Настоящая королева

Маленький черноволосый мальчик примерно трёх лет, смотря вокруг себя большими глазками-вишенками, бодро шагал по коридорам этого огромного и бесконечного дворца. Это был Вильям — мальчик, который пережил тяжёлую оспу. Подрастая, он становился всё более бойким, как отец, но и более хитрым, как родная мать. Оба умерли слишком рано, чтобы Вилли мог их запомнить, но он помнил Лили, Кара-Арзу, ставшей для него настоящей мамой. Мальчишка прекрасно помнил её тёплые руки и ласковые поцелуи. И пусть он мал, но Лили будет помнить всегда. — Мама! — закричал он на весь коридор, думая, что его любимая мамочка вот-вот выйдет из-за угла, но её всё не было и не было — Мама! Он убежал от Марии, стоило той задремать на минутку, но для этого юного прохвоста сего времени хватило для того, чтобы отправиться на поиски мамули. Без неё ему было грустно и холодно, даже любимые игрушки больше не радовали малютку — только белый платок Лили он не выпускал из рук никогда, с момента её исчезновения. И вот, поняв, что мама не придёт, Вилли сел на пол и расплакался, постоянно повторяя: «Мама. Хочу по маме…». Его нашла Айше-хатун, фаворитка, услышавшая плачь малыша. Она знала, чей это мальчик и, с одной стороны, ей хотелось пройти мимо, бросить, будто бы и не заметила и не расслышала, но, как будущая мать, не могла поступить так жестоко — дитя всё же. Глубоко беременная девушка подошла к ребёнку и взяла его на руки, стирая слёзы с маленького красного личика. Ведомая материнским инстинктом, Айше даже поцеловала Вилли в макушку и прижала к груди. — Это подарила мне твоя мама когда-то, смотри, — она показала на запястье, демонстрируя браслет, хотя не совсем понимала, зачем это делает — Я тебя не обижу, маленький. Не надо плакать, милый. Мама придёт. — Хочу к мамочке. Где мама? Когда она придёт? Хатун не знала, что ответить, а потому молча несла малыша в покои, из которых он и удрал. Единственное, что радовало Айше в этом мальчике, было то, что тот не был сыном Мустафы. По правде говоря, султан время от времени играл с мальчонкой, но только тогда, когда тот был подле матери. Матери, с характером отца. *** — Я очень скучаю по сыну… — произнесла Кара-Арзу, выпивая целый, сделанный из дерева, бокал ягодного отвара — Сердце не на месте… — А где мальчонка твой? — спросил Гюль, что подготавливал овощи для супа — Мог бы проводить, если только не на край мира. — Мы в столице жили. Надеюсь, что он ещё там и с ним всё хорошо. Я люблю его больше всех на этом свете, — девушка грустно отставила бокал и закрыла глаза ладонями — Ему почти три… — А, прости за вопрос, отец у сына твоего где? В походе погиб или как? — добрый ага положил перед девушкой два яблока и, взяв одно, сел напротив — Ещё раз извини, если задел. — Он не родной мне сын — внук моего дяди, — пояснила англичанка, начиная грызть плод — Умерли его и мать, и отец… Кроме меня у него нет никого, как и у меня… — Вот оно что… — протянул ага, резво начиная собирать еду в большую корзину — Раз так, то скорее идём! — Что ты делаешь? — не поняла Лили, почёсывая бровь. — Не все мамки могут любить своих родных детей, а уж чужих вряд ли полюбят, — Гюль накрыл корзину платком и посмотрел на хатун — Заставила ты себя уважать. Сейчас покушаем и отправимся. </i>Примерно в это же время…</i> — Спустить собак! — приказал Ибрагим, смотря на псарей с большим количеством гончих, которым уже дали возможность взять след. Паша не особо верил в успех этого дела… Он знал, что эта девчонка жива. Пережить столько всего и погибнуть от рук разбойников? Нет. Она умрёт красиво, а не в этой чащобе. И пусть грек не любил Аддисона Бронта, но уважал его за острый ум, за который стал уважать и его дочь. Паше было бы невероятно грустно от того, если Лили действительно погибла. Признаться, он будет скучать по их прошлым авантюрам, спорам и даже нескольким пари, которые они заключали шутки ради… По типу того, кто первым из пашей покинет совет или же наоборот. Двигали визирей, аки