«Яд демона любви — на свете не бывает боли слаще … Ему доверься, к сердцу двери отвори — он тоже ангел, только падший». ©Принцалександр. «Нет слаще яда демона любви. Ему доверься, двери отвори. Он тоже ангел, но в грехах увязший. Поэтому считаем его падшим. А люди вовсе все в грехах увязли и жить, и даже мыслить стали грязно». © Нина Ивановна Середина.
Просыпаюсь я от собственного лёгкого стона. Открываю глаза, рассеянным и размытым взглядом осматривая новую комнату. Миленькая, уютная обстановка, определенно старательно создаваемая самим Мелиодасом, в попытках воссоздать уют нашего прошлого дома. Дома, где и начались наши отношения. Где мы начали создавать положительные, теплые воспоминания, которые хотелось бы спрятать глубоко в своём сердце. Это было лучшее время… Но то самое время закончилось, как будто какую-то нить моей жизнь обрубили острым большим ножом для рубки мяса. Неприятно, болезненно… Та самая нить отдавалась ноющей болью где-то с внутренней стороны затылка. Я зевнула. По телу прошлась приятная дрожь, от чего я потянулась и… Вдруг пришло осознание, что крепкая, тёплая рука плотно прижималась к моему боку и слегка дотрагивалась до живота, оттягивая ткань трусиков и… — Убери свою наглую ручонку! — я возмущённо шлёпнула его по руке. Над ушком послышался смешок, который содрогнул всё моё естество и опустился смущающим теплом вниз. Между ног стало влажно и я чувствовала, как намокали его пальцы, находящиеся внутри меня. — Ты совсем… — я вновь простонала, царапая ногтями его руку. Он вобрал мочку моего уха в рот. Горячо… Закусила нижнюю губу, сдерживая рвущиеся наружу новые стоны. — Прекрати… — сдавленно выдохнула, прикрывая глаза. Силы стремительно покидали моё тело и желание сопротивляться уходило всё дальше, держась уже на старой доброй вредности. Прокусила губу до крови. Мышцы свело и я с громким криком кончила, выгибая спину. Соски болезненно сжались от холода, из-за чего меня раздирали противоречивые ощущения. — Я всё, — хохотнул он. — Убираю руку. Лениво оглянулась через плечо, рассеянно рассматривая его пухлое личико. Из-за дерзкой, опасной ухмылки его лицо сейчас не было похоже на детское. Словно бы я смотрела на совершенно другое существо, лишь отдаленно напоминающее знакомого мне лично Мелиодаса. Как будто сейчас слетели все маски. Такой ли он настоящий? Дерзкий, необузданный и неудержимый, переполненный тьмой — самой сутью своей? Я не могла точно этого знать. Полноценно повернулась к нему, нежно касаясь пальцами его мягкой щеки. Его глаза в данный момент начала застилать тьма, также поползя по лицу юркими, искаженными змеями, закручиваясь в причудливый огромный знак на лбу. Следы его происхождения и его невероятной силы… Сердце в груди замерло. Сейчас он казался таким опасно притягательным. Низ живота потянуло, давая понять, что я хотела его таким — опасным, тёмным… Таким, каким он когда-то был. Я встала на колени и перекинула ногу через него, усаживаясь на его член. Медленно двигала бёдрами, позволяя его члену проникнуть как можно глубже в меня. Мелиодас с наслаждением выдохнул, сжимая мои бедра горячими пальцами. Я откинула голову назад. Он направлял движения моих бёдер, всё ещё держа инициативу в своих руках. Я же послушно двигала бёдрами так, как этого хотел он и вот-вот готова была повалиться на него. Мои конечности отказывались держать меня. — Мелиодас… — прошептала его имя. — Люблю, — он взял мой сосок в рот. Глаза заслезились от удовольствия. Комната заполнилась неприличными звуками, стонами, криками и ахами, из-за чего я сжималась сильнее… Стыд ещё где-то в самых-самых глубинах разума неприятно трезвонил, не оставляя меня в покое. В первый же день трахались в новом доме… — Ты мой… Я отцепила одну его руку от своих бедер, переплетая наши пальцы. — Только мой… — выдохнула ему в губы. Жадно поцеловала его. Мелиодас довольно промычал, резким движением меняя наши положения. На мгновение внутри меня стало пусто, но затем он вновь вошёл, вырывая из меня приглушённый поцелуем крик. — А ты моя… — он закусил мою нижнюю