Монстр

      В итоге их пребывание в храме Тюсондзи растянулось на четыре дня. И были в этом как положительные, так и отрицательные стороны.       Во-первых, злодеи оказались весьма неплохими ребятами. Да, порой Тога плела какую-то полубезумную чушь (Мидори до сих пор опасалась её, если честно), но была уже не такой страшной, как казалось сначала.       Даби же был… нормальным. Несмотря на свой внешний вид, он был нормальным. Васаби даже назвала бы его адекватным и вполне себе приятным молодым человеком, особенно учитывая их ситуацию. Юноша выслушал рассказ девушки, который был наполовину правдив (та часть про пещеру), наполовину лжив (а это та часть про то, где они с Цугиварой родственники), покивал головой, подумал, и в конце концов разрешил им остаться.       Ясухиро был героем, и об этом на базе знали — Фро всё-таки вспомнил, где же он мог видеть Цугивару. Злодеи отнеслись к этому на удивление спокойно. Они не устраивали ни паники, ни каких-либо карательных мер. Они не спешили избавиться от героя, а потому Васаби не переставала гадать: это на них так повлияла философия Даби или же случилось что-то ещё?       В принципе, у Мидори была спокойная трёхдневная жизнь в храме. За ней не присматривали двадцать четыре на семь, но где-то рядом всегда ошивалась Тога. Единственное ограничение — Васаби нельзя было покидать территорию храма. Но она и не спешила этого делать, не желая оставлять Ясухиро один на один со злодеями. Да, они вроде как хорошие ребята, но бережёного бог бережёт, как говорится.       Найти спицу из последнего восточного храма оказалось довольно просто: Васаби рассказала о том, что хотела бы помолиться Авалокитешваре, и Даби приказал Тоге проводить девушку до нужного зала. Там Химико оставила Мидори одну.       — Молитва — это личное дело каждого. Я, если честно, ни во что, помимо любви, особо не верю, но мешать тебе не буду. Я подожду тебя в коридоре, — сказала она.       Васаби кивнула, внутренне передёргиваясь. Знала она эту извращённую любовь Тоги, и от этого легче как-то не становилось.       Когда злодейка скрылась, Мидори поднялась на ноги и принялась оглядывать статую. Рядом с ней ничего не валялось, что не было удивительным, учитывая тот факт, что этот храм, в отличие от предыдущих, всё же не пустовал, а злодеи нет-нет, да прибирались.       Только Васаби разочарованно выпрямилась, гадая, где же может быть шар, как её взгляд наткнулся на полку, висевшую сбоку от двери. На ней были какие-то побрякушки: палки, бусы, серьги, куски ткани и, самое главное, тот самый шар. Девушка взяла его в руку, ощущая приятную тяжесть в ладони. На её глазах навернулись нежданные слёзы: это был шестой храм из восьми. Осталось ещё чуть-чуть, и она сбежит из этого мира туда, где хорошо и спокойно, где живёт её семья.       Мидори спрятала шар к себе в карман, закрыв то место, где он лежал, кусочком ткани. Затем, потянувшись, она вышла из комнаты, пытаясь сделать максимально одухотворённое лицо.       — Ты быстро, — заметила Тога.       — Просто у меня была только одна просьба, — пожала плечами Васаби. — Я просто хочу, чтобы Цугиваре стало лучше, и мы смогли отправиться в путь.       На этих словах девушка покосилась на Химико, ожидая какой-нибудь реакции по типу поджатых губ или отведённого взгляда, но ничего такого и в помине не было. Злодейка нормально отреагировала на фразу Мидори, не проявляя тех повадок, что проявлял тот же Рюу.       Как бы благосклонны и нормальны не были бы злодеи в этом месте, Васаби им не доверяла. Да, ей симпатизировали философские взгляды Даби, но она никогда не забывала, кем он и его шайка были раньше.       Наверное, именно поэтому Мидори никак не могла отпустить себя. Тогда, в пещере, она чувствовала себя, как натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. Здесь это чувство притупилось, но девушка чувствовала, как она вновь и вновь натягивается, стоит зайти разговору об отъезде из храма. И пусть пока никто из местных не угрожал, что они никуда не уедут, чувство напряжения не покидало Васаби.       