***
Тодороки немигающим взглядом смотрел на лицо спящей Васаби. Девушке снился явно плохой сон: она постоянно хмурилась и что-то мычала во сне. Был ли это кошмар или болезненные воспоминания — Тодороки не знал, но догадывался, что девушке снились события прошлого дня, когда монстр напал на них и убил Усагияму. Шото ненавидел себя за то, что не смог защитить Мидори от боли. Он сам поклялся, что станет её опорой, стеной, за которой не страшно находиться, а в итоге не успел спасти дорогого для девушки человека, не смог спасти её саму от нападения того, что раньше было Бакугоу. Единственным, что радовало Шото, был тот факт, что он смог заморозить и уничтожить задние лапы монстра. Но, к сожалению, их он уничтожил уже после того, как существо убило Усагияму. Тодороки кончиками пальцев коснулся щеки Мидори, чувствуя растрескавшиеся корочки от высохших слёз. Когда её только-только привезли в медпункт, Кобаяши-сан обтёрла лицо девушки, убирая всю грязь и разводы. Но, видимо, Васаби уже успела один раз проснуться и заплакать. Шото закусил нижнюю губу и закрыл глаза, сжимая руку в кулак. Не смог, не уберёг, не спас. Дверь тихо отворилась, и юноша обернулся. На пороге стоял растрёпанный Мидория с загипсованной левой рукой и глубокой тоской в зелёных глазах. Он молча взял стул, стоящий у соседней с Мидори кушеткой, подставил его к стулу Тодороки и сел, переведя напряжённый взгляд на спящую девушку. — Отвратительно. Всё то, что произошло, просто отвратительно, — тихо сказал он, сочувствующе смотря на нахмуренные брови Васаби. — Почему вы вообще выбрались в город? Почему взяли с собой её? Она же слабая, она не сможет защититься при атаке монстра, её легко ранить, — холодным тоном спросил Шото. — Это было поручение директора, — ответил Изуку. — Мы должны были найти новую машину и проверить состояние столбов связи и проводов. — И для этого надо было брать беспричудную девушку? — зашипел Тодороки, щурясь от недовольства. — Нет, но… Никто не думал, что Бакугоу, — он вздрогнул на имени бывшего друга, — вернётся и нападёт на нас. Утром территория была абсолютно чиста, ни одного монстра. — Это внешний мир, здесь нельзя не думать. — Да. Ты прав. На какое-то время воцарилось гнетущее молчание, в ходе которого оба юноши не сводили с Мидори глаз. Девушка, наконец, перестала дёргаться, а расслабилась. Её лицо приобрело более мягкие черты, складка между бровей пропала, а рот чуть приоткрылся. Кошмар наконец-то закончился, и теперь Васаби погрузилась в глубокий и спокойный сон. Тодороки чуть привстал с насиженного места, поправляя сбившееся одеяло и теплее укрывая им девушку. Мидори была такой спокойной, такой прекрасной и расслабленной, что у Шото мгновенно возникло дикое желание поцеловать её прямо в приоткрытые губы, но он сдержался, понимая, что рядом находится Изуку. — Зачем нам ещё одна машина? Разве их не достаточно? — спросил Тодороки, садясь обратно на стул. — Ты не знаешь? — искренне удивился Мидория. — Васаби-чан нашла остальные храмы. Она хочет посетить их и найти осколки Шара, чтобы вернуться домой. Некоторые храмы находятся далековато, в других префектурах, так что Васаби-чан необходим транспорт. — Она отправляется одна? — Нет, с ней едет Цугивара-кун. Мидория мгновенно пожалел, что сказал об этом: Тодороки помрачнел, стиснул зубы, нахмурился и сжал кулаки. Весь его вид говорил о том, что он готов хоть прямо сейчас броситься с кулаками не только на Ясухиро, но и на директора со всеми остальными героями, кто разрешил Мидори отправиться в столь опасное путешествие. Изуку неловко засмеялся и начал перечислять все плюсы данного путешествия, добавив, что Васаби будет в абсолютной безопасности