Особенности затянувшихся приключений

      Что-то пошло не так. Как и всегда, пройдя сквозь круговорот неприглядной черно-белой хмари, он ожидал появления привычного потока зачастую знакомых образов, жизненного опыта и чаяний очередной ассимилируемой души. Но вместо того наткнулся на жалкие ошметки. Клочки, вырванные из первого года жизни ребенка, где целостность не сохранило ни единое воспоминание.       Тепло рук безликой матери и рядом с нею улыбающееся лицо отца. Олень с рождественскими игрушками на рогах, гарцующий в абсолютной пустоте, под радостный лай невидимого пса. Мольба, в которой невозможно разобрать ни слова, лишь интонации. Красная вспышка.       Конечно, сознание без проблем заполняло пробелы, ибо многое из этого он видел сотни раз. Общая картина «до» практически никогда не отличалась в существенных деталях. Но, тем не менее, вбирание в себя столь неполноценного «Я», которое нуждается в практическом воссоздании с нуля, по лекалам остального Сонма, порождало странные чувства. Что именно произошло с ним в этом Мире?       Гарри глубоко вздохнул, окунаясь в восприятие чрезвычайно слабого тела. Пора открыть глаза, а ответы найдутся потом сами собой.       Ну, разумеется, он очнулся именно на кровати. Плотно укутанный мягким одеялом, в хорошо освещенной комнате, где воздух наполнял приятный запах цветов. Голову толком не повернуть, ибо мышцы совершено не слушаются, но, по счастью, расположили его полулежа, не пожалев подушек, поэтому обзор впереди вышел достойный.       Размытый только.       Лучи солнца, пробивающиеся через занавески, падали на уместившуюся в кресле с ногами да книгой в руках женскую фигуру, буквально сквозящую неистребимой усталостью…       Гарри подумал, что зрение ему изменяет. В надежде, многократно отработанным усилием воли он сосредоточился и заставил собственную магию немного изменить форму хрусталиков. Достаточно простой трюк, с его-то опытом. Картинка тут же обрела желанную четкость. И первое впечатление оказалось верным, сидящая женщина обладала яркими медно-рыжими волосами, пребывающими ныне в некотором беспорядке и главное — изумрудно-зелеными глазами.       С застарелой синевой мешков под ними.       Кажется, ощутив постороннее внимание, она оторвала взгляд от страниц, удивленно моргнула. И мгновением позже резко вскочила, отбросив в сторону книгу.       — Г-Гарри? — одними губами прошептала Лили, нервно сцепив перед собою пальцы. — О боже, сынок… Ты же смотришь на меня, ты меня видишь… Джеймс!       Едва не споткнувшись, Лили Поттер метнулась к двери.       — Джеймс! Быстрее, Гарри! Он, он… Он реагирует! — прокричала она в проем, развернулась и подбежала к кровати сына. Присела на краешек, нежно взяв его за руку.       А всего несколько секунд спустя в комнату ввалился отец, порядком эмоционально взвинченный, судя по перекошенным очкам на носу, еще его шевелюра демонстрировала заметное превышение наследственной неукротимости.       И кое-где волосы зияли проблесками явно ранней седины.       — Лили, я не ослышался?! — с порога возопил Джеймс Поттер.       — Тише! — шикнула не оборачиваясь его жена. — Ты так напугаешь Гарри. Смотри внимательно, он наблюдает за нами, его зрачки, они смещаются.       — Мерлин… — пораженно вымолвил ее муж. — Действительно, — и рухнул в недавно освобожденное кресло.       А их сын постарался, как мог, улыбнуться новообретенным папе и маме. Кажется, одно из редких движений, на которое было способно его немощное тело, чьи мышцы находились в состоянии крайней атрофии, и, предположительно, не знали самостоятельного перемещения со времен раннего детства. Свой примерный биологический возраст Гарри уже определил: где-то в районе пятнадцати лет. Впрочем, и ранее каждое «пробуждение» происходило именно в подростковом возрасте очередного двойника, хоть это обошлось без сюрпризов.       Зато сюрприз в виде обоих живых родителей оказался весьма и весьма желанным. Даже если в некоторых мирах Джеймс Поттер иногда переживал роковой Хэллоуин 81-го, при этом потеряв любимую жену, он либо просто становился спившейся тенью себя прежнего, либо вовсе обращался в невыносимого эгоистичного сноба, эксплуатирующего нежданно свалившуюся на голову славу собственного сына. Но одна вещь до сего дня казалась аксиомой: чтобы Гарри Поттер выжил, урожденной Лили Эванс необходимо умереть, в любой реальности.       Тем временем, шокированная чета определенно заметила его косо растянувшиеся губы.       — Видишь, Джеймс, Гарри нас помнит, он улыбается нам! Я не напрасно тешила себя надеждой! Альбус ошибался, в Мунго ошибались, невыразимцы ошибались, а я была права, мой сын вовсе не превратился в бездушный овощ… — по щекам женщины потекли слезы.       — Ш-ш-ш, Лили, ну конечно же ты была права, — успокаивающе произнес ее супруг, обняв ее со спины. — Ты же самая умная ведьма среди всех, кого я знаю!       Тут их сын не удержался от сомнительного хмыка. Конечно, он всегда искренне любил родную мать, и располагал информацией, из третьих рук, о заработанной ею репутации на интеллектуальном поприще, но вот о том, кто именно достойна носить звание умнейшей ведьмы всех времен, Гарри имел личное, весьма обоснованное мнение. И если подумать, помощь сей особы ему сейчас бы не помешала, дабы нормально объясниться с родителями. Они же уверены, будто перед ними годовалый ребенок в теле подростка. И могут наломать дров, пока он тут пытается пересаживать телу необходимые двигательные рефлексы, чтоб связать членораздельно хоть пару жалких слов.       Поэтому, Гарри прикрыл веки, сосредоточился. И отправил в пространство Зов, слышимый лишь одному существу.       Наполненный радостным узнаванием Отклик пришел мгновенно.       — Но что нам делать дальше, Лилс? — озвучил вдруг Джеймс вопрос. — Мы же никогда не загадывали, что произойдет после того, как наш сын придет в себя! Мы просто надеялись на чудо.       — Мы научим его, вместе. Ходить, говорить, радоваться жизни, а когда-нибудь и колдовать. Если потребуется, я без колебаний уволюсь из Хогвартса, — с решимостью заявила Лили. Затем наклонилась вперед, поцеловав своего ребенка в лоб, и сжала в теплых объятьях.       — Слышишь, Гарри, придет время, и ты станешь настоящим волшебником! Ничем не хуже, а то и лучше прочих. Ты догонишь сверстников, твои папа с мамой об этом позаботятся! И дяди Сири и Муни нам в этом обязательно помогут…       Вдруг в комнате резко потемнело. А со всех сторон раздались слова, целиком составленные из эха сотен одинаковых голосов:       — Строго говоря, как волшебник, мой Гарри уже давным-давно вне категорий.       Одновременно на стене противоположной от кровати, под потолком, сформировался непроглядно черный зев, похожий на гротескную клыкастую пасть, разрывающую само пространство. И мигом позже из этой дыры вынырнула фигура девушки, удерживаемая за талию в воздухе жгутами, как бы сотканными из материальных теней.       Причина для подобной поддержки имелась существенная, ибо у одетой в майку и джинсовые шорты вторженки не было обеих ног. Левая отсутствовала ниже середины бедра, а правая немного ниже колена. Ее культи покрывали давно зажившие уродливые шрамы, по форме до дрожи напоминающие отметины от чьих-то зубов.       Старшие Поттеры при появлении нежданной гости почувствовали, как волосы на теле встают дыбом. Непередаваемая чуждость, потусторонность происходящего с легкостью вгоняла в ступор даже привычных к миру магии людей. Но, тем не менее, родители все же постарались хоть как-то загородить собою сына и почти синхронно обнажили волшебные палочки.       — Кто вы такая?! И как проникли под наш Фиделиус?! — сейчас Джеймс с титаническим усилием сдерживал нотки страха, вместе с проснувшимися животными инстинктами, требующими бежать без оглядки.       Или сражаться насмерть.       — Во вселенной не существует никого и ничего, способного удержать нас с Гарри порознь, — словно абсолютную истину, сообщила девушка уже вполне нормальным, одиночным голосом. Перенесла взор на Лили. — Доброе утро, профессор Поттер. Кажется, последний раз мы с вами виделись почти четыре года назад.       — М-мисс… Грейнджер? — ошарашенно пробормотала та. — Но, но ведь…       — Мне стерли память, вы это хотите сказать? И, конечно же, сломали палочку. Да, было такое дело. Действительно, зачем лечить ставшую жалким инвалидом маглорожденную первокурсницу? Какой с нее прок? Гораздо проще вернуть поврежденный товар маглам. Не вписалась в волшебный мир, эка невидаль…       Здесь помещение вновь постигла мистическая перемена. Воздух резко похолодел, а в окружающем пространстве явственно поблекли все яркие краски.       Еще один, одноголосый мужской хор с пугающей силой заговорил:       — Гермиона. Кто. Это. С тобой. Сделал? — конечно, поначалу он вовсе не собирался вещать через конгломерат в присутствии своих родителей. Но, при сложившихся обстоятельствах, как говорится — сгорел сарай, гори и хата. Тем более что искалеченное состояние спутницы в вечности повергло Гарри в довольно нестабильное состояние духа.       Та скрестила руки на груди и закатила глаза.       — На Хэллоуин 91-го тролль меня пожевал, дурья твоя башка, разве не очевидно? Поздно уже праведным гневом пылать. Разве что Дамблдору можешь потом, при случае, за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей свое неудовольствие высказать. Если он тут жив еще, я, если честно, без понятия, — с напускным безразличием сообщила Гермиона и поудобнее откинулась на сплетших своеобразное кресло жгутах.       — Прости, что меня не было рядом, — с искренним сожалением ответил ей Гарри.       — Нашел, за что извиняться! — зло нахмурилась она. — Тебя в том туалете не было по вполне объективным причинам, ты уже десятилетие лежал с симптомами практически идентичными поцелую дементора! Да, в этой реальности ты не чертов Мальчик-Который-Выжил, а натуральный мученик, заплативший за смерть Волдеморта разрушением собственной души. Именно так случившееся описано во «Взлете и падении Темных искусств».       Остолбеневшая чета Поттеров за кратким диалогом кажущихся подростков наблюдала в совершено расстроенных чувствах, они оба просто не знали, что и думать.       Первой свои сомнения попыталась озвучить Лили:       — Га-арри, это… Это действительно ты? Н-но… — с ясно слышимым сомнением, но не без сокровеной надежды, залепетала тихо она.       Ей ответила со взглядом, пылающим негодованием, Гермиона, чье тело одним рывком переместило почти вплотную к биологически старшей ведьме.       — Перед вами ваш сын, хотите вы того или нет. Ваш сын и сын сотен других Лили и Джеймсов, совокупное множество Гарри из разных миров, чьи души по своей сути достаточно близки, чтобы собраться в кулак единой общности. И не останься тогда в этом теле хоть что-то способное чувствовать, вы бы так дальше и продолжали отчаянно заботиться о пустой оболочке человека. Возрадуйтесь! Ваш сын с вами, а его бессмертная душа исцелится по лекалам совмещенного опыта прочих, — черные отростки вновь перенесли ее, на сей раз к кровати.       Девушка присела сбоку и нежно погладила щеку своего возлюбленного тыльной стороной ладони.       — Не смейте его отвергать, — продолжила она твердо. — Гарри всегда мечтал хоть ненадолго обрести любящих родителей, то, чего он был лишен всегда. Он без раздумий простит вам даже полное неприятие…       Гермиона обернулась.       — Но если вы отречетесь от него, я не прощу вас никогда, — вторило ей многоголосое эхо. — А теперь у меня появился вопрос, миссис Поттер. Мы с Гарри видели сотни реальностей, и во всех из них именно ваша жертва позволяла ему пережить первое смертельное проклятье. Джеймс Поттер временами еще мог уцелеть, по различным причинам, но вот вы — никогда. Так что же такого случилось в этом конкретном мирке, заставившее заведенный порядок вещей дать сбой, м-м-м?       Мать Гарри отшатнулась назад с расширенными, влажными глазами. А ее муж заскрипел зубами.       — Послушайте, мисс… Грейнджер. Я конечно не в том положении, чтобы сейчас угрожать. Шкурой чую, весь мой аврорский опыт вам на один зуб. Но это не значит, что вы имеете право в чем-то обвинять Лили, понятно?!       — Джеймс, — успокаивающе обронила та, взяв его за рукав, хотя сама едва сдерживала плач. — Все... в порядке. Мисс Грейнджер, я не успела. Я не успела правильно закончить ритуал, этот ублюдок просто взял и оглушил меня, понимаете?! Защита сработала лишь частично, и за ошибку я заплатила способностью вынашивать детей! И тем состоянием, в которое впал мой ребенок! Альбус потом твердил, что от души Гарри практически ничего не осталось, что я должна отпустить сына, принять реальность, и все с ним соглашались. Но я не сдавалась, я верила, что Гарри однажды вернется к нам… — она разрыдалась, пока Джеймс с мрачным видом обнимал супругу.       — Я действительно к вам вернулся, мама, — мягко, насколько вообще позволял сей потусторонний способ общения, произнес их сын. — Пускай немного не так, как ты надеялась, но, по крайней мере, вам с папой не придется вновь учить меня ходить на горшок. И пожалуйста, не обижайтесь на Гермиону, она просто очень усердно меня опекает. Я и сам в этом смысле наверняка ничуть не лучше нее. Что поделать, если мы жить друг без друга не можем?       Отец пару секунд помолчал, затем нервно фыркнул.       — Да уж, сынок, вовсе не так я себе представлял судьбоносный день, когда ты познакомишь нас со своей будущей невестой.       Лили, кое-как утерев слезы, неловко улыбнулась.       — Ну, зато, Джеймс, мы, наконец-то, разрешили наш с тобой давний спор на тему: какие девушки будут больше по нраву Гарри, умные или рыжие. Я победила, — окончательно разрядила обстановку она.