Ветер в волосах

       В домах была мебель (пусть и покрывшаяся изрядным слоем пыли): даже потрепанная временем ткань, от которой несло затхлостью, осталась на кроватях. Это место действительно забросили — я не чуяла запаха ни людей, ни животных, да и на покрытой пылью вперемешку с песком земле не нашлось никаких следов, кроме наших с Мистганом. — Никого не чую, — честно сказала Джерару, выходя из очередного дома.        Не знаю, что мы искали. Людей? Смешно.        Солнце уже практически скрылось за горизонтом, поднялся холодный ветер, тени от домов становились всё недружелюбнее и недружелюбнее… Так и поверишь в призраков: отпугивало же что-то животных! Ветер в очередной раз взметнул пыль под нашими ногами, а я внезапно учуяла человеческий запах. И Эфир. О, это был целый сгусток Эфира, настолько мощный и концентрированный, что волосы на коже дыбом вставали. Не знаю, что это… но это могло быть опасным. Я оповестила Мистгана о своих ощущениях, и сейчас он, нахмурившись, решал, что делать дальше. Лично я была за оставление странной деревушки в покое и сон под открытым небом. Тем более, успела привыкнуть к таким ночевкам за неполный месяц.        Мы уже почти собрались покинуть это гнетущее место, как к нам навстречу вышел невысокий худой старик с длинной белой бородой и пышными усами. У него были белые кустистые брови, нависавшие над черными глазами, и красная татуировка на смуглом лбу: точка, окруженная двумя дугами. Волосы не получалось разглядеть из-за большого головного убора из перьев; ими же был украшен и пояс. Старик не носил рубашки — только по два золотых браслета на плечах и предплечьях, а еще свободные брюки, поверх которых была повязана доходившая до колен легкая ткань. Ожерелья из крупных зубов животных покрывали его голую грудь, а еще для старика с испещренным глубокими морщинами лицом он имел великолепный пресс.        В первый момент мне подумалось, что мы встретили призрака, но ветер нес его странноватый запах, не похожий ни на один, что я ощущала ранее…        Стоило, наверное, уточнить: для каждого вида существовали характерные особенности в ароматах. Это сложно было объяснить, как слепому от рождения рассказывать о цветах, но для меня люди с Земли имели определенные запахи, в то время как Мистган лишь обладал чем-то смутно похожим, хотя тоже относился к человеческому виду. Возможно, тут еще играло роль восприятие Эфира в запахах, не знаю, насколько корректно сравнивать мироощущение заточенной на взаимодействие с воздухом Небесной Убийцы Драконов с восприятием какого-либо другого Убийцы… В любом случае, внезапно появившийся старик не пах как человек, даже не имел ничего общего или похожего на аромат Мистгана с Эдоласа, хотя определенно выглядел типичным представителем вида. Это напрягало. Пахнут ли призраки?.. — Вы заблудились, дети? — доброжелательно спросил старик, скрестив руки за спиной; он выглядел вполне добро, но его запах и тот факт, что именно он являлся почувствованным мной ранее сгустком Эфира, сильно напрягали.        Мистган выступил чуть вперед, закрывая меня плечом. — Нет, просто наш путь пролегал через это место. Просим прощения, если потревожили, — не менее дружелюбным тоном ответил он, но я почти физически ощущала его напряжение — вероятно, Джерар тоже ощутил силу призрака-не-призрака.        Старик задумчиво почесал бороду, прикрыв глаз, и внимательно осмотрел нас. — Не потревожили. Меня зовут Роубаул из племени нирвитов, раньше жившего здесь. Как видите, ныне я остался один, — рассмеялся он, вновь сложив руки за спиной. — Ночью бродить по лесу опасно даже юным магам. Можете переночевать в любом из домов здесь или, если не против уважить старика, выпить чаю со мной, — предложил загадочный Роубаул, очевидно, сразу почувствовав в нас Эфир.        Джерар обернулся на меня, не скрывая сомнений. Мы оба ощущали, насколько силен старик-нирвит, но пока он не показывал признаков агрессии — только гостеприимство. Было страшно вызвать его недовольство, но так же страшно и остаться с ним здесь. Я так вообще очень подозрительно относилась к доброте других людей, особенно, если они не пахли, как люди. Мы могли бы попытаться убежать… — Мы с удовольствием выпьем чай с вами, — чуть кивнул в знак уважения Джерар, чуть не заставив мою челюсть отвиснуть от удивления.        