Монстр

      Мидори пребывала в откровенной растерянности, и виной всему был Тодороки. После недолгого разговора он ушёл. Вернее, Мидори прогнала его, ссылаясь на усталость и желание ещё немного полежать. На деле девушке требовалось время, чтобы всё обдумать.       Она оказалась запертой в одном доме с Тодороки, причём запер её сам Шото, аргументируя это тем, что за пределами дома таится опасность. Также девушка не знала, что произошло с Цугиварой.       Касательно первого пункта, то тут не было ясной картины. Васаби не знала, врёт ли ей Шото или нет. Говорит он правду или же скрывает её. С одной стороны, можно попробовать самой сунуться и проверить на практике его слова, но с другой, если Тодороки говорит правду, то ей будет грозить опасность. Конечно, её можно было бы избежать, используя защитные печати, но все они были в рюкзаке, а рюкзак, судя по всему, Шото куда-то спрятал: в комнате его не было. Таким образом, Мидори оказалась в ситуации, когда не знаешь, где правда, а где — ложь.       Что же касается второго пункта, то тут тоже всё крутилось вокруг вопроса о честности Тодороки. Если он сказал правду, то Ясухиро сбежал куда-то от монстров и сейчас, по идее, должен прятаться где-нибудь. Но если Шото солгал, то Цугивара был мёртв. Мидори прочла достаточно, чтобы знать, каким именно способом яндере предпочитают разбираться со своими соперниками в любви. Васаби оставалось только молиться на благоразумие Тодороки.       Мидори думала достаточно долго, лёжа в кровати с прикрытыми глазами, пока не придумала план действий. Он был довольно прост и самонадеян одновременно. Ей надо было сбежать. В убежище UA, в Шикецу или ещё куда — не важно. Главное сбежать из-под надзора Тодороки. Вопрос только в том, как это сделать.       Васаби решила действовать ночью, когда парень будет крепко спать. Может, придётся споить его, может, она найдёт снотворное в этом доме — неважно. Главное усыпить его, чтобы он проспал до самого утра. Конечно, ехать по ночному городу, где на каждом шагу могут оказаться монстры — идея так себе, но другого выхода Васаби не видела. Можно попытаться сбежать на своих двоих, пока Шото нет дома, но долго ли она тогда проживёт? Печати всё ещё находятся чёрт знает где.       А потому перед побегом требовалось достичь двух целей: найти эти самые печати (а заодно и рюкзак со всеми вещами) и втереться к Тодороки в доверие. Второе, пожалуй, было наиболее важным, потому как Мидори была уверена, что у Шото в машине наклеены все печати, и если сбежать на ней, то проблем возникнуть не должно.       Проблема с дорогой и мостами, ведущими на Хонсю, так же казалась девушке решаемой: Цугивара как-то попал на остров Сикоку, а это значит, что мосты были не слишком сильно повреждены, чтобы по ним могла проехать машина. Также можно было бы поискать убежище у Йошинори-сана.       А вот что касалось доверия, то тут всё было куда сложнее. Нельзя сказать, что Тодороки подозревал всех и каждого, но вряд ли он поведётся на быструю смену отношения со стороны Мидори. Он, очевидно, будет искать подвох во всех её взглядах и действиях. Это значило, что надо вести себя как можно более естественно.       Васаби вспомнила о том, как Шото целовал её, как засасывал ключицы, и почувствовала, как смущение накрывает с головой. По коже пробежались мурашки. Это не было противно, скорее необычно и даже немного пугающе. Мидори понравился поцелуй, потому как он явно был у Тодороки не первым, а это значило, что у юноши был опыт. Он разительно отличался от того, который Васаби подарил Цугивара. Если в случае с Ясухиро это было крайне нелепо, неуверенно и смущающе, то от Шото так и веяло силой и уверенностью. Он знал, что делал, когда целовал её, знал как сделать так, чтобы ей точно понравилось. И Мидори понравилось.       Однако это всё равно пугало: Васаби не была готова к подобным отношениям.       