Монстр

      Ужин особо вкусным назвать было нельзя, но он был съедобным — а это главное. В ситуации, в которой они оказались, выбирать еду не приходилось, а Мидори не позволяла себе строить из себя неженку и заявлять, что питаться вот уже неделю три раза в сутки одной и той же едой — отвратительно. Да, еда уже вставала поперёк горла от её однообразного вкуса, но Васаби стойко молчала, лишь благодарно улыбалась Шото. Но тот, похоже, сам заметил состояние девушки или же точно так же, как и она, устал от одной и той же пищи. Во всяком случае, Тодороки взял несколько сумок, бутылку воды, стопку печатей и ключи от машины.       — Я приеду к вечеру. Отдохни пока, — произнёс он.       — Береги себя, — кивнула Мидори.       Шото растопил лёд на воротах, сел в машину, выехал за пределы участка и вернул лёд на место. Васаби, наблюдая за этим, тяжело вздохнула. А затем, хлопнув себя по щекам, развернулась на пятках и пошла в дом. Итак, у неё был целый день на то, чтобы самостоятельно исследовать дом и, возможно, найти какие-нибудь свои вещи.       Ранее Мидори спрашивала у Тодороки, где её портфель, но тот ответил, что забыл его в храме. Конечно же, девушка ему не поверила, и сейчас она собиралась найти его.       Васаби начала с первого этажа. Сперва она исследовала погреб, где было темно и прохладно, однако там, помимо консервов, солений и круп ничего не было, что расстроило девушку. Далее она перешла к кухне, порылась в ящиках, постучала по стенам, ища возможные тайники, но так же ничего не нашла.       Тогда наступила очередь гостиной. Мидори порылась в тумбочках и книжных полках, приподнимала каждую книгу за корешок, перелопачивала стопки с документами, искала тайники в диване и кресле, ощупывала все подушки, заглядывала в каждую вазу, но везде было пусто.       Настала очередь коридора. Мидори порылась в карманах висевших там курток и пальто, заглянула в каждую туфлю, даже под ковриком перед входной дверью проверила, но ничего не нашла.       А искала Мидори ключ. Она понимала, что её вещи могут быть спрятаны в комнате, которую занял Тодороки, однако та была заперта: девушка лично видела, как Шото закрыл её на замок и забрал ключ с собой. Однако не может быть такого, чтобы от комнаты был всего один ключ, верно? Если он потеряется, то как потом открыть дверь? А это значило, что Шото где-то припрятал дубликат на всякий случай.       Большая спальня на первом этаже, явно супружеская, также не порадовала Мидори, и девушка принялась исследовать лестницу. Под ступеньками никаких тайников не было, и Васаби перешла к остальным комнатам. В той, где спала она, было пусто: это Мидори знала давно, так как ещё на второй день всё там перелопатила.       Ни в игровой, ни в комнате с балконом, ни на самом балконе также ничего не было. Васаби почувствовала, как отчаяние затопило её с головой. Она села прямо на холодный кафель и уставилась на перепачканные в земле руки: ради ключа девушка полезла в горшки с цветами, рылась в земле, но и там ничего не было. Подобное очень расстраивало.       Мидори почувствовала, как на глаза навернулись злые слёзы, и тут же мысленно принялась корить себя за них: то, что она ничего не найдёт, было очевидно. Тодороки умеет прятать вещи. Он явно был уверен в своих навыках, раз оставил Васаби совсем одну в большом пустом доме.       Девушка глубоко вздохнула, стараясь успокоиться: хотя Мидори понимала, что нормально ей всё же не нравилось, что, находясь в этом мире, она становилась плаксой.       «Если ключа нет в доме, то можно поискать снаружи», — решила она.       Васаби спустилась на первый этаж, переобулась, накинула сверху кофту и вышла во двор. Её целью был гараж, полный хлама. Девушка сомневалась в том, что сумеет там что-то найти, но искренне на это надеялась.       Поиски начались с противоположной ко входу стены. Мидори принялась разгребать хлам, отодвигая в сторону тяжеленные коробки и ржавый велосипед. Однако когда пришло время ставить всё на свои места, девушка с ужасом осознала, что совершенно не помнит, где что стояло. Ставить всё как попало было глупо, поскольку Мидори не сомневалась в том, что Шото заметит, что вещи находятся не на своих местах. Надо было с этим что-то делать.       