***
Намджун [1:12] итак ты вчера познакомился с соседом тэ и чимина Юнги [1:15] ……да Намджун [1:15] познакомился очень близко Юнги [1:16] боже мой я рад что вы все словили ржомбу, но мне пиздец как стыдно можно пожалуйста не начинать? Намджун [1:17] ок ок просто какова вероятность подцепить парня, а он потом оказывается соседом чимина и тэ Юнги [1:18] у тебя математическое образование сам скажи Намджун [1:19] ну на самом деле не настолько малы, потому что вы оба были на вечеринке, он секс, и, рискну заявить, он в твоем вкусе Юнги [1:20] в моем вкусе стой, ты его видел? Намджун [1:20] ну так заходил к ним в день, когда он переезжал Юнги [1:21] ПОЧЕМУ никто и не подумал просто блять скказать мне его имя Намджун [1:21] и что вы дальше будете делать? Юнги [1:22] ничего слушай это должно было быть на одну ночь, но мы так и не зашли так далеко и на данный момент мы никто друг другу. Может друзья в будущем. так что забудь Намджун [1:23] ладно если ты уверен Юнги [1:24], а че мне сомневаться первое время будет неловко, но потом все забудется было бы хуже если бы мы реально переспали, да? Намджун [1:25] да***
План состоял в том, чтобы избегать Чонгука некоторое время: неделю, две, целый месяц. Сколько угодно, пока Юнги не поймёт, что может смотреть ему в глаза не вспоминая, как он пригвоздил его к стене и какие звуки издавал… Но всего два дня спустя Тэхён написал в групповой чат, приглашая всех в эту пятницу. Тэ [5:21] можем устроить киномарафон или ночь игр все наконец смогут подобающе познакомиться с чонгуком, а не только с его губами и членом Глупо было надеяться, что они так просто забудут. Теперь Юнги это понимает, смотря в экран телефона и размышляя, стоит ли использовать его проект с демо-песней как предлог не идти. Тэ [5:22] и юнги я знаю что тебе не нужно сдавать проект еще две недели так что даже не думай использовать это как предлог Юнги закатывает глаза. «и не собирался», — печатает он в ответ. В пятницу будет неделя с… инцидента, и, может, этого им достаточно. Может. Если быть до конца честным, Юнги не знает, чего он боится больше: что ему будет невыносимо неловко или что он будет всё ещё неописуемо привлечён Чонгуком. Сокджин [5:23] никакой монополии и уно Тэхен [5:23] слабак Сокджин [5:24] ну капец я просто не хочу повторения целой войны которая длилась три недели и в которой мой собственный парень не разговаривал со мной потому что постоянно приземлялся на мою территорию и отдал все свои деньги мне Намджун [5:25] капитализм это зло и инструмент, которым богачи управляют и угнетают слабых и обездоленных Сокджин [5:25] стоило попытаться не быть бедным, радость [Намджун печатает…]***
Юнги морально готовится к пятнице тем, что активно не думает о предстоящем вечере и занимает себя написанием песни и другими проектами. Вещи Чонгука постираны и уложены в рюкзак. Как только Юнги поймал себя на жалости о том, что теперь одежда пахнет его кондиционером, а не Чонгука, изгнал из головы мысли и о одежде. Всё проходит прекрасно. Проект клюет его в задницу, и Юнги портит занавески, решив внезапно погладить их утюгом, и это всё, о чём он мог просить в данной ситуации. Но его грёбаное подсознание обязано было разрушить всё, подкинув ему сон в ночь на пятницу. Сон был больше похож на собрание звуков, и вкусов, и касаний. На всё, что он пытался забыть. Юнги просыпается, думая: «Твою мать, да ты издеваешься?!». Можно притвориться, что во сне был не Чонгук, — было достаточно абстрактно, лица достаточно размыты, — но это было бы ложью самому себе. Юнги отчётливо вспоминает, как Чонгук стонал ему в губы по пути к Тэхёну, Чимину и Чонгуку в пятницу, немного готовый к тому, чтобы просто, блять, умереть. К моменту его появления все уже собрались. Дверь ему открывает Намджун с бутылкой пива в руках, выглядя немного уставшим. Наверное, потому, что его парень и Тэхён спорят на счёт того, какой фильм выбрать, и судя по всему, уже продолжительное время. Юнги вскидывает бровь вместо приветствия, Намджун отвечает, поднимая бутылку пива. — Скорее всего, смотреть кино мы не будем ещё ближайшие пятнадцать-двадцать три минуты, — говорит он. — Пиво в холодильнике. Юнги скидывает куртку, снимает обувь и проходит в квартиру, оставив рюкзак рядом со стеной между гостиной и кухней. Сокджин и Тэхён громкие, но ему всё равно слышны голоса Хосока и Чимина из