«Лучшие всегда сгорают первыми, те же, чьё сердце и без того выжжено дотла, могут тлеть долго.» © Уильям Вордсворт.
***
Четыре месяца назад… Темно и сыро. Это полуподвальное помещение наполнено множеством запахов. Неприятными по большей части, но девушка, сидящая на полу уже сама не помнит сколько, не различает их. Одна её рука привязана к столбу мудрёным узлом, а во второй она сжимает фонарик. Время от времени она включает его, чтобы глаза не сильно привыкали к темноте. Рядом стоит пластиковая бутылка с водой, но девушка пьёт редко. Она здесь уже давно. Её единственная попытка сбежать не увенчалась успехом, поэтому она решила больше не пытаться. Не злить его. Часами девушка проводит время в одиночестве. Раньше она сидела и думала, как бы выбраться, но теперь у неё есть книга, которую девушка почитывает время от времени. Глаза болят от света фонарика, да и читать её трудно в эмоциональном плане. Почему-то он притащил ей рассказ Джека Лондона «Любовь к жизни». Меньше всего ей хочется читать про борьбу за жизнь, сидя на привязи в жутком подвале. Такое чувство, будто он желает, чтобы она тоже стала бороться, но у неё нет сил. Тем более, что всё не так плохо. Несколько месяцев она жила на улице после того, как сбежала от приёмной семьи, многое пережила. Здесь она в относительной безопасности, потому что по крайней мере он не собирается её мучить, как другие люди, которых она повстречала. Где-то доносится стук двери, и девушка понимает, что он идёт. Дверь в подвал никогда не запиралась, по крайней мере скрежетания ключа в замке слышно не было, хотя в общем-то слышимость в этом здании была превосходная. Иногда девушка различала не только непонятный гул и журчание воды, но и отдельные слова, фразы, произнесённые голосами, которые были ей не знакомы. Ещё до своей неудачной попытки сбежать она кричала и молила о помощи, но очень скоро поняла, что там наверху находятся такие же пленницы, как и она. Только вот куда они девались потом, девушка не знала, да и не хотела. Потому что каждый раз, когда она об этом думала, у неё чесались собственные шрамы на запястьях. Теперь больше не думает. Медленные неспешные шаги по лестнице означают, что он скоро будет внизу. Девушка точно знает сколько ступенек нужно ему преодолеть. Он всегда тяжело дышит, когда спускается, иногда кряхтит, словно движения ему в тяжесть. Сойдя с последней ступеньки, он включает фонарь, освещая подвальное помещение. Резкий свет бьёт в глаза, потому девушка зажмуривается и инстинктивно прикрывает лицо ладонью. — Сейчас полдень. Знаю, должен был прийти раньше, но у меня были дела. Я заехал в Wendy’s, — он кладёт рядом с ней бумажный пакет с логотипом этого заведения. — Взял тебе самый большой гамбургер, картошку фри со сливочным соусом, сыром чеддером, беконом и ещё какой-то хренью. На вид вкусно. А ещё я взял тебе клубничный лимонад. Нормально? — Да. — Ещё я принёс тебе свежую одежду и новый плед. К вечеру принесу другую подушку и одеяло. У тебя ещё есть… тампоны? Или уже нужно купить? — Отпусти меня. — Кстати, я придумал кое-что насчёт душа. В армии мы развёртывали душевые кабины на пустом месте. Есть пожелания насчёт шампуня или геля? — Зачем ты это делаешь? — Разве неясно? Я защищаю тебя. Должен был ещё тогда это сделать, но… я был другим. Брайс был мне как брат, потому мне было трудно пойти против него. А потом, когда всё пошло прахом из-за твоей смерти, у меня начали сдавать нервы, но по-настоящему я осознал, что подвёл тебя, когда встретил старых друзей в армии. Мы много говорили о прошлом с одним из них. Если бы, я помог тебе, если бы мы все помогли, наши жизни стали бы другими. Но я всё исправлю. Ты под моей защитой, и я обещаю, что буду заботиться о тебе. С тобой ничего плохого не случится. Ты не будешь одна. Мужчина обходит её, забирая пластмассовое ведро, которое девушка использовала в качестве резервуара для своих испражнений, и идёт к лестнице, всё также не торопясь. — Ты опять думаешь, что я та девушка из твоей школы. Тихий голос заставляет мужчину остановиться и медленно обернуться. Она не видит его лицо — свет от фонарика слепит — зато ему отлично видны её глаза. В них читается укор, разочарование и… беспокойство. — Я знаю, что ты не Ханна. Он произносит это так легко, что девушка думает, будто сама сошла с ума. Но ведь и правда, минуту назад он говорил не о ней. Что происходит с её пленителем, девушка не знает. Похоже для него это тоже загадка, хотя и наверное он не особо озабочен её поисками ответов. — Ещё забыл. Я раздобыл тебе плеер, — мужчина ставит ведро на пол и возвращается к девушке, находу доставая из внутреннего кармана потёртой армейской куртки маленький приборчик с наушниками. — Не знаю, какую музыку ты любишь, поэтому накачал десяток песен, которые нравятся мне. Если не понравится, я могу скачать что-то другое. Плеер оказывается рядом с девушкой, и та сразу же берёт его в руки, начиная разматывать провода. Любая музыка намного лучше, чем сидеть в темноте или читать ту тоскливую книгу. — Спасибо. Она не видит его лица, но уверена, что мужчина улыбнулся, прежде чем вновь взять ведро и уйти. Надев наушники, девушка нажимает кнопку «play». Заигравшая мелодия ей знакома. Она слышала её, когда лежала в ванне, не имея возможности пошевелиться и вынужденная наблюдать, как её похититель резал ей вены. Да уж, воспоминания не из приятных. Девушка старается забыть о них, вслушиваясь в текст. I've heard there was a secret chord Я слышал, тайный есть аккорд, That David played and it pleased the Lord. Давид играл, дивился Бог, But you don't really care for music, do you? Как музыку не любишь ты такую? Когда она истекала кровью, он сидел рядом и смотрел на это, долго смотрел. Она молила глазами, чтобы он помог ей, но тщетно. Внезапно мужчина заговорил. Он начал издалека, вспомнив о школьном друге Заке Демпси. Они не были так уж