Что?! Я возмущенно посмотрела на Мистгана, обернувшегося на меня со спокойной улыбкой. Ему голову взошедшей луной напекло? Или пыли здешней надышался?.. Немного скуксившись, тихо выдохнула, попытавшись просто смириться с отчаянным решением. Надеюсь, Мистган знает, что делает… К тому же, я вполне могу учуять яд в чае, если старик попытается его подмешать — хотя с его магической силой ему ничего не стоит раздавить нас даже мизинцем, зачем изгаляться с ядами? Или моя взрослая часть не права, а Роубаул — просто одинокий маг, которому в радость пообщаться с путниками?        Дом Роубаула освещался небольшими глиняными чашами с напоминавшими драгоценные голубыми камешками (Мистган говорил, что лакрима представляет из себя как раз такого цвета кристаллы). Старик учтиво отвел пестрый тканевый полог, пропуская нас внутрь.        Было довольно уютно: в центре располагался прямоугольный очаг с горевшим сейчас костром, над которым закипал чайник, на углублениях в стенах стояли расписная глиняная посуда и плетенные корзинки, а еще много тонких тканевых ковров из пестрых тканей и шкур животных, причём вообще везде: и на стенах, и полу, разве что не на потолке. Вместо кровати была небольшая соломенная лежанка, накрытая несколькими коврами, одним одеялом и пятью небольшими подушечками. Подушки покрупнее валялись тут и там, предположительно, выполняя функцию стульев.        Мы с Джераром сняли корзины и рюкзаки у входа и прошли к подушкам у очага, сев на них. Роубаул подыскал глиняные пиалы, наложил в большую миску пахшие довольно вкусно лепешки. Джерар поднялся с места и отошёл к рюкзакам, чтобы тут же вернуться обратно, но уже с фруктами, собранными нами в лесу, и старик улыбнулся, похвалив его вежливость, а я старательно пыталась и расслабиться, и оставаться настороже, всё еще не зная, чего ожидать. (Но яда он нам в чай точно не подмешал, да и сам его пил охотно). — Давно у меня гостей не было, к тому же — таких юных, — улыбался старик удивительно белозубо — хотя, может, он просто выглядел старо, но на самом деле ему не так уж и много лет? В любом случае, он казался вполне здоровым и полным сил… — Опасно детям, даже магам, в наших местах. — А вы тоже маг? — поинтересовалась, и так зная ответ: кем еще мог Роубаул быть с таким количеством Эфира?        Хотя, может, он представитель расы, о которой я ни разу не слышала… Гостеприимный хозяин рассмеялся, взяв из миски виноградинку и посмотрев на меня с добрым прищуром. — Ты права. Тонко чувствуешь Эфир, да? — подмигнул Роубаул, жуя виноград.        Не сказала бы, что, чтобы почувствовать силу Роубаула, требовалось непременно обладать моим восприятием магических частиц: Джерар, вон, тоже явно чувствовал. Старик всё еще выглядел подозрительным, но я старательно уговаривала себя, что мир не без добрых людей… Пусть в попытке быть доверчивее и сильно звучал голос Анны. — Вы живете здесь один из ностальгии? — поинтересовался выглядевший доброжелательным, но смотревший очень цепко Мистган.        Я отпила чай из пиалы, наслаждаясь богатым вкусом. Лепешки из муки грубого помола тоже были вкусными, а драконий аппетит позволял мне бессовестно запихивать их в себя одну за другой. Яда в них не чувствовала, да и Небесная Целебная магия могла вывести любой токсин из организма…        Роубаул чуть опустил голову, на его лицо пала тень, когда он уставился немигающим взглядом на огонь в очаге. Он сразу как будто состарился и стал меньше, хотя просто чуть ссутулился. — Ностальгия… да, — задумчиво прожевал он эти слова, пребывая мыслями где и когда угодно, но не здесь и сейчас. — Всего лишь страж своего творения, тень, ждущая кого-то, кто принесет освобождение, — Роубаул тяжело вздохнул, подняв на нас куда более осознанный взгляд, и широко улыбнулся. — О, Венди, понравились лепешки? Утром напеку еще, — весело пообещал он.        Я неловко улыбнулась в ответ, ощущая себя странно: когда он говорил о себе, как о страже и тени, остро ощущались владевшие им грусть и отчаяние… Это все еще был крайне подозрительный старик, но его историю хотелось узнать, кроме того, опасалась я его чуточку меньше. И — нет, не потому, что он пообещал приготовить мне еду. Покушать я любила, но не настолько же.        