hope begins in the dark

Едам об пол поясницей больно прикладывается, но в следующее же мгновение забывает об этом, когда беспорядочные удары приходятся в область живота. Сухёк бьёт медленно, но каждый удар сильный и точный настолько, что брюнет чувствует, как начинает снова задыхаться от боли. Мужчина ударять прекращает, а младший воздух жадно глотает и непрошеные слёзы смаргивает. Хёк смотрит пристально, а после дрожащее тело с пола подымает и с силой в стену впечатывает, заставляя Едама скулить. На лопатках точно останутся новые синяки, которые сойдут ещё не скоро. — Ты так разочаровал меня своим поступком, Едами. — Прости.. пожалуйста... прости, хён. Этого не повторится. — брюнет в глаза смотрит и шепчет, задыхаясь вновь. Он губу до крови прокусывает и мычит от пульсирующей боли, когда брат снова с силой об стену ударяет, а младший так неудачно затылком прикладывается. Перед глазами плывёт, а Сухёк смотрит лишь холодно и пальцы аристократичные на чужой тонкой шее сильнее сжимает, заставляя Бана терять связь с происходящим. Мужчина шепчет тихо, а парень еле разбирает его слова, потому что в ушах звенящая пульсация. — Мне не нужны твои обещания. За ошибкой следует наказание и ты это прекрасно знаешь. — он пальцы ослабляет, но не успевает младший вниз скатиться, как его хватают за шкирку и тащат в комнату. Брюнет не видит, но чувствует на своих руках верёвку жесткую, что больно в кожу на запястьях впивается, в кровь стирая и свист ремня, рассекающий воздух. Едам прежде чем отключиться блеск чужих глаз в темноте замечает и чувствует очередной удар дорогой кожи по рёбрам. А дальше только темнота и абсолютное ничего. Брюнет привык просыпаться с ужасающей болью во всём теле и чувством, будто он гниёт изнутри. Парень думает, что нужно обработать новые синяки мазью, что в тумбочке лежит, но с места не двигается. Он пустым взглядом стену сверлит, а из глаз медленно слёзы капать начинают. Едам устал. Устал закусывать губы, лишь бы не расплакаться перед кем-то; устал ходить в аптеку и каждый чертов раз покупать новый тюбик с вонючей субстанцией, что только ненадолго ослабляет его каждодневную пытку; устал смотреть в зеркало и ненавидеть своё отражение, ужасаться собственного состояния и не мочь что-либо изменить. Едам устал молчать и притворяться, что всё так и должно быть. До боли в сердце достало носить маску безразличия к происходящему. Брат на работу ушёл ещё час назад, поэтому брюнет позволяет себе рыдать в голос, не боясь, что его услышат. Он дрожащими ногами до кухни доходит и выпивает две таблетки успокоительного вместо привычной одной. Парень сидит некоторое время, безучастно пялясь на кухонные часы, а после идёт обратно в комнату и достаёт мазь. Остывший кофе и пара бутербродов остаются нетронутыми. Едам куски хлеба в мусорку выкидывает и медленным шагом идёт одеваться. До школы полчаса и кто он такой, чтобы опаздывать.

***

Джункю со вчерашнего дня в себя до сих пор не пришёл и чувствует, будто он под толщей воды находится. Только когда замечает парня в привычном чёрном свитере, что на первой парте уже устроился — на землю возвращается. Старший не видит чужого лица, но улавливает подрагивание чужих плеч. Ким подойти решается и поговорить, но звонок совсем не вовремя отвлекает, и заставляет на своё место усесться. Шатен на следующей перемене к Бану медленно подходит, но когда тот замечает его — быстрым шагом в другую сторону отдаляется, теряясь в толпе. Едам избегает старшего на протяжении всего дня, а Ким на стену лезть готов. Младший после уроков остаётся, чтобы учителю литературы отчитаться и Джункю считает это если не судьбой, то хотя бы удачей. Брюнет, когда почти к двери входной подходит, подвоха не ожидает совершенно, но осекается на месте, когда чувствует на своём запястье чужую ладонь. Парень смотрит внимательно и руку держит. — Отпусти. — Бан глядит раздраженно и конечность пытается высвободить, но бесполезно. Он морщится еле заметно, потому что запястье после вчерашнего всё ещё очень саднит, но терпит. — Он ведь бьёт тебя, так? — Джункю в чужие глаза заглядывает и пытается найти ответ на свой вопрос. Едам лишь молчит и смотрит уже зло. — Я сказал отпустить меня. — Сначала ответь. Я ведь прав? — младший чувствует, как закипать начинает и голос совсем немного громче обычного повышает. — Даже если так - какая тебе к черту разница? Думаешь, это должно как-то касаться тебя? Это моя жизнь и мои проблемы, так что не суй свою морду, куда не просят. — Ким за руку продолжает удерживать и внимательно в чужие глаза вглядывается. — Почему ты терпишь это? Какого черта не заявишь? — он усмешку чужую видит, а после парень сам ближе подходить начинает, дрожь совсем небольшую у старшего вызывая, но взгляд того всё ещё наполнен уверенностью. — Думаешь, это так легко? — брюнет говорит неожиданно тихо и стоит непозволительно близко, заставляя парня глаза слегка распахнуть и судорожно по чужому лицу блуждать. — Правда уверен, что я даже не пытался выкарабкаться из того дерьма, в котором тону вот уже несколько лет? Ты серьёзно думаешь, что мне самому это нравится? — у младшего голос ломается, а глаза влагой постепенно наполняются. Бан отходит на пару шагов и голову опускает, говорит совсем тихо. — Просто оставь меня в покое и сделай вид, что ничего не видел. — младший быстрым шагом из помещения выходит, а Джункю в место, где совсем недавно чужое лицо было, пялится, не смея двинуться. Ким забыть не может на мгновение промелькнувшую мольбу в чужих глазах и крике о помощи. Шатен не понимает, какого чёрта вообще, но обещает себе, что обязательно спасёт этого парня. Не знает почему, но мысленно клятву произносит, что не оставит одного.