***
Проснувшись, Юнги сразу хочет провалиться обратно в сон. Мягкая головная боль пульсирует в висках, а в комнате слишком яркий солнечный свет. Матрас и одеяло такие мягкие, Юнги переворачивается, намереваясь провалиться обратно в сон. Его ноги сталкиваются с чем-то, и Юнги резко распахивает глаза. Не более, чем в десяти сантиметров лицом к нему спит Чонгук, размеренно дыша и зарывшись в подушку на половину. Сердце Юнги пропускает пару ударов. Пару секунд он просто смотрит, едва дыша, сминая в пальцах простынь. Хорошо. Успокойся, черт возьми. Прошлой ночью… Они не переспали. Юнги принял душ, остался переночевать, потому что был пьян и было поздно. Они немного поговорили. Просто поговорили. Он собирался поспать на диване. Тогда какого черта он забыл в постели Чонгука? Он глубоко вдыхает и выдыхает пару раз. Ах, Чонгук сказал: «если не хочешь, чтобы Чимин и Тэхен узнали, можешь поспать в моей комнате и уйти прежде, чем они проснутся». Тогда это показалось хорошей идеей. А сейчас не особо, потому что Чонгук сонно мягко мычит в подушку и придвигается к нему ближе. Юнги нервно вздыхает и осторожно перекатывается от него, стараясь не разбудить. Он тихо поднимается, чувствуя легкое головокружение. Он видит свой телефон на тумбочке. Восемь утра. Если Чимин и Тэхен уже вернулись домой, то, скорее всего, спят. Он видит уведомления о нескольких сообщений от них, Намджуна и из группового чата. Юнги прочитает их позже. Мин нервно покусывает нижнюю губу и оборачивается на комнату Чонгука. Это же… не будет грубо, если он просто уйдет? Не то, что бы они переспали и у них что-то намечается. Юнги чувствует неприятную боль и игнорирует ее. Он просто уйдет. Он может сказать что-нибудь Чонгуку в следующий раз, когда они встретятся. Он не знает что, но что-нибудь. Его одежда все еще в ванной. Он заберет ее с собой и вернет одежду Чонгука в другой раз. Он понимает, что стоило бы спросить его номер. Он не может спросить сейчас. Он выскальзывает из двери в темный коридор. Похоже, Чимин и Тэхен все же спят. Он идет в сторону ванной, стараясь не шуметь. Когда он проходит мимо кухни, внезапно загорается свет. Юнги замирает на месте, смотрит на Чимина, включившего переключатель на кухне, и на Тэхена, который сидит за столом, подперев голову сложенными в замок руками. — Доброе утро, — говорит Ким. — Эм, — произносит Юнги. Он испытывает странный флэшбек к тому разу, когда ему было одиннадцать и вернулся домой к разочарованным родителям, ждущих сына. — Это не то, что вы думаете. — Ага, — говорит Чимин, вскинув бровь и оглядывая Юнги. — Рано утром ты вышел из комнаты Чонгука в его одежде с засосами на шее. Вы наверное держались за ручки и обсуждали любимые книги. Серьезно, Юнги? — Да твою мать, — устало произносит Мин, проводя рукой по спутанным волосам, — ладно, слушайте… — Садись за стол, молодой человек, — говорит Тэхен, указывая на место напротив себя. Юнги безучастно смотрит в ответ. — Я на два года старше тебя. — Садись за стол, молодой человек, хен, — отвечает Тэхен. Юнги стонет. Он с неохотой заходит в кухню, плюхается на кресло. Ему нужно избавиться от недопониманий и объяснить ситуацию. — Тебе идет футболка, — ухмыляется Чимин, опираясь на кухонную тумбу. — Заткнись, — бормочет Юнги, — вы вообще спали? Что за черт. — Не меняй тему, — говорит Тэхен. — Мы увидели твою куртку в прихожей, когда вернулись, и внезапно поняли, почему вы с Чонгуком написали, что уезжаете в одно и то же время. Ты от него сбегаешь? — Боже, я… Нет, — отвечает Юнги, протирая лицо ладонями. — Я не спал с ним. — Все нормально, — говорит Чимин, — вы оба взрослые и принимаете собственные решения. Можете сделать, что хотите, пока не… — Я не спал с ним, — повторяет Юнги, чувствуя подступающий к лицу жар. — Мы… мы собирались… но потом я понял, что он ваш сосед, так что мы… не стали. Тэхен и Чимин смотрят на него пару секунд. Юнги с радостью бы свалил прямо сейчас. На всех уровнях, кроме