Монстр

      Эта работа заняла у Мидори не день, не два и даже не три.       Сперва девушка писала всё очень медленно и кривовато, так как впервые в жизни познавала, что такое санскрит, но вскоре даже набила руку и стала узнавать некоторые буквы, что не могло её не радовать.       Во второй день она узнала, кто теперь будет присматривать за ней, как обещал Незу-сенсей. Этим героем оказалась Ицука Кендо, бывшая староста класса В. Кендо была поселена по соседству, и теперь, если Мидори хотела куда-то выйти, она должна была сперва написать об этом девушке, а уже потом в её сопровождении идти куда-нибудь.       Подобное ограничение раздражало Васаби, но она старалась относиться к происходящему с пониманием, что у неё пока получалось. Конечно, очень важную роль во всём этом играла сама Ицука. Сперва она пыталась разговорить Мидори, подружиться, но когда поняла, что девушка и так занята, не стала лезть, отойдя в сторонку.       Кендо ни в коем случае не была неприятной личностью или что-то вроде того, просто Васаби, сразу поставившая на девушку клеймо надзирателя, уже не могла взглянуть на неё как-то иначе. Ицука казалась Мидори какой-то чужой и далёкой, несмотря на то, что она была хорошим человеком и всегда проявляла внимательность.       В итоге Васаби как-то вечером просто написала Мидории, что ей как-то неловко рядом с Кендо, на что парень ответил пониманием и сказал, что постарается обсудить этот вопрос с директором. Девушка была ему благодарна. Вот уж точно настоящий герой: не только спасёт её жизнь, но и постарается помочь всеми возможными способами, будь то даже самым обычным разговором с кем-то вышестоящим.       В конце третьего дня Мидори закончила переписывать нужную ей главу. Текст на листке казался девушке идеальным: все закорючки и точки она расставила максимально грамотно, чтобы буквы можно было отличить друг от друга с первого раза, а не с десятого, как-то было при чтении книги.       Теперь был следующий этап перевода: с санскрита на английский. Впервые в жизни Васаби обожала тот факт, что английский являлся международным, ибо благодаря этому можно было перевести даже тексты на мёртвом языке.       Однако перевод Мидори решила отложить на следующий день, так как на часах была почти полночь, а глаза девушки нещадно слипались, как бы напоминая ей, что из-за этой дурацкой работы с переводом прошлой ночью она проспала всего около шести часов.       Так что девушка, ещё раз широко зевнув и хорошенько потянувшись, собрала все бумаги в одну папку, которую она отложила на угол стола, выключила настольную лампу и упала в объятия мягкой кровати. Все мышцы Мидори тут же заныли, расслабляясь после сгорбленной позы. Повернувшись на левый бок, лицом к стенке, Васаби закрыла глаза, засыпая практически тут же.       Этой ночью ей снился алфавит санскрита, как она опять сидит и пытается аккуратно переписать буковки. В следующую секунду девушку пронзила мысль о том, что она же закончила всю эту работу, и сон тут же переменился. Теперь она видела пиратов, которым помогала разгружать бочки с ромом.       Когда один из пиратов, смутно похожий на Джоджо, предложил ей огромную кружку с алкоголем, она почувствовала, как кто-то настойчиво пихает её в плечо, вырывая из объятий сладкого сна. Мидори что-то промямлила и дёрнула плечом, хватаясь за остатки сна и самостоятельно додумывая, как она принимает кружку, но этот неизвестный не успокаивался.       Зло фыркнув, девушка открыла глаза и обернулась, видя перед собой Кендо. Та выглядела немного смущённой из-за того, что прервала чей-то сон, но, тем не менее, в её глазах плескалось раскаяние. К сожалению, это раскаяние никак не повлияло на Васаби, которая мысленно вычла сорок баллов у Ицуки из своего личного мысленного рейтинга персонажей «Моей геройской академии».       — Прости, что бужу, но Незу-сенсей хочет поговорить с тобой, — твёрдым голосом произнесла девушка.       Мидори разочарованно простонала и посмотрела на электронные часы на столе, которые показывали начало восьмого, что говорило о том, что директор скорее не пёс, а бессовестная утренняя пташка, которая любит будить бедных детей с утра пораньше.       — Скажи ему, что у меня атрофировались ноги и я не могу ходить, — пробормотала Васаби, отворачиваясь обратно к стене и прикрывая глаза, пытаясь вернуться в свой чудесный сон.       — Боюсь, это невозможно, — покачала головой Кендо, вновь толкая девушку. — Это ненадолго, потом ты сможешь доспать положенное время.       Мидори ещё недовольнее заворчала, понимая, что если она сейчас встанет, то забудет свой сон и не сможет его досмотреть.       Грустно вздохнув, Васаби потянулась вперёд, садясь на кровати и потирая сонные глаза. Она с трудом подавила зевок, борясь с желанием просто упасть на мягкую подушечку и не вставать больше никогда.       — Дай мне пять минут, — произнесла девушка, всё же свешивая ноги с постели и ковыляя в сторону ванны: выпитые на ночь две большие кружки воды давали о себе знать.       Холодная вода из-под крана немного освежила Мидори и сделала её взгляд более осмысленным, чем было до, а зубная паста уничтожила противное утреннее дыхание, что придало девушке сил прожить предстоящие двадцать минут без сна.       Переодеваться перед Кендо Васаби не собиралась, а потому заранее взяла футболку, штаны и нижнее бельё в ванной. На моменте переодевания девушка вновь подавила дикое желание наплевать на всё и пойти спать. Всё же она, по сути, была обязана Незу, как директору, и отряду спасения, который вызволил её из храма Хорюдзи, а потому не появиться считалось бы верхом невоспитанности и неблагодарности.       Кендо проводила Мидори до кабинета директора и, как Киришима несколькими днями ранее, осталась в приёмной у секретаря, который всё также не высказывал ни капли интереса к окружающему его миру.       В этот раз в кабинете, помимо Незу, стоял Тодороки, и у Мидори на секунду перехватило дыхание: она его не видела несколько дней с тех пор, как он вспылил в коридоре. Мурашки за секунду прошлись по спине девушки. Что-то внутри неё говорило, что Шото опасен. Вроде как Васаби и сама это понимала: у того имелись две сильнейшие и устрашающие причуды, однако не могла перестать едва заметно дёргаться. Словно…       Словно в Тодороки было что-то ещё, помимо его сверхсильной причуды. Что-то тёмное, что было страшно будить.       — Мидория-кун рассказал мне о твоей проблеме, Васаби-чан, — заговорил Незу после того, как девушка ему поклонилась в знак приветствия и уважения. В его голосе вновь пролетели нотки грубоватого собачьего лая. — С одной стороны я понимаю тебя и твои чувства. Тебе, должно быть, очень неудобно, что за тобой кто-то постоянно смотрит и кто-то контролирует твои действия, но и тебе стоит понимать, что это вынужденная мера.       — Да. Всё в порядке. Просто… Кендо-сан хорошая, но что-то меня в ней отталкивает. Мы слишком разные, — неловко отозвалась Васаби, чувствуя на себе сканирующий взгляд Тодороки, который всё это время стоял чуть в стороне и молчал.       — Я ни в коем случае не давлю на тебя, однако тебе стоит понимать, что так просто я не могу убрать кого-то от тебя.       — Лучше перебдеть, чем недобдеть, — кивнула Мидори. — Всё в порядке, правда. Я и сама понимаю, что мои слова похожи на бред сумасшедшего, поэтому я не вижу ничего такого в том, что вы временно ставите кого-то рядом со мной. Честно говоря, я тоже ни в чём не уверена. Я пока занимаюсь переводом книги, которая помогла бы мне понять, как я сюда попала. И кто знает, что может произойти за это время. Возможно, я сама стану монстром, пусть у меня группа крови 0. Возможно, то, что переместило меня сюда, может представлять собой угрозу для UA. Я сама не только понимаю, но и в какой-то мере разделяю ваши опасения, так что к происходящей ситуации тоже стараюсь относиться легче.       После столь пламенной речи Мидори кабинет на пару секунд погрузился в тишину. Незу-сенсей довольно кивал, явно будучи удовлетворённым таким взрослым и осмысленным ответом. Взгляд Тодороки был скорее нечитаемым, хотя в зрачках и пробежали искорки восхищения.       