. — подтвердила девушка, а потом снова посмотрела на ногу и почувствовала прилив боли — Простите, вынуждена вас покинуть. Заметив, что девушка собирается подняться при помощи служанок, встревожилась: — Что случилось, Лили? — Простите, я не смогу быть дольше. Нога меня беспокоит. — немного кривясь от неприятных ощущений, англичанка попыталась поклониться, а потом, держась за трость и Кэт, направилась к дворцу, но, едва дойдя до него, Бронт упала на ступени и облокотилась на каменную стену. — Госпожа, неужели всё так плохо? — спросила Лотти, сжимая в руках инструмент своей леди, но, увидев на её глазах слёзы, погладила её по волосам — Фюлане, сделай что-нибудь! — Она будто горит. Сделай хоть что-нибудь! Что-угодно! — прикрикнула на неё Ченс, стирая слёзы и глубоко дыша. Лекарша спешно стала снимать бинт с ноги девушки, но ничего, кроме свежей раны, не увидела. Но, стоило ей прикоснуться к ноге, так леди тут же взвыла от боли. — О, Аллах Милосердный! Похоже, что гораздо хуже, чем казалось на первый взгляд. — женщина побледнела — Похоже, что у вас трещина в кости, если не хуже! — Как же ты это сразу не поняла, Фюлане?! Разве так можно?! — возмутилась Лотти, а потом посмотрела на Кэт — Скорее беги за любым слугой — нужно отнести Миледи в её покои! Кэт тут же убежала. — Я предполагала такую возможность, но обычно, когда такое происходит, есть сильная боль сразу, а госпожа даже смогла собственными силами прийти во дворец. — оправдывалась женщина, что была белее белого. — Что у вас тут происходит? — неожиданно раздался чей-то голос, который Лили не могла определить из-за несколько помутневшего сознания. — Кто тут, Лотти? — просипела англичанка, пытаясь смотреть перед собой, но взгляд не мог сфокусироваться на определённой точке. — Шехзаде, простите… Миледи плохо. — объяснилась девушка. — Так, ты, хатун — беги, всё приготовь и позови главного лекаря, а ты покажешь её покои. — Мустафа взял Бронт на руки, что уже была почти без сознания от боли, и спешно направился за служанкой.