сильно близки, но он пришёл на похороны отца Зака вместе с некоторыми другими ребятами из команды. Демпси не хотел, чтобы о смерти его папы знали в школе, но не всё случается так, как хочется. Тогда на похоронах много кто говорил всякой бесполезной чепухи. Лучшим моментом был тот, когда во время опускания гроба включили любимую песню мистера Демпси. Именно эта песня так тронула его. В то школьное время немногое могло его тронуть, но «Аллилуйя» в исполнении Леонарда Коэна оставила свой след в памяти. Он рассказывал, что подумал тогда, как это прекрасно умереть под звуки этой песни, ведь мелодия такая умиротворяющая, а текст заставляет задуматься, вспомнить, переосмыслить свою жизнь и наконец простить себя за то, за что раньше был не в силах. А потом девушка начала терять сознание из-за потери крови. Последнее, что она слышала перед тем, как отключиться, было имя. Не её настоящее имя. Он назвал её Ханной… *** Иванна, успокоившись, вернулась в свой офис в сопровождении нескольких офицеров. Гарсия передала ей просьбу Спенсера, и та незамедлительно выполнила её. К сожалению, чужеродной ДНК не найдено, о чём узнают Рид и остальные агенты, когда возвращаются в участок. К тому времени Гидеон и Джессика уже посмотрели видео два раза. … Чёрный экран сменяет кадр, где на большом мягком кресле сидит девушка. Свет бьёт ей прямо в глаза, поэтому она жмурится. Её губы беспрестано двигаются, хорошо слышны отдельные слова, и они на арабском. На ней надеты леггинсы и серая футболка, которая явно ей не по размеру. Волосы растрёпаны, некоторые пряди спадают на глаза. Её руки и ноги привязаны к креслу. В одной из кистей зажат небольшой листок бумаги. Какой-то внезапный резкий звук заставляет девушку замолчать. Она напугана, но не в ужасе. За кадром слышится хлопок, по-видимому, где-то рядом с камерой, и после этого девушка начинает говорить на английском. Глаза её опущены в тот самый лист, что она держит в руке. — Привет, это Ханна. Ханна Бейкер. Не крути громкость того, на чём ты это слушаешь. Это я. Вещаю вживую и в стерео. Никаких повторных выходов на «бис» и на этот раз никаких просьб. Бери закуску, устраивайся поудобнее. Сейчас я расскажу тебе историю моей жизни. Сегодня я чувствую гнев. Моя семья не похожа на одни семьи, но похожа на другие. Меньше, больше. Слишком много. Это история о тебе, папа. Ты разбил мою жизнь. Расколол на куски. Хотел ты этого? Да, нет, неизвестность. Вопросы без ответов. Это лишь боль. Родители не поступают так с детьми. Думал ли ты, каково мне? Плачу ли ночами. Нет. Плевать тебе на мои чувства, чёртов пог*. Мы говорили один раз. Мать твою, раз. Ты гордился мной тогда. Гордись сейчас, папа. Я тут, ты — нет. И воздастся каждому по делам его. Да, ты любил говорить так. Прав был. Мы оба заслуживаем ада. Он подобрался однажды. Смерть на минуту в машине скорой помощи. Врачи думали, скуренный косяк в ванной всему виной. Но нет… Ты топил меня. Почему? Сам не знаешь. Ты вообще не помнишь этого. Для тебя ничего никогда не было. Ни раскаяния, ни слёз, ни сожалений… Я тоже не хочу вспоминать. Но мне нужно признать это. Мой самый большой страх — остаться с тобой в одном помещении. Навсегда. Девушка замолкает. Лист падает из её руки. Медленно она поворачивает голову вправо и кверху, смотря куда-то в темноту, после чего слышится шорох, и по правому краю крадётся чёрная тень. Только когда она достигает камеры, виден кусочек рукава камуфляжной куртки с нашивкой флага США, а затем экран снова темнеет. Все молчат. Джессика переводит взгляд с одного агента на другого, пытаясь угадать, какие мысли теперь у них в голове после просмотра. Сама-то она просто в ужасе. — Видели, что он сделал? — произнёс Гидеон. — Снял хиджаб, переодел. Она теперь выглядит, как Ханна Бейкер перед смертью. — Волосы он не тронул. Это подмечает Джессика. Она до сих пор помнит, как выглядела Ханна в свой последний день, словно это было вчера. Ей нравилась та её новая причёска, и джинсовая куртка, да и вообще нравилась Ханна. Она была её единственной настоящей подругой в школе, и Джессика всё ещё сожалеет о ссоре с ней, ведь Алекс не стоил того, чтобы потерять из-за него преданного друга. — Может, это было ему неважно. Он достаточно стёр индивидуальность Хадижи. В момент похищения её руки были увешаны браслетами, а сейчас ни одного нет. — Я понимаю, о ком идёт речь, — задумчиво произносит Спенсер. — В личном деле Джастина сказано, что он не знал своего отца. — Может, разыскал его, будучи взрослым. Брошенный ребёнок иногда таит зло до конца своих дней. — Нет, тут явно речь о ком-то, с кем он жил в одном доме. Что насчёт сожителя её матери? Некий Сэт. Есть мысли, Джессика? — Кхы… — Не думаю, что речь о каком-то сожителе, — перебивает её Блейк. — В тексте употреблено слово «папа». Несмотря на свою злость, у Джастина тёплые чувства к этому человеку. Вероятно, Джастин видел от него не только плохое, но и много хорошего. — Тогда, может, мистер Дженкинс? — неуверенно говорит Джессика. — Это… отец Клэя, если вы не помните. Он стал для Джастина по-настоящему близким человеком. И мне больно это говорить, но я вспомнила, как однажды на последнем году обучения в школе Джастина увозили в больницу. У него была передозировка, но теперь я думаю, что там могло быть что-то другое. — Насколько верующий мистер Дженкинс? — спрашивает Спенсер. — Я… не знаю. А почему вы спрашиваете?.. — В тексте, который прочитала Хадижа, есть строчка: «И воздастся каждому по делам его». В Библии она встречается не один раз, но чаще всего её цитируют к контексте Евангелии от Матфея. Глава 16, стих 27. «…Ибо придёт Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его.» Тот, о ком была эта история, много раз говорил эту фразу при Джастине. Вероятно, даже помешан на религии. Отсюда, возможно, и его жестокость относительно Джастина, жизнь которого далека от представлений этого