Монстр

      Мидори не знала, сколько времени прошло с тех пор, как её пытались сожрать. Она только отрывками помнила то, что было дальше: вот её куда-то тащат, вот она в тёплой воде, вот её моют, вот её опять куда-то несут, вот её накрывает темнота, которая рассасывается на пару мгновений лишь для того, чтобы вновь поглотить девушку.       Васаби долго была на грани сна и яви. Противные скользкие чёрные руки тащили её во тьму, где нет никаких снов, лишь сковывающий душу ужас, а желание жить птицей с подбитым крылом пыталось высвободиться из этих захватов и взмыть вверх.       Мидори ворочалась на постели, металась, потела и тяжело дышала. Она не отвечала ни за себя, ни за свои движения. Она вообще не понимала, что происходит, лишь порой раскрывала глаза и что-то бессвязно бормотала, пытаясь глотнуть побольше воздуха.       — У неё жар, — холодно констатировал Рюу.       — Я вижу, — ответила его бабушка, трогая лоб Мидори. — Довольно сильный. Нужна холодная вода. Принеси-ка мне таз.       — Ты серьёзно будешь лечить её? Не легче ли убить?       — Рокки поломал себе все клыки, когда пытался съесть её. Эта девушка… У неё есть причуда, способная противостоять монстрам. Мы должны узнать это наверняка и, если что, использовать для защиты поселения.       Рюу недовольно прищурился, но промолчал. Ему совершенно не нравилась идея оставлять эту девчонку в живых. Во-первых, она может попытаться сбежать и рассказать всем об их поселении, последствия чего будут непредсказуемы. Во-вторых, он не понимал, как в здравом уме можно согласиться помогать тем людям, которые пытались убить тебя. И, наконец, эта девчонка сама по себе была мутной и не внушала доверия.       С другой стороны, им срочно требовался новый способ защиты.       Когда только-только произошёл апокалипсис, Амалия, невеста Рюу, обладающая причудой контроля, перешедшей ей от бабушки, смогла захватить монстра S-класса и приказала ему защищать их поселение от других существ. Одним своим рыком монстр разогнал угрозу. Когда же все жители переселились в пещеру, он стал их охраной, выпуская феромоны, отпугивающие других существ.       Вот только над ним нужен был постоянный контроль. Амалия установила самую сильную связь между ними — на крови, и, несмотря на то, что это было практически стопроцентной гарантией подчинения монстра, сама девушка теряла силы буквально на глазах. И тогда им открылся способ того, как можно поддерживать связь так, чтобы Амалия не страдала. Для этого они забирали кровь у людей с первой группой и переливали её девушке.       Иногда им попадались какие-нибудь люди на их территории. Таких людей, будь то герои, мирные жители или злодеи, обманом заводили внутрь пещер и, если у путников была первая группа, кровь выкачивали в больших количествах: недостаточно, чтобы убить, но достаточно, чтобы сильно ослабить.       Потом такие люди на некоторое время превращались для жителей поселения в кого-то наподобие свиней: их кормили, поили, а затем выкачивали кровь. После снова откармливали. И так до тех пор, пока пленник не умрёт. Так и решили поступить с Ясухиро, у которого резус-фактор был положительным, как и у Амалии.       Мидори повезло меньше. Её резус-фактор был отрицательным. Выяснилось это, правда, уже после того, как из девушки выкачали кровь. Таких, как Мидори, неподходящих, сразу отправляли на съедение монстру — тому тоже надо было чем-то питаться.       Но и тут Васаби отличилась, став единственной выжившей после встречи с Рокки.       Рюу понимал, почему его бабушка внезапно возложила столько надежд на Мидори и её чудо-способ, но был крайне скептично настроен ко всему происходившему.       — Если это действительно причуда, то мне ничего не стоит взять эту девчонку под контроль, как только она очнётся, — проскрипела старуха. — Это спасёт Амалию. Так что брысь за водой!       Юноша кивнул и ушёл. После ему надо было навестить Ясухиро, запертого в темнице. А то тот, скорее всего, распереживался за судьбу своей подруги.       Рюу чуть улыбнулся: будет интересно поиграть на его нервах и посмотреть на то, как он падёт в пучину отчаяния.

