Настоящая королева

— Мне скучно… — заявила Лили, сидя на балконе подперев ладонью голову — Очень… — Как вам вариант пойти и покататься на лошади? Ведь раньше вы постоянно могли пропадать в лесу, — Лотти подошла к Миледи и протянула ей гроздь винограда. — Лекарь не разрешает пока. Говорит, что риск большой для ноги, но я действительно думала об этом, — дочь лорда стала закидывать в рот одну за другой виноградины — Чем бы развлечь мою бедную душу? Читать — читала, гулять — гуляла… Хм… Кэт, принеси мне шахматы. Буду шехзаде развлекать, а заодно и поговорим с ним… Просто у меня появилась наичудеснейшая мысль. Или же не шахматы…? — Госпожа? — с настороженностью протянула Шарлотта, но на неё Лили посмотрела самым невинным взглядом. — А я что? Я ничего… — она лишь пожала плечами — И принеси мне то платье, которое мне прислала Валиде пару дней назад. То тёмно-зелёное, а ещё то, что она прислала на церемонию Обрезания. Оно голубое. — Миледи! — вскрикнули англичанки, на что девушка лишь рассмеялась. — О, да, мои хорошие. Я даже разрешаю вам посмотреть на сие из-за угла, — Ченс посмотрела на Шарлотту и по-волчьи улыбнулась — Ну, а ты отправляйся к шехзаде и… Шехзаде Мехмеду… Сообщи им, что я бы хотела видеть их на ужине у меня. Служанки вышли из покоев и, идя по коридору каждая со своим назначением, смогли поговорить: — Как думаешь, что задумала наша леди? — Лотти отвела Кэт в сторону, в небольшую нишу и зашептала по-английски — Ход её мыслей сложно понять… Даже страшно. — Византийское коварство вошло в историю как самое невероятное. А наша леди — византийка. Не похожа ведь она на остальных англичанок — порода не та, но не менее великая, — парировала Кэт, чувствуя к своей госпоже великое почтение и даже некое раболепие — Если же она что-то задумала, то обязательно это получится. Это ведь её стараниями Норфолк в очередной раз избежал тюрьмы, а Болейн заполучила короля. Ведь именно мысль нашей леди высказала эта Анна: «Любовницей нет, но законной женой и королевой». — Так это она помогала сместить испанку?! — Шарлотта от удивления прикрыла рот и широко раскрыла глаза — Но как? Миледи же не было тогда при дворе! — Миледи Бронт может всё, как ты этого не понимаешь? — девушка гордо расправила плечи — Ты за шахматами, а я — за шехзаде, потом за платьями. *** Махидевран Султан, величественно расправив плечи, смотрела на наложниц, привезённых из Манисы, и выбирала из них ту, что скрасит эту ночь её сыну и, возможно, станет матерью его ребёнка. Её взгляд метался от пышнотелой смуглой армянки и румяной златовласой итальянки — обе, на взгляд госпожи, могли бы понравиться Мустафе, но всё же чего-то в них не хватало, хотя они выглядели здоровыми и вполне созревшими. — Госпожа, к вам леди Бронт, — сообщила служанка, выводя черкешенку из некого транса. — Оу, неожиданно. Пусть войдёт, — удивилась госпожа, махнув рукой. — День добрый, госпожа, — раздался голос англичанки. Махидевран уже хотела ей ответить, но стоило ей посмотреть на гостью, так сразу же прикрыла рот — немного располневшая от местных харчей Лили в подаренном Валиде бирюзовом платье выглядела роскошно, ведь теперь лиф не висел безвольным гамаком, а был вполне себе наполнен, да и вообще девушка расцвела и перестала походить на призрака — немного загорелая, румяная и глаза блестят. Чёрные волосы были заплетены в косу, в которую была вплетена жемчужная нитка. — И тебе, дорогая моя, — наконец сказала госпожа, вновь обращая взор на наложниц — Как думаешь, какая из них могла бы понравиться моему сыну? Пройдя мимо девушек несколько раз, внимательно всматриваясь в лица, Лили невольно вызывала у Махидевран восхищение — вот она, какой была бы её доченька, если бы появилась на свет. Разве только глаза были бы голубыми, как у султана, а не зелёными. — Вот эта, — Ченс остановилась около крайней, с улыбкой рассматривая лицо девушки — Как тебя зовут? — Пенелопа, — робея, ответила девушка, которой на вид не было и пятнадцати. — Почему? — удивилась в который раз Махидевран. — Всегда питала слабость к грекам, госпожа, — Лили потрепала девушку по волосам — Дозвольте забрать её или выкупить. Мои предки были греками. Прошу вас. — Лили! — только и смогла сказать женщина, садясь на тахту и переваривая всё, сказанное девушкой — Эм… Я… Я не возражаю, но ты должна будешь поговорить с Мустафой — всё же она часть его гарема. — Да? О, а я как раз пригласила его на ужин. Рада, что он согласился. Там и спрошу у него, — англичанка вновь посмотрела на рабыню — Если уговорю, то обучу тебя сама, свободу дам. К себе увезу. А у нас в стране свободной женщине никто не смеет приказывать — это, скорее, они всем приказывают. — Мой сын не говорил мне ничего такого, — недовольно произнесла госпожа, ведь не понравились ей слова Бронт — Забыл, должно быть. — Ну это вряд ли, госпожа. Служанка моя пришла от него с час назад, — девушка с беззаботным видом выглянула в окно — Не хотите ли