***
« — Это действительно Джинни? — Где она нашла такое невероятное платье? — Такая красивая!» — доносились перешёптывания со всех концов зала, от чего Джинни растерялась. Похоже никто здесь не ожидал её увидеть, тем более в таком шикарном платье. Нет, никто не думал плохо о Джинни. Просто за прошедший год всем стал понятен пылкий и непокорный характер девушки. И когда она заявила, что не пойдёт на балл, никто не стал уговаривать её. Все знали, что это бесполезно. А близкие друзья просто понимали причину. Поэтому такое неожиданное её появление вызвало достаточно бурную реакцию. — Джинни! — окликнула девушку Гермиона, махая рукой, чтобы гриффиндорка заметила. Джинни, заметив Гермиону, сразу направилась к ней. Там же оказался Рон и Дин, а с ними ещё несколько ребят с гриффиндора. — Джинни, я так рада, что ты всё-таки пришла, — сказала Гермиона, тепло улыбаясь подруге. На Грейнджер сегодня было лёгкое нежно розовое платье, густые вьющиеся волосы она забрала в довольно изящную причёску. И Джинни просто не могла не отметить, как её братец смотрел на старосту. Однако, чего-то явно не хватало. — Погодите, а где Гарри? — оглядев ещё раз ребят, спросила Джинни. Гермиона сразу отвела взгляд. «Что-то явно не так» Но ребята не могли знать, что в это самое время, Гарри Поттер, тот самый, от которого до сих пор не отстают журналисты, мальчик, который выжил, который победил самого Воландеморта, стоял в пустом коридоре вместе с Дафной Гринграсс. — Мне так жаль, Гарри, — тихо сказала Дафна, — но ты же знаешь, что мы не можем. Только не сегодня. Но парень не отвечал, лишь медленно поглаживания холодную ладошку, которая переплеталась с его собственной. Он тоже всё понимал. Но в душе, ему так хотелось, чтобы все узнали. И плевать он хотел на последствия. Ведь внутри великий Гарри Поттер всё ещё был мальчиком, которому просто нужен близкий человек. — Балл уже начался. Надо идти, — едва слышно сказала Дафна. Ведь ей и самой не хотелось отпускать его тёплую руку. Войти в зал вместе. И всё равно, что все увидят. Но они не могли себе этого позволить. Только не сегодня. Возможно однажды, но точно не во время бала в честь победы.***
В большом зале было достаточно оживлённо. Пока на сцене не появилась профессор Макгоногал. Женщина в изящной парадной мантии обвела взглядом всех здесь присутствующих. Затем, как директор Хогвартса, она произнесла торжественную речь, открывющую балл. Но если это Джинни хоть как-то могла выслушать, то нового министра магии… Нет. Это было выше её сил. Но и уйти в такой момент было невозможно. Внутри девушки постепенно поднималась настоящая буря. Ей хотелось трансгрессировать прямо сейчас. Не важно куда, хоть на край света. Только бы не слышать, как этот человек, который отсиживался где-то пока сотни и тысячи гибли, мужчины, женщины, дети… друзья, родные… тот, кто ничего не знал. И сейчас перед всеми выражал своё якобы сочувствие. Все стены, все рамки, так тщательно выстраиваемые, сейчас просто трескались одна за другой. Джинни так старалась жить дальше, смотреть в будущие, чтобы показать это остальным. Пусть все увидят, что она не слабачка. И поймут, что и сами не слабы. Что у них ещё всё впереди. И никто не должен знать, что по ночам она просыпается от собственного крика. Что до сих пор не может нормально спать, если не выпьет успокаивающий настой из трав. И это не потому, что хочет быть лучше и сильнее других. А потому что знает, что другие тоже не могут забыть. Даже такие легкомысленные на первый взгляд Лаванда и Парвати. Внутри, глубоко глубоко, каждый до сих пор тешил свои внутренние кошмары. Все эмоции сливались в одну… руки Джинни вцепилась в подол платья, как вдруг девушка ощутила чью то тёплую ладонь на своём запястье. От неожиданности Джинни резко обернулась и едва ли не ударилась лбами с Гарри. На подозрительный взгляд гриффиндорки