физического, он уже в километрах от этой квартиры. — О, — произносит Тэхен, неуверенно переглядываясь с Чимином. — Знаешь, если между вами что-то есть, то мы вас поддержим. — Нет, ничего… ничего нет, — Юнги облизывает губы. — Это изначально было только на одну ночь. Ничего нет. Ничего не будет. Конец истории. Тэхен слегка хмурится. Друзья выглядят немного неуверенно, но Юнги поднимается с места прежде, чем они скажут что-нибудь еще. — Мне нужно домой. Я… вернусь позже, чтобы вернуть его одежду. Можете передать ему это. Какое же намечается веселье. Да, Юнги немного кажется, что он сбегает, но что еще он мог сделать? Ему так же кажется, что он — определение модной катастрофы, передвигаясь по городу в кожаной куртке на футболку с кроликом и в пижамных штанах не по размеру. И просто катастрофы с нестираемым изображением Чонгука в его мыслях.Часть 2
13 апреля 2020 г. в 23:26
Спина Юнги прижата к двери в квартире Чонгука, который целует его жарко, мокро и страстно, пытаясь освободить парня от кожаной куртки, при этом все еще вжимая его в дверь. Юнги низко стонет в его рот, прижимается рукой к его груди, чуть отталкивая от себя, чтобы помочь себе освободиться от одежды, и бросает куртку где-то в коридоре.
Они перемещаются в темной комнате, спотыкаясь о мебель. Юнги засовывает руки под рубашку Чонгука, и, Господи, как он хорош: его ладони ощущают как перекатываются твердые мышцы и находят неожиданно тонкую талию. Он проводит ногтями по его прессу, резко тянет на себя ближе, когда спина Юнги сталкивается со стеной или другой дверью. Чонгук издает звук, который идет импульсом по позвоночнику Юнги, и толкается бедрами в его бедра. Его чертовы бедра обеспечивали трудностями Мина весь вечер, — под трудностями он подразумевает неспособность трезво мыслить и стоящий член, — и теперь одно из этих бедер находится между ног Юнги, и он не знает, причина ли в том, что он давно ни с кем не спал, и возбуждение бурлит в нем, или в том, что Чонгук, возможно абсолютно точно, самый горячий парень, к которому прикасался Юнги, но он вот-вот взорвется.
— Блять, — он давится воздухом, когда Чонгук, потянув его за волосы, чтобы открыть доступ к шее, кусает и лижет ее. О, черт.
— В моей комнате небольшой беспорядок, я недавно въехал, — Чонгук бормочет, опаляя дыханием кожу, и, судя по звуку, пытается справиться с дверной ручкой, не отрываясь от шеи Юнги.
— Ты, эм, — Юнги тяжело дышит, — только что въехал?
Первая мысль возникает на периферии сознания. Он распахивает глаза. Юнги довольно долго рассматривает гостиную поверх плеча Чонгука, мебель медленно приобретает очертания во тьме. В эти секунды его мыслительный процесс выглядит так:
да нет. быть не может → может. твою же мать → о, черт, его бедро, твою мать, как хорошо, он такой горячий… → боже, это действительно он →, а так ли важно если мы сейчас все-таки… → я убью ким тэхена, потом чимина и потом себя
— Твою ж мать, — выдыхает Юнги, и Чонгук замирает. Он отстраняется, смотря на Мина слегка напугано и озадачено. Юнги откидывает голову, ударяясь о стену. — Ничего, просто… — он вяло указывает на комнату. Юнги хочется смеяться и плакать одновременно. — Террариум.
Чонгук все еще ничего не понимает и выглядит соответствующе. Юнги просто поверить не может, что не узнал квартиру Чимина и Тэхена раньше. Не то, что бы она выглядела совершенно обычно. Для начала, здесь есть чертов террариум. Он либо гораздо менее трезв, чем считал, либо был слишком возбужден, чтобы сосредоточить свое внимание на чем-то кроме Чонгука. Скорее всего, второе.
Он заставляет себя посмотреть на Чонгука, который все еще в замешательстве, который все еще чертовски красив, который новый сосед Тэхена и Чимина.
— Ты новый сосед Тэхена и Чимина.
Чонгук моргает. Его зацелованный рот приоткрывается.
— Ты знаешь их?
— Они… Да. Вот блять… — Юнги проводит рукой по волосам. — Они мои друзья. Сегодня они должны были познакомить нас. И они друзья, которые кинули меня.