прогуляться? Погода сказочная! — Нет, благодарю, моя милая, но не сегодня. — Как хотите, госпожа, — Лили поклонилась и с беззаботным видом направилась к себе, но, стоило отойти ей от покоев Махидевран, так она сразу же посмотрела на Кэт с Лотти и заговорила на родном языке — Конечно, странно, что тебя так обожает сторонний человек… Но с другого ракурса — тебя обожает мать главного наследника, что довольно здорово. Так же было и с этой испанской принцеской. Она меня обожала. Любовно называла ведьмочкой… Пока я её не заменила на Болейн. Но и ей долго не полировать трон… Уж очень темпераментная… Интересно, что тут у меня получится… Сама себя заинтриговала… — Вы, как Ричард Невилл, моя леди… — сказала Кэт, когда девушки возвращались в покои Лили. — О, да. Уорик — делатель королей, а Бронт… Хм… Бронт — делательница королев. Я неоригинальна, знаю. Да и не запомнит меня никто за такие делишки. *** — Жаль, шехзаде Мехмед не смог присоединиться. Я ему подарок приготовила, — Лили предстала перед Мустафой в роскошном изумрудно-зелёном бархатном платье, которое ей подарила Хафса — Но я рада, что вы смогли прийти ко мне. — Я могу отнести после ужина, — улыбнулся шехзаде, мысленно отмечая то, что девушке очень к лицу такого рода наряды. — Ну что вы, не нужно. Утром отнесу, — Ченс села напротив и с удовольствием посмотрела на поднос, полный разных богатых кушаний — Приятного вам аппетита, шехзаде. Всё время ужина, протекавшего с мирной и размеренной беседой, Миледи то и дело поправляла волосы или же подвеску на шее, а иногда теребила пальцами нижнюю губу, будто бы задумываясь о чём-то. Чуть позже Лили стала царапать подушечку большого пальца правой руки средним и немного шевелить губами. На всё это Мустафа не мог не обратить внимания. Да, она говорила с ним, отвечала на вопросы и задавала их, но всё равно была будто бы не здесь, а где-то в эфемерном мире. — Лили? Что с тобой? — молодой человек помахал перед лицом девушки, чем привлёк её внимание. — Ой, простите меня, я… Кэт! — девушка тут же появилась в комнате с низким поклоном — Принеси мне бумагу, перо и чернила, — Ченс посмотрела на шехзаде — Простите… Просто неожиданно нахлынуло вдохновение для новой песни — не могу ничего поделать с собой. — Надо вас будет познакомить с Ибрагимом-пашой — он умеет играть на скрипке и, насколько я знаю, пишет музыку, — усмехнулся Мустафа, с улыбкой глядя на то, как резво порхает перо над бумагой. — Я видела его как-то раз… На церемонии обрезания, точно! — Лили посмотрела на него и широко улыбнулась, будучи совершенно искренней — Как вам: Noi voliamo attraverso i cieli, Io ti tengo per mano, Va tu voli più lontano senza di me, E io cado all'inferno? — Я не знаю хорошо итальянский, но предположу, что это о любви и смерти. Что же так грустно? — Мы летим сквозь небеса, Я держу тебя за руку, Но ты летишь дальше без меня, А я падаю вниз в ад. — Да. Красиво, но грустно. Обычно такие тексты пишут от неразделённой любви, — Мустафа задумчиво поковырял вилкой в тарелке, смотря на красивый почерк девушки. — Ну… Всё бывает в этом мире, шехзаде, — загадочно улыбнулась Лили, продолжая что-то писать, но уже по-английски — А это я прочитаю вам как-нибудь потом… — А я хочу сейчас. Прочитай сейчас, — это редко случается, но именно сейчас в юноше взыграла некая гордыня и нечто такое «Я — сын султана, а потому подчиняйся мне». — Нет, ведь вы не можете мне приказывать. Лишь попросить, — Лили быстро сложила лист бумаги и спрятала под подушку, на которой сидела — Да и если бы попросили, я бы отказала. — Леди Бронт, — будто надавливая, Мустафа исподлобья посмотрел на девушку, но та лишь беззаботно улыбнулась, а потом продолжила есть — Лили. — Я же сказала, что прочитаю, но потом, — леди на секунду отвернулась, скрывая самодовольную улыбку, но потом резко вскочила и подставила лист в огонь — Но, если вы продолжите, то я буду вынуждена сжечь эту безделушку. — Да делай, что хочешь, — шехзаде было практически всё равно, но детское любопытство продолжало терзать его. — Хорошо. Я ведь всегда помню, что пишу. И лист был съеден огнём камина. — Скажу только, что сжигая имя этого человека, я испытала облегчение, — она взяла яблоко и стала звонко его грызть — Можете перестать вести себя так официально и сдержанно. Тут никого, кроме нас, нет… О, чуть не забыла один момент! У вас в гареме есть гречанка по имени Пенелопа. Я хочу купить её. Уж очень она мне приглянулась, — дочь лорда упала на кровать и вверх ногами посмотрела на молодого человека, продолжая жевать яблоко. — Хорошо. Можешь и так забрать, — Мустафа отвернулся, стараясь не смотреть на то, как из выреза платья девушки едва ли не выпадала грудь. — Я благодарю вас. Я искренне рада, — приняв более целомудренное положение, а именно сидячее, Леди Ченс снова улыбнулась, но уже по-своему, а именно по-волчьи — Но я перепишу то, что сожгла… Я доверяю своей памяти, но… Доверяй, но проверяй.