парень лишь слабо улыбнулся. Речь министра наконец-то закончилась и в цент зала под красивую музыку начали выходить пары. В том числе и Гарри с Гермионой. Вообще, первыми должны были танцевать Гарри, Гермиона и Рон со своими партнёрами, по понятным причинам. Однако, Гарри и Гермиона вышли вдвоём, что тут же вызвало восхищение, ведь они действительно хорошо смотрелись вместе, а также новую волну перешёптываний и сплетен. Рон же, так и не пошёл танцевать. Джинни хотела была поговорить с ним, но тут её внимание привлёк Малфой. Слизеринец не сводил с неё взгляд весь вечер. При чём в этом было что-то такое… Джинни давно привыкла к этим надменным глазам цвета мокрого асфальта, но сегодня явно было ещё что-то. Это слегка обескураживало, ведь в последние время они сохраняли более или менее нейтральные отношение. Да и вообще, столько всего навалилось, что собственно и времени на ссоры не было. Немного поёжившись, Джинни отвернулась. В центре становилось всё больше танцующих пар, постепенно ими заполнился весь зал. Гриффиндора невольно отошла подальше, встав возле одного из огромных окон, за которыми уже давно стемнело. И эта темнота притягивала, хотелось раствориться в ней, отдать всю себя без остатка. И Джинни не думая бросилась прочь из зала. Туда, где темнота манила своими призрачными надеждами. Но стоило только выйти на улицу, как всё тело обдало морозным ударом ветра. Зима совсем близко. По телу побежали мурашки, но Джинни не стала накладывать согревающие чары. Мороз хоть как-то отрезвлял. Джинни думала, что выдержит, но это оказалось выше её сил. Девушка, что так быстро из маленькой наивной девочки превратилась в неукротимый огонь, никак не могла смириться со всем. Ей было грустно и обидно… и даже страшно. И сколько бы не задирала свою головку, показывая, что всё хорошо, что жизнь продолжается, внутри всё остановилось. Не было чётких целей, желаний… только пустота и страшные воспоминания. Она могла улыбаться родным и друзьям, быть весёлой, но саму себя обмануть не удавалось. Глубокий вдох, и холодный ветер режет лёгкие, вырывая из тяжёлых раздумий. Джинни проходится по увядшей траве к той самой скамейке, что стоит возле стены с непонятным растением. К той скамейке, что она не так давно делила с Малфоем. Малфой… Пожалуй он самое неясное пятно в её настоящем. Некогда самовлюблённый дерзкий мальчишка, что всё время унижал других, стал вдруг холодным и непроницаемым. Словно книга, что нельзя прочесть, но которая одним своим видом нарушает покой в жизни других. Это убивало больше всего. Рядом с ним, она теряла своё спокойствие, он бесцеремонно врывался в её «всё хорошо» и беспощадно рушил его. В это мгновение послышались тихие ровные шаги, и по неизвестной для самой себя причине, Джинни точно знала, кому они принадлежат. Слизеринский принц спокойно приближался к ней. Однако это спокойствие было слишком обманчивым. Когда Малфой опустился на скамейку, Джинни непроизвольно вздрогнула. И что он здесь забыл? — Чего тебе, Малфой? — резко, но как-то совсем без злобы произнесла Джинни. Она слишком ушла в свои мысли, поэтому злиться как-то не получалось. Парень не ответил, но Джинни чётко ощущала на себе его изучающий взгляд. Когда Малфой шёл сюда, он думал о том, чтобы снова вывести гриффиндорку из себя. Посмотреть как она злиться, сжимая ладони в кулаки и сверля его ненависным взглядом. Но почему-то, когда он её увидел, всё это отошло на второй план, забылось. Гриффиндорка казалась такой отчуждённой, словно была не здесь. Так как золотистое платье оставляло плечи открытыми, Малфой сразу заметил мурашки на её коже. На улице действительно было холодно. Так почему же она сидит здесь, совсем одна и смотрит безразличным взглядом в пустоту? Джинни не слышала, как он доставал палочку или произносил заклинание, но почему-то стало вдруг так тепло. Это вырвало