Рушим прежний строй Души покой. Неплохо побыть плохой.
The Baddest. Sati Akura
Давно не было такой снежной зимы. Я тяжело вздохнула, посмотрев на вышедшее из-под пальцев убожество, которое должно было именоваться платком. Благородные дамы занимались в большинстве своем бесполезными занятиями вроде вышивки изображений на платках или чаепитием. Меня автоматически записали в этих благородных зазноб. У дам высокого происхождения обычно не было каких-либо забот, кроме, конечно, политики и поиска достойных мужей. Дам среди Святых Рыцарей было не так уж и много, поэтому основная масса женщин — это барышни в беде. Мой нелюбимый тип. Некоторые дворянки старались укрепить власть аристократии в Данафоре и напрямую влиять как на Королевскую семью, так и на Святых Рыцарей. С Мелиодасом такой трюк точно не пройдёт. Аристократия была, есть и будет как мерзкое бельмо на глазу, где всё внутренне уродство прячется под маской благородного происхождения. Они так одержимы «чистотой крови», что похожи больше на породистых лошадей, нежели на людей. Высокое происхождение не может гарантировать силу или таланты. — Ебитесь в рот конём! — Зарычала я, импульсивно отбрасывая в сторону вышивку. Тёмная, чужеродная энергия внутри довольно заурчала, каким-то извращенным теплом распространяясь по телу. Любил этот паразит, именуемый Заповедью, негативные эмоции. А со светлой энергией мы явно не подружимся. Для неё нужен был определенный уровень контроля и умение избегать сильных эмоций, которые нарушают концентрацию пользователя. Мы с моими друзьями, психологическим проблемами, явно шли здесь лесом. … к тому же паразит не давал светлой энергии взять верх, занимая доминантную роль. Интересно, как ощущала себя настоящая владелица тела? А как ощущают себя другие носители Заповедей, для которых, возможно, это было большой честью? Да и для Эстароссы это было честью… Ответы я не узнаю никогда. Наверное. А насчет светлой энергии… Вся проблема была в моих заскоках, в низкой самооценке. Так уж получилось, что данное мне воспитание предусматривали гордыню, но совсем не предусматривало умение справляться с чужими нападками. Я выросла с полной, твердой уверенностью того, что я никто и никогда ничему полезному не научусь. Очень весело. Надо сказать, это тело позволило мне хотя бы перестать так яростно себя ненавидеть. Одно прекрасное свойство у тела Эстароссы — это ускоренный метаболизм. Сколько бы я не съела, — а пожрать я люблю, — я не толстею. За такую возможность в прошлом, со своими растяжками, я бы продала душу дьяволу, а сейчас мне почти ни за что это дали. Я люблю это тело. Не себя, но тело. Почесала щеку, посмотрела на гнидскую вышивку и покачала головой. Я была слишком ленивой, именно поэтому решила лучше вышивать, чем самосовершенствоваться, но теперь нужно пойти к Мелиодасу и давить ему на мозги. Пусть станет для меня учителем, в конце концов «старший брат». Придётся забыть о своем любимом вечном отдыхе, потому что у меня нет кого-то, кто мог бы укрыть от всех угроз. Например, у Элизабет был Мелиодас, который предал всё что знал ради неё. Даже завидно от такой сильной любви. К тому же получить в своё распоряжение тело с невероятной физической силой и магией, но вместо его использования стать дамой в беде — это не круто. Хлопнула себя по щеке, когда сама же и стала приводить аргументы против этого решения. Я была слишком слабовольной, чтобы твердо принимать какие-то решения и безукоризненно к ним следовать. Вряд ли я смогу победить эту часть своих комплексов. Интересно, как быстро я получу от Мелиодаса пиздюлей за то, что сначала проехалась по его мозгу, а потом решила всё бросить, ибо тяжело? Скорее всего именно в этот момент получу от него «вдохновляющих пенделей». А может он просто плюнет на меня и уже не станет браться за обучение такой лентяйки. Просто привычка судить исключительно по своим действиям — Кошмарно! — Зарылась пальцами в свои волосы, тяжело вздыхая. А хотя… Пофиг. Как всегда я просто положу огромный и толстый на все проблемы, понадеявшись на извечный русский авось. Отпустит меня эта проблема не сразу, но всегда можно отвлечься и попытаться поднять свою самооценку. Потёрла переносицу пальцем. Зеркало королеве! …я больше не буду так шутить. Неловко. У меня самая прекрасная в мире самооценка, уровня «ниже плинтуса» и ещё ниже. Тяжело вздохнула. И ещё раз. И снова. Просить что-либо у других всегда было для меня немного больной темой. Мало того что я была кошмарно стеснительной, так и просить что-то даже у близких, с которыми я могла трещать часами без продыху, было невозможно. Я могла полчаса стоять под дверью родителей, чтобы попросить что-то. А как просить у Мела? Он мне не мама и папа, пускай я успела к нему привыкнуть и даже начала ему мозги еба… делать. Но откуда мне брать смелости, чтобы что-то у него просить, а тем более отнимать столько времени (и наверняка нервов). И что мы имеем? Полная жопа с магией (которую я к тому же и не понимаю), полная жопа с навыками, пускай тело Эстароссы до сих пор не теряет свою потрясающую выносливость и силу. Мел, где ты там? Пора впрягать твою задницу в работу над каноном.***
