Нянька

К вечеру в парк собралось немалое количество людей, гуляющих со своими компаниями. Всему этому была причина и это — очередной фестиваль, которые Николь вовсе не понимала. Хорошо, если это празднования Дня независимости, дня благодарения и прочих национальных праздников. Но такого огромного количества неуместных, ничем не объяснимых знаменательных дней девушка не понимала. Люди устраивали себе веселье — и это вероятнее всего можно было понять и принять. Отвлечься от работы, скучных будней, вселенских проблем. Никому не хочется жить в сером, отчужденном мире, так ведь? Николь сидела на довольно отдаленной от центра всея фестиваля скамейке и доедала свое мороженое. Марли метил очередное дерево, беспощадно оббегав его вокруг. Это вызвало смешок у девушки. Но мысли о Тиме не уходили. Неделя беспощадно прошла без него, как бы Николь не пыталась отвлечься от мысли об этом. И даже сегодня в бессмысленный день поедания бургеров, который считался праздником (откуда он вообще взялся?), она не дождалась даже смс от парня. Но написать ему или позвонить самой девушке просто не хватало смелости. «А может он занят, а я тут со своими звонками и сообщениями буду лезть. И вообще, почему я должна лезть? Пусть он лезет.» — невозмутимость на ее лице осталась неприкрытой. — Эй... — послышалось за спиной. Чуть выровнявшись, Николь не придала этому большого значение. Людей навалом, мало ли к кому обращаются. — Тебе говорю. Эй! — в спину что-то прилетело, доставив дискомфорт. — Ай! Ты че... — она тут же обернулась. Возмущение тут же сменилось на удивление, а затем нашла место быть и тревога. — Что... Что тебе нужно? Перед ее взором рисовался сам Рассел Салливан, стоящий под деревом вместе с Марли, который обнюхивал прежнего хозяина. В сумерках и в тени дерева девушка с трудом разглядела бы его фигуру, но благо — огни фестиваля доходили и до самых краев парка. Чуть ссутулившийся и прислонившийся к дереву, парень смотрел в ее сторону. — Не привлекай много внимания своим странным выражением лица. Я, конечно, понимаю, что образ серой мышки приелся тебе и особо не выделяет из толпы, но с таким подозрительными лицом нужно ждать неприятностей. Да, да, прям как у тебя сейчас. — свою колкость он украсил невыносимой ухмылкой. — Оф.. что тебе нужно? — повторила она вопрос, находясь в напряжении. Глаза бегали от лица парня к Марли. Сейчас она больше всего хотела, чтобы пес находился рядом с ней. Пальцы сами по себе шкрябали по деревянной скамейке ногтями. — Мне нужна услуга. — хмыкнул брюнет, наблюдая исподлобья. — Какая еще услуга? Отдала тебе ту вазу. Что еще ты хочешь? Я больше не буду ничего красть из того дома, учти. — девушка занервничала, а после поднялась с места. Это не прошло мимо парня. — Сделаешь. Сделаешь то, что я попрошу и что захочу. — в голосе пробивалась неподдельная уверенность в сказанных словах. — Потому что боишься, что с тобой что-то случится. Но. Если не продолжишь палить свое тупое поведение на всю округу, то будет намного лучше. — последнее уже прозвучало с нотками раздражения. Его слова были верны. Она боялась. И боялась до чертиков. Мало ли что этот псих мог сделать ей. А Рассел Салливан внушал именно такой образ — образ больного на голову человека, не секущего что он делает. — А теперь успокойся и сядь на место. — он вышел из тени и как ни в чем не бывало присел на скамеечку, на которой ранее сидела Николь. Ее бросало в дрожь от одного только взгляда на него. Словно что-то бегало под кожей, вызывая дикое раздражение. Словно аллергия. Девушка будто чувствовала его нутро и подсознательно понимала, что от этого человека стоит держаться подальше. — Садись, садись. Я тебя раньше кусал что ли? — он невинно взглянул на нее и слегка подвинулся, освобождая место. Затем закинув руку на спинку, устремил