Нянька

Николь медленно встала с дивана и, стараясь не приковывать к себе внимание, подошла к комоду. Ее рука потянулась за фотографией в рамке, в то время как мозг недоумевал. Теперь кусочки мозаики стали складываться воедино в ее голове. Он действительно следил за ними с Марли. И пес реагировал на него спокойно, потому что знал своего первого хозяина. Этот похититель — сын Салливанов — усмехался, говоря о доме и о проживании девушки в нем. И звонок Тима вызвал в нем смешок. Николь готова была себя стукнуть по лбу за свою тупость и несмекалистость. Неужели он и впрямь ступил на кривую дорожку жизни? Выбрал не тот путь для себя? Ибо зачем ему та ваза с подвала понадобилась? Наверно раритет или что-то в этом роде. Но девушке хватило этих мыслей, чтобы подтвердить свои ранние догадки обо всем. Парень явно спутался с плохими людьми. Николь глянула назад на Тима, играющего с псом, и присела обратно на свое место, прижав к себе ноги. — А можно я кое-что спрошу? — ее голос тут же приковал к себе внимание брюнета. — Просто у твоей мамы этот вопрос вызвал... как бы так сказать?... Смешанные эмоции. — Конечно, спроси. — он поднялся и двинулся в ее сторону, приземлившись на другом конце дивана. — Может тебе тоже покажется неуместным... я даже не знаю... Ты же был знаком с детьми хозяев? — она прикусила щеку изнутри и начала понимать, что это действительно был вопрос не к месту и с панталыку. — А. С чего вдруг? — его брови лишь слегка нахмурились, но это не осталось незамеченным. — Ну, я сейчас снова увидела семейные фото и вспомнила, что уже интересовалась. Просто... это тайна покрытая мраком? — она качнула головой и ее лицо показало в точности ее мысли. Полное недоумевание. — Я бы... Черт. Не то что бы тайна. Неприятные пережитки прошлого, я бы сказал. — он оказался перед ней вмиг серьезным и посмотрел на Марли. — Около трех лет назад на дочь хозяев напали, при этом инциденте она погибла. — Тим аккуратно подбирал слова, потому что знал всю их серьезность. У Николь встал ком в горле. Она явно не ожидала услышать таких подробностей с таким плачевным итогом. Проморгавшись, она опустила глаза и потупила взгляд на свои колени. — Сожалею. — пробубнила она и вновь подняла глаза на парня. Ей было неудобно и тяжело продолжать дальше, но тем не менее она хотела знать с чем связалась. А точнее с кем. — Я знаю, ты бы хотела узнать и про Рассела. Но не знаю как сказать и стоит ли. — парень взглянул на нее. Брюнетка только заметила, что он оказался немного ближе к ней, чем находился ранее. — Тогда, лучше не стоит. — она тихо сглотнула тот ком в горле и отвернула голову к Марли. — Такие ситуации, хоть и не касаются нас самих, но чем-то затрагивают и расстраивают. С этим я согласен. — он кивнул и, медленно и осторожно дотянувшись до нее, коснулся ее руки. От неожиданности Николь резко дернулась и испуганно взглянула на Тима, что заставило парня тут же убрать руку. Он мгновенно понял, что сделал лишний жест, который был неуместен и который не стоило себе позволять. — Наверно... уже поздно. — Да. Ты прав. Поздно. — незамедлительно покивала она и соскочила с дивана, поправляя после себя подушки. — Я тогда пойду. Попрощаюсь с мамой и пойду... Кх. — он сам поднялся с места, сопроводив это легким кашлем, и направился в сторону столовой. Брюнетка медленно выдохнула и смотрела в сторону прихожей. Ее передернуло снова, от чего девушка поежилась и нахмурилась. Она считала себя самой настоящей дикаркой. Уже могла бы смириться со всем и принимать ухаживания, внимание к себе как должное. Она ведь девушка — а для них это в правилах нормы, то есть так должно быть. Она начала ковырять замок на заднем кармане джинсов, ломая об него ноготь. Закусив губу, она двинулась в сторону столовой следом за Тимом. Девушка хотела что-то сделать, но сама не понимала что именно следовало предпринять. Действовать необдуманно? Это чревато неприятными последствиями. Подойти и сказать о своих проблемах в