шахматные фигуры на двуцветной доске… Интересное занятие, если творить его с умом. — Великий визирь! — к греку подбежал янычар, придерживающий рукой саблю — Собаки взяли след. Он увидел её через несколько минут в сопровождении смутно знакомого аги. Волосы были заплетены в косу, перекинутую через плечо, простое платье, но взгляд другой — будто уставший и постаревший на тысячу тысяч лет. — Ибрагим, — улыбнулась Кара-Арзу и, взяв того мужчину за предплечье, упала на колени к собакам, обступившим её. *** — Мама! — едва услышав о том, что Лили привезли домой, мальчик снова сбежал от Марии, но в этот раз прямиком в объятия любящей матери — Мамочка… — Милый мой… Родной… Любимый… — говорила она в перерывах между поцелуями и объятиями — Как же я скучала по тебе, хороший мой. — Госпожа, — услышала англичанка тот голос, который не ожидала услышать вовсе — Рады видеть вас дома. — Дайе? — удивилась Бронт, продолжая держать сына на руках — Почему вы тут? — Мне приснился сон недавно о том, что вам нужна моя помощь… В ночь перед тем, как я хотела… Это не так важно, — тут мудрая женщина посмотрела за спину бывшей леди и, закатив глаза, посмеялась — Ты жив, старый ты прохвост! — Хорошо, позже объясните момент вашего знакомства, — Кара-Арзу сначала посмотрела на хатун, потом на Гюля-агу, пожелавшего остаться с англичанкой, а после на Марию, спускавшуюся со второго этажа — Моя дорогая подруга. Как же я рада всех вас видеть… Она была разбита. Вымотана этим неприятным приключением, последствием которого стала пропажа шехзаде Мехмеда. Уже сидя на коне рядом с визирем, девушка рассказывала о произошедшем в тот злополучный день. Грек сразу отмёл версию о похищении для выкупа, ведь те напали до того, как узнали о благородном происхождении мальчика. Паша предполагал, что в этой ситуации всё гораздо интереснее, а потому послал своих людей в Амасью для разговора с Хюррем Султан, хотя сам Мустафа делал это уже раз семь и без особого успеха. Кара легла на свою кровать и улыбнулась, когда почувствовала то, что рядом лёг её мальчик. Она прижала его к груди и поцеловала в макушку. Сразу стало спокойнее и теплее. Лили обрела дом, который так давно потеряла. Но вместе с этим облегчением пришло осознание того, что ещё не все проблемы решены и расправляться с ними нужно по мере их поступления от меньшего к большему. Сначала нужно разобраться с Брэндоном и Тюдором, дабы те больше не досаждали ей, а потом найти Мехмеда и разобраться с тем, кто устроил всё это безобразие. Арзу сама рассечёт грудь этому человеку и вырвет сердце за то, что посмел так унизить и изуродовать её тело и душу. Однако, у этого происшествия для её души есть и положительная сторона. Лили, посмотрев на то, как живут простые османские люди и простолюдины Лондона, поняла, что их жизнь значительно разнится — тут они всегда придут на помощь незнакомцу, не испугавшись даже кровавой воды, а если и испугаются, то не покажут этого. Англичане же нет… Если человек упал, то люд прочь от него, боясь чумы или потницы. Для них другим помочь — себе дороже выйдет. Кара-Арзу проснулась и поняла, что сейчас глубокая ночь. Её мальчик мирно спит, посасывая во сне пальчик. Укрыв того получше одеялом, девушка взяла масляную лампу и вышла из комнаты, желая поддаться старой привычке выпить вина. Спустившись на первый этаж, она зашла в кладовую в поисках напитка. Наконец, найдя бочку, спрятанную в углу, Бронт отчерпнула из него кувшин и вместе с бокалом понесла в библиотеку. Этот дом был довольно большой, его можно было даже назвать поместьем. Кладовая, столовая, кухня, гостиная и собственный хамам — всё это только на первом этаже, а на втором в основном спальни и библиотека. Здание было окружено большим садом, что плавно перетекал в окружающий его лес. В библиотеке, где разместилась девушка, она разожгла сама камин и, наслаждаясь теплом и вином, читала книги, перенесённые сюда из дворцовой библиотеки. Было тепло и уютно. Ещё бы собаку, но здесь это нечистое