свой взгляд в сторону гуляющих людей. — Попрошу тебя кое-что придержать у себя. На время, разумеется. Николь медленно опустилась на скамью и взглянула на Марли под ногами. Девушка старалась отвлечь свою тревогу мыслями о том, что нужно будет хорошо вычесать шерсть пса до купания. — Ты никому не скажешь, о том, что видела меня, или что мы разговаривали. Соответственно никто не узнает, что у тебя есть моя вещь. — парень порылся в кармане джинсовки и вручил ей незаметно маленький черный прямоугольник. Николь потупила взгляд на руку и поняла, что это была флешка. — Еще раз повторю: никто не узнает о том, что я тебе что-то давал. И Бога ради, расслабь ты уже свое лицо. Боже. — он закатил глаза и посмотрел в сторону, сопроводив этот жест цоканьем. Рука подрагивала, чем заставляла Николь нервничать пуще прежнего. Она быстро засунула маленькую вещь в карман и поднялась с места. Накрутив поводок Марли на руку, девушка поспешила удалиться. Но ее запястье оказалось в заложниках у крепкой ладони. — Ты меня не знаешь, и мы никогда не знакомились. — лицо парня оказалось на минимальном расстоянии, которое девушка не могла позволить чужим людям. Ее словно окатили ледяной водой, от чего зубы свело. Встреча со взглядом напротив выбила практически все у нее из-под ног. Черные глаза впились непонятной помесью эмоций, которые девушка не могла понять. — Иди. — прозвучало тихо. Он ушел очень быстро. Николь не успела опомниться от таких стремительных действий и проморгалась, в последствии оглядываясь вокруг. Его и след простыл. Ноги, будто вкопанные в землю по колено, не давали двинуться с места. «Ты меня не знаешь...» — конечно, легко сказать, когда от одного присутствия дрожь по телу. Она сглотнула ком в горле и нервно гоняла флешку по карману. «Интересно, что там? И почему это так важно для человека, потерявшего практически все? Причем, по собственной тупости. Но! Я не могу судить так, пока не буду знать действительности. Может оно как раз все иначе.» Вместе с роем мыслей в голове и тревогой в области сердца за свою жизнь, она направилась к дороге. Уже было достаточно поздно, нужно было вернуться домой.

***

Черный прямоугольничек лежал на кровати и находился под пристальным взглядом Николь. Желание узнать, что флешка хранила внутри, подавляло все иные потребности. — Нет, нет, нет... нельзя туда лезть. Потом выйдет боком мне. Нельзя... — она почесала глаза и снова уставилась на прямоугольничек. — Он посчитал меня самым не важным человеком на свете, раз всучил мне эту вещь. Значит, я достойна при любой удобной возможности умереть? Так он видимо полагает. Урод... Значит, можно вот так просто взять и подвергнуть человека опасности? Черт возьми... Ладони сильно вспотели, что вызывало еще большее раздражение и принятие ситуации, как неприемлемой, недопустимой. Николь уже тысячу раз пожалела о том, что приняла этот небесный дар в свою руку. Она испытывала непреодолимое желание позвонить Тиму и рассказать о случившемся. Возможно, попросить помощи или совета, с точки зрения человека, который знает о Расселе много и, вероятно, больше чем стоило бы. — Боже, что мне делать? Это явно принесет мне неприятности. Она сразу же потянулась за телефоном, чтобы набрать брюнету. Она скажет ему, и это будет единственным верным решением девушки за весь день. — Ники? Ты еще тут? — доносилось из динамика телефона. Поток мыслей отвлек так, что она упустила момент, когда на звонок ответили. — Николь? — Да, да. Прости. Привет... Ммм, как дела? — губы страдали меж зубов. Очень плохая актерская игра спалила ее с потрохами. — Неплохо. У тебя все в порядке, так ведь? — Нет. — она вздохнула, и опрокинулась назад. — То есть, да. Не знаю как начать... — Ты дома? Мне приехать? — беспокойство Тима слегка успокоило девушку и она еще раз