Монстр

      Когда Мидори открыла глаза, она поняла, что находится в какой-то комнате. Как она сюда попала, девушка не помнила. Она вообще ничего не помнила после того, как вернулась обратно в этот мир.       Нажав на кнопку ещё в своём мире, девушка принялась ждать перемещения. Когда прошла одна минута, Мидори заволновалась, а когда две — девушка почувствовала жгучую обиду и отголосок страха. Шар не хотел перемещать её обратно, и Васаби, которая уже собрала все вещи и попрощалась со всеми близкими, это испугало.       Однако спустя пару минут шар всё же сверкнул в свете ламп, и Мидори почувствовала уже знакомую тошноту. На сердце стало легче: видимо, когда она нажала на кнопку, шар ещё не добрал крохи энергии для перемещения. В этот раз всё происходило куда дольше. Если в прошлый раз приступ головокружения и тошноты длился всего ничего, то в этот он никак не желал прекращаться. Мидори окружала чернота, в которой не было ни намёка на свет. Она не знала, сколько времени провела во мраке, но когда вновь открыла глаза, то осознала, что находится в храме.       Первым, кого она там встретила, был Тодороки. Его Васаби как-то не ожидала увидеть, считая, что, раз уж она телепортировалась обратно в ту же временную точку, из которой и уходила, то Шото и Ясухиро должны были ещё драться. Однако отсутствие Цугивары и раскрытое письмо для Тодороки говорило о том, что в этот раз время почему-то сдвинулось.       Мидори задумалась: а было ли это как-то связано с тем, что шар не сразу откликнулся на нажатие кнопки, а потом в течение ещё какого-то времени держал её в чёрном пространстве, которое, как предполагала девушка, являлось чем-то вроде междумирья.       Однако особо размышлять над этим времени не было. Перед Васаби стоял Тодороки, и что с ним делать, девушка особо не понимала. С одной стороны, надо по-хорошему закричать и убежать, но он ведь догонит её! Мидори была слабее и медленнее юноши — это факт. Ему ничего не стоило просто взять, перекинуть её через плечо и утащить куда-нибудь.       У Мидори желудок сворачивался узлом от подобных мыслей. Ей было страшно. Тодороки был яндере, а милых и добрых ребят среди них мало. Васаби дико нервничала. Несмотря на то, что она пыталась вести себя мягко, разговаривать нормальным тоном и ни разу не высказывать и капли пренебрежения, её действия и слова оставались дёрганными, а тело никак не хотело расслабляться.       Девушка напоминала самой себе какого-то исследователя пирамид, где на каждом шагу ждёт ловушка. Также она старалась не спрашивать о Ясухиро, но всё равно быстро и нервно оглядывалась в поисках друга.       Главной ошибкой Мидори стало то, что она повернулась к Тодороки спиной. В тот момент она видела перед собой только желанные двери на улицу, а затем девушку поглотил мрак.       Ей снился странный сон, но, проснувшись, она не могла вспомнить ни одного образа оттуда.       Теперь же она была в какой-то комнате. Окно было покрыто толстым слоем льда, а дверь — заперта на ключ, которого у Мидори не было. Она задумчиво закусила губу и села на кровати, обдумывая сложившуюся ситуацию.       Она была заперта. Пол, стол и вообще все горизонтальные поверхности, кроме кровати, были покрыты пылью, что говорило о том, что эта комната была довольно долгое время заброшена.       Она не может выбраться наружу. Значит, тот, кто её запер, явно не хочет, чтобы Мидори сбежала. Чем-то это было похоже на то, что происходило в той пещере с Рокки, но в этот раз никакой монстр на горизонте не маячил.       — Монстр, хах, — тихо усмехнулась Васаби. — Монстры могут быть и в человеческом обличии.       Она не была глупой и наивной, чтобы отбелять чью-то репутацию или до конца верить в то, что друг не может сделать ей больно. Все подозрения падали на единственного человека, который был рядом с ней в момент потери сознания. Более того, Мидори прекрасно помнила, что тот является яндере, что означало, что он просто повёрнут на своей нездоровой любви.       