цвет? Да он махнет рукой и пошлет к черту ее со своими тупыми проблемами. Но Николь хотела рассказать хоть кому-нибудь об этом происшествии из прошлого. Об этом изнасиловании. Поделиться с внутренними терзаниями, отпустить их. Держать это во внутренних тисках она уже не могла физически. — Что за хрень... — остановившись на полпути, пробурчала она. Она взяла Марли с собой и потащилась вместе скорее в его комнату, чтобы не нарваться по дороге на Мисс Бартон и ее сына. Разобравшись с псом, она пошагала к себе в так называемые покои. Ей хотелось скорее оккупировать ванную, лечь в горячую воду и наконец расслабиться. Прихватив свою пижаму, она направилась в ванную. Пока Николь раздевалась, стянула и повязку с руки — она постепенно заживала и лишь розовое пятнышко давало знать о произошедшем инциденте Погрузившись в воду, она тихонько вздохнула. Горячая вода заставила мурашки пробежаться стадом по телу, что отдалось приятным теплом где-то внутри. Закрыв глаза и натянув наушники, брюнетка погрузилась в блаженное спокойное странствие в своих мыслях. Ей хотелось разложить все случившееся за последнее время по полочкам, так сказать подвести скромные итоги месяца. Не очень то скромные они получались к слову: нашла работу, познакомилась с неплохими людьми, начала прогрессировать в этой жизни хоть как-то, снова нашла приключения на свою задницу в лице Рассела Салливана. Рассел Салливан. Загадочный новоиспеченный персонаж ее жизненной линии. Другими словами — темная лошадка на карусели бытия. Семейные фотографии открывали его как улыбчивого подростка с юношеским блеском в глазах, который не думал ни о чем и жил в свое удовольствие. Человек, который похитил ее был абсолютной его противоположностью. Даже в такой обстановке, темной и невзрачной, она заметила тот его потерянный взгляд — будто он запутался во всем дерьме, в которое попал и крутился. — Отдам ему вазу эту и надеюсь, что отделаюсь. — прервала она свои мысли и посмотрела в потолок. Закончив процедуры, Николь взглянула на часы и направилась в кровать, понимая, что сильно засиделась. Хозяева явятся и дом заживет по-другому. Скорее уложив себя в кровать, она пожелала себе спокойной ночи и закрыла глаза.

***

— Прикройся. — в брюнетку полетела ее футболка, порванная в пару местах. Он вышел из машины и застегнул молнию своих джинс, запихав свое достоинство в них. Глаза снова и снова сочились слезами, она не могла их успокоить. Она не могла успокоить себя. Ей не удавалось. Голова плохо соображала, болела. В ушах стоял непонятный гул то ли от удара по лицу, то ли от ее криков мольбы и просьбах о помощи. — Ты оглохла? — прозвенело эхом. Он оказался со стороны ее двери и рывком открыл ее. Вытянув полуголую девушку на гравийную дорогу, он захлопнул дверь. Николь инстинктивно начала отходить от него спиной назад, понимая, что еще чуть-чуть и ее ноги откажут. Сил не было, хотелось лишь лечь и ждать пока ее переедет какая-нибудь мимо проезжающая машина. Исчезнуть и оказаться в полной тишине. Разобраться и понять в случившемся. Но ей не надо было копаться глубоко в произошедшем. Все было ясно как погода в белый день. Только что ее изнасиловали. Безжалостно и не один раз. — Не надо... по...пожалуйста... — она качала головой и чувствовала солоноватый вкус на языке. — Никто тебя не трогает, деточка. — парень поднял руки и улыбнулся в усмешке. — Куда же ты? Иди сюда. Подойди ко мне. — его улыбка исчезла и место занял животный оскал. — Пожалуйста... — беспомощные мольбы были ее единственным средством, хоть она уже понимала, что это бесполезно. — Подошла. — словно скрежет по металлу прозвенело в ночной тиши. Она сорвалась и что есть сил бросилась бежать по дороге. Но куда там ей до спортсмена. Пробежала пару метров и снова оказалась в западне. Он что есть сил дернул ее к себе и дал понять, что деваться ей некуда, поимев прямо на пустынной темной дороге, освещенной лишь фарами его авто. На кого она нарвалась? На монстра...