выдохнула. Все сказать по телефону было сложно, она понимала. — Если тебе не сложно. — Пять минут. Откроешь мне калитку. После положительного ответа парень первый положил трубку. Раздражительность и воодушевление от скоро прихода голубоглазого Тима смешались воедино, чем вызвали в сознании картины той ночи в душе. Она уставилась в потолок, смиренно сложив руки на животе. «Только не думай об этом сейчас, Ники. Есть и вопросы поважнее.» — она поставила себе мысленную установку и еще раз выдохнула. — И так. — произнес Тим, когда они входили в комнату. — Как я погляжу, с тобой все в порядке, но явно хочешь что-то сказать. Ну-ка, колись, няня. Флешка смирно покоилась на тумбе. Николь уселась у изголовья кровати, скинув с ног тапочки. Тим сидел на другом конце кровати и все пытался понять что последует дальше. Многозначительные взгляды брюнетки вводили его в заблуждение. «Неужели хочет сказать что-то про свое изнасилование? Я стал столь близок? Или может... Да нет, бред, она первая не начнет.» Его мысли перебил легкий тактичный кашель. — Сегодня мы с Марли на вечерней прогулке были на фестивале. Там было не очень, если честно. Но суть не в этом. — она перебирала край кофты, а затем взяла флеш-карту с тумбы. — Во общем. Там появился Рассел и отдал мне вот это. — Что? Салливан? Он не навредил тебе? — парень тут же напрягся и приподнялся, устремив свой взгляд на раскрытую ладонь. Он забрал вещицу себе и открыл. — Флешка? Что еще за дебилизм? Он что-нибудь сказал, объяснил? — Нет, вручил это и сказал, что мы с ним не знакомы. Тим, — она подсела ближе, — я была сбита с толку и забрала ее. — Этот... Он снова вмешал тебя в свои ублюдские дела. Ты смотрела что там? Не проверяла, надеюсь? Ники, нужно было сразу выкинуть ее к чертям. — Я растерялась. Просто... он попросил, чтобы придержала у себя, а потом отдала, когда она понадобится. Я... — Что если он замешан в очередной уголовщине? — Николь была тут же перебита. — Так, Ники, этот человек совершил много нелицеприятных поступков. — Так расскажи мне. Тим, что он сделал? Почему его...вычеркнули из семьи? И где его сестра? Тим, ты же говорил, что.. — Николь. Пожалуйста, я не хочу, чтобы ты думала об этих вещах. Рассел суется к тебе, потому что ты не в курсе всего, потому что так безопаснее для него. Ему глубоко наплевать на семью и близких. — парень взял ее за руки и заглянул в глаза, присев еще ближе. — Не надейся на то, что в случае чего он кинется спасать тебя, если эти его действия приведут к проблемам, в которые ты попадешь. Этот... У меня язык не повернется назвать его человеком. Ему насрать. — Но, он так посмотрел. Я.. — брюнетка опустила глаза и сглотнула, вспоминая тот взгляд черных глаз. — Может у него проблема? — Николь. — Тим вздохнул и покачал головой. — Это безнадёжный случай. Ты думаешь, никто не пытался ему помочь? Думаешь отца и мать не волновало то, во что вляпался их сын, увлекаясь наркотиками? И я... мы были хорошими друзьями. Сначала особого внимания его дикости не привлекали, он ведь богатенький сынок, для них это свойственно. Но потом начались разбои, частые драки, дело дошло и до... Боже. Это тяжело, но Рассел изнасиловал двоих школьниц. — на этом самом моменте нижняя губа девушки дрогнула, а в сердце досадно кольнуло. — Образумить мне его не удалось. Мы стали меньше общаться, это практически сошло на нет. Я ведь часто находился в этом доме. При мне Мистер Салливан прогнал его из дома, его пытались отговорить жена и дочь. Говорили о том, что помогут Расселу реабилитироваться, будут постоянно рядом, поддерживать и прочее. Но. После случившегося потом... — Что случилось после? Тим? — сама того не замечая, она крепче сжимала его руки. — По его вине погибла Тина. Его младшая сестра. Из-за проблем Рассела, которые он не смог решить, погибла