благодаря своим чудо-печатям, способным защитить от любого монстра, будь то C или S-класс. Однако всё это ни в коем разе не успокаивало самого Тодороки. Тот, наоборот, мрачнел всё больше и больше, находя огромное количество изъянов в этой задумке, главным из которых было то, что его никто не звал отправиться с Мидори. Он совершенно не доверял Ясухиро, так как не знал его, и тот факт, что Васаби так тепло относится к какому-то зазнавшемуся пацану, злил Шото. В этот момент он напоминал самому себе собственного отца, когда тому никак не удавалось превзойти Всемогущего, разве что огненной бороды не хватало. И впервые в жизни подобное сравнение не стало для Шото мерзким или катастрофичным. Он, наоборот, будто бы прозрел, будто понял чувства Старателя, когда тот из раза в раз оказывался на втором месте, хотя, казалось бы, первое было так близко — просто руку протянуть. — Это опасно, — сказал Тодороки, прикрывая разноцветные глаза, в которых плескалась неподдельная ярость. — Именно поэтому с ней едет Ясухиро. Его причуда может спасти им жизни, — отозвался Мидория. Герой льда и огня лишь хмыкнул. На его взгляд причуда Цугивары была бесполезной, однако Изуку, судя по всему, уже воспроизвёл в своей голове n-ное количество ситуаций, в которых способность Ясухиро могла бы спасти им жизнь. Шото решил с этим не спорить, потому что Мидория воистину являлся гением анализа. Погрузившись в свои мысли, он мог за короткие сроки проанализировать происходящее и придумать кучу стратегий, которые помогли бы им выбраться из той задницы, в которую они попали. — Я хочу отправиться с ней. Я не доверяю её безопасность какому-то старшекласснику, который даже на героя не выучился. — Это уже решать Васаби-чан, — покачал головой Изуку. — Всё же ты к ней набиваешься в компанию, поэтому и выбор за ней. Тодороки промолчал. Он встал со стула, развернулся и вышел из палаты, прикрыв за собой дверь. Злость накатывала волнами. Он осознавал, что вряд ли Мидори с огромной радостью согласится взять его с собой, что даже если они и отправятся втроём в путешествие, напряжение между ним и Ясухиро будет громадным, практически осязаемым. Шото моргнул и остановился: ему навстречу по коридору шёл Цугивара. На его лице отражалось волнение и беспокойство, розовые волосы были убраны в неаккуратный хвостик, а с щеки ещё не сошёл отпечаток подушки. — С Мидори всё в порядке? — серьёзным тоном спросил он. В его глазах была сталь, и это то, за что Шото, пожалуй, всё ещё продолжал воспринимать Ясухиро как серьёзного противника. Может его причуда и была бесполезна против способностей Тодороки, но Цугивара никогда не отступал. Он знал, чего желает, и шёл к этому. Он не боялся противников перед собой, как бы сильны они не были бы. Юноша был храбр и смел, и за одно это его можно было бы уважать. — Я бы не назвал это «порядком», — отозвался Тодороки. — Она пострадала в том столкновении. — Ты не уберёг её, — поджал губы Ясухиро. — Ты — тем более. Я хотя бы отправился к ней на помощь. Что тем временем делал ты? Пинал баклуши и спал, пока она ревела из-за смерти Усагиямы-сан. — Я не знал об этом, — рыкнул Цугивара. — Твои проблемы, — таким же тоном ответил ему Шото. Ненависть, что они испытывали друг к другу, была практически осязаема.Часть 30. Медпункт
10 сентября 2019 г. в 18:00
В шесть утра следующего дня Мидори очнулась на кушетке в медицинском крыле.
Она разлепила глаза с огромным трудом: казалось, что огромная тяжесть давит на веки, не давая им раскрыться. Вопреки долгому сну, девушка чувствовала себя уставшей, как никогда. Глаза снова слипались, и на какой-то момент Васаби поддалась общей усталости в теле, проваливаясь в лёгкую дрёму.