— Они друзья, которые кинули меня, — отвечает Чонгук. — О-у.
Они смотрят друг на друга, все еще прерывисто дыша. Ладонь Чонгука упирается в стену прямо над плечом Юнги.
— Значит… — начинает Чонгук. Мин облизывает губы, тяжело сглатывает. Черт, он хочет продолжить; его тело горит желанием просто схватить Чонгука, дотронуться до него, поцеловать, раздеть, закончить то, что они начали. Он хочет его очень, очень сильно.
Но он не может переспать с парнем, которого будет часто видеть, который, скорее всего, станет частью их постоянной компании, раз уж Тэхен считает, что это судьба. Чимин и Тэхен очень обрадовались Чонгуку, очень хотели представить его друзьям. Юнги не может разрушить все это ради одной ночи с ним.
— Да, — отвечает Мин, терзая нижнюю губу зубами, — нам не следует.
Он видит, как сглатывает Чонгук. Юнги прижимает пальцы к стене позади, чтобы мгновенно не поступить на перекор собственным словам. Просто пиздец. Когда Тэхен рассказывал о Чонгуке… Юнги не помнит, каким представлял его, но точно не таким.
— Ты прав, — отвечает Чонгук, убирая руку со стены. — Да, это… может вызвать странности в будущем.
«Будто все уже не странно, » — думает Юнги, но ничего не говорит, просто кивнув.
— Я просто пойду, — говорит он, очень не хотя уходить. Он отталкивается от стены, делает шаг, но пальцы Чонгука сжимают его кисть.
— Стой, — произносит он, и если бы он попросил его все-таки переспать с ним, Юнги не думает, что смог бы уйти. Он не владеет таким самообладанием, понятно? Он возбужден, а Чонгук очень привлекателен. Сейчас тот осторожно подбирает слова. — Ты бы мог, эм, переночевать. В смысле, сейчас… — он достает телефон из кармана и смотрит на время, — два часа ночи, и ты пьян. И. Ну.
Он слегка прикусывает губу, ведя глазами по телу Юнги. Мин, следуя за его взглядом, смотрит вниз, и… Да. У него все еще стоит. И это совсем не неловко.
Ну, у Чонгука тоже. По крайней мере, он не один. Их глаза встречаются, и это странные пять секунд. Чонгук краснеет, слегка смутившись, но решительно смотрит в глаза Юнги.
— Ладно, — вяло отвечает тот, — я останусь. Просто… посплю на диване.
Чонгук кивает, отпуская его руку.
— Тебе, эм, нужно в душ?
— Да, — отвечает смирившийся Юнги, понимая, что другими словами он говорит: «слушай, я пойду передерну на тебя в твоем же душе, раз уж мы не можем переспать». — Душ не помешал бы.
Чонгук тянет воздух носом, кивая.
— Я могу одолжить полотенце одежду.
— Я могу просто пошарить в шкафу Чимина и Тэ, — говорит Юнги, но Чонгук уже скрылся в своей комнате. Он просто стоит в коридоре пару секунд, не зная что делать дальше, пока не направляется в ванную, включает свет и некоторое время щурится от большой яркости, привыкая. Его приветствует собственное отражение в зеркале над раковиной. Он выглядит так же, как Чонгук: растрепанные волосы и покрасневшее лицо, зацелованные губы, пара багрянистых синяков, расцветающих на шее.
Он видит в отражении вернувшегося Чонгука.
— Держи, — он протягивает Юнги аккуратную стопку одежды и полотенце.
— Спасибо, — бормочет Юнги, и Чонгук задерживается в дверном проеме, будто собираясь что-то сказать, но потом молча выходит за порог, закрывая за собой дверь. Юнги вздыхает.
Юнги решает, что Чимин и Тэхен виноваты в том, что упустили тот факт, что их новый сосед — самый привлекательный человек на планете. Может, этого всего можно было избежать. Но нет, они не могли даже имя его сказать, и теперь он собирается дрочить в их душе, пока красивый, потрясающий парень, которому по какой-то причине понравился Юнги, прямо за стеной. Может, тоже дрочит. О, Господи… Это определено самая позорная ночь в истории человечества.
Он недолго размышляет о том, чтобы просто встать под холодную воду и переждать, потом решает, что теперь ничего уже не имеет значения и хуже не будет. Он всё же думает о Чонгуке и представляет его руки вместо своих, но считает, что в этот раз ему можно. На долго его не хватает. «Что за бред, » — думает он, смывая след со стены.