Сама Мидори, если честно, не ожидала от себя такой речи, а потому сильно удивилась, хотя чувствовала, как внутри что-то тряслось, пока она говорила, будучи не в силах остановиться. Слова сами рвались из неё, и кто она такая, чтобы сдерживать их?       — Я рад, — наконец сказал Незу, и его хвост, точь-в-точь как у белой мыши, вильнул в сторону, мгновенно притягивая к себе взгляд Васаби и заставляя её задуматься над вопросом того, охотился ли когда-нибудь директор UA на дичь в парке или в лесу? — Мы поговорили с Мидорией-куном, Тодороки-куном и Кендо-чан, и пришли к выводу, что теперь тебе во всём… кхм, — Незу на секунду запнулся, пытаясь сформулировать свою мысль как можно мягче, — помогать, — наконец он подобрал слово, — будет Тодороки-кун.       Васаби глупо хлопнула ресницами, чуть приоткрыв рот от удивления.       Буквально четыре дня назад Шото сбежал от неё, как от огня, а теперь хотел… помочь, как выразился Незу-сенсей? Как минимум, это звучало странно. Более того, это напоминало Мидори фанфик, где автор постоянно сталкивал двух главных героев, стараясь их влюбить друг в друга, а потом делал им трое детишек и хэппи-энд.       Васаби тут же отогнала от себя эту глупую мысль. Если бы она с кем и хотела бы построить свою любовную линию, так это с Токоями. Пусть тот и был наполовину птицей, наполовину человеком, девушка всё равно считала его в меру привлекательным и добрым — таким, как она сама. Они, если подумать, и вправду были чем-то схожи, вот только геройства и самоотверженности в Фумикаге было больше, чем в Мидори. У неё, пожалуй, преобладал инстинкт самосохранения, который в данный момент недовольно поцыкивал на предложение директора.       Девушка выдавила из себя улыбку, понимая, что отказаться напрямую без чёткого обоснования будет проблематично. Вместо этого Мидори лишь кивнула, бросив мимолётный взгляд на Тодороки. Тот, казалось бы, пребывал глубоко в своих мыслях, не обращая на окружающий мир внимания, и это наблюдение как-то успокоило девушку.       Сейчас Шото выглядел как никогда беззаботным и неопасным.       — Как скажете, я не против, — сказала девушка.       Незу удовлетворённо кивнул.       — Тогда с этого момента за тобой будет присматривать Тодороки-кун. Ты можешь всё также продолжать свою работу, но сперва, Васаби-чан, мне бы хотелось, чтобы ты просветила меня в её суть. Для спокойствия, так сказать.       Девушка кивнула. Она приоткрыла свой рот и начала рассказывать, как именно попала в этот мир, какая догадка о перемещении ей пришла первой на ум, как она отыскала нужную книгу. Затем её рассказ плавно перетёк в методы и многоходовочку, которую девушка использовала, чтобы как можно грамотнее и понятнее перевести главу старого фолианта с мёртвого языка.       Директор и Тодороки всё это время молча слушали, изредка кивая и уточняя какие-либо непонятные события повествования. В целом, Васаби справилась с более детальным объяснением ситуации чуть меньше, чем за семь минут.       — Очень интересно, — в конце концов заявил Незу. — В UA должны жить бывшие монахи и послушники храма. Возможно, они смогут тебе помочь либо с трактовкой, либо с пониманием содержания книги.       — Как мне их найти? — тут же спросила Васаби.       На самом деле она и раньше думала о том, чтобы найти бывших послушников храма Хоридзи, однако не была уверена в том, что они знают санскрит в достаточной мере. По дневникам она поняла, что та девушка должна была стать будущей главой храма, но за три недели до начала её обучения произошёл апокалипсис.       Незу-сенсей всё же пообещал найти способ связаться с послушниками, и на этом они распрощались. Кендо покинула приёмную секретаря, что даже несколько расстроило Мидори, хотя девушка и понимала, что в данной ситуации у Ицуки больше причин обижаться, злиться и негодовать.       Васаби отправилась в свою комнату, слыша за спиной тяжеловатые шаги. Это был Тодороки, который с момента выхода из кабинета директора следовал за Мидори, что сколько-нибудь, да раздражало девушку.       «Совсем как надзиратель», — подумалось ей в тот момент, и с тех пор девушка не могла перестать думать об этом.