***

Лежа в кровати и бездумно смотря в полок, она вновь и вновь корила себя за тупость. За то, что поддалась эмоциям и первым чувствам. За то, что не смогла удержать свою промежность в конце-то концов, чтоб ее. Да ее и так как могли посношали, прости, Господи, за такие мысли. «Пора бы встать.» — напомнило вмиг сознание. Вздохнув, Николь поднялась с кровати и привела себя в божеский вид. Впервые за долгое время она надела платье и слегка поколдовала со своим лицом. А зачем спрашивается? А просто так. Прихватив по дороге Марли, она спустилась на первый этаж, тихо подпевая что-то под нос. Анабель занималась обыденными делами по дому, садовник подравнивал кустики во дворе, охранники обходили территорию. Все было как обычно, как по расписанию. На удивление настроение у Николь было необычайно хорошее. Она буквально светилась изнутри, а при виде миссис Анабель так вообще заулыбалась во все тридцать два. — Я так полагаю, ты радуешься приезду хозяев? — она улыбнулась в ответ, протирая тарелки сервиза. — Если бы, но нет. Думаю, этому надо огорчаться, раз они приезжают, скорее всего и я покину вскоре этот дом. Но не будем о плохом. — пролепетала она, обойдя кухонный островок и оказавшись возле Анабель. — У меня хорошее предчувствие насчет этого дня. — брюнетка наложила корма Марли и принялась помогать женщине раскладывать посуду по местам. — Даже так. — протянула в ответ та и улыбнулась пуще прежнего. — Вот видите! Даже вы заулыбались. — засмеялась девушка и встала рядышком. — Рядом с таким солнышком как ты тяжело себя сдерживать. — ее щеки коснулась рука Анабель. Николь это показалось очень теплым и нежным жестом, от которого даже стало тепло где-то в области груди. Так по-домашнему и матерински. В этот момент Она поняла как сильно соскучилась по дому, по родителям. Ей стоило бы чаще созваниваться с ними, ведь за этот месяц она ни разу даже не поддержала связь. Да и они ее не искали. Видимо не скучают. Ее улыбка слегка поблекла, а глаза опустились на тарелки, которые вытирала Анабель. — Я так скучаю по родителям. — неожиданно для себя самой пробормотала она вслух, взглянув на горничную. Миссис Бартон подняла к девушке глаза, сначала не поняв сказанное. — Я полгода с ними не виделась. Непостоянные работы и разный график меня уже просто доконали. А говорила я с ними последний раз наверно больше месяца назад. Но мне так тяжело. — в горле встал ком. Прямо сейчас на нее нахлынуло странное чувство того, что нужно излить душу этой женщине, услышать понимающие слова. Не дожидаясь ответа девушка обняла Анабель. — Что такое, дорогая? — Николь почувствовала как ее обняли в ответ. Сдержать свои эмоции она уже не смогла. Все накопленное за не короткий срок выплеснулось диким ураганом наружу. Внешнее показное равновесие лопнуло по швам и озарило все то, что таилось внутри годами. Заливаясь слезами, девушка поведала свою историю Анабель, схватив ее за руку и крепко прижимаясь к ней. Она рассказала все в самых мельчайших подробностях, начиная от того, как познакомилась с Дирком, заканчивая тем, как жила со всем этим грузом на сердце и душе. Ни на мгновение не переставая плакать. Даже если бы она хотела, то не смогла бы остановить этот поток слез, накопившихся за долгое время. — Все, все, все. Теперь тебе станет легче. Все, все, тише... — шептала женщина, аккуратно поглаживая невинную особу по спине и плечам, стараясь не затронуть словами услышанный рассказ, чтобы не задеть еще больше эту девушку. Она понимала, что не требовалось никаких слов, советов, требовалось лишь понимание и умение выслушать. — Этот кошмар закончился, а это главное. Ты должна было кому-то излить это. Тише, тише. — Я его ненавижу...