человека о жизни доброго христианина. Джастин употреблял наркотики, не посещал церковь, он гомосексуалист и многое другое. — Я не уверена, что Джастин гей. — Судя по его переписке с одним парнем, у них больше чем дружба. И как раз они расстались около года назад. Тот парень бросил Джастина, — Эмили переключает страницу на планшете, когда приходит уведомление о новых сообщениях от Гарсии. — Пенелопа прислала медицинскую карту Джастина… и, кажется, она нашла жертву 0. В Роземонте. Морган, Джей-Джей, поезжайте туда. Возможно, с первой жертвой Джастин совершил ошибку. Оба агента молча выходят из кабинета. Дерек берёт с собой планшет, чтобы просмотреть предварительную информацию, пока они будут в пути. Все, кроме Гидеона, надеются, что тело нулевой жертвы хранит не только ДНК, но и что-то, что позволит точно определить, где её держали, а затем и убили. Гидеон же не питает особых надежд на этот счёт. Он считает, что информация, которую они извлекут из видео, поможет в поисках Хадижи куда больше. — Что можно в целом сказать обо всём этом? — произносит он, привлекая к себе внимание. — Что думаешь, Блейк? — На первый взгляд мне показалось, что прислать видео детективу, где запечатлено, как он ловко заставляет похищенную всего несколько часов назад девушку подчиняться его воли, всего лишь дерзкая демонстрация власти, но здесь скрыто что-то другое… Более личное, ведь мы установили, что субъект лично знаком с Джессикой и даже состоял с ней в очень близких отношениях. Это видео преподнесено, точно подарок. В ярком конверте, не то, что остальные. Есть основание полагать, что эта история лично для вас, Джессика. Блейк обращает свой взор на Дэвис, которой становится не по себе от заявления агента. И что ей с этим делать? — Согласен с тобой, Алекс. Я тоже думаю, что видео предназначено для Джессики. Возможно, даже снято в помещении, которое ей знакомо. — Это точно не подвал, — комментирует Спенсер. — Пространство слишком широкое. Настолько, что Джастин, сначала явно стоящий за камерой, смог незаметно пройти далеко за кадром, бесшумно встав за спиной у Хадижи. Скорее всего, это даже не жилой объект. Дома в городе не имеют настолько просторных помещений. Разве что, фермерский дом. Если подтвердится, что жертвы, найденные в Роземонте, дело рук нашего субъекта, в этом будет смысл. Особенно, если вспомнить место выброса наших жертв. Уверен, в округе немало брошенных фермерских угодий. — Нам это никак не поможет, если мы не определим мысли Джастина на этот счёт. Давайте так. Я — Джастин Фоули. Я — полицейский, и мне известно, когда и где патрулируют мои друзья, расположение камер слежения. Так какой дом я выберу, чтобы содержать своих пленниц? — Тот, который стоит там, куда копы не лезут, — подключается к обсуждению Люк. — На территории местных банд. — Именно. Но почему они позволяют мне беспрепятственно вторгаться на их территорию? Я ведь чужак, да и ещё законный представитель власти. Чем я заслужил такую привилегию? — Возможно… работой на банду? Он может прикрывать их преступную деятельность. — Да. Надо поднять дела, в которых фигурирует имя Фоули. Но этого всё равно мало для определения места. Я всё думаю, а что говорит Хадижа в начале видео? Джастин не знает арабского. Возможно, она сказала на своём языке что-то, что укажет нам на её местонахождение. Эмили, что она говорит? — Это фрагмент из Корана. «О Господи! Ты дал мне власть и научил меня растолковывать повествования. О Сотворивший небеса и землю, Ты мой покровитель в мирской обители и в вечной. Дай мне возможность умереть мусульманином и причисли меня к числу праведников Твоих.» — Кажется, это из суры Юсуфа, — произносит Спенсер. — Аят 101. Джастин не мог знать, что она говорит. Так почему он же он позволил ей говорить что-то на камеру на непонятном ему языке? — Думаю, с языком он немного знаком. Он же служил в Сирии. — Каковы шансы, что он настолько тесно общался с местными, чтобы научиться различать, где они цитируют Коран, а где ведут беседы о готовящейся бомбардировке. Нет, — Спенсер встаёт со своего места, подходя к интерактивной доске, на которую транслировалось видео, и концентрирует взгляд на чёрном экране, словно пытаясь в нём что-то разглядеть, — Джастин сделал это намерено. Он хотел, чтобы она говорила. Думаю, это некий крик о помощи. Джастин хочет перестать убивать девушек, но не может не делать этого. Посмотрите на порядок его действий. Он повторяет один и тот же цикл снова и снова. С каждой новой девушкой начало записей идентичное. — Да, такова его фантазия. Он считает, что перед ним его бывшая одноклассница Ханна Бейкер. Джастин ненавидит Ханну за то, что она испортила ему жизнь, поэтому он убивает девушек, которые представляются ему ей. Убивая её раз за разом, он словно стирает свою неудавшуюся по её вине жизнь. Мы все пришли к такому выводу, Рид. — Теперь я думаю, что мы ошиблись, Гидеон. Сегодня я вновь изучал фотографии повреждений, которые Джастин нанёс жертвам. Я уверен, что синяки на груди и сломанные рёбра у девушек появились потому, что Джастин пытался их реанимировать. А это значит, что он не испытывает ненависть к Ханне. И это не совсем фантазия. Я считаю, что он одержим мыслью спасти Ханну Бейкер, потому что если он сможет, его жизнь не станет такой, как сейчас. Эта идея побуждает его действовать. Он делает одно и то же, от начала до конца. И только на Харпер он впал в ярость, потому что она нарушала последовательность действий, отказываясь читать с листа. Мешала проводимому ритуалу. Но после того, как Фоули прервал цикл историй, число которых должно быть, как у Ханны, тринадцать, он в точности повторил то, что сделал и с предыдущей жертвой. — Так ты считаешь, что у Фоули обсессивно-компульсивное расстройство? — Да. — Мы не можем с точностью утвердить, так ли это, — Гидеон закидывает ногу на ногу. — В его личном деле нет даже записей