***

      Когда Мидори пришла в себя, ей показалось, что она попала на тот свет: было темно, хоть глаз выколи, тело налилось свинцом, глаза болели, горло было сухим. Она попыталась было что-то сказать, но в комнате раздался лишь жалкий хрип. Девушку тут же скрутило в болезненном кашле, и она прижала колени к груди, сжимаясь в позу эмбриона.       Хотелось спать и умереть.       «Вполне вероятно, что я выжила. Клыки того монстра поломались — это я помню. Значит, печати спасли меня. А потом? Что было потом? Кажется, та бабка приказала увести меня подальше от того Рокки. Похоже, я подпортила им любимца. И что будет дальше?»       Мидори закрыла глаза, не имея никаких сил держать их открытыми. Её тело вновь расслабилось и, находясь уже не в липком полусне, а приятной полудрёме, когда мысли забредают в потаённые уголки сознания, вырисовывая перед взором образы, которые способен разрушить любой звук извне, Васаби думала о произошедшем.       Ей требовалось выбраться из постели, но сейчас встать казалось самой непосильной задачей из возможных. Затем надо бы найти Ясухиро, который… А что, который?       Мидори не знала, что с ним стало. Жив он или нет — ей было неясно. Васаби только помнила, как оставила его, когда Рюу толкал её в спину, помнила чувство предательства с его стороны и больше не ощущала той защиты, что раньше.       Можно ли это было назвать разочарованием в Цугиваре? Вполне вероятно да, ведь это из-за него они сейчас в такой ситуации.       Во всяком случае, если он был жив (а шансы этого были довольно велики, так как зубки Рокки она уже подпортила собой, а второй «питомец» у них вряд ли имеется), то его надо было найти и спасти.       Васаби пролежала так ещё какое-то время, обдумывая произошедшее и пытаясь что-нибудь придумать, как дверь с тихим скрипом отворилась. Послышались чьи-то грузные шаги, и Мидори замерла.       Слух после произошедшего был обострён, как никогда, и теперь она даже слышала чужое дыхание.       Шаги приблизились, и морщинистая рука легла на её лоб, проверяя температуру. У Мидори остановилось сердце от страха. Это была Ямада-сан, и само осознание этого факта вызывало в девушке страх. Она крепко зажмурилась, пытаясь унять дрожь во всём теле. Перед глазами пролетели моменты из их знакомства и кадры с участием Рокки.       — Уже проснулась, дитя? — отчего-то мягким голосом спросила бабулька, и это лишь больше напугало Васаби. Она вздрогнула, но не двинулась с места. — Ты пролежала в кровати три дня. У тебя был сильный жар, вызванный большой потерей крови и пережитым тобою страхом. Скажи, дитя, у тебя есть причуда? Как ты смогла одолеть Рокки?       Глаза девушки распахнулись от удивления. Так вот чего от неё хотела эта старушенция. Узнать её секрет и, возможно, воспользоваться им в своих целях. Но зачем? Она помнила обрывок фразы, сказанный Ямадой-сан, что-то про то, что это должно им помочь.       Васаби не понадобилось много времени, чтобы сложить два плюс два. Старуха нуждалась в защите от монстров. Вероятно, Рокки был для них защитой до тех пор, пока не попробовал сожрать Мидори. Теперь же, когда его клыки поломаны, он не может охранять их в полной мере. Значит, им нужен другой способ. И, судя по всему, из девушки и хотели сделать этот самый «другой способ».       Что ж, тогда она подыграет им.       Васаби не знала, откуда у неё взялись силы, уверенность и смелость, но она медленно развернулась к старухе и открыла рот, пытаясь что-то сказать, но смогла издать лишь надломленный хрип. Бабка, поняв всё правильно, подала ей чашку, которую Мидори едва-едва удержала в трясущихся руках. Сделав несколько глотков, девушка зажмурилась от неприятных ощущений: вода смачивала пересохшую слизистую, и это было противно.       — Где я? — прикинувшись дурочкой, спросила она.       — Ты в гостевой комнате. Как ты себя чувствуешь? — елейным голоском пропела Ямада-сан, из-за чего Мидори чуть не стошнило: вот ведь лицемерка поганая!       — Паршиво. Что произошло? — Тем не менее, Васаби продолжала отыгрывать наспех придуманную ею роль. Надо выбраться из этого места. А это означало, что пора задействовать всё своё актёрское мастерство.       — Ты не помнишь? — осторожно спросила старуха, и Мидори покачала головой.       — Только то, что мы выпили чаю, а потом… Потом как в тумане. Мне было холодно и страшно. И, кажется, я не могла выбраться из какого-то кошмара.       — Ох… Тебе стало плохо после чая, — ответила бабка, аккуратно подбирая слова. Васаби понимала: доверия к её словам нет, Асами-сан пыталась быть максимально осторожной в разговоре с ней. — Мы переволновались и отнесли тебя сюда. Тебе было плохо: у тебя поднялась температура и начался жар. Ты бредила и постоянно стонала. И вот, наконец, ты очнулась.       Мидори едва кивнула головой. Значит, бабка решила её облапошить и скрыть правду о Рокки. Но, если честно, Васаби и не была против: это лишь значило, что она им нужна, они хотят заставить её доверять им.       — А где Цугивара-кун? Ему не стало плохо? Если у меня был жар… Ох, и как же я умудрилась? — притворно опечалено проговорила Мидори. — Надеюсь, я его не заразила.       — Ему тоже не очень хорошо. Даже хуже, чем тебе, так что он лежит в другой комнате, и пока мы туда никого не пускаем. Думаю, сказался стресс: вы, детки, наверное, много пережили.       Девушка грустно кивнула.       — Я… Можно мне ещё немного попользоваться вашим гостеприимством и попросить вас позаботиться о моём брате? Обещаю, что мы обязательно расплатимся с вами за вашу доброту.       — Конечно. В трудные времена мы должны помогать друг другу. А теперь поспи: тебе надо набраться сил. Спокойной ночи.       — Да, — глухо отозвалась Васаби, прикрывая глаза.       «Грязная старуха, ненавижу», — подумала она, буквально полыхая внутри от гнева.       Ясухиро был жив — это она теперь знала точно. Если его и собирались убить в ближайшее время, то сейчас — вряд ли. Если им так сильно нужна Мидори, то они парня и пальцем не тронут, что было ей только на руку: у него будет время прийти в себя и набраться сил.       Вид слабого, измождённого Цугивары отдавался болью в сердце Мидори. Ей было неприятно и плохо осознавать факт того, что дорогой ей человек так страдал. Она могла лишь надеяться на то, что её актёрское мастерство поможет им сбежать.       А потом, как только они выберутся отсюда, Васаби отвезёт его в какое-нибудь убежище, где ему обязательно помогут хорошие врачи. Чёрт знает, что эта придурошная семейка сотворила с Ясухиро и самой Мидори, но девушка поклялась себе, что так просто это не оставит.       Да, Васаби была доброй, но она не была всепрощающей. Если раньше у неё были более-менее строгие нравы и взгляды на то, что такое хорошо, а что такое плохо, теперь же она поняла, что её жизнь не белая или чёрная, а серая. В этом мире никому нет дела до правильности твоих поступков. Куда важнее было спасение жизней.       Ради себя и Ясухиро Мидори была готова пожертвовать всем этим поселением.       Это то, что в её мире называлось серой моралью: не было ни отрицательного персонажа, ни положительного. Этичность и правильность действий, и суждений ставилась под сомнение, имея право быть рассмотренными с обеих сторон.       И девушка собиралась показать этим людям вторую, худшую и отвратительнейшую сторону. Она просто даст им то, что они заслужили. Пора уже отбросить свою доброту куда подальше и отвечать той же монетой.