спальни, дверь которой распахнута. Дверь в другую спальню приоткрыта, свет включен. Юнги чувствует покалывание в животе, лёгкую тошноту. Понимает, что он пиздец как волнуется. Он кусает нижнюю губу, решает, что не стоит придавать ситуации такое значение, им даже не обязательно разговаривать или проводить время друг с другом. Им необязательно мгновенно становиться друзьями. Им просто нужно поладить и не усложнять всё для других. Он заходит в кухню за пивом, потому что прямо сейчас это звучит привлекательно. Он закрывает холодильник и слышит: — Привет. Когда бутылка выскальзывает из пальцев, это можно объяснить тем, что голос застал его врасплох. Или тем, что это определённый голос, принадлежащий определённому человеку, а, может, это просто совпадение. В любом случае, бутылка встречает пол громким звоном и разбивается на тысячи осколков. Пиво образовало лужу у ног Юнги и растеклось по стыкам плитки на полу. Если подумать, простая гравитация не могла нанести такой ущерб, так что Юнги, должно быть, бросил бутылку прямо в пол. Он матерится, отпрыгивая, чтобы не намочить носки. — Вот чёрт, — говорит Чонгук и спешит к Юнги, который уже наклонился, чтобы собрать осколки стекла. — Ты в порядке? — Я… — Юнги поднимает голову, встречается с ним взглядом и на секунду забывает, что они склонились над лужей пива со стеклом. «Чтоб меня, » — думает Юнги, потому что он надеялся, что его пьяный разум улучшал реальность, преображая Чонгука в нечто идеальное. Но вот Юнги, трезвый, а вот Чонгук, всё такой же чертовски притягательный. Это не имеет никакого смысла. Чонгук всё ещё ждёт ответ, слегка подняв брови, и Юнги давит из себя «да», затем прочистив горло. — Я в порядке. Чонгук облизывает губы. — Хорошо. Эм, — он опускает взгляд, начав поднимать осколки. — Я не хотел тебя напугать. — Ты не напугал. Просто выскользнуло. Не твоя вина. Ты не обязан мне помогать, правда… — Я помогу, — Чонгук снова смотрит на него. Голова Юнги как-то пустеет. — Тем более ты говорил, что плохо убираешься. — Ох, — Юнги говорит тихо, — ты помнишь это? Он не думал, что Чонгук… Он и сам не помнил до этого момента. Что ж, это указывает на то, что Чонгук тоже всё помнит. Просто кошмар. Чонгук кусает нижнюю губу. — Помню, — отвечает он, быстро отводя взгляд, встаёт с ладонью, полной стекла. — Я за шваброй. Больше никто не заходит на кухню, пока они убираются, выбрасывают осколки и протирают пол. Никто не слышал, как разбилась бутылка — вот, насколько у них громкие друзья. Всё это продолжается чуть меньше десяти минут, и уже вскоре им нечем занять руки. Они просто стоят в кухне с очевидным напряжением в воздухе между ними. «И что, блять, теперь? — думает Юнги. — Мне заново представиться парню, который чуть не трахнул меня в прошлый раз?» На Чонгуке светло-голубые рваные джинсы, не те, что были той ночью — «прекрати думать о той ночи, серьёзно» — и белая рубашка с рукавами в три четверти. Юнги сухо сглатывает. Он вспоминает об одежде Чонгука в своей сумке. — Нам нужно… начать снова, не так ли? — говорит Чонгук с коротким застенчивым смешком, царапая шею. Юнги шумно вдыхает. — Да, — соглашается он, протягивая руку. — Мин Юнги. — Чон Чонгук, — отвечает он и пожимает руку, слегка улыбаясь. — Приятно познакомиться. — Обещаю больше не подкатывать к тебе, — говорит Юнги, ведь, очевидно, его фильтр речи сломался, и он был бы не против, если бы кто-то просто застрелил его наконец. Чонгук тихо посмеивается: — Ну… Взаимно. — Где вы застряли, — орёт Тэхён из гостиной. — Фильм начинается. — Вы целуетесь? — орёт Хосок. — Опять? Юнги внезапно понимает, что всё ещё держит руку Чонгука. Он отпускает, будто обжёгшись. — Я собирался… — начинает Чонгук и неясно указывает в сторону холодильника, напротив которого стоит Юнги. — А, — он отступает. Немного колеблется, не зная, нужно ли просто сразу идти в гостиную. Ему пиздец жарко в этой одежде: свободном сером свитере и рваных джинсах. — Ты будешь? — спрашивает Чонгук, и Юнги оборачивается. Видит протянутую ему бутылку, склонившегося над открытым холодильником и выжидательно смотрящего на него Чонгука. Юнги берёт её на автомате. — Спасибо. — Не роняй в этот раз, — говорит Чонгук с улыбкой в голосе, и Юнги чувствует, как его сердце делает что-то странное. Это невыносимо неловко: подтверждено. Юнги всё ещё безвозвратно тянет к нему: подтверждено.