о возможном ПТСР, хотя каждый второй военный страдает этим расстройством. — У нас будет время проверить теорию Рида. Фоули прямо сейчас везут сюда, — произносит Эмили, убирая с экрана очередное уведомление. — Что?! — в один голос восклицают Алекс, Джессика и Люк. — Его взяли, когда он шёл к своему дому. Новость удивляет всех, потому что никто не рассчитывал, что поймать Джастина Фоули окажется так легко. Почему он вернулся домой, да ещё и пришёл пешком, а не на машине, в которою садились все те бедные девушки? *** Ранья уже несколько часов рыдает в номере Лары Назиры. Она не верит, что в одночасье потеряла и любовь Саида, и своего сына. Не секрет, что её муж всегда любил её не так сильно, как Жади, поэтому, наверняка, он не позволит Ранье видеться с Муниром. А ведь в чём её вина? Она много раз пыталась полюбить Хадижу, но эта своенравная девчонка не позволяла себя полюбить. Номер пуст, за исключением рыдающей Раньи. Назире пришлось увести Мунира, потому что тот несколько раз спросил, почему плачет его мамочка. Было проще предложить ему поиграть в детской комнате, чем объяснять ребёнку сложности отношений взрослых. И притом Назира посчитала, что новость о разводе родителей Мунир должен узнать от Саида. Для западной женщины остаться без мужа после долгих лет брака порой является настоящем горем, на долгие годы способным отправить её в глубочайшую депрессию. Для восточной женщины, от которой отказался муж, нет страшнее позора, чем остаться одной. Причём тогда оказывается запятнанной не только репутация женщины, но и её семьи. Но Ранью не волнует, что голова её отца будет покрыта позором, о чём и узнает вся Медина. Она думает лишь о том, что ждёт её саму. Сможет ли она видеть сына? Сжалится ли над ней Саид, как много лет назад над Жади, и позволит ей быть хотя бы воспитательницей собственному сыну? Суждено ли ей встретить старость в одиночестве, работая прислугой в чьём-нибудь богатом доме, как Зорайде до того, как та вышла замуж за дядю Али, или ей посчастливится стать второй или третьей женой какого-нибудь старика? — Аллах, это несправедливо!.. Чем я это заслужила?! *** У участка не протолкнуться. Народу, как в День Независимости на карнавале. Здесь также много репортёров. Ещё бы! Новость о том, что наконец поймали серийного убийцу, быстро разлетелась по городу. Эмили вместе с Люком стоят у дверей, пока полицейские пытаются провести Джастина сквозь толпу. Он выглядит напугано, но пытается это скрыть. Когда его проводят рядом с Эмили, он отворачивается от неё, не давая взглянуть в глаза. Что это? Стыд? Джессика боится выходить из кабинета, словно увидеть Джастина в наручниках означает ощутить крах своих воспоминаний о нём и их совместном прошлом. Теперь, как будто, всё становится действительно реальным, как если бы Джастин был где-то там за дверями участка, не пойманный, призрачный и почти несуществующий убийца, оставляющий после себя трупы молодых девушек. Джессика отказывалась ассоциировать Джастина с образом преступника, но теперь она больше не может отрицать эту болезненную для сердца правду. — Вы не пойдёте его допрашивать? — обращается Джессика к Гидеону, который что-то записывает на лист своего блокнота. — Его уже привели? — Только что. — Сейчас. Сняв очки, Гидеон вместе с блокнотом и ручкой уходит из кабинета. На пороге он оборачивается, чтобы пригласить Джессику с собой, но, заметив, как она сторонится двери, отказывается от этой идее. Он понимает, что ей тяжело сейчас, поэтому даёт время немного прийти в себя. Тем более, допрос Джастина начнётся не прямо сейчас. Сначала профайлеры посмотрят на его поведение через стекло в допросной. *** В городском морге Роземонта уже ожидают агентов, ведь нечасто в их краях появляются люди, работающие на ФБР. Почему-то многие считают поводом для гордости, если они хоть раз поговорят с кем-то из агентов. Об этом можно рассказать друзьям, которые придут на традиционное воскресное барбекю. Таков образ мыслей жителей провинциальных городков. Агенты доезжают очень быстро. На участке, где нет камер наблюдения, Морган гнал, как сумасшедший. Благо, и дорога позволяла — на трассе не было практически машин. Чем раньше они получат данные, тем быстрее смогут приблизиться к местонахождению Хадижи. И хотя оба агента знают, что Фоули пойман, решимости добыть даже крупицу новой информации у них ничуть не убавляется. — Добрый вечер. Спасибо, что дождались, — говорит Дерек, когда он вместе с Джей-Джей наконец оказывается в морге. — Не извиняйтесь. Здесь всегда рады помочь ФБР. Пожилой белый мужчина с сединой в волосах дружелюбно улыбается. Невысокого роста, он выглядит мило, словно перед вами не коронер, а троюродный дядюшка, приезжающий раз в год на Рождество с кучей подарков. Он одет в белоснежный халат, под которым виднеется зелёный хирургический костюм. Когда он вместе с агентами заходит в комнату, где стоит с два десятка холодильных камер, расположенных друг над другом по пять камер в ряду. Подойдя к ним, коронер достаёт из кармана связку ключей и открывает одну из камер. — Элизабет Такер, — произносит Джей-Джей, смотря в планшет. — Сбежала из дома в городе Риверсайде летом прошлого года. Ах, вот что… она жила в приёмной семье. Помимо неё там воспитывалось ещё восемь детей от пяти до семнадцати лет. Боже мой, в сентябре прошлого года отца семейства посадили за сексуальное насилие над детьми. Понятно, почему она сбежала. — Те же порезы на запястьях, синяки на груди и сломанные рёбра. Вы не проводили вскрытие, как я вижу. Почему? — Когда тело нашли, — отвечает коронер Моргану, — полицейские поставили передо мной задачу выявить была ли смерть девушки насильственной или нет. Я провёл осмотр и не обнаружил признаков изнасилования, а судя по повреждениям на запястье, девушка просто покончила с собой. Я так и написал в заключении. Было решено не тратить деньги налогоплатильщиков