нена...ненавижу его... — заикаясь, как не в себе вторила Николь. За аркой находился Тим и слышал весь прошедший тяжёлый разговор. Опустив голову, парень разглядывал носки своих кроссовок. Его состояние было тяжело объяснить. Он сам вряд ли понимал, что чувствовал. То ли злость, то ли горечь. А может все в купе. В области груди сильно потяжелело и он громко сглотнул. Он понял все. Ему стоило лишь услышать ее рассказ и все сразу стало понятно. Ее поведение, отрешенность, иногда открытая грубость, тяжело скрываемый страх. Он бы мог пойти другими путями, чтобы расположить ее к себе. Дать понять, что не причинит боли, не обидит. — Черт... — буркнул он и скорее направился на выход, чтобы не привлекать к себе внимание. Оказавшись за дверью, Тим глубоко вздохнул и взглянул перед собой. Теперь он ясно понял то, что сопровождало его. Дикая злость. На грани с яростью. Как такое можно было сотворить с этой девушкой? Он негодовал и закипал. Позволить себе обидеть ее? Кто был тот человек, который навредил ей на столько, что сломал ее и ее внутренний мир? Кто смел так распоряжаться жизнью невинной девушки, что превратил ее в ад? — Сука! — прыснул он сквозь зубы и ударил рукой по стене. Парень сам не ожидал от себя такой яростной реакции. Не в себе спустившись по мраморной лестнице вниз, он направился к машине, дабы не привлекать к себе внимание охраны и, не дай Боже, мамы с Николь. Руки сами сжимались в кулаки, от чего костяшки белели. — Сынок! Ты уезжаешь? — послышался голос миссис Бартон где-то далеко. Он посмотрел на нее и заметил, что она стояла у входной двери. Качнул отрицательно головой. Женщина спустилась к нему навстречу. — Что такое? — Ничего. Что-то нужно, мам? — Тим старался говорить как можно спокойнее и теплее. Ведь это мама, на ней срываться ни к чему. — Да. Хотела попросить, чтобы ты приглядел за Марли. Сегодня Николь останется помочь мне. — она наблюдала за его лицом, считывая каждую эмоцию. — Конечно, мамочка. — через силу он заставил себя выдавить легкую улыбку. Миссис Бартон сказала Николь, что ей было бы лучше остаться сегодня в доме, а за псом присмотрит ее сын. Брюнетка действительно была рада не выходить на улицу. К тому же она могла бы помочь перед приездом хозяев. Из окна хозяйской спальни на втором этаже, она увидела как открылись автоматические ворота и во двор въехал новенький черный автомобиль. Она вздохнула, принимая свои мысли о том, что возможно скоро ей придется распрощаться с нынешней работой. Даже сегодня она не находилась рядом со своим подопечным, а ревела как последняя дура на кухне, давясь соплями. Но Николь была готова согласиться с тем, что на какую-то долю ей стало легче жить со своей проблемой. Она смогла высказаться человеку, а он понял ее и дал именно то, что ей нужно было. Нежные, ласковые слова и крепкие объятия. Она была безумно благодарна миссис Бартон за понимание и уделенное время. Но ей не хотелось, чтобы теперь вечно сострадающий взгляд был направлен в ее сторону. Она была бы гораздо спокойнее, если бы женщина забыла услышанную историю. Вздохнув еще раз, Ники двинулась вниз, чтобы встретить прибывших. Видимо ее хорошее предчувствие оказалось весьма ложным.