Ремнант сегодня: Цвет вишни

      Проснувшись ранним утром, я некоторое время бездумно пялился на небольшую заброшенную паутину, расположившуюся под потолком над платяным шкафом. Белые нити, оставленные пауком и слипшиеся в одну пыльную полосу, еле покачивались — через выключенный кондиционер шёл слабенький поток воздуха. Немного посверлив потолок бессмысленным взором и поняв, что более спать не хочу, я неспешно встал, оделся и без особой надежды включил домашний компьютерный терминал, чтобы проверить почту.       Пока запускалась операционная система, я добрёл до ванны, вяло умылся и глянул на себя в зеркало. Отметил маленькие мешки под светло-карими глазами. Последние три дня я спал мало. Волнение и предвкушение не хотели покидать кровь. Каждое утро, вскакивая с постели и забывая про одежду, я летел к терминалу, надеясь увидеть ответ из академии Бикон, пришедший мне на электронную почту. Ящик разочаровывал наличием обычных рекламных и игровых рассылок.       Вчера вечером, когда перед сном я в сотый раз проверил почту и не обнаружил письма с приглашением или отказом, волнение и глупая детская надежда покинули меня. Я всё-таки понял, что придётся ждать. Не сложно было додуматься, что не так-то просто отсеять столько желающих поступить за такой короткий промежуток времени и каждому выслать письмо. К тому же приём абитуриентов на собеседование должен был длиться до конца этой недели.       — Утро доброе, Кирш, — в ванную комнату зашёл отец.       — Доброе, — уныло отозвался я.       Имя моего отца — Стилл Пейл. Он прораб на стройках жилых домов в Вейле, появляется дома два раза в неделю и пытается воспитывать меня и Вайн. Он невысокий — ниже меня на голову — но крепко сложенный: вечно ходит с коротким ёжиком волос, которые уже начинают понемногу выпадать. Аура у него не открыта, и как воин он полный ноль. Не знаю, что в нём нашла мама, но когда они встречаются — а из-за занятости обоих это происходит крайне редко — по их глазам прекрасно видно, что они любят друг друга. Думаю, если бы они виделись чаще, наша семья была бы больше.       Он подошёл к раковине и потеснил меня.       — Чего в зеркале не видел? — усмехнулся он, растрепав мои волосы. — Подстричься нет желания?       — Не особо.       Мои тёмно-вишнёвые волосы уже практически до лопаток отросли — может и стоит сходить в парикмахерскую. Но сегодня мне не хочется.       — А морда тогда чего такая кислая? — нанося пену для бритья, спросил он.       — Боюсь, что откажут от Бикона, — пробормотал я в сторону.       Отец не то фыркнул, не то хрюкнул.       — Это не смешно! — я раздражённо взглянул на него.       — Кирш, на Биконе свет клином не сошёлся. Есть ещё три академии охотников высочайшего класса.       — В них тоже нелегко попасть.       — Малые высшие академии никто не отменял, — он взялся за бритвенный станок.       Опять отец затеял душевный разговор. Не люблю его этот спокойный поучительный тон. От него я начинаю мгновенно закипать.       — Но я в Бикон хочу! — оскорблено выкрикнул я.       — Что ты, что Вайн, что Нел. Вы все словно помешаны на Биконе.       Имя моей мамы Нелли, но так отец ласково сокращает его.       — Это самая крутая академия! Если я не поступлю, Вайн меня засмеёт!       — Однако, Кирш, заметь, ваша мама не заканчивала охотничьих академий. И всё равно она великолепный боец.       Я хмыкнул и развернулся, желая уйти из ванны и прекратить этот разговор.       — Если бы не она, у вас бы не было отца.       Замер на пороге, ощущая на спине неуютный холодок.       — Тебе я ещё не рассказывал, а надо было, — тихо продолжил отец, не забывая бриться. — Вайн я рассказал, когда она была гораздо младше, чем ты сейчас. Тогда на одной стройке произошёл довольно кровавый случай, который сильно отразился на настрое людей. И на негатив сбежались гримм. Мы как могли укрылись и стали ждать помощи. Ваша мать спасла меня в тот день. Она и миссис Роуз прибыли к нам самыми первыми. Я дозвонился до Нел, и она, узнав, что я попал в беду, тут же бросилась за помощью к самой быстрой охотнице Вейла. Хотя тогда они обе были в весьма натянутых отношениях. Она отбросила свою неприязнь ради меня. Ради нашей семьи.       