Васаби задумалась. Соврать Тодороки о том, что она искала какую-нибудь вещь? Но тогда надо придумать, зачем ей бы понадобилась эта вещь. Да и не будут ли её слова выглядеть для Шото как оправдание? По сути, сейчас, начав рыться в вещах в поисках ключа, она предала его доверие. Но знал ли Тодороки, что, оставшись одной, Мидори начнёт искать способ для побега? Была ли это насмешка или проверка?       Если насмешка, то всё плохо.       Если проверка, то всё ещё хуже.       Мидори хотела построить с Тодороки доверительные отношения, заставить его открыться для себя, но сама своими действиями могла разочаровать его. Он определённо поймёт, что она искала ключ. Всё, что оставалось Мидори — это делать вид, что всё совсем не так, что он ложно обвиняет её. Но как?       Тут девушка увидела большую косу, стоявшую за ржавым велосипедом, который она только-только двигала. Голову прострелила идея. Мидори, вновь напрягшись, отодвинула велосипед, который в этот раз она не собиралась убирать на место, чтобы специально дать Шото понять, что она передвигала вещи в гараже, и достала косу. Та оказалась острой. Васаби глубоко вздохнула. Она была городской девчонкой, но иногда видела по телевизору, как мужчины махают косами, срезая траву. Конечно, человечество уже давно изобрело газонокосилки, но те были либо на бензине, либо от электричества. В гараже стояла как раз электрическая, но толку от неё было ноль, поскольку ни газа, ни воды, ни электричества в доме не было. Вот Мидори и оставалась одна только коса.       Вздохнув поглубже, девушка вышла на задний двор. Трава там, как и неделю назад, была просто высоченной. Методом проб и ошибок Васаби взялась за косу правильно и принялась ею махать. Несмотря на то, что поначалу это показалось довольно простым занятием, спустя всего пять минут девушка ощутила, что её ладони чешутся от небольшого, но постоянного трения о ручку. Мышцы на руках заныли, а по спине скатились несколько капель пота.       Погода была не самой тёплой, ветры поддували, и в какой-то момент Васаби испугалась, что может заболеть. Конечно, лучшим решением было бы бросить всё прямо на месте, но Мидори не могла себе этого позволить: она прокосила всего ничего, и для того, чтобы сама девушка считала проделанную работу удовлетворительной, этого было крайне мало. А потому, наплевав на все свои ощущения, Васаби принялась за работу с новыми силами.       Она остановилась только тогда, когда рубашка промокла от пота, а трава была скошена до середины теплицы. Руки, особенно ладони, гудели, и Мидори решила, что этого достаточно. Она знала, что, скорее всего, перенапряглась, что на руках завтра будут мозоли, но её это мало волновало. Главное — она показала Тодороки свою решимость.       Васаби поставила косу в гараж недалеко от входа: так, чтобы она не стояла на виду, но так, чтобы её всё же можно было заметить. Скорее всего, Шото въедет в гараж и первым делом увидит, что часть вещей не на своих местах. Тогда он разозлится или разочаруется. Он выйдет из машины и пойдёт на выход из гаража, как вдруг его взгляд зацепится за косу, с которой будет свисать пара травинок, которые Мидори специально оставила. Тогда ему станет любопытно, и он пойдёт в дом. Дома Васаби обязательно перехватит его, спросит, как прошла поездка и отведёт на задний двор хвастаться успехами, и при этом обязательно состроит какое-нибудь милое выражение лица, чтобы уж точно подкупить своей честностью.       Мидори улыбнулась. Идеально. Даже если Тодороки попробует уличить её во лжи, Васаби деланно оскорбится и обидится на него, причитая, что старалась хоть чуть-чуть привести дом в надлежащее состояние, чтобы можно было не только внутри сидеть, но и гулять снаружи. Поставить какие-нибудь стульчики и попивать чай на подстриженном газоне. Мидори решила, что обязательно включит эти идеи в свой монолог.       