Роубаул уложил нас спать в свою постель, аргументируя тем, что нам не стоило «дышать пылью», занимая заброшенные дома, себе же смастерил «гнездо» из подушек. У него нашлись еще одеяла, так что, если даже ночь будет холодной — не страшно. Пусть постель и была одноместной, но много ли нам, детям, надо пространства?..        Оказывается, да, много. Джерар не очень тактично прижал меня к стене, выступая как бы живым щитом между мной и остальным миром. Не то чтобы меня сильно волновало, где спать: у стены или на краю постели, — но всё-таки непривычно быть с кем-то так близко. Увы, Мистган — не мамочка Грандина, чтобы я могла спокойно уснуть, прижавшись к нему. О, он еще и руку на меня закинул!        Я отвернулась лицом к стене, скрывая недовольство, пусть в темноте все равно не особо видно.        Вопреки неудобству, сон сморил очень быстро, не дав как следует подумать о загадочных словах Роубаула о его творении.        Привычка просыпаться с первыми лучами солнца была полезной. Кто рано встает — той и тапочки, и всё в таком духе. Я не помнила даже, когда именно начала просыпаться с рассветом, возможно, такую привычку привила мне мамочка, а теперь уже мой приспособившийся к определенному ритму мозг не давал проспать до полудня…        В предрассветных сумерках жилище Роубаула все равно выглядело очень уютным. Говорят, что дом человека — это отражение его души и характера; если так, Роубаул определенно любил расписные вещи и тепло. Я осторожно выскользнула из-под руки еще спавшего Мистгана, который во сне обнимал и прижимал меня к себе на манер детской игрушки. Мне больше нравилось, когда мы спали раздельно во время путешествия. Нет, это камень в огород не Джерара, а моей социализации.        Роубаула не было в помещении, и я отправилась на улицу. Все равно собиралась зарядку сделать, а в доме это несколько проблематично из-за нехватки места и риска разбудить спящего мальчика.        Стоило отвести тканевый полог, как я увидела короткие белые волосы Роубаула, которые завивались в кудри и торчали во все стороны: даже без своего головного убора он выглядел несколько забавно с этим бардаком вместо нормальной прически. Вдохнула прохладный утренний воздух, окончательно прогнавший тени приснившегося кошмара, который даже не могла вспомнить толком. Кажется, в нем были Анна и Грандина, но не берусь утверждать наверняка — слишком зыбки воспоминания о событиях сна… но не о чувствах, что он вызвал. — С добрым утром, Роубаул, — пожелала я старику, выходя на улицу.        Он обернулся и улыбнулся мне, держа в руках лепешку. Наверное, единственную, что я вчера оставила, смутившись аппетита. — С добрым, Венди. Ранняя пташка, да? — дружелюбно поинтересовался он.        Я пожала плечами, присаживаясь рядом. У меня довольно чуткий сон, так что с уверенностью могу утверждать, что никаких поползновений в нашу с Джераром сторону Роубаул не делал и еда не была отравленной, так что… он просто добрый одинокий старик со своей грустной историей? — Да, мамочка приучила, — ответила, чуть улыбаясь и смотря на чистое безоблачное небо, только-только окрашивающееся в голубой.        По крайней мере, я думала так: не могло же так получиться само по себе. Роубаул тихо хохотнул, разрывая лепешку пополам и одну половину протягивая мне. Я тихо поблагодарила, не отказываясь от угощения: уж больно вкусные лепешки он готовил… — Значит, родители у вас всё же есть, — улыбнулся он, откусив.        Я с недоумением посмотрела на него, отщипывая по кусочку от лепешки. — Разумеется. У всех же есть родители, — отозвалась, не поняв, о чем конкретно говорил старик.        Он тихо рассмеялся, посмотрев на меня одним глазом как-то насмешливо и снисходительно. Да, я действительно что-то не поняла в его реплике, но что? Чуть нахмурилась, пытаясь понять упущение, но смысл фразы Роубаула упорно видела лишь один. Либо я что-то не понимала, либо у Роубаула старческий маразм. — Ты права, Венди. Но я подумал, что твоя мама жива — и, значит, вы не сироты с братом, — пояснил свою мысль Роубаул.        Задумавшись над его логикой, всё равно ничего не поняла. Он сделал такие выводы, потому что я говорила о мамочке с теплотой? Подождите, «с братом»? — Мы с Джи не родственники, — чуть нахмурилась, внимательно смотря на Роубаула.        