Некоторое время я стоял на месте, пытаясь осознать рассказанное. Я обернулся и взглянул на отца. От одной мысли, что его могло не быть сейчас здесь, мне стало как-то не по себе. Он смотрел на меня через отражение. Видимо с того происшествия миссис Роуз и мама стали верными врагами. Теми, кто оставил вражду, чтобы помочь близким людям. Надеюсь, я правильно понял смысл.       — Мама после этого стала работать на миссис Роуз?       — Ага, — отложив бритву, он умылся, смывая остатки пены и щетины.       — И всё равно я не понимаю, как спасение нашей семьи относится к поступлению в Бикон. Миссис Роуз не станет принимать меня за то, что я сын её знакомой.       — Если тебя никуда не примут, — улыбнувшись, отец прошёл мимо меня, постучав по плечу, — то Нел и сама в состоянии сделать из тебя великолепного охотника. Однако я сомневаюсь, что миссис Роуз выпустит тебя из внимания.       — О чём ты? — я последовал за ним на кухню. — Я ничем особенно не выделяюсь.       — Да, — кивнул отец, включая чайник. — Ты самый обычный кандидат в охотники.       Мне стало даже немного обидно, что отец так легко согласился с моими словами.       — Но это не отменяет того, что ты сын врага, пусть и верного.       — Всё равно не понимаю, — недоумённо посмотрел я на отца.       Что он пытается мне объяснить?       — Подрастешь — поймёшь…       Или не пытается…       В чём связь между старой враждой мамы и директрисы Бикона и моим шансом поступить? Этот факт должен снижать мой шанс поступления, а не повышать. Почему поступила Вайн, я понимаю. Она гораздо круче меня, и как боец, и как потенциальный охотник. Она наверняка произвела на миссис Роуз хорошее впечатление. Я же прошёл собеседование ни шатко, ни валко.       К тому же в год её поступления не было такого бешеного ажиотажа вокруг Бикона. Дети большинства самых именитых героев, положивших конец Последней Войне, собираются поступать в самую престижную академию охотников Бикон. Эта новость прогремела по всем газетам, телеканалам и была обглодана со всех сторон в интернете. Коротенькое видео с частью открытой конференции королевы Атласа пестрило двадцатью миллионами просмотров и нечитаемым количеством гигантских комментариев.       Сам я посмотрел этот ролик по наводке часовщика Макса.       — Шиши Ларсон, газета «Открытый Атлас», — поднялся с пластикового кресла щуплый мужчина, держа вверх руку с блокнотом. — Ваше величество, по сети гуляют слухи, что старшие принцессы собираются пойти по вашим стопам и поступить на обучение в академию Бикон. Не могли бы Вы ответить, правда ли это?       — Это чистая правда, — невозмутимое лицо королевы потонуло во вспышках фотокамер.       — Но почему не академия Атласа?       — Это их жизнь, не моя. Дети вольны выбирать любую академию и профессию, — женщина просверлила журналиста ледяным взглядом. — И я, как мать и как правитель поддерживаю их в желании расширить собственные горизонты и последовать традиции семьи Шни.       На побелевшей от страха физиономии журналиста и заканчивалось это видео. Дальнейшие вопросы на конференции касались других тем, потому что представители прессы знали про негативное отношение королевы к обсасыванию одного и того же вопроса.       