Понимать, что ты нравишься кому-то всерьёз — странно. Однако понимать, что из-за любви к тебе человек свихнулся — страшно.       Васаби попыталась было вспомнить тот момент, когда Шото в первый раз проявил свою истинную сущность, но в голову почему-то пришёл только тот момент, когда он разозлился в больничном коридоре и заставил воздух похолодеть на несколько градусов. Мидори покачала головой: он не мог уже тогда быть влюблён в неё. Они только-только встретились, какие чувства?       Несмотря на то, что Васаби и думала об этом ещё в течение тех двух дней, что провела в своём мире после того, как узнала о наклонностях Тодороки, к какому-то выводу она так и не пришла.       Васаби легла обратно на кровать. На удивление, факт того, что её похитили, воспринялся как-то легко. Возможно, что на подсознательном уровне девушка догадывалась, что такое могло произойти, но только со временем, а не так сразу.       Внезапно Мидори услышала шум на улице. Сквозь толстый лёд с трудом просматривались очертания происходившего за окном, однако Васаби всё же разглядела, как какой-то тёмный предмет въехал на серое покрытие. Сердце подскочило к горлу. Мидори мгновенно рванула к кровати.       Это явно приехал её похититель, которым, Васаби была уверена на девяносто девять процентов, являлся Тодороки. Никакого плана поведения в подобной ситуации у девушки не было, а потому она решила сделать первое, что пришло ей в голову: притвориться спящей.       Входная дверь скрипнула, раздались чужие шаги, и по спине девушки пробежались неприятные мурашки, а сердце ускорило свой ритм. Это было то самое чувство страха, смешанное с адреналином, ради которого Васаби вернулась в этот мир. Однако кто ж знал, что ей столь скоро предстоит испытать его вновь?       Судя по шуму, кто-то поднимался по лестнице, а затем пошёл по коридору. Мидори мгновенно выровняла дыхание, поворачиваясь на спину в позу, в которой спала, и закрыла глаза. Конечно, было бы легче притворяться спящей, лёжа на боку, но тогда, кто знает, Шото мог бы понять, что она уже проснулась.       Щёлкнул замок, дверь приоткрылась. Мидори прокляла свои трепещущие ресницы, которые никак не желали поддаваться приказам мозга. Но Тодороки не придал им особого значения, видимо, решив, что девушке снится какой-то сон.       Он подошёл ближе, и у Васаби чуть не перехватило дыхание от страха — она с трудом заставила себя дышать.       Её щеки коснулась прохладная рука. Большой палец очертил скулу и мягко прошёлся по нижней губе, оттягивая её вниз и спускаясь к подбородку. В следующий момент горячие губы накрыли её собственные, и Васаби не сдержалась и широко распахнула глаза. Да, она подарила свой первый поцелуй Цугиваре, но это не значило, что после этого ей стало всё равно, кто и как её целует.       Комок в животе заворочался, когда Шото облизнул её губы и протолкнул язык глубже, проходясь по ряду зубов. Глаза Тодороки были прикрыты, и Васаби позволила себе секунду, чтобы рассмотреть лицо юноши столь близко. Она видела каждую пору, каждый рубец от ожога. Она видела трепещущие ресницы и чувствовала горячие губы, в противовес которым выступали прохладные руки.       Девушка прикрыла глаза, расслабляясь и понимая, что всё это время мышцы её шеи были напряжены.       Тодороки продолжал исследовать её рот, и делал он это довольно неплохо: Мидори с неким ужасом поняла, что ей нравится поцелуй. Не факт того, что она целуется с Шото, а именно поцелуй: его процесс, мягкие движения, поглаживания языка.       Васаби искренне не понимала, что с ней.       — Моя девочка, — прошептал Шото, отстраняясь от Мидори и вновь ласково проводя рукой по её лицу.       Однако в этот раз он не остановился только на нём, а пошёл дальше, спускаясь к шее и ключицам. Он оттянул горловину кофты, которая была на Васаби, и склонился над ней.       