Он становится гораздо трезвее, когда выходит из душа и вытирается полотенцем Чонгука. Смотрит на стопку одежды. На трусы. Это кажется очень странным порядком развития отношений. Они не совсем переспали, но теперь Юнги надевает одежду Чонгука.
Трусы большеваты ему в талии и на бедрах. Остальная одежда — серые штаны и белая футболка с мультяшным розовым кроликом на ней — тоже большевата. Он пялится на принт кролика в зеркале. Думает, специально ли Чонгук дал ему именно эту футболку. На Чонгуке она наверное смотрится мило. Одежда приятно пахнет.
Он выходит из ванной, не видит Чонгука. Слегка вздыхает, наливает стакан воды на кухне и подходит к террариуму с гекконам, перед которым по-турецки садится на ковёр. Ковёр — ещё одна причина, по которой Юнги поверить не может, что не узнал квартиру друзей сразу. Два года назад Хосок подарил его друзьям на новоселье. Этот ковёр — самая уродливая вещь, которую Юнги видел, что делает его немного крутым.
— Как жизнь, — произносит он, — Микеланджело. Леонардо. Донателло. Рафаэль.
Он правда различает гекконов, вот сколько раз он видит их в своей ленте «Твиттера» и «Инстаграма». Он слышит включенную воду в ванной.
— У меня тут пиздец ночка выдалась, — рассказывает он гекконам, смотря на террариум. — У вас было такое, что вы чуть не трахнули сожителя ваших друзей? Нет? У меня тоже нет.
Он думает, что мог бы открыться пресмыкающимся. Может они дадут ценный совет, кто знает. Тэхен постоянно говорит, что у них невероятный интеллект.
— Я ведь почти промолчал, когда все понял. И даже сейчас немного хочется, чтобы я тогда промолчал. Слегка. Значит ли это, что я эгоист? Я не знаю. Моя совесть не заткнулась бы в любом случае. Ведь так правильно, да? Просто… А стало бы хуже? Может нам нужно было избавиться от напряжения? Не смотри на меня так, Леонардо, я не ищу себе оправдания, ясно? Я просто. Переживаю, что… Вдруг не важно, переспали мы или нет, и ущерб уже нанесён? Что если я не смогу перестать думать об этом? Будет либо очень неловко, когда мы будем видеться, либо мы будем избегать друг друга и развалим компанию, потому что не сможем быть в одном помещении. И что тогда?
Гекконы невозмутимо передвигаются по террариуму. Рафаэль спотыкается о хвост Донателло.
— Хорошо поговорили, — говорит Юнги.
Звук воды стихает, спустя мгновение открывается дверь. Звуки приближающихся шагов. Юнги не видит, но чувствует, что Чонгук сел рядом.
— Ты разговаривал с гекконами? — спрашивает он. Юнги облизывает губы.
— Они всегда выслушают, — он поворачивает голову к Чонгуку. Тот присел почти в метре от него, сложив руки на колени. Чонгук выглядит другим… и в то же время тем же. Только из душа, такой домашний, с мокрыми волосами, в белой футболке и синих пижамных штанах. Юнги чувствует совершенно другое притяжение к нему и отводит взгляд. — Тэхен назвал их в честь художников, а не черепашек-ниндзя.
— Я знаю, — произносит Чонгук. — Это буквально первая вещь, которую я от него услышал, когда въезжал.
— Ага, он очень обижается, когда кто-то понимает неправильно.
Тишина, повисшая между ними, не кажется неловкой. Но неловко смотреть на Чонгука. Юнги кажется, что все его чувства мгновенно можно прочитать на его лице. Такие чувства, как «это всё ошибка. я должен был уйти.»
— Прости за футболку, — говорит Чонгук, немного смущаясь. — Я пытался найти что-нибудь ещё…
— Все нормально, — отвечает Юнги, кидая на него взгляд. — Она милая. Не переживай.
У Чонгука широко раскрыты глаза, красивый румянец на щеках. Затем он однобоко улыбается, и сердце Юнги начинает биться быстрее. Почему Чонгук до сих пор так влияет на него? Он сейчас не выглядит сексуально в клубе и не ухмыляется Юнги на танцполе.
— Я правда слышал твой голос раньше, — говорит Юнги, — по телефону, когда мне позвонил Тэ.
Чонгук хмыкает.
— Значит это был не подкат. Хорошо, я верю тебе.
— Я говорил, — отвечает Юнги и смотрит на мягкий изгиб улыбки Чонгука.
Юнги очень хочет поцеловать его.
Он не целует.