Мидори глубоко вздохнула и встала с кровати.       Ей надо было убедить Шото в том, что она в него влюбилась, чтобы он стал ей доверять и позволил напоить себя. От мысли о том, что она вновь предаст Тодороки, сердце больно кольнуло, а на плечи лёг тяжкий груз вины. Васаби стало стыдно за свои планы. Она и так считала себя виноватой в состоянии Шото, а тут ещё вновь собирается обманывать беднягу.       На секунду Мидори возненавидела саму себя. Она не заслужила любви Тодороки.       Тяжёлый выдох сорвался с губ девушки. Крепко зажмурившись, Васаби пошла к двери. Та была незаперта, а откуда-то снизу раздавался шум.       Мидори натянула на лицо улыбку. Чтобы заполучить доверие Тодороки, надо самой показать, что доверяешь ему. Васаби собиралась вести себя мило и дружелюбно, как и всегда, часто улыбаться и делиться своими переживаниями по поводу каких-нибудь глупостей. Также сблизиться с Шото. Возможно, чуть-чуть приоткрыть ему свою душу. Чем честнее будет Мидори — тем скорее он поверит ей.       Юноша оказался на первом этаже. Он разбирался с какими-то тряпками, швабрами, вениками и вёдрами с водой. Тодороки выглядел уставшим, и на секунду Васаби стало жаль его.       — Что делаешь? — спросила она.       — Я не знаю, на сколько мы тут застрянем, а потому решил, что стоит прибраться. Жить в пыли и грязи не очень хорошо, особенно для здоровья, — ответил он.       Мидори кивнула: юноша был прав.       — Тогда давай я тебе помогу! Я вроде как выспалась, да и сил набралась. Ты же, наверное, долго не спал. Тебе следует отдохнуть.       — Я ещё полон сил, — пожал плечами Шото.       Васаби на это заявление закатила глаза и отняла у него тряпку, которую тут же окунула в ведро. Вода была ледяной: у девушки по коже пробежался целый табун мурашек, а пальцы свело судорогой.       — Где ты нашёл воду?       — Тут неподалёку есть колодец с водой. Я съездил набрать. Давай я сам займусь уборкой.       — Вдвоём быстрее и веселее, — отозвалась Мидори. — Давай сперва приберём гостиную и спальни. И может, ещё кухню. Что тут по продуктам?       — Средне. В погребе я нашёл много консервов и овощей, но те начали гнить. Придётся их выбросить. Также мне пришлось выкинуть практически всё содержимое холодильника: тот не работал более года, и мясо в морозилке просто-напросто испортилось. Вонь до сих пор не выветрилась. Однако во всяких ящиках полно различных круп. Можно будет приготовить их.       — В общем, будем жить консервами и крупами, — кивнула Васаби. Стало немного грустно, особенно если вспомнить, как вкусно она питалась дома. Но тут Мидори мотнула головой: дом остался далеко позади. Она сама оставила его там, так что нечего ныть и плакаться.       В голове пролетели воспоминания о многих сериалах, рассказывающих про постапокалиптический мир. Особенно на их фоне выделялись «Ходячие мертвецы». Мидори вспомнила, что там какое-то время герои были в похожей обстановке, запертые за воротами тюрьмы, пока по округе шастали полусгнившие трупы. Персонажи научились выживать самостоятельно, выращивая скот и возделывая грядки. Примерно тем же занимались жители убежища UA.       Мидори попыталась было представить себя в панамке, выкапывающей картошку, но от этого стало смешно. Да, она порой помогала в поле в UA, но чтобы заниматься этим от начала и до конца — нет. Васаби была городским жителем, а потому находилась вдалеке от фермерских забот. Ей было не понять, каково это, ждать всхода побегов и проклинать погоду за убитый урожай. А потому резко представить себя деревенским жителем с корзиной, полной овощей, наперевес, было сложно.       Во всяком случае, сейчас надо было прибраться, а не думать о том, как она будет заботиться о пропитании в будущем. При мыслях о еде живот неприятно свело, но Васаби проигнорировала это. Она решила, что голод сейчас не то, на что стоит обращать внимание.       