В доме Васаби скинула грязную одежду в раковину и зашла в ванную. В больших термосах у них стояла горячая вода, которую Шото нагрел до своего отъезда. Разбавив её в кастрюле с холодной, Мидори принялась мыться, мочалкой оттирая пот и грязь. Пока не было водопровода и газа, приходилось жить так. Для Васаби, привыкшей к благам цивилизации, это было непривычно, но возражать и ныть она не собиралась. Надо было просто потерпеть.       Тодороки, как и обещал, вернулся к вечеру: всего через пару часов после того, как Мидори, помывшись и высушившись, засела с книгой в гостиной. Его приближение Васаби услышала заранее. Выйдя на крыльцо, она наблюдала за тем, как плавится ледяная стена, а затем открываются ворота. Наконец, в них въехала машина, за рулём которой сидел Тодороки, и Мидори почувствовала, как у неё перехватило дыхание.       Шото, сидевший за рулём, выглядел невероятно красиво и круто. Васаби закусила губу, думая о том, что парню только солнечных очков не хватает. А затем замотала головой, ужасаясь тому, какие глупые мысли её посетили.       Вскоре Тодороки вышел из машины, и в его руках было несколько пакетов, а подмышкой он зажимал…       У Мидори перехватило дыхание, и она чуть не запищала от восторга. Это была Акула из Икеи! Тот самый метровый Блохэй с очень мягким и большим пузиком, которого можно использовать в качестве подушки-обнимашки!       — С возвращением! — с искренней радостью воскликнула Мидори, а на её губах расцвела счастливая улыбка. Шото на секунду замер, в его глазах промелькнуло странное чувство, но вскоре и он мягко улыбнулся.       — Как твои дела? Не скучала? — Васаби показалось, что в его вопросе были нотки упрёка, и это мгновенно спустило девушку с небес на землю. Нет времени восторгаться акулой, надо приводить свой план в действие!       Заставив Тодороки оставить пакеты и Акулу в коридоре, девушка схватила его за руку и повела на задний двор. Она так и пылала энтузиазмом, и он даже не был наигранным!       Мидори провела рукой, демонстрируя итоги своей работы, и соловьём залилась о том, как она старалась, чтобы сделать их совместное пребывание здесь как можно более комфортным. Она также вскользь упомянула, что велосипед совсем старый и ржавый и что его стоит выбросить. Всяко, в гараже стоял второй поновее.       Шото внимательно слушал девушку, а когда она закончила говорить, обернулся к ней с мягким выражением лица. Мидори расслабилась, понимая, что её план удался на славу.       А затем Тодороки обнял её, крепко прижимая к себе и зарываясь носом в её волосы.       — Я так соскучился, — произнёс он.       Васаби поражённо замерла. Слова застряли у неё в горле огромным комом, а в голове резко опустело. Всё, что она слышала — это два сердцебиения, и оба были быстрыми и громкими. Собственное грохотало в висках, чужое — под ухом.       Мидори сглотнула вязкую слюну, не понимая собственную реакцию и пугаясь её. Она судорожно соображала, что же делать дальше. Её руки медленно приподнялись, чуть приобняв Тодороки и похлопав его по спине. Васаби постаралась, чтобы это выглядело максимально по-дружески, но, судя по сжавшимся сильнее объятиям, Шото воспринял это как-то по-своему.       — Ну всё, всё, — слабым голосом произнесла Мидори. — Нам ещё надо разобрать всё, что ты привёз. Времени до заката осталось не так уж и много.       Это отрезвило Шото, и тот, отступив назад, разжал объятия, но продолжал с нежностью смотреть на Васаби.       — Я просто очень рад, что ты тоже стараешься обустроить наш дом, — произнёс он.       Улыбка сползла с лица Мидори. «Наш дом»? Он сказал «наш дом»? Она не ослышалась?       Почему-то девушке поплохело от осознания, что временное место пребывания Тодороки начал воспринимать «их домом». Она на это не согласна!       — Даже если мы тут долго не пробудем, важно, чтобы жить здесь было удобно и комфортно, — медленно ответила Васаби.       На это заявление Тодороки как-то странно глянул на Мидори, но та, стараясь избежать дальнейшего разговора, развернулась на пятках и поспешила в дом, зовя Шото за собой. Лучше отвлечься на какую-нибудь работу, пока дурацкие мысли не стали вновь преследовать её. Уж пусть лучше они настигнут её ночью, когда она будет одна, нежели рядом с Тодороки, который мог по её поведению понять, что что-то не так.