зря, ведь и так ясно, что эта девушка сама ушла из жизни. Думал, дело хорошее сделаю… для семьи. Многим тяжело пережить мысль о том, что кто-то ковырялся в теле их родственника. А оказалось, что её тело-то никому и не нужно. Отказались забирать. А мы что? хоронить за счёт города? Так она не из местных, сами понимаете. Знаете, а ведь у нас тут не бывает убийств. Два-три раза в год кто-то умирает от… инфаркта или старости. В хосписе, что расположен возле леса, умирают чаще, но их сюда не привозят. — Скажите, как вы могли подумать, что это самоубийство, если тело нашли в лесополосе неподалёку от города без намёка на наличие предмета, которым девушка могла бы вскрыть себе вены? Не могла же она разрезать вены где-то, а потом прийти в лес. Она бы и тридцати шагов не прошла. Нападки Джей-Джей выдают её раздражение. Гнев обуревает агента из-за рассуждений коронера. Когда вдруг находят тело девушки, у некоторых людей не возникает желания докопаться до истины, ответив на вопрос чётко и уверенно: почему она умерла? — Да в том-то и дело, что были. Два лезвия для бритья. Как я думаю, по одному для каждой руки. У других также, между прочим. — Других? — Морган удивлённо смотрит на коронера. — Нам сообщили только про Элизабет. — Да, понимаю. Потому что остальных мы так и не опознали, — коронер открывает ещё шесть камер. — Не знаю, может, они не жертвы вашего убийцы, но повреждения точь-в-точь как у Такер. Морган и Джей-Джей переглядываются, находя во взгляде друг друга ужас. Они подозревали, что до Ханны, Харпер и Хадижи были другие жертвы, но не знали, что их так много. И, возможно, не только Роземонт хранит тела убитых Джастином Фоули. *** — Звонил Морган, — произносит Алекс, заходя в комнату, через стекло в которой Гидеон, Эмили, Рид наблюдают за поведением Джастина. — Запросил несколько машин. У нас ещё семь трупов. — Я думал, в Роземонте только одна жертва, — отвечает Гидеон. — Тела привезут сюда, и Хочкис проведёт вскрытие, а лезвия отправят на экспертизу в Куантико. Не могу поверить, что когда в лесу неподалёку от Роземонта с интервалами в несколько недель нашли трупы с разрезанными венами, а никому из жителей этого города не показалось странным, что полдюжины девушек неизвестно откуда выбрали их лес для того, чтобы покончить с собой. Гидеон молчит, как и все остальные. Они больше часа наблюдают за Джастином через стекло. Он не сильно нервничает, не требует адвоката, а главное — никуда не спешит. Согласно теории Рида, Фоули должен выполнять последовательность действий, а при невозможности следовать ей, потерять контроль. Но он не проявляет даже микровспышек агрессии, а ведь они должны быть, потому что ему надо записывать новое видео с новой историей. А уже вечер. Может быть, дело в том, что Фоули не знает, сколько уже времени. Пора бы уже немного подстегнуть его. Правда, при обыске дома Фоули не было найдено ни единого намёка, что он причастен к похищениям и убийствам, да и вообще признаков его одержимости Ханной Бейкер и её историей. А по профилю, Фоули считает, что должен спасти Ханну от смерти, и тогда его жизнь станет лучше той, которой он живёт сейчас. Но его дом выглядит так, точно человек, живущий там, доволен своей жизнью. Много фотографий его «семьи». Все улыбаются, и он тоже. Везде опрятно, кроме подвала и чердака. Там много вещей, принадлежавших когда-то Клэю Дженсену. В спальне фото Джастина вместе с его бывшем парнем и одновременно сослуживцем Монтгомери де ла Крузем. Они смеются. Также много фото с другими сослуживцами: с Заком Демпси, Алексом Стэнделлом и некоторыми другими. С работой у Фоули тоже всё в порядке. Недавно, его повысили до детектива. Он работал под прикрытием несколько месяцев, но всё также числился, как патрульный в официальных бумагах, в результате чего его отделу, принадлежащему другому полицейскому участку, удалось взять большую часть банды «Воронов», которой была подконтрольна большая часть Гринхейвена. Благодаря Джастину, полиция задержала главаря банды и ближайших его подельников, а остальные сами разбежались, как крысы. Вот и получается, что у агентов ничего нет на Фоули. Только профиль. — Кто-нибудь позвонил приёмным родителям Фоули? — Я звонила, — отвечает Эмили. — Они скоро приедут. Я хочу, чтобы ты поговорила с ними, Алекс, пока мы будем допрашивать Фоули. Пора посмотреть, как он поведёт себя во время допроса. Гидеон, почему бы тебе не начать с ним беседовать? А мы со Спенсером посмотрим, как он будет реагировать. Возьми это. Подав Гидеону папку, Эмили смотрит на часы. Уже пятнадцать минут седьмого. Неизвестно, в безопасности ли сейчас находится Хадижа. Её тоже напрягает тот момент, что Джастин не рвётся покинуть допросную. Вдруг с ней уже случилось то же самое, что с Харпер? — Хорошо. Но я не пойду туда один. Позовите Джессику. — Я её позову. Блейк выходит из комнаты. Через пару минут то же самое делает Джейсон. Ему предстоит нелёгкая задача: разговорить Фоули, не имея фактически ничего, что бы могло заставить его раскрыться. Хотя, нет. У Джейсона есть Джессика. *** Когда Гидеон заходит в комнату для допроса, Джастин лениво оглядывает его, но ничего не говорит. Даже не меняет позы, в которой сидит: с вытянутыми ногами и облокотившись на спинку стула Фоули упирается ладонями в край стола. Сев напротив него, Гидеон кладёт на стол папку и, облокотившись о него локтями, с такой улыбкой смотрит на Фоули, словно ему всё известно. Подобное поведение агента вынуждает Джастина напрячься. Пристально смотря на Гидеона, он как будто пытается понять, что творится у того в голове. — Здравствуйте, мистер Фоули, — также с улыбкой произносит агент. — Меня зовут Джейсон Гидеон. Я агент из Отдела Анализа Поведения при ФБР. — Ничего себе… Я думал, такие как вы, словно белые вороны. Все говорят, что вы существуете, но никто никогда вас не видел. — Теперь вы знаете, что мы