его сестра... — его голос стих, а плечи слегка приспустились, словно от усталости. — На самом деле, ее жестоко убили. Прости, но это все очень длинная история. Задержав дыхание, Николь смотрела на парня. Она слушала эту историю и воображала все в своей голове разные картины. Потупив взгляд, она вспомнила про фотографии на комоде в гостиной. Златовласая девушка, с улыбкой смотревшая в объектив. Тот же взгляд, что и у брата - таинственный, желающий, чтобы в эти черные глаза заглянули. Николь тут же вообразила какой она была жизнерадостной и светлой, но со своими тайнами. — Да. Я... Прости меня, вынудила тебя рассказать. Вы были близки... — слова шли с трудом. Больше она не могла сказать ничего на эту тему. — Эту вещь отдай мне. Если Салливан как-то свяжется с тобой, сразу сообщи мне, Ники. Хорошо? Я не хочу, чтобы с тобой что-то произошло. — тепло его ладоней, оказавшихся на щеках, будто пыталось снять тревогу с сердца. Она положительно покивала и поджала губы. — Больше всего на свете я желаю, чтобы ты не пострадала. Больше ничего не прошу, кроме как мира над твоей головой, Николь. Подсознательно девушка понимала к чему он клонит, но не хотела обострять на этом. Сейчас хлопоты с отношениями ей не нужны были. А если быть честнее, то она не была готова к ним. На прошлое было параллельно (что очень радовало). Что было — то прошло. Назад ничего не вернуть, никакие ошибки прошлого невозможно исправить, как бы не стараться. И она это прекрасно понимала. Но совершать новые ошибки — тоже не хотелось. Николь не хотела ничем обидеть парня, отвергая его повышенное внимание к своей персоне. «Со временем он остынет. Поймет, что я не тот человек. Перестанет пытаться. И это к лучшему... я надеюсь.» — она подняла глаза к нему и убрала руки со своего лица. — Спасибо, что ты сразу отозвался. Мне больше не к кому обратиться... — Конечно. В любое время, я всегда готов помочь. Ты же знаешь. — он оставил незамеченным то, что она убрала руки с такой резкостью. — Спасибо, Тим. Правда. — поднялась с кровати, попутно надевая тапочки. — Я тебя возможно отвлекла от дел, прости за это тоже. Тебе пора, наверно. — Николь вновь взглянула на парня и отошла в сторону двери. — Гонишь меня? — то ли с издевкой, то ли на полном серьезе произнес он, наблюдая за каждым движением предмета своего обожания. Ему стало тоскливо, когда их взгляды встретились, и в глазах напротив проскользнула некая холодность. Тим не упускал из вида малейшие изменения в Николь, ее поведении. Она ответила на вопрос. Он понял. — Хорошо, что сообщила мне про флешку. Спокойной ночи. Подавляя в себе сильнейшие порывы подойти к ней и хорошенько встряхнуть, чтобы она пришла в себя и перестала играть с ним, Тим пошел на выход. Последних слов он уже не слышал, скрывшись за поворотом коридора. Девушка прислонилась к закрытой двери и громко вздохнула, будто держала этот вздох в себе всю жизнь. Все, чего она хотела — спокойствия. Чтобы жизнь не давала ей каждый раз новые оплеухи, не подкидывала камни на ее пути. Все, чего хотелось простой девушке с окраины — покоя во внутреннем мире. Николь хотела вернуться в свой уютный дом почти на самом конце улицы цветущих роз. Там, где всегда царила спокойная умиротворенная обстановка. Разве что детки бегали по двору шумной компанией. Это была прекрасная улица, на которой два раза в год цвели неописуемой красоты розы: столистные, душистые, китайские, полиантовые. Продолжать этот список можно было бесконечно, ведь именно этими прекрасными созданиями и гордились жители этого города, поэтому и старались ухаживать за ними должным образом. Но реальность вытянула ее назад за уши. У нее была работа, проблемы с самооценкой, собака и гребанная флешка, которая могла принести кучу неудобств. О последнем она думала больше всего.