Мидори ощутила горячие губы чуть ниже ключицы. Её кожу чуть засосали, а потом лизнули. Было влажно. Васаби совсем не понимала, как к этому относиться. По-хорошему надо было закричать и скинуть Шото с себя, начать обвинять его в домогательстве, а с другой стороны девушка совершенно не понимала, как вести себя с ним дальше. Требовать освободить? Просить отпустить? Подыгрывать? Мидори не знала.       Если бы всё повернулось иначе, и она по возвращении встретила бы и Ясухиро, и Тодороки, то девушка бы обязательно сделала вид, что ничего не произошло, призналась бы честно, что родной мир стал для неё чужим, а чужой — родным. Она бы играла роль весёлой и недалёкой глупышки, которая верит в то, что все её друзья — прекрасные люди. Они бы вернулись в убежище UA, а там она бы рассказала об услышанном Мидории и попросила бы помощи. Тот обязательно уговорил бы директора тайно отправить Васаби в Шикецу или куда-нибудь ещё, чтобы сам Тодороки не имел ни шанса найти её.       Но кто ж знал, что свой план он воплотит сразу же, как она вернётся? Мидори чувствовала себя огромной дурой.       «Хотела вернуться в полюбившийся мир, а попала в руки какого-то извращенца», — подумала она. А в следующий момент с содроганием сердца признала, что этот самый извращенец весьма красив и нежен с ней. И что, по сути, она сама виновата в том, что он таким стал.       Вина душила девушку, и она никак не могла избавиться от её груза на шее.       Шото оторвался от Мидори и, прерывисто вздохнув, как загипнотизированный, уставился на алый след на коже. Затем протянул к нему руку и нежно коснулся, чуть надавив.       С секунду в комнате стояла тишина, а потом Шото, звучно усмехнувшись, припал губами к коже рядом с только-только оставленным засосом.       Мидори позволила себе раскрыть глаза, концентрируясь на том, чтобы не забывать дышать. Горячие влажные губы исследовали её ключицу и шею, оставляя после себя алые следы. Надо было прекратить это безобразие.       Позволив себе прерывистый вздох, Мидори сонно зашевелилась, делая вид, что только-только проснулась. Шото тут же отпрянул от её шеи, но не отодвинулся, немигающим взором разноцветных глаз следя за реакцией.       Васаби чуть нахмурилась, потёрла глаза и чуть потянулась, а после с непониманием уставилась на юношу.       — Тодороки-кун? — спросила она чуть хриплым голосом: его даже имитировать не пришлось: после долгого молчания он сам был таким, каким надо. — Где мы?       — Мы в безопасности, — ответил Шото, нежно улыбнувшись и подцепив короткую прядку волос Васаби. — Здесь нам ничто и никто не причинит никакого вреда.       — В смысле? Мы в убежище?       — Вроде того, — кивнул Тодороки. — Я обеспечу тебе полную безопасность. Со мной ты будешь скрыта от любых угроз. Я позабочусь о тебе.       Васаби сглотнула вязкую слюну: слышать подобное в аниме и в реальной жизни — совершенно разные вещи! И если в первом случае это романтично, то во втором пугает до дрожи.       Взгляд Шото чуть потемнел, стоило ему увидеть, как напряглась девушка. А затем он, тяжело вздохнув, будто что-то решил для себя, произнёс:       — На ближайшее время нам надо будет остаться здесь. Боюсь, в округе слишком много монстров, чтобы мы могли спокойно и безопасно отсюда выбраться. Мне пришлось запереть тебя здесь, чтобы ты не сбежала в панике чёрт знает куда, а самому отправиться на разведку ситуации.       Васаби удивлённо моргнула. Это была правда? Он не врал? Они действительно были в опасности, а это она, глупая, напридумывала того, чего и в помине не было?       Девушка сжала кулаки. Сперва надо разобраться в ситуации, а только потом судить. Если окажется, что она опять напридумала всякие нелепицы и глупости про Тодороки, то будет крайне неловко.       Мидори задумчиво закусила губу, не понимая, кому верить: себе, Тодороки или Ясухиро?