действительно существуем. Что вы об этом думаете? — О чём? О вашей работе? — Хотя бы. — Не знаю… — Джастин с сомнением оглядывает Гидеона. — Почему я здесь? — Потому что вы похитили и убили девять девушек и в данный момент где-то удерживаете ещё одну. — Ха, и вам об этом сказал профиль? — Конечно. — Тогда, по-моему, вся ваша работа — полнейшая чушь. Я — полицейский, чёрт вас возьми! — А вы считаете, что копы не совершают преступлений? — Совершают, как иначе, но не такие. Грязные копы не убивают девушек ради собственного удовольствия. — Вы считаете, что тот, кто убил девушек, получил от этого удовольствие? — Понятно. Вы просто придрались к моим словам. В этом состоит ваша работа? — Знаете, что забавно? Вы сравнили нас, профайлеров, с воронами. По своей природе, эти птицы являются активными хищниками. Подсознательно, вы определили модель нашего с вами общения, как отношения хищника и жертвы, выдав тем самым свои истинные эмоции, которые так тщательно пытаетесь скрыть: вы чувствуете угрозу с моей стороны. Я вас пугаю. Откуда этот страх, Джастин? Когда Гидеон называет его по имени, в спину Фоули как будто кто-кто вонзает тысячу мелких иголочек. — Я не боюсь. — Ты только что облизнул губы. Они пересохли, ведь так? А это явный признак страха. Но им тоже было страшно, Джастин, — Гидеон раскладывает перед Фоули фотографии жертв, включая и тех, которых в Сакраменто везут Морган и Джей-Джей. — И ей то же. Поверх других фотографий Гидеон кладёт фото Ханны Бейкер, и только ему удаётся вызвать реакцию у Джастина. Вмиг в глазах Фоули отражается печаль и сожаление. Его рука тянется к фото, а когда дрожащие пальцы чуть касаются его, резко отдёргивается, словно что-то острое пронзает плоть от этого прикосновения. — Перестаньте спекулировать на моих чувствах. Я ничего не сделал этим девушкам. А в том, чего не делал, я не признаюсь. Несмотря на свою решительность, Фоули всё ещё боится. И, по-прежнему, плохо это скрывает. Под пристальным взглядом Гидеона его страх полностью выходит наружу. — Хотите воды? — Нет. Спасибо, нет. — А я бы выпил. Здесь душно, не находите? Неправда. Агенты наоборот сильно понизили температуру в помещении, чтобы заставить Фоули нервничать, но он в армейской куртке, поэтому, вероятно, эта мера была не особо эффективна. Не дождавшись ответа на свой вопрос, Гидеон встаёт и подходит к двери, распахивая её так, чтобы Фоули мог видеть офицеров, которые складируют на ближайшем столе коробки с его именем, и говорит кому-то принести ему воды, а затем, оставляя дверь открытой, садится обратно за стол. Он наблюдает за Джастином, который, затаив дыхание, следит, как в помещение заходит Джессика. Сначала она даже не смотрит на Фоули. Только на Гидеона. Поставив перед ним бутылку с водой и несколько одноразовых стаканчиков, она садится, снимая куртку с нашивками, показывающими принадлежность её хозяйки к полицейскому департаменту. Только после этого детектив обращает свой взор на Фоули. — Джесс… — Как ты, Джастин? — поддавшись вперёд и облокотившись локтями о стол, произносит она. — Я? Я… я… в порядке, да. Я в порядке. А ты как? — Ужасно. Все эти убийства напомнили мне о школе, о Ханне. Ты же помнишь, что тогда случилось. В том числе и со мной. Джессика еле сдерживает слёзы. Спустя время, ей всё ещё трудно говорить о прошлом. Она и не хочет, но Гидеон попросил её сказать всё это. Он ожидал, что с Фоули не получится сразу наладить контакт, и поэтому ему понадобилась Джессика. — Я ни дня не просыпаюсь без мыслей о том, как мне жаль, что я тогда ничего не сделал. — К сожалению, сделанного не воротишь, да? Одинокая слеза скатывается по её щеке, и сердце Джастина разбивается на мелкие кусочки. Она всё ещё дорога ему. Потянувшись к ней, он кладёт ладонь поверх руки Джессики. И тогда Гидеон понимает, что сейчас тот самый момент, когда нужно надавить. — Знаю, вы бы хотели всё исправить, — говорит он, — но не знаете, как. Я понимаю. Прошлое невозможно изменить. И этим девушкам, — Гидеон указывает пальцем на каждое фото на столе, — Ханне Бейкер, и даже Джессике уже ничем нельзя помочь. Но вот ей… — все фотографии одним движением сдвигаются в кучу и на стол ложится фото Хадижи. — Для неё ещё не поздно. Скажите, где находится эта девушка. Глянув на фото, Фоули опускает руки под стол. Видно, как он напряжён. И расстроен. По-видимому, из-за того, что Джессика помогает агенту заставить его признаться. — Я не знаю, где эта девушка. Правда. Я хочу помочь, но не могу. Гидеон разочарован. Фоули непреклонен, хотя и удалось пошатнуть его эмоциональную стабильность. Что же, придётся продолжать. — Вам знакома эта машина? На очередном фото изображена машина Алекса Стэнделла. Его, как и некоторые другие, Гарсия достала из профиля Алекса на фейсбуке. — Нет. — Странно. Эта машина принадлежала вашему другу Алексу Стэнделлу. А вот и вы вместе с ним на фоне этой же машины. — Я не помню все машины, на фоне которых я фотографировался. — Это верно. Но тот день был памятным для вас обоих. День Рождения мистера Стэнделла. Первое после вашего возвращения из Сирии. Все сослуживцы скинулись, чтобы купить ему машину. Даже заказали картинку на капот с эмблемой вашей части. Правда же жаль, что он не берёг ваш подарок? Машина разбивалась не один раз, потому что он садился за руль, когда был под кайфом. Несколько вмятин на машине и по сей день украшают её корпус, ведь так? — Откуда мне знать? Это же не моя машина. — Да, не ваша… Но почему-то вы ездили на ней до того, как стали работать под прикрытием. Не объясните, как так вышло, что машина не ваша, но вы преспокойно разъезжали на ней по улицам Сакраменто, причём в то время, как хозяин машины давно мёртв. — Мне не нравится этот разговор. — Почему? Вам неприятно вспоминать о вашем друге? На первый взгляд кажется, что вы были довольно близки. Уверен, Алекс тоже так думал. Доверял вам, может, даже любил. Зачем