Мелиодас чихнул, дернув носом. — Вас кто-то вспоминает, лорд Мелиодас — Святой Рыцарь хмыкнул. Блондин на это только отмахнулся. Хотя где-то в районе одного из сердец собралось странное предчувствие, вроде бы тёплое, а вроде и непонятное. Он был уверен, что из всех, кто мог бы его вспоминать, это была Эста. Пожалуй, он впервые за долгое время почувствовал себя нужным. Удивительно, что он получил возможность вновь побыть старшим братом, исправляя все прошлые ошибки. И за что такой откровенный подарок судьбы достался ему, понять он не мог. В конце концов он сделал столько всего даже своим младшим, что найти для себя прощение просто банально не мог. После всего случившегося, ему пришлось учиться жить заново. Отец и Чандлер никак не подготовили его к жизни вне дворца или бесконечных сражений. А мир, как оказалось, устроен куда сложнее, чем ему говорили. — Заняться нечем? Мелиодас щурится, смотрит на Рыцаря из-под по-девичьи пышных ресниц, — обычное дело для мужчин высокого происхождения — и размышляет, какое занятие придумать для слишком суеверного солдата. Не первый раз он слышит от него нечто подобное. Этот же рыцарь совсем недавно закупался ладаном «для защиты от демонов». И пускай из легенд все знали, что демонов уже давно запечатали, но о них никто ничего не слышал, кроме бредней полусумасшедших стариков. И всем, почему-то, казалось это необъяснимо странным. О демонах не помнили. О их способностях ничего не знали и эта неизвестность усиливала страх, а воображение подкидывало разные иллюстрации, одна страшнее другой. А Мелиодас наблюдал за человеческой глупостью с приклеенной пустой улыбкой. Пожалуй, если когда-нибудь Мел нашёл бы того, кто пустил слухи про слабость демонов перед ладаном или символикой богинь, то пожал бы ему руку за это потрясающее развлечение. Суеверия людей были до ужаса смешными. Где-то он даже краем уха слышал, что вампиры не отражаются в зеркале. На этом Мелиодаса вынесло. Он прекрасно помнил клыкастых вассалов клана демонов, что откинули свою гордость и продались им за возможность просто питаться вдоволь. Стоит ли говорить, что демоны просто из вредности искренне старались их надуть? — Н-нет, сэр! — Вполне правдоподобно испугавшись. — Тогда не неси чушь. — Блондин фыркнул. Несмотря на слова, ему хотелось надеяться, что она его вспоминает. Это всегда означает, что кому-то на тебя не всё равно и ты прочно засел у него в голове. И может быть у него наконец-то получается быть хорошим старшим братом. Мелиодас тяжело вздохнул. Против воли он и сам стал немножко суеверным, совсем как ребёнок на мгновение поверив в чудо. Он поморщился. — Я пойду! И вот Мелиодас остался один. Он закинул ноги на стол, откидываясь назад. Балансировать на стуле было более чем просто. Он слегка раскачивается, закидывая руки за голову и смотрит в потолок. На самом деле он хотел бы как можно скорее оказаться в своём-уже-не-пустом доме, но тем не менее… Мелиодас просто сидит и бездельничает, покачивая носками ботинок на столе рядом с бумагами. Кажется, за это недолгое время Эста успела заразить его ленью. Дверь в его кабинет открылась и он лениво посмотрел на вошедшего. Так и упал на пол от неожиданности вместе со стулом. — Брат, ты должен учить меня! — По деревянному столу ощутимо хлопнули. Мелиодас наполовину выполз из-под стола, внимательно оглядывая сестру. То, что её тело было подготовлено лучше, чем у него — это демон знал сразу. Даже если потерявшая память Эстаросса этого не замечает, то он, привыкший отмечать способности противников сразу, видит это. Её тело в полной боевой готовности. — Странно, что ты не попросила раньше. — Он хмыкнул, поднимаясь на ноги. Эста неуверенно фыркнула, вырывая из него широкую улыбку. Мелиодас соскучился по банальному ощущению семьи и понимания. С Элизабет уже давно такого не было, не с этим проклятием, которое постепенно разрывало личностьЯ начну с плохого: милый, я плоха. Можешь это прятать, но и ты не без греха.
The Baddest. Sati Akura.