губу. Вскрикнула, когда холодная и удивительно нежная темная материя начала обвивать моё тело и в конце концов проникла в мою задницу, ощутимо растягивая её. Мелиодас спустился ниже, губами принимая к груди, а в рот заползло очередное «щупальце» из темной материи. Я недовольно промычала, ощущая, как тьма заполняет моё горло. Дернулась, вцепившись зубами в материальную тьму, на что получила лишь чертовски соблазнительный смешок. Мои руки также были скованы тёмной материей, не позволяя сопротивляться. Ноги и те сковали. Вот же… Чёрт! Самый настоящий чёрт! Посмотрела на него размытым от слёз удовольствия взглядом, замечая, как алое лукавство на чёрном фоне ярко пылает и движется, подобно языкам пламени костра. И это алое лукавство затягивало меня… Зажмурилась изо всех сил. По щекам потекли горячие слёзы. Я всем телом ощутила, как он ухмыльнулся. Такой притягательный, такой… Злодей. — Ты прекрасна… — уши заполнил томный мужской шёпот. Я вновь промычала, стараясь всем своим видом показать, насколько я зла и недовольна… Он толкнулся глубже, вырывая из моей груди приглушённый стон. — Не будь такой злой, — его ухмылка стала опаснее. — Иначе я тебя накажу. То, как он выдохнул последнюю фразу… Мышцы внизу живота до боли свело и под закрытыми веками поплыли разноцветные круги, вспыхивая, рассыпаясь блестящими осколками… Моё тело дрожало от феерии ощущений. Начала тяжело и жадно вдыхать воздухом носом, расслабленно обмякая на кровати. — Уже кончила, — казалось бы, расстроенно покачал головой он, затем добавив с лукавством: — А я ещё нет… Я распахнула глаза, понимая к чему он ведёт. Изо всех сил дернулась, пытаясь вытащить его из себя… Мелиодас делает грубый толчок и мир осыпается россыпью блестящих звёзд.***
Мелиодас не хотел останавливаться. Как будто после долго блуждания в пустыне он наконец наткнулся на живительный источник воды и не мог напиться. Вся его жадность проснулась в один миг, сдавливая в удушающем капкане удовольствия. И он мог бы продолжать до ночи или даже дольше, если бы внезапно… Когда я приходила в себя после очередного раунда, Мелиодас внезапно болезненно прорычал и обернулся, вскоре отцепляя от своей кожи чёрного кота. Как я позже узнала, от задницы его отцепил. Как громко я тогда хохотала, аж живот заболел и печень заколола… Думала задохнусь от смеха. Мелиодас же разочаровано закрыл лицо ладонью, явно испытывая в данный момент все муки мира. Мистер Полночь убил весь настрой на дальнейшее времяпровождение в постели, за что я его даже благодарно прижала к груди. Шерсть, кстати, была очень приятной на ощупь даже чувствительным соскам. — Маленький гаденыш… Я посмотрела на него. Хоть слова и прозвучали зло, но тьма покинула его глаза, открывая вид на блестящие внутренним светом изумруды. Почему-то в голове всплыл в первую очередь образ бриллиантов, а не зелёных камушков… Этот блеск завораживал и отдавался приятным теплом в грудной клетке, вырывая из меня счастливую улыбку. Я была рада видеть его таким. Счастливым. Моим. Почему-то именно в этот момент в голове всплыла мысль, что я сделаю для него всё что угодно. Всё что угодно, чтобы он мог улыбаться, чтобы его глаза сияли также, как сейчас… Чтобы он мог наслаждаться этой жизнью. Он заслужил это больше других. Я нежно взяла его за свободную руку, по прежнему прижимая котика к груди. Он отнял ладонь от своего лица и посмотрел на меня. Сердце замерло и готово было камнем ухнуть вниз. Грудь сдавило от сладостно-болезненной нежности, от которой мои глаза в который уже раз заслезились. Он был так прекрасен… Словно бы статуя, созданная старательными и заботливыми руками какого-то гения. Он был ослепителен как солнце, мил как птенчик и прекрасен, словно наступившее после затяжных холодов жаркое лето Он моё всё… — Я так тебя люблю… — прошептала одними губами, смаргивая слёзы. Нет никого прекраснее, чем он. Ни в этом мире, ни в других. Никому его не отдам. — Спасибо, что ты есть… — я поцеловала его пальцы. — Это мои слова, — он ярко улыбнулся, обнимая меня. Этот момент был нерушим. Наше спокойствие, наша