вы убили его? Ради денег от Брайса Уокера и машины? Да уж, врагу не пожелал бы таких друзей. — Вы издеваетесь?! Слушая вас, так и Кеннеди тоже я убил. У Алекса была передозировка. Все это знают. Скажи ему, Джесс! — Перестаньте паясничать, Джастин. Откуда у вас машина? — Ниоткуда. У меня её нет. Я же вам сказал. — Тогда выходит странным тот факт, что многие полицейские в вашем участке опознали эту машину. Вместе с эмблемой и вмятинами. А знаете, кто ещё её опознал? Свидетели, видевшие, как эти жертвы, — Гидеон берёт в охапку фотографии и кидает их перед лицом Фоули, — садились в ту же самую машину. И больше их никто не видел. Джастин молча смотрит то на стопку фотографий девушек, то на фото машины. На лбу появляется испарина, а сам он, закусив губу, мнёт пальцы под столом. Это видно по тому, как содрогаются его плечи. Тут даже Джессика понимает, что он виноват. — Просто скажи правду, Джастин!.. — восклицает она. — Я помогу тебе. Но Джастин как будто её не слышит. Видя это, Гидеон кладёт ладонь на плечо Джессики, жестом призывая её покинуть комнату для допроса. Он сам уходит вместе с ней, решив дать Джастину время подумать, хотя он уверен, что тот вот-вот расколется. Надо знать, когда нужно ослабить хватку, и сейчас как раз тот момент, иначе субъект может замкнуться и ничего больше не сказать. Результатом своего допроса Гидеон, в общем-то, доволен. Благодаря Люку Элвесу, который прорабатывал вопрос с машиной, он смог заставить субъекта сменить враждебность на страх, сделать его уязвимым. Он уверен, что уже совсем скоро Хадижа вернётся к своей семье. Но спешить не стоит, ведь пока Джастин здесь, ей ничего не угрожает. *** Несколько полицейских остаются присматривать за Джастином, в то время как все остальные возвращаются в кабинет, где расположились агенты. Когда Прентис и Рид заходят туда, Гидеон консультирует Джессику, как ей вести себя с Джастином, когда они пойдут к нему во второй раз. Рид хмурится. Поведение Фоули не даёт ему покоя. — Что-то не так, Гидеон, — громко произносит Эмили, заставляя обратить на себя внимание. Она и Спенсер стоят во враждебных позах, словно присутствующие в кабинете Джейсон и Джессика нанесли им глубочайшую обиду тем, что уселись здесь вдвоём, не подумав пригласить и их тоже. — О чем ты, Прентис? — О субъекте. Он ведёт себя противоречиво, и это выбивается из профиля. — Глупости. Я с ним разговаривал, и считаю, что его поведение полностью соответствует профилю. — Но ведь нет никаких признаков, что у него ОКР, — аргументирует Рид. — А по профилю, у него они должны быть. Вероятно, Джастин Фоули всё же не тот, кто нам нужен. — Это ты предположил. Изначально мы решили, что субъект ненавидит своих жертв. Фоули разозлился, когда я показал ему фото девушек. И он ясно мыслит для человека, которого одолевают навязчивые мысли, — Гидеон встаёт. — Ты ошибся, Рид, и в этом нет ничего страшного. Даже лучшие из нас иногда ошибаются, — он расплывается в добродушной улыбке, а затем оборачивается лицом к детективу. — Я иду взять себе кофе. Чего-нибудь хотите, Джессика? — Чай. Чёрный с молоком и двумя ложками сахара. — Понял. Всё также улыбаясь, Гидеон направляется к двери. У него хорошее настроение. Общение с Джессикой доставляет ему удовольствие. Она умная девушка, которая боится представить, что близкий ей человек способен творить такие ужасные вещи, но не впадает в панику, когда видит тому подтверждение. Невероятная сила духа, проявляемая Дэвис, привлекает Гидеона. Но уйти ему не удаётся: буквально в самых дверях дорог ему преграждает Эмили. — Да что с тобой такое?! — возмущённо восклицает она, упираясь ладонями в грудь Гидеона. — Ты ко всем относишься с пренебрежением. Даже к Риду. «Лучшие из нас»… Рид и есть лучший из нас точно также, как любой член этой команды. И из уважения к этим людям, ты мог бы прислушаться к их сомнениям. Но ты отмахиваешься, вместо того, чтобы обсудить всё ещё раз!.. — Здесь нечего обсуждать, Эмили. Ошибаться — нормально. Я не проявил неуважение к Риду тем, что указал на его ошибку. Я иду за кофе. Могу захватить для тебя какой-нибудь травяной чай. Твои чувства, Эмили, мешают мыслить тебе здраво. И лучше бы тебе справиться с ними. Мы движемся к концу. Я не предвижу осложнений. Поэтому сделай милость — отойди. Прентис молча отходит в сторону, пропуская его. А когда за Гидеоном закрывается дверь медленно идёт к ближайшему стулу. Она смущена тем, что он намекнул на их связь с Ридом. Как он узнал? Они не показывают своих чувств на людях, особенно при членах команды. Хотя, стоило этого ожидать. Гидеон — опытный профайлер. От него ничего не скрыть. Или нет?.. — Вы думаете, что Джастин может быть невиновен? — У меня есть обоснованные сомнения. Профиль вовсе не панацея, как многие считают, — Спенсер тоже присаживается за стол. — Иногда мы ошибаемся, не учитываем некоторые аспекты или неправильно интерпретируем информацию. Пропускаем сигналы, свидетельствующие о том, что мы идём не туда. Думаю, было бы не лишним ещё раз сопоставить modus operandi** субъекта, известный нам, с тем, каким перед нами предстаёт Джастин Фоули. Я не утверждаю, что прав, но считаю всецело доверять одному лишь профилю неразумно. — Но у нас же есть машина. — Насколько я знаю, её не нашли. — Но Джастина выбило из колеи, когда агент Гидеон завёл речь о ней. — Он что-то скрывает. Может, и правда он наш субъект, а, может, виноват в чём-то другом. Поэтому так нервничает и злится. Хотя, может быть Гидеон и прав. Я заметил, что Джастин произнёс фразу «Я ничего не сделал этим девушкам». Может, когда они были с ним, ему виделся образ Ханны Бейкер, и поэтому он воспринимает жертв, как незнакомок. Фото Ханны Бейкер и Хадижи Рашид вызвали агрессию. Такая реакция может быть из-за того, что он находится во власти своей фантазии, где Хадижа и Ханна неразрывно связанны друг с другом и предстают пред