животное, которое в доме мусульман держать нельзя. Может котят? Ну, годика через три, когда Вильям подрастёт. Кстати, о Вилли… Арзу думала о том, что и его нужно обратить в веру его отца, но… В общем, пусть мальчик решит сам, опять же, когда подрастёт… Так она и просидела до самого рассвета и просидела бы дольше, если бы её не привлекло лошадиное ржание за окнами. Среди этих людей Кара узнала только Ибрагима, что был тут впервые. Не успела девушка и шага от окна сделать, как увидела, что к нежданным гостям вышел заспанный Гюль-ага, принявший коней, а потом и Мария в простом халатике на ночную сорочку. — Госпожа? — в библиотеку вошла Дайе в ночном облачении — О, слава Аллаху, я вас нашла! — Что происходит внизу? Зачем приехал Ибрагим-паша? — девушка отошла от окна и приблизилась к хатун, держащей свечу — Дайе? — Не только великий визирь здесь, но и повелитель. Осознав сказанное старой хатун, Лили сразу же помчалась к лестнице и остановилась у самых перил, смотря только на одного человека среди всех этих людей… Как свойственно женщине, она слышала все тихие слова, которые Мустафа говорил сам себе при их беседах, то, как он рассматривал её всю ночь… Арзу всё об этом знала, а потому и улыбалась. — Повелитель, — произнесла англичанка, спускаясь с одной ступени на другую — Рада видеть вас… Пройдёмте? — дрожащей рукой она указала на ближайшую гостиную — Мария, подай вина нам и остальным гостям. — В мыслях всё говорил, а тут все слова забыл, — сказал Мустафа, оставшись с девушкой наедине — Я рад, что ты дома… — Да. Я дома, — она показала на тахту у окна, за которым уже поднималось солнце — Не желаете посмотреть восход… — они сели, и, пусть и в основном смотрели в окно, но украдкой кидали взгляды друг на друга — Я так виновата перед вами… Я не уберегла вашего брата, хотя обещала… Простите меня… Всё из-за моей самонадеянности… Я пойму, если вы больше не захотите меня видеть… — Можно сказать, что я приехал сказать тебе обратное, — выпалил он, смотря с улыбкой на это заспанное лицо и растрёпанную косу — Но, для начала, тебе нужно переодеться. Выбери что-то понаряднее. — Хорошо, — она насторожено посмотрела на султана, будто ожидая подвоха, но всё же покорилась. Уже через четверть часа она вернулась в прекрасном розовом платье с серебристой и шёлковой вышивкой, высокой причёской с бриллиантовой ниточкой в ней. В таких нарядах Кара чувствовала себя куда более уверенно, нежели в простом холщовом платье и косой, что перевязывала шнурком. — Чего же ещё мне ждать от вас? — посмеялась она, чем поспособствовала душевному облегчению повелителя. — Идём, — он взял её за руку и повёл в соседнюю комнату, но путь им преградила резная деревянная ширма, однако Мустафу, в отличие от Лили, этот атрибут интерьера не смутил — Ты чего? Смотри. Она смотрела и не верила глазам… В комнате находилось пять человек, один из которых был имамом, а остальных девушка узнала сразу — с одной стороны сидели Ибрагим-паша и Хызыр Реис, а с другой — Эбуссууд эфенди и Хасан Реис, сын Барбароссы. Имам вполголоса читал молитвы, смысл которых Арзу поняла сразу, а потому посмотрела на повелителя, ища в его глазах ответ, но тот их, оказывается, закрыл и сам стал шептать молитву: — О Аллах, я прошу у Тебя блага её и того блага, для чего Ты создал её. Я прошу у Тебя защиты от зла её и зла, заложенного при сотворении её. Она теперь жена падишаха. Стала ею в тот момент, когда меньше всего этого ожидала. А ведь она когда-то прибыла сюда для того, чтобы понять, достойно ли Османы распорядились богатствами Константинополя и подходят ли они в роли преемников… Обещала позаботиться о том, если не подходят или найти подходящего… Что же, Лили нашла этого человека — она сама, только в другой ипостаси. Отныне Лили Ченс Бронт навсегда покинула этот мир, но теперь есть Кара-Арзу Султан — законная супруга султана Мустафы I, правителя всего мира. Но это означает, что не только красоты и богатства станет больше… Станет намного больше проблем…