Сердце демона

      Я так и не смогла придумать какую-нибудь правдоподобную ложь специально для Людошиэля, да и времени, как оказалось у меня было не настолько много.       Вернее, Людошиэль это время отнял.       Я не успела подготовиться.       И чувствовала, как у меня сжимается задний проход от его удивительно спокойного лица и ласкового взгляда.       Это меня пугало.       У меня нервно дёргалась нога, пока я наблюдала за пьющим чай Архангелом и раздумывала, как бы тактичнее от него сбежать. Никакие нормальные и цензурные мысли, конечно же, мне в голову не приходили.       Я была в панике.       Мистера Полночь пришлось запереть за дверью, поскольку он воспринимал богиню перед собой как добычу. Видимо, для него богини были чем-то вроде птичек. Очень больших, вкусных и питательных птичек.       Короче, они не подружатся.       Я тяжело вздохнула, покачав головой.       Людошиэль меня очень сильно напрягал.       Дело даже не столько в том, что Людошиэль должен был прекрасно знать свою младшую сестру. Любые изменения я могла оправдать моральной травмой, кованой магией и многим другим.       Нет, дело было в другом.       Заповедь внутри меня шипела и жалась «по углам», чувствуя от богини перед нами настоящую угрозу. Оно и неудивительно, Людошиэль явно хотел заняться сеансом экзорцизма и выгнать эту дрянь из меня.       Метания Заповеди заставляли напрягаться и меня.       А ещё меня чертовски беспокоили мысли о будущем, которое по-сути предопределил своим появлением Людошиэль… А ещё тем, что он вспомнил, кто есть его младшая сестра и что «Эстароссы» как таковой никогда не существовало.       Это значит, что все должны были вспомнить обо всём.       А это, в свою очередь, разорвёт ту хрупкую связь с Зелдрисом, которую ощущала я и которую успели выстроить Зелдрис и Эстаросса за три тысячи лет. Отсутствие физической формы в Гробу Вечной Тьмы не помешало им общаться и выстраивать отношения, да.       Эстаросса действительно считала его своим младшим братом       А если напрячь голову и выловить размытые воспоминания из прошлой жизни, то и Зелдрис достаточно тепло относился к «старшей сестре». Правда, там был старший брат, но это уже не так важно.       Зелдрис первым бросился спасать Эстаросса, когда того отпинали, как футбольный мячик.       Но он слишком гордый, чтобы признать этот факт.       При мысли о Зелдрисе, в моей груди свернулся тёплый комок.       Пока что он приходился мне младшим братом.       Я не хотела обрывать эту связь.       Только вот Людошиэлю на эту нашу связь срать с высокой колокольни, он-то хотел вернуть свою сестру и уже свою с ней связь… В общем, сложные братско-сестринские отношения со всех сторон.       Плюс возвращение личности Маэль так же определяет возвращение «Ангела Смерти».       Люблю проблемы.       Проблемы на завтрак, обед и ужин.       А Людошиэль, тем временем, продолжал смотреть на меня этим мягким взглядом, что напрягало ещё сильнее.       Хватит пялиться!       Мне было совсем не до смеха.       Возможно, будь в такой ситуации Мелиодас, я бы тоже всеми силами хотела вернуть ему все воспоминания, но дело-то в том, что в такой ситуации оказалась я сама. И я не хочу терять то, к чему я уже привыкла.       Даже если в число привычных вещей входит Заповедь, сводящая меня с ума.       Мне стоило держаться поближе к Мелиодасу…       — Что тебе нужно, пернатый? — я ощерилась, показывая идеально ровный ряд белоснежных зубов.       — Успокойся, — спокойно сказал Архангел.       Из вредности показала ему средний палец.       Ну а что? Всё чётко.       Я же не помню, что он приходится мне старшим братом и должна его недолюбливать.       И, конечно, меня совсем не смущает тот факт, что он не хотел отрубить мне голову и повесить её над своим камином за то, что убила его младшую сестру. Совсем не смущает. Ничего не вижу, ничего не слышу.       — Я вырву твоё сердце, — ухмыльнулся я. — Как и твоей сестричке.       Хотя этого не было.       Неважно.       — А ты уверена, что кого-то убила тогда? — он поддался вперёд.       Триксель в ярко оранжевых глазах лихорадочно задрожал.       Как сильно он хочет вернуть младшую сестру…       Моё сердце словно упало вниз.       — Уверена, — скалю зубы я.       Заповедь внутри мечется, словно её загнали в угол.       И я её понимала… В данный момент я тоже чувствовала себя загнанной в угол, потому что срочно, просто необходимо было принимать решения… Или же нести ответственность за последствия, ибо не смогла ничего решить.       Не хочу быть ответственной за что-то…       Ебучий пернатый мудак.       Но вместо злости я чувствовала только усталость.       Не могла плохо к нему относиться из-за того, насколько сильно он любил свою младшую сестру. Я слишком люблю крепкие семейные отношения, чтобы злиться на Людошиэля, который чуть ли не буквально прижал меня к стенке.       Мел, вернись пораньше, пожалуйста!       Я согласна на секс-марафон!       Людошиэль тяжело вздохнул, обратно откидываясь на спинку стула спиной.       — Что же мне с тобой делать… — пробормотал он.       — Не знаю, — закатила я глаза. — Но ты можешь пойти нахуй.       Он устало потёр пальцами переносицу.       О да, я тебя заебу, чертила!       — Совсем ебнулся на старости лет, петушара, — я сложила руки на груди.       Несмотря на прямые оскорбления, он относился к этому со снисходительным раздражением и некоторой грустью. Злости или даже ненависти в его эмоциях не было совсем, что, если честно, меня достаточно сильно удивляло.       Меня бы такое могло вывести на раз два, даже если так со мной общается близкий человек.       Он был хорошим старшим братом…       Ну или чуть более адекватным, чем я.       Я-то психичка с кучей других проблем.       Беды с башкой.       — Ты так уверена в том, что убила Маэль?       — Конечно!       А потом я задумалась над тем, как должна реагировать на эту ситуацию правильно, и добавила:       — Это было так весело! — постаралась выдать это с максимальной радостью в голосе. — Было смешно смотреть, как пустею её глаза. Как у дохлой рыбины!       Так странно говорить о самой себе в третьем лице, чётко зная, что ты говоришь именно о себе. И не просто о какой-то ерунде, а рассказываешь о том, как ты убил самого себя в третьем лице и пытаешься выдумать больше подробностей этого события.       Если честно, подробностей в воспоминаниях Эстароссы было не так много.       Убийство Маэль скорее просто было в голове как свершившийся факт, вместе с плывущими силуэтами. Лица Маэль, конечно же, в этих воспоминаниях не было совсем.       Людошиэль поджал губы.       — И так, ты помнишь, как выглядела Маэль? — на его лицо упала тень.       А моё сердце просто замерло.       Вот я и попалась, да?       Идиотка.       — К чему этот вопрос? — я махнула рукой, с трудом придавая своему лицу безразличное выражение.       — Когда ты в последний раз смотрелась в зеркало? — уже с очевидным намёком спросил он.       О да, прямее тебя только рельсы, дорогой.       — Не неси херню! — вскрикнула я.       Надрывно.       В голове нарастал белый шум, который начал топить слова Людошиэля и вертеть окружающий меня мир так, словно я сидела в какой-то мощной карусели. Меня мутило, в горле застрял мерзкий комок, а в животе словно кто-то крутился в танцах.       Ебучая магия.       Ебучий Гаутер.       Магия всё ещё цеплялась за разум Маэль, усиливаясь от влияния Заповеди, которая не хотела меня покидать. В какой-то степени это можно было назвать союзом, если бы, конечно, магия Гаутера не была разумной…       Она же не была разумной?       Блять.       И, конечно же, я потеряла сознание.       Куда без этого?