Однако же поспать ещё не дали: дверь распахнулась с громким стуком, и Мидори, вздрогнув всем телом, проснулась. Она попыталась сесть на кушетке, но не смогла: мышцы не подчинялись совершенно.
— Здравствуй, Васаби-чан. Как ты себя чувствуешь? — раздался женский голос, который девушка мгновенно узнала: это была Кобаяши-сан.
Мидори открыла было рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого раздался жалкий хрип. Прохладный воздух наждачкой резанул по горлу, и девушка поморщилась. Кобаяши-сан, заметив это, мгновенно бросилась к чайнику, стоявшему на подоконнике, взяла кружку, находившуюся рядом, и налила туда тёплой воды. Затем женщина вернулась к Мидори и помогла ей сесть, после чего протянула попить.
Дрожащими руками девушка приняла питьё и осушила целую кружку за пару секунд. Тёплая вода приятно согревала раздражённое горло, сухость во рту пропала, а силы возвращались. Девушка буквально чувствовала, как мышцы наливаются силой, а энергия вместе с кровью распространяется по телу.
— Спасибо большое, — прохрипела Васаби. — Горло болит, и двигаться немного трудно.
— Ничего страшного, — кивнула врач. — Ты поранилась вчера. К тому же, умудрилась подхватить простуду. Пока тебе прописан больничный режим. Я сейчас принесу лекарства, а после попробуй уснуть.
Васаби проблеяла слабое «да» и взглядом стала следить за Кобаяши-сан. Та прошла к большому шкафу, стоящему в палате, открыла дверцу и начала рыться внутри. Она перебирала какие-то упаковки таблеток, бинты и шприцы, откладывая что-то в сторону, а что-то убирая на место.
Наконец, Кобаяши-сан вернулась к Мидори, протянула ей две таблетки, взяла кружку, налила в неё воды из чайника и развела в ней какой-то порошок.
— Померяй пока температуру. А как только закончишь, выпей эти таблетки и лекарство. Оно должно облегчить простуду и вызвать отхождение мокроты.
— С-спасибо, — произнесла Мидори.
Женщина села на стул рядом с кушеткой и тяжко вздохнула. Под её глазами залегли тени, что говорило о том, что всю ночь она не спала, ухаживая за пострадавшими.
И тут Васаби как обухом по голове ударило. Усагияма.
— Что произошло с Усагиямой-сан? Она в порядке? Она же в порядке, да? — судорожно спросила девушка, искренне надеясь на то, что она видела вчера — лишь плод её больного воображения, фантазия, сон, но не более.
Кобаяши-сан поджала губы и отвела взгляд в сторону. Её плечи поникли, а изо рта вырвался тяжкий вздох. Мидори поняла без слов.
Горячая слеза скатилась по её щеке, обжигая кожу и падая на руку. За ней потекла и вторая, и третья, вскоре превратившись в целый поток. Васаби плакала, казалось бы, ещё сильнее, чем прошлым днём на груди у Шото.
Врач молча прижала девушку к себе, крепко обнимая её за плечи и поглаживая по грязным спутавшимся волосам.
Так они просидели какое-то время, пока завывания Мидори не прекратились, а больное горло не заныло вновь. Девушка молча отлипла от доктора, взяла в руки таблетки и выпила их, после чего откинулась на подушки и закрыла глаза.
Слёзы вымотали её. Казалось бы, она потратила все остатки энергии просто на то, чтобы поплакать. Но, к сожалению, от этого легче не стало: наоборот, загудела голова, а внутри поселилась какая-то мерзкая, совершенно отвратительная пустота.
— Попробуй уснуть, — повторилась Кобаяши-сан. — Если что, зови.
Затем женщина встала и вышла из палаты, тихо прикрыв за собой дверь.
На грани сна и реальности Мидори поняла, что забыла её поблагодарить.