Он удивленно вскинул брови и даже открыл второй глаз, который держал прищуренным. О том, что я зову Мистгана (так представился Джерар) «Джи», старик знал, так что удивлен, похоже, был только факту отсутствия родства между нами. — О? Вы очень похожи, Венди. Такие умные и самостоятельные дети с проницательными глазами, — потрепал меня по волосам Роубаул.        Я тихо угукнула, засунув в рот остатки лепешки, чтобы не выдать дискомфорт недовольной гримасой. Одно дело — когда моей головы касается Джерар (к прикосновениям которого я до сих пор привыкала!), и совсем другое — непонятный старик, которого все еще немного опасалась… Но его комментарий о нашей с Мистганом похожести позабавил: он в первую очередь обратил внимание не на внешность, а на поведение. Не думала, что мы в этом с Джераром похожи. — В каком-то смысле, мы всё-таки сироты. Моя мама пропала, а Джи… ну, он рассказывал мне только об отце, — неуверенно сказала, стараясь отвлечь Роубаула от трепания меня по голове.        Он убрал руку, задумчиво посмотрев вдаль, и протянул малоинформативно: — Вот как….        Глубоко вдохнула воздух, скрыла улыбку, лишь краем глаза посмотрев на тканевый полог за нашими спинами… — Роубаул, вы говорили что-то о своем творении, стражем которого стали. Расскажете? — и поинтересовалась о том, о чем даже толком поразмышлять не успела из-за сморившего слишком быстро сна.        Старик чуть усмехнулся, прикрыв глаза. — Моё племя давно сгинуло, но я, вот, остался сторожить артефакт в надежде, что однажды придет тот, кто достаточно силен для уничтожения моего творения. Это совсем скучная и невеселая история, Венди, — устало ответил мне Роубаул, чуть ссутулившись.        Ноша явно давила на него и была столь велика, что держала буквально прикованным к призрачной деревне. А он, наверное, помнил её совершенно другой, полной жизни… — Достаточно сильный? — зацепилась за эту формулировку, смотря на усмехавшегося старика с недоверием и удивлением. — Это насколько сильнее вас?        От Роубаула так фонило Эфиром, что казалось, будто он собрал в себя магические частицы со всего леса!        Старик рассмеялся, посмотрев на меня по-доброму снисходительно. — Ну-у, — всё еще посмеиваясь, задумчиво провел он рукой по белоснежной бороде, — моя магия, в основном, уходит на поддержание жизни в этом теле, а доступной мне части недостаточно для уничтожения артефакта, так что необязательно мой избавитель будет равен мне по силе, — с улыбкой объяснил мне Роубаул.        Интересно, сколько же сил у него уходило на то, чтобы жить? И сколько сил нужно было, чтобы уничтожить загадочный артефакт? Наверное, это какие-то просто непостижимые для меня сейчас категории…        Роубаул снова издал смешок, погладив меня по голове и попросив «не грузиться проблемами одинокого старика». — А вы? Путешествуете в поисках чего-то конкретного? — уточнил «одинокий старик».        Пожалуй, было честно немного рассказать ему о наших планах. Совсем чуть-чуть, не вдаваясь в подробности, как жест ответного доверия. — Не могу говорить за Джи, но я действительно просто путешествую. Всегда хотела увидеть мир, — чуть улыбнулась, мечтательно вздыхая.        Конечно, не так и не в таком возрасте хотела, но дареному коню в зубы не смотрят — приходилось наслаждаться имевшимся… Вновь чуть повернула голову, скосив взгляд на полог. Да-да, «брат», я тебя заметила. Джерар со вздохом выбрался на улицу, чуть зажмурившись от лучей солнца. — У меня своя причина, чтобы путешествовать, — немного холодно и очень расплывчато отозвался Мистган, сразу давая понять, что разговаривать об этом не намерен и вообще — тема закрыта.        Роубаул посмотрел на него одним глазом и опять усмехнулся, покачав головой. Он уперся руками в колени, поднимаясь на ноги. — Вы вчера говорили, что искали город, чтобы поторговать, но ваша карта сильно устарела, раз привела в эту деревню. Я иногда выбираюсь к людям, так что могу отметить вам ближайшие поселки, — предложил старик, явно очень хорошо запомнивший вчерашний разговор…        Хотя, за неимением постоянных собеседников неудивительно, что он запоминает столь редкие беседы. Джерар поблагодарил, чуть кивнув.        Они зашли в жилище, а я, поднявшись с места, решила немного размяться: всё-таки зарядка для меня была почти такой же привычкой, как ранний подъем.