Вместе с Тодороки они принялись за работу. Пока Васаби мыла полы, проклиная сантиметры пыли, из-за чего её тряпка в мгновение ока становилась чёрной, Шото протирал все горизонтальные и вертикальные поверхности.       Когда они закончили с гостиной, с Васаби пот лился ручьём: мало того, что она с горем пополам закончила с полами, так потом ещё принялась помогать Тодороки. Под конец у девушки болели руки. Она посмотрела на свои сморщенные от воды пальцы, а после вытерла их об штанину. Требовалось наладить водопровод или что-то в этом духе. Когда Мидори сказала об этом Шото, тот слегка нахмурился.       — Не получится. Трубы сильно повреждены. Да и я не знаю, как это делать.       Мидори приняла такой ответ и грустно вздохнула. Вот, где бы пригодился тот же гугл, но связь в Тосасимидзу просто-напросто не ловила.       — Ладно, найдём способ, — махнула она, полоская руки в небольшом тазике и смывая с них всю налипшую грязь. — Нам ещё две спальни надо, да? Чёрт, сколько же пыли должно быть в матрасах… Пока её всю выбьешь — пройдёт не меньше года.       — Я займусь этим, — ответил Шото. — Да и из дивана с креслами надо выбить пыль. Давай пока просто перетащим их на улицу, а там посмотрим, что делать.       Мидори кивнула. Шото создал небольшую ледяную горку, по которой они спустили кресла до самой улицы, а там Тодороки расставил их на солнышке. Проблемы возникли с диваном: тот был довольно большим, а потому пройти через дверной проём так просто не мог. В итоге они кое-как повернули его боком и тоже вытащили на улицу. Под конец Мидори проклинала свою затею помочь Шото с уборкой.       — Предлагаю сделать перерыв, — произнесла она.       Тодороки на это молча кивнул. Он вылил всю грязную воду куда-то в кусты, а Мидори, стоя на крыльце, осматривала участок.       Дом был огорожен высоким забором, а потому увидеть, что находилось за ним, было невозможно. Сам участок был большим, даже очень. Тут даже стояли теплицы, в которых когда-то что-то росло, помимо сорняков.       — Ты не проголодался? — спросила Мидори, когда Шото поравнялся с ней. — После тяжёлой работы надо бы покушать как следует.       — Да. Иди в гостиную, я сейчас принесу консервы.       — Могу я осмотреть участок?       Тодороки с секунду колебался, а потом кивнул.       — Только давай быстрее.       Васаби улыбнулась юноше и спустилась с крыльца. Сперва она пошла на заднюю часть двора, боясь, что Тодороки может следить за её действиями через окно и заподозрит что-то, если она тут же пойдёт к воротам. Однако опасаться слежки оказалось глупо: все окна были замурованы толстым слоем льда.       Участок действительно был огромен и порос травой. Она была высотой с бедро Мидори. Пробираться вглубь этих зарослей девушка не собиралась, хотя заметила тонкую протоптанную дорожку, ведущую сперва к теплицам, а затем и к забору позади них.       В теплицах было прохладно: Шото распахнул все двери и окна. А ещё там, как и везде, кругом была трава. У забора же девушка обнаружила какой-то приваренный кусок железа. За ним что-то скрывалось, и, подумав с секунду, Мидори решила, что там была печать. Если кругом действительно полно монстров, то Тодороки, скорее всего, в первую же очередь побеспокоился о том, чтобы обезопасить их место пребывания.       Во всяком случае, его действия вязались с его словами.       Затем Васаби вернулась обратно к дому, обходя его кругом.       Она увидел большой гараж, на подъезде к которому стояла машина. Девушка бросила быстрый взгляд на окно, понимая, что ключи отсутствовали. Значит, Шото хранил их при себе. Это усложняло задачу.       Затем она прошла к воротам, понимая, что и те были замурованы льдом, как и калитка. Осознание того, что Тодороки просто-напросто запер их вдвоём в большом доме, камнем навалилось на девушку. Шансы на побег стремительно уменьшались.