идиллия. В этом моменте запечатлена вся наша любовь, вся наша жажда мира, вся наша надежда… Этот момент я спрячу так глубоко в сердце, как только могу, чтобы оно отпечатались на памяти раскаленным клеймом Этот момент я не забуду никогда… — У нас всё будет хорошо, — наконец отпустила котика, запуская пальцы в его мягкие волосы. — Обязательно… — он утыкается носом в мою шею. — Я всё для этого сделаю. — Я тоже, — прошептала. — Обещаю. Он фыркнул. — Тебе ни во что не надо ввязываться, — он серьезно посмотрел на меня. — Я сам со всем справлюсь. — Знаю я твоё «сам», — я угрожающе прищурилась. Я повалила его на кровать, седлая пресс. — Чем закончилось это твоё желание сделать всё самому? — мои глаза заполнились тьмой. Сердце рвало на части из-за ярости. Мне хотелось кого-нибудь избить или даже убить, разбить стену… Руки прям чесались сделать что-нибудь такое. Мелиодас в ответ прищурился, прикрываясь меткой. Напряжение в комнате только росло. Даже Мистер Полночь забился пол кровать, ощущая, как два сильных существа начинают делить между собой территорию. Или, вернее, позицию. — Не начинай, — его голос сейчас звучал сухо. — Не начинать что?! — я рыкнула. Зубы почему-то зачесались. Меня с головой внезапно накрыло желание укусить его как можно больнее, оставить свой след и показать, что я здесь главная. Что он должен слушаться меня. Очень… Внезапно. — Успокойся, — в его темных глазах сейчас не было ни намёка на эмоции. Мои же, наверное, сейчас полыхали алым цветом. Как же я была зла… Я слезла с него и ударила по стене кулаком по стене поползли трещины и даже посыпалась штукатурка. Ну или это камень от стены стёрлись в пыль, не могу точно сказать. Есть ли в этом времени штукатурка? Мне этого было мало. Я сдерживала свои силы, чтобы не снести этот дом в порыве ярости… Этот домик должен стать нашим новым «семейным гнёздышком». Мелиодас старался, когда обставлял это место… Откуда только деньги на это взял? Я стала глубоко дышать. — Ты не будешь решать всё сам, — грубо отрезала я. На его лице не дернулась ни одна мышца. — Не ввязывайся в это, — Мелиодас прикрыл темные глаза. — Я не готов тебя потерять. — А я готова?! — не сдержалась и ударила себя по ноге. Мелиодас промолчал, а я продолжила орать: — Ты думаешь, что я готова тебя потерять?! — надрываю глотку. — … — он шумно вздохнул. — Ты знаешь, что я уже в этом по уши! — от моего крика даже стёкла окон затряслись. Свою ярость я могла выпустить только громким, надрывным криком. У меня от собственного удара уже нога онемела… Мелиодас вновь тяжело вздохнул и развёл руки в стороны: — Ладно, прости… — тьма пропала с его лица. Я подошла и сдавила его в своих объятиях. К горлу подкатил противный ком и вместо крика в очередной раз я смогла лишь издать жалкий всхлип, который так и говорил о моей внутренней боли. Но, к удивлению, в глазах было сухо… Я не плакала. — Прости, — он нежно коснулся теплой ладонью моей щеки. — Я не хочу… Ты не должен… Страдать… — говорить было тяжело. Только-только всё было хорошо. Утро началось с секса, а после была теплая сцена с самыми сокровенными чувствами, но после… После наши разные мировоззрения столкнулись, как будто два воющих титана. Мелиодас был убежден, что он может справится со всем. Вернее, не может, а должен. Я не была согласна с этим. Он не был обязан чем-то жертвовать ради моего удобства и безопасности. Нашу жизнь мы должны были строить вдвоём, нельзя было скидывать всю ответственность за это и оставлять в пучине проблем. А если бы партнёр так бросил меня? Мы будем держаться вместе. Мы будет бороться вместе. Ради него я способна на это… В голове и груди стало пусто. Сегодня через меня прошло столько различных эмоций, от которых сейчас уже к середине дня, я чувствовала себя эмоционально опустошенной. Как будто я была термосом, из которого выпили весь чай. Я прикрыла глаза. — Только попробуй решать всё сам… — пробормотала я. — Я тебя съем. — Да-да, — он хмыкнул, нежно гладя меня по голове. — Не буду. — Вот и хорошо… Подумаю обо всём потом. Завтра. Сейчас я просто отдохну…