***

      Он не сидел сложа руки.       То время, которое его сестра проводила с этим мерзким, отвратительным демоном, он старательно изучал свои возможности, которые позволили бы ему разрушить коварную магию, разлучившую их.       Магия света была способна на многое.       Грёзы — их вотчина.       Погрузиться в мир её снов, вытащить из неё воспоминания…       Он был готов на всё, чтобы вернуть сестру.       Людошиэль выждал нужный момент, когда демон покинет дом и навестил сестру, которая, правда, была ему очевидно не рада. Но он, будучи взрослым, решил не обращать внимания на эти детские кривляния.       Сейчас ей можно было простить всё.       Она не виновата.       Несмотря на очевидно негативно настроенную сестру, она всё же пропустила его в дом… Да и не то, чтобы он решил вдруг уйти, если бы она его внутрь не пустила.       Своих попыток вернуть сестру он не оставит.       Тоска противной массой растекается внутри грудной клетки и отравляет душу, вынуждая глаза сосуда болезненно слезиться. И вместе с этой тоской внутри бились горечь, ярость, боль и страх.       Его почти затошнило от смеси чувств, которые почти что разрывали это человеческое тело.       На мгновение он прикрыл глаза, пытаясь успокоиться.       Всё хорошо.       Всё в порядке.       Он наконец-то нашёл младшую сестру, живую, почти здоровую, так что нельзя всё погубить. Только не сейчас.       Только не снова.       Разговор между ними не клеится совсем, особенно после того, как ей пришлось запереть своего наглого кота в отдельной комнате.       Мерзкий кошак всё равно чувствовал в нём богиню, несмотря на человеческое тело сосуда.       Маэль лишь кривилась, смотря на него и отводила взгляд.       Когда между ними начал возникать диалог, он зацепился за её браваду, всячески намекая на иллюзорность тех событий, которые она помнит.       Маэль лишь неловко защищалась.       К сожалению, он ошибся.       Это был неверный способ.       Когда Маэль закричала, он подскочил на месте. Сердце в груди сосуда болезненно быстро застучало, почти что оглушая его.       Перед глазами почти потемнело.       Но скорость его милости позволила подхватить её тело, отчаянно сопротивляющиеся принятию истины. Противная магия продолжала упрямо держаться, включая защитную реакцию.       Потерявшую сознание Маэль он осторожно уложил на диван.       И решил погрузиться в мир её грёз.