Ясухиро ситуацию не улучшал, а лишь усложнял. Он был в обиде, сильной и жгучей. Он постоянно кидал на Мидори свои обвинительные взгляды и всё так же молчал. Он целыми днями сидел в комнате, выходя лишь в туалет.       Эта ситуация напрягала Мидори. Казалось, ещё пару дней назад всё было хорошо. Они признались друг другу, Ясухиро украл её первый поцелуй и… и ничего. Теперь — ничего.       Поначалу эти отношения казались Васаби какими-то странными: она никак не могла отделаться от чувства какой-то неправильности. Потом она потихоньку принялась затаптывать его ногами, скрывать в тайнике души. И вроде бы ничего, но вот оно вылезло вновь: сильнее и страшнее, чем в прошлый раз. От него уже было не скрыться, а его самого — не победить.       — Скажи, а если бы твой любимый человек разочаровался в тебе, то как бы ты поступила? — спросила она у Тоги, когда они ужинали.       — Хм… — на секунду задумалась та, поднося палочки к нижней губе. А после обернулась, удивлённо глядя на собеседницу. — А зачем мне такой любимый? Избавилась бы — и чёрт с ним. Нового найду. Хотя… — она облизнулась, мечтательно залипнув на стену. — Можно ли найти такого, как Мидория? Его кровь… Я бы долго ей наслаждалась.       Васаби в ответ закатила глаза. Ну конечно, нашла, кого спросить.       — Что обсуждаете? — спросил Даби, подсаживаясь к ним.       — Мидори-чан интересно, что делать, если в тебе разочаровался любимый, — тут же поделилась Химико. Мидори почувствовала, как у неё покраснели кончики ушей: почему-то с Даби обсуждать такое было максимально неловко.       — А ты уверена, что он твой любимый? Возможно, вы просто поспешили. Настоящая любовь рождается только тогда, когда двое людей готовы не просто целоваться каждое утро и посылать смайлики с сердечками по электронной почте, но и уважают друг друга, готовы принять избранника таким, какой он есть. В этом и смысл отношений, разве нет?       — Ого, — поражённо выдохнула Васаби. — Никогда бы не подумала, что кто-то вроде тебя вообще задумывается о таком.       — Сюрприз, — усмехнулся злодей. — А что, ты кого-то разочаровала, помимо своего брата?       — Д-да нет, — ответила Мидори, уткнувшись лицом в тарелку с недоеденным рисом. — Я просто думаю о том, как вернусь домой. Будут ли родители во мне разочарованы? Или лучшая подруга?       — Ты их дочь. Если они адекватные, они поймут тебя.       И на этом моменте в разговоре была поставлена точка.       Васаби задумалась. Несмотря на свою злодейскую натуру, Даби сказал правильные вещи. Скорее всего, он был прав, и если Ясухиро не изменит своего мнения о Мидори, не поймёт её мотивов, то зачем он ей такой нужен?       Сердце болезненно сжалось, но девушка, прикусив внутреннюю сторону щеки, решила, что сегодня точно поговорит с Цугиварой. И плевать, если он не захочет её слушать. Серьёзно, плевать! Надо высказать ему всё, а там уж как пойдёт.       Может и правда не надо было переступать через этот небольшой порожек, ведущий от светлой и весёлой дружбы к каким-то новым, неизведанным и явно обременяющим отношениям. Возможно, игра даже не стоила свеч?       Они доели рис с яйцом, а после разошлись. Васаби сразу же направилась к Цугиваре в выделенную комнату. Негромко постучавшись, девушка осторожно приоткрыла дверь.       Вся храбрость, что была у неё во время обеда, внезапно испарилась, как по мановению волшебной палочки. Коленки предательски подогнулись, стоило девушке увидеть сгорбленную спину своего… парня? Друга? Кто он ей теперь?       Цугивара обернулся на стук и уже было раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но, заметив Мидори, прикрыл его обратно. Девушка подошла к кровати Ясухиро и присела на самый краешек, даже не спрашивая разрешения. Стало дико неловко, и Васаби принялась перебирать пальцы рук, пытаясь скрыть свою нервозность.       — Как… Как ты? — тихо спросила она, и голос предательски дрогнул. Ответом ей была тишина. — Ты вроде как поправился. Окреп чутка, а щёки теперь более розовые. Что думаешь? Стало легче?       — Когда мы уедем отсюда? — грубовато спросил парень, опустив голову, и Мидори передёрнулась: раньше он с ней таким тоном не говорил.       — Как только тебе станет легче. Я нашла спицу, поэтому нас тут больше ничего не держит. Единственное что надо будет сказать Даби и остальным спасибо. Особенно Фро, всё же он приглядывал за тобой.       — Ты спелась с этими бандитами? Как… низко, — последнее слово он буквально процедил сквозь зубы, и Васаби ошарашенно приоткрыла рот. Ей не послышалось?       — Они помогли тебе! Прояви хоть капельку уважения!       — Да какое уважение к этому мусору? То, что приютили нас, не замаливает их прошлые грехи. Они — убийцы, Васаби-чан, и от них добра не жди. Они воткнут тебе нож в спину в любой момент. Они иначе не умеют.       — Они спасли тебя. Я спасла тебя. Ты должен как мне, так и им. Если бы не они, то чёрт знает, где бы мы сейчас находились. Они подобрали нас, когда мы были в беде — дали крышу над головой и еду. А ты так себя ведёшь! Тебе не стыдно?       Ясухиро заскрипел зубами, и в его глазах мелькнула такая ненависть, что девушка резко отпрянула от юноши, испугавшись. Сейчас злодеями оказались не те люди, что находились буквально за соседней стеной, а Цугивара, её друг-любовник.       — Нет, не стыдно. Они не больше, чем кучка лицемеров. И ты… Ты среди них. Ты убила тех невинных людей в пещере. Засигналила, призывая монстра, и он убил их всех. Понимаешь? Всех! Ту девочку, что просидела рядом со мной полминуты, её мать, которая подсказала тебе, как бежать, ту бабушку, которая, рыдая, просила тебя прекратить. Но что сделала ты? Ты уехала, бросила их, натравила на них монстра! — под конец Ясухиро раскричался, и в его глазах блеснули злые слёзы. Точно такие же скатились по щеке Мидори.       Самый близкий человек в этом мире обвинял её в том, что она совершила. Это было правильно — такова её правда, и из-за этой правды она, скорее всего, будет страдать бесконечно долго, до самый смерти. Но вместо слов поддержки, вместо слов благодарности на неё выливается тонна отбросов, и Васаби чувствует себя сейчас такой жалкой, какой не чувствовала после смерти Усагиямы или в той проклятой пещере.       — Ты… Ты ш-шутишь? — она сглотнула ком в горле. — Ты из-здеваешься надо м-мной? Т-ты знаешь, ч-что я-я п-п-п-ережила? Я чуть н-не ум-мерла т-т-там! М-м-мен-ня чут-ть не с-ссож-жрал-ли!       Её голос предательски дрожал, а всё тело, кажется, пробил озноб. Она вспомнила тот ужас, что ощущала каждой клеточкой своего тела, когда острые клыки сомкнулись на её теле, к горлу подступила тошнота, стоило только вспомнить, как сильно воняло изо рта того монстра. Она вспомнила руки Амалии и Рую на своём теле, как её несли, как купали, как бабка проверяла её температуру, прикладывая свою морщинистую руку ко лбу — и от этого Васаби трясло больше, чем от Рокки.       Тот день был кошмаром, из которого она с трудом выбралась, но слова Ясухиро смогли заткнуть её:       — За оплошность пары человек ты лишила жизни сразу всю деревню, — стальным голосом ответил Ясухиро, так и не подняв голову.       Мидори не знала, где и как нашла в себе силы, но она подскочила на месте, как ошпаренная, и со всего размаху отвесила Цугиваре пощёчину, да настолько сильную, что по всей комнате раздался звонкий хлопок, а у парня мгновенно покраснела щека.       Он удивлённо приоткрыл рот, поворачивая голову в сторону Васаби. Его взгляд наткнулся на мокрые от слёз щёки, дрожащие губы, дёргающиеся пальцы и такую сильную обиду в глазах, что у парня всё в животе перевернулось.       — Я… Васаби-чан… Прости, я… — слабым и поражённым голосом произнёс герой, и по одному его лицу стало понятно, что он осознал, в чём только что обвинил девушку, но было поздно.       Он протянул к ней руку, но Мидори ударила по ней, отскакивая в сторону.       — Больше н-н-никогда — слыш-шишь? — н-н-никогда н-н-не п-п-риближайс-ся к-ко м-м-мне!       После этих слов, кинув последний разочарованный взгляд на уже бывшего как парня, так и друга, Васаби вылетела за дверь. Точка в их отношениях была настолько жирной, что замазки всего мира не хватит, чтобы скрыть её.