Эта конференция, прошедшая три месяца назад, вызвала широкий резонанс и заставила фанатов героев войны рыть носом землю в поисках любой информации касающейся планов других знаменитых семейств. Расследование, к которому присоединились тысячи обычных людей и толпы журналистов, желавших узнать всю правду, всколыхнуло информационный мир, и новости посыпались одна за другой. Что из этого было правдой, а что — обыкновенной «уткой» никто не знал. Но количество будущих охотников, желавших поступить в Бикон в этом учебном году, побило все рекорды прошлого. Пошёл слух, что другие академии даже снизили планку для арбитуриентов и перенесли приём документов и смотры кандидатов на более поздние числа. Академия Шейд и вовсе сдвинула начало учебного года на один месяц вперёд. Эта новость особенно порадовала шалопаев из подготовительных групп — каникулы продлевались на месяц. Я думаю, что и старшие ученики не откажутся от возможности уйти в загул перед началом учёбы.       Быстро заварив себе кофе и слепив парочку сэндвичей с холодными котлетами, я рванул к компьютеру, махнув рукой на предупреждение отца, что убирать крошки под моим столом будет точно не он.       Как и ожидалось, на электронной почте не было ответа из Бикона. Поглядев краем глаза на рассылки, я печально вздохнул, выделил все письма и нажал удалить. Настроение упало до такой степени, что расхотелось делать вообще хоть что-нибудь.       Бездумно перебирая вкладки браузера, я пил ароматный горячий кофе и наслаждался вкусом котлет. Отец вчерашним вечером наготовил целую кастрюлю. Нам этого на пару дней хватит. Скорей бы мама вернулась; нет, я люблю отцовские котлеты, но хочется же ещё чего-нибудь вкусненького.       В социальной сети, где я был зарегистрирован, обнаружилось одно сообщение: старый приятель из подготовительной школы охотников предлагал встретиться и прошвырнуться по центру Вейла. Немного подумав, я решил, что стоит сменить обстановку и ответил согласием. Иначе от скуки я погружусь в депрессию.       Надев светлые джинсы, белую футболку с золотым абстрактным орнаментом на груди и чёрную ветровку с красными полосами на рукавах, я подвязал волосы в хвост, предупредил отца, что ухожу и покинул квартиру.

***

      Центр Вейла кишел народом. От разнообразия цветов одежды и волос прохожих слегка рябило в глазах. Обыкновенный будний день в столице.       Я присел у широкого овального фонтана, центральной фигурой которого была миниатюра разрушенной башни межконтинентальной связи, с драконом на обломках её вершины. Детальное произведение искусства, выполненное в бронзе с позолотой. И в то же время напоминание о былой трагедии. Вокруг фонтана расположились полукруглые скамьи с витыми спинками, на краях которых сидели миниатюрные копии существ гримм, смотрящих на фонтан. В направлении дракона.       Падение Бикона мы изучали на уроках истории второго курса Сигнала. Наш историк — Альвира Буллет — описывала это событие настолько живо, что кровь стыла в жилах. Это была поистине жуткая трагедия, наполненная кровью, грязью, жестокостью и ужасом. Позднее на центральном кладбище Вейла мы посетили мемориал памяти жертв Падения. Многие ученики прониклись тогда всей этой историей настолько глубоко, что некоторые решили, что профессия охотников всё же не для них. И я, узнав об этом решении, не мог их винить. Ведь никто не гарантирует, что в нашей жизни мы не встретимся с подобными ужасами и благополучно переживём их.       Опять мои мысли бродят вокруг депрессивных тем. Я откинулся на спинку скамьи и перевёл взгляд на чистое голубое небо. Ни облачка. Если бы не шум толпы, здесь, у журчащей воды, было бы очень здорово.       Однако если осмотреться, то можно заметить, что центральный фонтан — или как его ещё называют «фонтан Падения» — весьма популярное место для встреч. Многие лавочки оккупировали группки беззаботных детей, компании шумных подростков и милующиеся парочки, которым вообще плевать на всё, кроме них самих. Мир и покой во всём великолепии.       — Друг, прикурить есть? — вырвал меня из мыслей довольно грубый хрипловатый голос.       — Не курю, — бросил я раздражённый взгляд на нарушителя спокойствия.       Им оказался Риккардо Даркуотер — мой бывший одноклассник и хороший приятель с дурной привычкой менять собственный голос до полнейшей неузнаваемости и разыгрывать своих знакомых.       — Дяденька только не бейте ногами! — воскликнул он испуганным девичьим голосом, заставив прохожих озираться в поисках девочки, которой, по их мнению, грозила опасность.       При этом в голубых глазах Риккардо гуляли озорные искорки.       — Рик. Хоть бы раз использовал своё проявление не для приколов, — попытался изобразить я ворчливую усталость взрослого, хотя и меня самого тянуло засмеяться.       Поднявшись со скамьи, я пожал протянутую руку приятеля, которая оказалась от запястья к локтю перебинтована. Он был в своей обычной тёмно-синей футболке, синих джинсах и чёрных кедах с белыми полосками. На голове была белая кепка повёрнутая козырьком назад.       — Что с рукой? — спросил я.       — Да так фигня, Кирш, — отмахнулся он, вернув своему голосу истинные мальчишеские интонации с лёгким басом. — На последней тренировке не уследил за аурой, и урса оставил парочку длинных царапин.       — Шрам будет?       — Конечно нет, — усмехнулся он. — Меня сам доктор Арк лечил.       В его голосе сквозили неприкрытое хвастовство и гордость.       — Да ты гонишь!       Попасть на приём к главврачу центральной больницы было практически нереально. Если герой Последней Войны и брался за дело, то лишь в смертельно опасных случаях. Однако же стать его пациентом мечтали многие охотники. Ещё гулял слух, что многие молодые охотницы получали раны лишь затем, чтобы хоть краем глаза увидеть его.       — Ни разу! — обиделся Риккардо. — Вот как тебя видел. Крутой мужик.       — Повезло… — мне стало действительно завидно.       — Да, я крутой! — подбоченился он. — Ты вот в Бикон собрался, надо и мне чем-нить блеснуть!       — Не напоминай, — поморщился я. — Лучше пойдём куда-нибудь завалимся.       — Ну, пошли, постреляем, — мы направилась прочь от фонтана. — Ты с Биконом пролетел, что ли?       — Пока не знаю, — покачал я головой. — Задолбался ждать ответа. Наверно не возьмут меня. Рик, ты же в курсах, какой сейчас кипиш вокруг академии?       — Есть такое, — кивнул он. — Ну, Кирш, могу лишь удачи пожелать. Тут без неё никуда.       — Не каркай.       Риккардо рассмеялся противным старушечьим смехом.       — Сам-то как? — я попытался перевести тему. — Поступил?       — В полицейские академии нет такого безумного наплыва, так что всё зашибись! — показал он большой палец.       — Решил в копы податься?       — С моей аурой и проявлением в охотниках делать нечего, — отмахнулся он. — Я это ещё в Сигнале понял. Но и просрать всё, чему научился, не охота. Коп — лучший вариант для меня.       — Ну что ж, поздравляю, Рик. Если нарушу парочку законов, прикроешь меня.       — Ага, на месяцок прикрою в одиночку, — ухмыльнулся он.       — Зараза, — ударил я его в плечо.       — Рукоприкладство в отношении лица правопорядка! — он попытался заломить мне руку, но я его пересилил и вывернулся. — Сопротивление при аресте!       Я ломанулся в ближайший переулок, роняя по пути пустой мусорный бак. Меня распирал смех. Рик гнался за мной, наигранно потрясая кулаком и выкрикивая фразы, которые он слышал от полицейских из фильмов. Прохожие с недоумением и небольшим осуждением в глазах провожали нас взглядами.       Пропетляв несколько кварталов, мы прибежали к пункту нашего назначения — тиру, который мы постоянно посещали, когда была возможность, чтобы тренировать стрельбу. Заведовал тиром один старый охотник, который уже давно отошёл от дел. Он давал ученикам академий приличную скидку, имея при этом всё самое современное оборудование.       Кроме тира в подвале было ещё небольшое кафе с собственной библиотекой. Звукоизоляция там была великолепна. Так что после грохота стрельбища можно было расслабиться в полной тишине за чашечкой кофе и почитать что-нибудь простенькое.       Там мы и провели остаток дня, болтая о всякой ерунде. Было жаль, что я и Рик идём разными путями, но надеюсь, что наша дружба не увянет со временем, несмотря на наши различия.