девушку из раздумий, и она подняла непонимающий взгляд на Малфоя. Но слизеринец был не проницаем, словно ледяная глыба, через которую невозможно пробиться. В воздухе висел немой вопрос: «Согревающие чары? Но почему, Малфой?» Но ответа не было, и Джинни стало просто невыносимо. Нет, она точно должна держаться от этого ненормального подальше. И Джинни уже встала, чтобы уйти, но не успела сделать и двух шагов, как нога предательски подвернулась из-за высоких каблуков, и она, потеряв равновесие, упала прямо на колени Малфою. Вспоминая про себя все проклятья, какие только знала, Джинни тут же попыталась встать. Но реакция слизеринца была быстрее. Малфой перехватил её руку, крепко сдавив запястье. Джинни бросила на него гневныей, и в то же время непонимающий взгляд. — Малфой, ты что совсем уже с катушек слетел, — завелась Джинни, и уже хотела сказать ещё что-то, как вдруг замерла. Она столкнулась с его взглядом, и он приковал её к себе, унося куда-то в далёкое прошлое. В такой же холодный день, что приносил только ужасы и грусть…***
Это было почти год назад. Тогда, когда школой заправляли пожиратели. Тот день явно был не самым лучшим. Всё тело Джинни ныло от боли. Гулять по замку в такой час было небезопасно, но и к своим идти не хотелось. Видеть эти запуганные лица… Девушка плелась в неизвестном направлении, а её мысли в этот момент пребывали где-то далеко, определённо не здесь. Поэтому она не сразу поняла, кому именно принадлежал этот надменным, холодный тон, эхом разносившийся по коридору. — Я смотрю кому-то мало наказаний, Уизли, — произнёс слизеринец, и Джинни непроизвольно подняла на него глаза. Малфой стоял, оперевшись о стену, с непонятным выражением на лице. Джинни не испытывала к нему ничего кроме презрения. Наверное, он сдаст её пожирателям — где-то в глубине затуманенного сознания появлялись мысли. «Ну и пусть» — подумала Джинни. Она не станет умолять его о пощаде. Слишком много чести. Малфой, словно прочитав её мысли, выпрямился и подошёл ближе. — Что, думаешь ты такая смелая Уизли? — противно растягивает Малфой. — Уж явно посмелее тебя буду, — выплёвывает презрительно Джинни, не замечая вспыхнувшего гнева в его глазах, который моментально теряется в холодном взгляде. — Да ну, — усмехается Малфой. И это ещё больше раздражает Джинни, — Не путай смелость с глупостью, — последнее слово слизеринец нарошно растягивает. — Не тебе, жалкому трусу, что прислуживает пожирателям, учить меня! — произносит гриффиндорка, — Такому как ты никогда не узнать значение слова смелость! — голос быстро разлетается по большому коридору. И почему-то в этот момент, возможно ей показалось, но всего на одно мгновение, Джинни вдруг увидела такую боль в его глазах… или ей только показалось? Ведь в следующее мгновение слизеринец стал обсалютно непроницаемым. — Каждый выживает как может, Уизли, — холодно, едва слышно бросил слизеринец и скрылся в тёмном коридоре.***
Джинни давно забыла о том их разговоре… Но сейчас, смотря в его глаза, она вдруг вновь оказалась там. Резко вернувшись в действительно, Джинни уставилась на Малфоя. Находясь так близко, она вдруг отметила угловатые черты его лица, что оттенаяли растрёпанные светлые волосы, слегка спадающие на лицо. И с каких пор Малфой перестал убирать их? Джинни вдруг захотелось дотронуться до его светлых волос и растрепать их ещё сильнее, но она одернула себя, вспоминая кто именно перед ней. «Совсем с катушек слетела» — противно звучал внутренний голос. Джинни резко отвернулась, пытаясь высвободиться, но получалось плохо. — Красивое платье, Уизли, — вдруг бросил Малфой, нагло ухмыляясь, а в его взгляде при этом была такая двусмысленность. А затем он резко встал, отпуская руку гриффиндорки. И Джинни чуть не свалилась на землю, зло смотря в спину отдаляющемуся слизеринцу. «Вот же подонок!» — висело в голове гриффиндорки.