ним, как единое целое. Гидеон разделил их, заставив его вернуться в реальность. Столкновение фантазии и реальности обычно дезорганизует, что и случилось с Джастином. Но на удивление быстро он взял себя в руки. Уже в следующий момент он парировал Гидеону так, словно был в состоянии контролировать свои мысли. Это очень нетипично в подобных случаях. — И этот перерыв может дать ему преимущество. Если он способен здраво мыслить, нам нужно что-то покруче, чем машина, чтобы выбить из-под него седло. На этих словах всё ещё смущённая Эмили пододвигает к себе стоящий на столе ноутбук и связывается по скайпу с Пенелопой Гарсией. Обычно она быстро отвечает, но сейчас почему-то заставляет коллег ждать. Впрочем, ожидание длится недолго. Спустя несколько томительных минут на экране появляется девушка в очках, лучезарной улыбкой и двумя шаловливыми хвостиками на макушке, перевязанных розовыми ленточками, которые явно подбирались под цвет её серёжек. Такой впервые Пенелопа Гарсия предстаёт перед Джессикой. Такой она ей и запомнится. — Что, не можете и минуты без меня прожить? — игриво произносит Пенелопа. — Мы без тебя никуда, — отвечает Эмили. — А ты заставляешь нас ждать. — Милая Эмили, я упорно работала ради вас, и отошла налить себе кофе, — аналитик демонстрирует всем белую кружку с котятами, играющими с фиолетовым клубком ниток. — Неблагодарные. Вы должны сообщить обо мне Папе Римскому, ибо я тут творю чудеса!.. — Есть новая информация? Например, ДНК Фоули на других жертвах или отпечаток на лезвии. — Эм… нет. Но я могу назвать имена четырёх из семи погибших девушек. Все они убежали из дома в поисках лучшей жизни. Лайла Шин и Кира Уитли прибыли в Калифорнию из Пенсельвании, Сара Карпентер из Мэриленда, а Бетси Райан кочевала по штатам и вместе с ними по приёмным семьям… О! А родилась она в штате Невада. — Как бы жестоко это не прозвучало, но нам никак не поможет данная информация. — Детка, я обещала тебе чудеса. И вот как раз мы подходим к сладенькому. Я вычислила того урода, который увёл Хадижу на парковку, откуда её потом и похитил мерзкий ублюдок для реализации своей жуткой фантазии. — Я думала, его лицо нельзя распознать по видео. — Так и есть. И тут в дело вступаю я. Восхваляйте меня и трепещите, дамы и господа!.. Я смогла распознать надпись, которая была на его значке. Оказывается, то была фраза Базза Лайтера из «Истории игрушек». Жуткая банальщина, я вам скажу. «Бесконечность — не предел»! Так вот, я провела поиск подобных значков по всем известным социальным сетям, но никто старше двенадцати лет не засветился в качестве его владельца. Тогда я подумала: «О, да этот парень стесняется своих увлечений». Тогда почему он надевает его в торговом центре, где наверняка ходит много его знакомых? А потом я вспомнила, что в торговых центрах есть развлекательные площадки для детей. Некоторое время назад я провела там чудесные три часа в компании детей Джей-Джей. Тогда-то я заметила, что большинство ребят, которые там работают, школьники и часто не надевают бейджиков, а прикрепляют к футболкам значки. Детям проще подойти к тому, у кого есть значок с надписью «Бесконечность — не предел!», а не Пенелопа Гарсия. Итак, когда я вынырнула из потока прекрасных воспоминаний о времени, проведённом с моим крестником, добыла список людей, работающих в развлекательной зоне и сравнила его с описанием, которое дали жертвы изнасилования и нашла три совпадения. А затем пропустила имена через фильтр чисел, когда произошли нападения, с выходными днями парней. Не будет же он заниматься своими гадкими вещами в рабочее время, правда же? Тем более, он убежал вместе с друзьями в тот день, когда похитили Хадижу, и больше не вернулся, я проверила. Повезло! Осталось всего одно имя… Кевин Майклсон. Старшеклассник. Учится в одной школе с Ханной Коттер. Отличник. Занял первое место в литературном конкурсе, проходившем на территории штата Калифорнии. Ого, он обошёл больше тысячи сверстников! По воскресеньям помогает матери на кухне для бездомных. Эдакий хороший мальчик. Был, пока несколько месяцев назад не начал прогуливать школу. Но каким-то образом он умудряется сдавать в срок все проекты и писать на высокий балл контрольные по темам. Кстати, все прогулы совпадают с теми днями, когда произошли изнасилования. Отправляю вам его данные. — Отлично, Пенелопа. Порадуй меня, когда будет новая информация. — Я всегда готова радовать тебя, Эмили, да только вот мне нечем. В смысле, сейчас нечем. Радовать мне нечем. Чёрт!.. — вся красная от осознания того, что произнесённые ей несколько фраз имеют двойное дно. — То есть, информации нет. Совсем. Да идите вы! Разозлившись, Гарсия отключается. Она видела, что её друзья-коллеги и детектив еле сдерживают улыбку, и это только усилило её ощущение неловкости. — Она… всегда такая? — неуверенно спрашивает Джессика. — Да уж, — Спенсер встаёт. — Пойду передам нашим коллегам из Лос-Анджелеса адрес Кевина Майклсона. Скажу, чтобы везли его сюда, хорошо? — Иди, — Эмили не смотрит на Рида, делая вид, словно нашла что-то интересное в папке, которую экстренно стащила со стола. А когда за Спенсером закрывается дверь, она внезапно отрывается от бумаг, пристально смотря на Джессику, отчего той кажется, будто она что-то не так сделала. — А знаешь, что ещё не так с Джастином? — Что? — Согласно профилю субъект должен иметь или имел в прошлом фасилитатора, которым чаще всего становится психотерапевт. Мы не нашли никаких свидетельств того, что Фоули общается с кем-либо, кто бы мог стать для него фасилитатором. Или того, что он интересовался этим в интернете. С этой частью профиля мы точно не ошиблись. Джессика задумывается о словах Эмили. И хотя она знает, что есть вероятность того, что Фоули слишком хорошо скрывает своё общение с психотерапевтом, возможно, что он никак не связан с этой историей. Но что же тогда ещё он может скрывать?