Дракон и её друзья

Вокруг замка Дракон вместе летали Визаж, Джакиро, Аурот и Феникс, которые разговаривали между собой во время полёта.  — Мне интересно. Кто-нибудь знает, когда наступит день, что Дракон избавит этот мир от Камыша? — спрашивает Аурот. Она летела справа от Джакиро и Визажа, Феникс летел чуть выше и немного сзади, а Визаж был слева от Джакиро.  — Я не знаю даже, — ответил Визаж. — Но она точно надумает сразить его, чтобы её жизнь наладилась.  — Я скажу честно, что мне тоже хочется избавиться от Камыша, ведь из-за него не только у Дракон ухудшается жизнь, а и у нас, — говорит огненная голова Джакиро.  — Вот именно, — сказала ледяная голова Джакиро. — Он ведь использует остальных против неё самой. К примеру, он использует Дарктеррора, чтобы покончить с ней, так как он считает, что он самый сильный и сильней Дракон. Но Дракон его всё равно часто побеждала, когда он был в подчинении, даже если она самостоятельно с ним сражалась.  — Помню, как в пустом доме и в её замке у неё была серьёзная драка с ним, — говорит Аурот. — И каждый раз её спасала Сила Темно-Фиолетового Огня, ведь без неё она никак побеждать не может.  — Это было ради снятия чар подчинения с Дарктеррора, — сказала огненная голова Джакиро. — Куда же ей без этой мощной Силы, с которой она становится непобедимой?  — Но это хорошо, что Дракон смогла победить его, — говорит Визаж. — Кроме того, еще снять чары удалось простыми ударами.  — Когда он был зачарованным, её огонь заставил его прийти в себя, ведь он из-за листьев имел ту же память, но был злым для Дракон, — говорит Аурот. — А Дракон своим огнём заставила листья сгореть и отпасть с его спины.  — Такое удивление, что многое делает только Дракон, — сказала ледяная голова Джакиро с небольшим удивлением. — А сколько ещё добра она делает. Создаёт что-то очень красивое или делает добро нам всем, как и мы ей.  — Конечно, но из-за Камыша иногда все получается наоборот, ведь он всё время хочет делать так, чтобы все обвиняли Дракон, — сказала Аурот.  — Даже не знаю, когда она додумается вступить в драку с Камышом… — задумчиво сказал Визаж. — И настанет ли этот день когда-нибудь?  — Толком ничего не знаю… — ответила Аурот. Дракон шла по 4-му этажу в одиночку, так как там не никого было, и немного задумалась. Пока она задумывалась, она ненадолго решила остановиться, а потом повернулась назад, но перед собой она увидела Дарктеррора, который снова появился из неоткуда.  — Дракон, — сказал он, а Дракон от испуга старалась не кричать, а только сделала напуганный вид, сделав свои уши дыбом.  — Дарктеррор! — злится она, расслабляя уши. — Сколько ещё ты будешь следить за мной!  — Я чувствую твой страх из-за моего присутствия. Я, кстати, знаю, почему ты меня так боишься.  — И почему же?!  — Ты всё время, когда видишь меня, думаешь о своём слабом месте, за которое тебя схватить можно, — объясняет Дарктеррор, а Дракон немного прижала шею, ведь это было её слабое место. — Ты думаешь, что, если я подхожу к тебе, я хочу взять тебя за шею? — и Дракон промолчала, не зная, что сказать. Через несколько секунд она нервно кивнула. — Немного ошибаешься. Если я не выгляжу злым, значит, я подхожу не для хватки.  — А как же я пойму твою эмоцию, если у тебя нет лица? Я по твоему рту не всегда могу понять, что за эмоция у тебя.  — Ну как же? — удивляется Дарктеррор. — Если я сильно показываю зубы — значит, я злюсь. Если еле показываю или у меня рот немного закрыт — значит, я в хорошем настроении. Если у меня грусть закрытым ртом — я расстроен. Улыбка — я радуюсь чему-то.  — Ну, я иногда могу понять, когда ты злишься… — сказала Дракон, будто она смущалась.  — Тогда, почему ты прижала свою шею? Если ты понимаешь, когда я злюсь.  — Когда ты говоришь про моё слабое место для хватки, у меня такие рефлексы…  — Видно, какие они у тебя.  — Дарктеррор! — говорит она с видом, будто она умоляет. — Прошу, пойми! — и взялась лапами за его грудь, но Дарктеррору на это было всё равно, ведь он к этому привык, и Дракон часто так делает. — У меня такая жизнь! Я ведь живу много лет, и мне нужно иметь опыт общения со сказочными существами, которые никак не похожи на меня!  — Я тебя понимаю, Дракон, — сказал он и взялся за её лапы. — У меня вообще такая жизнь, что, если у меня не будет повязки на лице, я начну очень плохо видеть. Если чем-нибудь я прикрою его, то я снова начну хорошо видеть.  — Кстати, мне интересно, что у тебя под повязкой на лице скрывается, — сказала Дракон и убрала свои лапы от его груди, а Дарктеррор отпустил их.  — Никто не должен этого видеть, — промотал он головой. — Тот, кто видит моё лицо без повязки, того населяет дикий ужас.  — Оно у тебя страшное? — немного в удивлении спросила Дракон.  — Ещё как. Это хорошо, что я сам себя не боюсь, а то у меня не было бы желания снимать повязку. Никогда бы в жизни её не снимал.  — Теперь понятно, что у тебя под повязкой. А то я часто слышала, что многие скрывают свои лица, чтобы спрятать от окружающих ужас, который у них находится. Или просто так.  — Ну, у нас Феникс ещё скрывает свою голову… — вспомнил он про Феникса.  — Это его броня, и он снять её может, если захочет. Но ему нравится быть в ней. Так что, он не скрывает ничего, — объяснила Дракон.  — Ну, да. Он носит броню, когда она ему не нужна. Носит в замке просто для красоты, — сказал Дарктеррор.  — У меня ведь есть немного брони, но она мне даже не нужна, ведь я не использую её даже во время драк. Я ущербы никак не получаю.  — Но боль можешь чувствовать!  — Не такую уж и сильную, — сказала она с немного обвинённым видом. — Меня, хотя бы, поцарапать нельзя или поранить благодаря моему бессмертию.  — «Поцарапать нельзя» говоришь? — вспоминает Дарктеррор про три царапины на шее Дракон, когда она снимала ошейник. — А что говорит три царапины на твоей шее, которые были видны, когда ты снимала ошейник, чтобы ты улетела куда-то и быстро смогла вернуться?  — Это тяжело объяснить кому-то вас. Особенно, тебе это тяжело объяснить.  — Конечно! Ещё какой-то секрет скрываешь от друга и не хочешь говорить!  — Я же тебе сказала! — подняла голос Дракон. — Тебе это будет тяжело объяснить, как и всем остальным! Ты вряд ли поймёшь, что этот шрам значит!  — «Шрам»?! — удивился Дарктеррор. — Значит, тебе его кто-то оставил специально!  — Вот именно! Бог Драконов, когда я собиралась спуститься на Землю, оставил его на мне! — пытается она объяснить ему. — Сейчас я пытаюсь тебе объяснить, что это за шрам! Он сделал его на моей шее, чтобы меня никто не брал за шею, так как это казалось моим слабым местом! С самого рождения, когда мне не было никакого дня, меня несли, держа за шею, и мне это немного нравилось. Но, когда я подросла, мне это начинало не нравиться, и я просила не брать меня за шею. Иногда у некоторых была попытка взять меня за шею, но я злилась и просила по несколько раз не делать этого. В конце концов, меня перестали брать за шею, а чтобы и на Земле не брали, на моей шее оставили шрам из трех невидимых царапин, которые должны были заставлять других не брать меня за шею. Но, оказывается, он, почему-то, не помогает мне в этом! Хватки так и продолжаются!  — Я не совсем и верю тебе, но тебе он точно не помогает, ведь я ничего не слышу, чтобы кто-то говорил мне не брать тебя за шею! Даже Ганглин ничего не слышит, раз он до сих пор не сказал про это!  — Ты никогда не веришь мне, Дарктеррор! — злится Дракон на него. — Ты не веришь мне даже через то, что очень привязан ко мне и любишь меня! Почему-то только Рики мне верит хоть как-то, а все остальные — никак!  — А как же этот ястреб Оссириан? Он же тоже доверчив тебе.  — Ну, да. Он мне тоже верит, как и Рики. И всякие там Анубисаты Оссириана верят мне.  — Не знаю, чего ты так решила завести дружбу с этим Анубисатом, если он слишком добр и не думает о сражении.  — Он хорошо помогает. Он и с растениями помогал вам драться, если ты не замечал. А то, что я пошла к нему в Руины — это…  — Рики тебя уговорил! — сказал Дарктеррор, а Дракон удивилась, откуда он это знает, ведь они не рассказывали, что это Рики уговорил Дракон сходить туда. — Знаю! Сатир всё время хочет уговорить свою любимую пойти куда-нибудь, от чего вы там угодили в ловушку!  — Откуда ты это знаешь? — удивилась Дракон. — Я же тебе это не рассказывала.…Ах, да! — вспомнила она, что у них есть тот, кто говорит все её секреты. — Знаю я! Розовый зверь всё рассказал! Не зря я решила не говорить ему свои секреты, когда я сидела с Оссирианом! Да и вообще! Хорошо, что я вообще ещё какие-нибудь секреты ему не сказала!  — Тебе не хочется делиться секретом с друзьями?  — Знаю я вас! Особенно, тебя! — злится она, что Дарктеррор немного начал удивляться. — Всё время желаешь мне зло, хотя я тебе ничего не делала никак! Я тебе зло не желаю, а ты — очень часто желаешь!  — Ты не так понимаешь, Дракон, — пытается он объяснить. — Я зла не желаю. Ты ведь знаешь, какой у меня характер. Если меня кто-то злит, то я начинаю злиться, и меня тяжело заставить прийти в себя. Разве что, иногда твои милые глаза приводят меня в себя или твои успокаивающие слова, когда ты говоришь тихо и очень спокойно.  — Оно и видно! Но я же говорю насчёт другого! Ты иногда просто так желаешь мне зла! Даже, если тебя никто не злил, ты просто так начинаешь злиться на меня! — но Дарктеррор взял её за голову с обеих сторон обеими руками.  — Спокойно, Дракон, — успокаивает он её. — Вдохни поглубже и успокойся.  — Без твоих просьб сделать глубокий вдох я абсолютно спокойна…  — Да, я знаю, — ответил он и отпустил её голову. — Тебя раздражает, когда я это говорю. Особенно, тебя это раздражало, когда я весь день тебя за шею держал и не отпускал никак.  — Но всё-таки. Зачем ты меня так долго держал за шею, если ты вызывал у меня злость из-за этого?  — Честно говоря, я сказать не сильно-то и могу…  — Дарктеррор! — заставляет она его признаться.  — Я просто хотел проверить…  — Что ты хотел проверить?!  — Как ты себя поведёшь, если тебя долго держать за шею. Тем более, я также хотел тебя успокоить.  — Дарктеррор, от тебя я слышу одни успокоения, после которых я потом снова выхожу из себя!  — Я знаю, ты выходила из себя из-за моей хватки, но я хотел проверить, будешь ли ты спокойна, если ты позлишься, а я буду ещё держать тебя.  — Такие опыты уже были чересчур!  — Тем более, я хотел тебе сделать лучше. Я тренировал тебя.  — Зачем? — удивилась она.  — Чтобы, когда Камыш подчинял меня снова, ты могла вырываться с моих рук без труда, ведь Камыш очень часто меня подчиняет.  — Он ведь это делал, чтобы убить меня, — расстроилась Дракон, ведь она это хорошо знала. — От этого кота с розовой шапкой никакого покоя нет! Я никогда не обрету спокойную жизнь! — но Дарктеррор начал жалеть её.  — Всё будет хорошо, Дракон. Если потребуется, мы обязательно придём к тебе и поможем во всём, в чём пожелаешь.  — Я на это надеюсь… — задумалась она.  — А я?! — думает Оссириан, ведь он слышал их разговор, но он не был рядом с ними, поэтому его не слышали. Он все слышал, так как у него просто превосходный слух на большом расстоянии. Даже с препятствиями на пути. — Я тоже обязательно приду! Я умею появляться неожиданно! Появлюсь, чтобы помочь всем в драке против растений! — и рядом с ним появились его братья, которые издавали крики, будто они были готовы к атаке. Конечно, это были Анубисаты с волчьими головами (хоть говорится, что у них головы шакалов). Рики стоял с Аурот, Джакиро, Визажем, Фениксом, Акашей и Горзоматом в коридоре на 5-м этаже рядом с кухней и разговаривал по поводу отношений к Дракон.  — Что же вы думаете насчёт этого? — спросил Рики.  — Ну, я считаю, что, если это снова произойдёт, то Дракон стоит серьёзно помочь, а то она и так еле справлялась без нашей помощи, — говорит Визаж. — Вы ведь понимаете, что ей сражаться с Дарктеррором в одиночку как-то тяжело? Я вот считаю, что так, ведь я бы не смог так сразиться с ним, как она. Без оказания помощи, — но все в ответ промолчали, после чего Акаша ответила.  — Какой-то ты Визаж не совсем осмысленный.  — Да, — соглашается Аурот.  — Ты ведь говоришь, что она сражалась с ним в одиночку «без оказания помощи», — говорит Горзомат. — Но Тёмно-Фиолетовый Огонь ничего не говорит?  — А что в нём такого? — спросил Визаж.  — Как «что»? — удивился Рики. — То, что только с его помощью она могла с лёгкостью одолевать Дарктеррора, тем самым рассеивая с него подчинение и делая его прежним.  — Интересно, почему она не применяла против него лёд? — спросила ледяная голова Джакиро.  — Лучше бы использовала лаву, ведь она более сильная, — сказала огненная голова Джакиро.  — Чем твоя лава помогла бы?! Она только обычным огнём может дышать! — начала ледяная голова Джакиро спорить с огненной головой.  — Вообще-то, лава — это жидкая огненная вода, которая может нанести более серьезный ущерб, чем твой лёд!  — Кто тебе сказал, что лава сильней льда?! С помощью льда она смогла бы сделать так, чтобы он не смог сдвинуться с места!  — А из-за лавы он бы не смог подойти к ней, ведь он даже ногой не осмелился ступить на неё! — пока они спорили, все смотрели на них с видом, будто как-то хотят вмешаться.  — Ты хоть знал, что он может уклоняться от множества сильных атак, не получая никакой ущерб?! Он же создаёт свои копии при уклонении, прыгая в прошлое, как он часто говорил!  — Значит, и сможет уклониться и ото льда, ведь он уклонился от последнего удара Рики, когда сражался с ним!  — Прекратите, драконы, — заступился Рики, пытаясь успокоить их. — Я вообще думал, что вы редко начинаете разжигать конфликты с друг другом. И видно, что только сейчас вы это начали делать.  — Приносим свои извинения… — сказали обе головы Джакиро вместе.  — Вот и хорошо.  — А вас легко успокоить, — сказала Аурот. — Не то, что Горзомата с Агнионом.  — Так у нас это происходит из-за того, что этот элементаль первый начинает, — сказал Горзомат.  — Ваше поведение можно легко отличить от поведения Джакиро, — сказала Акаша.  — Что уж взять с нас? — спросила ледяная голова Джакиро.  — Такой вот мы дракон, который может начать спорить со своей соседней головой, — сказала огненная голова Джакиро.  — И что про Аурот можно сказать? Она драконица, которая мечтает стать молодой, — сказал Горзомат.  — Сколько ещё будете говорить это при мне? — спросила Аурот.  — Ну, так ты сама это говоришь при всех остальных, кто только может ещё рядом с тобой находиться, — сказал Рики.  — Ну, хотя да… — сказала она, опустив голову.  — А вам не кажется, что мы не узнали желание ещё кое-кого? — спросил Визаж.  — Ты это о чём? — спросил Рики.  — Ну, кое-кто нам ещё не сказал, о чём он больше всего мечтает…  — Хм… — задумалась Акаша, как и все остальные. — Кто же это? — и они начали думать. Через 10 секунд Рики резко сказал.  — Оссириан! — но все промолчали, а он только улыбался. Затем он оказался на этаже рядом с комнатой, где Анубисаты жили. Подойдя к двери, к нему подошли все остальные, от чего он начал спрашивать. — Что вы здесь делаете?  — Решили пойти с тобой к Анубисатам, — отвечает Аурот.  — Что же? — спрашивает Акаша. — Ты один узнаёшь об этом, а потом будешь ходить ко всем и рассказывать об этом?  — Тебе это быстро надоест! — сказал Горзомат.  — Ну, тогда ладно… — сказал Рики и начал входить к Анубисатам со всеми остальными. Войдя, он перед собой увидел сидящего на полу Оссириана, который разглядывал одно украшение. Но это было не то украшение, которое в основном надето у него где-то на теле. За ним были Анубисаты с головами шакалов, а с левой стороны комнаты Анубисаты-Воины с огромными клешнями (они не были такими, как Анубисаты Оссириана). — Оссириан.  — А, Рики! — сказал он, отвлёкшись от своего дела. — Как мы рады, что вы пришли к нам! Что же вам нужно?  — Хотели бы узнать, о чём ты больше всего мечтаешь.  — Серьёзно? Хоть кто-то ещё решил узнать, о чем я мечтаю.  — А разве кто-то ещё спрашивал у тебя? — спросил Горзомат.  — Конечно.  — Мда… — удивляется Рики.  — Получается, мы не одни такие, — сказала Акаша.  — А вы, как я вижу, любите находиться в компании, — говорит Оссириан дальше. — Я ведь всегда вижу вас в таком сборе.  — Да мы просто привыкли находиться рядом, — объясняет ледяная голова Джакиро.  — Но мы не всегда бываем с ними… — сказала огненная голова Джакиро. Но Рики неожиданно повернул голову налево, где были Анубисаты-Воины, а за ними была темнота, в которой было видно два красных злых глаза, которые даже не моргали.  — В основном только я, Акаша, Аурот, Горзомат и Рики… — сказал Визаж.  — Я уже понял, — сказал Оссириан. — По словам Джакиро.  — Так это… — говорит Горзомат. — О чём же ты мечтаешь? — пока они разговаривали, Рики начинал пугаться сильнее, а глаза пристально смотреть на него.  — Ну, у меня такое желание, которое вряд ли когда-нибудь сбудется…  — Что же это? — спросила Аурот.  — Мечтаю стать бессмертным и получить более красивый образ своей внешности.  — Хочешь измениться в своей внешности? — спросил Визаж.  — Именно так, — кивнул он. И через несколько секунд там, где были красные глаза, заговорил голос.  — Что, Рики? — спрашивает. — Сильно боишься моего взгляда? — спросив, все остальные повернулись туда и тоже начали думать, что там за глаза были видны, а сами глаза вдруг начали шевелиться, поднимаясь чуть выше. — Не стоит мне врать. Я хорошо вижу, что ты напуган. И все остальные, кто находится рядом с ним, не пытайтесь также хитрить меня. Я вижу и чувствую ваши страхи, ведь я тот, кто способен так делать! — и была видна его огромная нога с двумя острыми пальцами, которая имела черно-синие цвета, а выглядела, как надетая во что-то тканевое. Он ступил ею из темноты на свет — Вы должны знать и помнить меня! Дракон поселила меня с Оссирианом ещё тогда, когда привела его к себе! — видно его огромные клешни на руках, но на правой руке была более огромная и длинная. — Хм-хм-хм-хм-хм-хм!  — Кто это, Оссириан? — спросила Акаша.  — Вы разве не знаете его? — спросил Оссириан.  — Может, сейчас вспомните! — сказал голос. И через некоторое время из той темноты вышел Анубисат-Воин с черно-синими цветами на своём теле. У него как раз и были красные глаза, а также высокий шип на спине, небольшой шип на голове и изогнутые рога на щеках. Но у него лицо было неподвижным, будто это был у него такой головной убор.  — Это… — не смог сказать Горзомат, когда увидел его. Все были напуганы из-за его огромных клешней и страшного взгляда, а также из-за его способности населять страх.  — Да! Это я! Генерал Раджакс!  — Ну, что? — спрашивает Оссириан. — Узнаете его?  — Да… — ответили они вместе, кроме Рики.  — Как я вижу, Рики напуган больше всего! — говорит Раджакс, подходя к ним. Все начали отходить от него, и только Рики не сдвигался с места от сильного страха. — Очень хорошо чувствую населённые мною страхи, которые я накладываю на тех, кто видит меня! — и он наклонился к Рики, от чего тот немного прикрыл глаза, слегка дыша от страха. — Оказывается, я ещё не разучился так делать! — и, наклонившись, он острые концы своей левой клешни начал приближать к его сердцу, ведь хотел проверить, правда ли ему страшно. Он почувствовал, что был усиленный пульс, поэтому начал говорить дальше. — Вот, какое есть доказательство! — и он убрал свою клешню от него. — Ну, теперь всё. Можешь успокоиться, — и Рики начал приходить в себя, поскольку Раджакс убрал эффект своего пассивного страха.  — Что это вообще было?.. — спросил он.  — Мой ужасающий эффект, который я населяю на тех, кто видит меня.  — Ты даже больше, чем твои сородичи…  — Конечно! Я же их генерал! А значит, я должен быть больше!  — Такой же большой, как и Оссириан, — сказала Аурот.  — Считай, что мы друг другу, как братья, — сказал Оссириан.  — Вот именно, — говорит Раджакс, подойдя к Оссириану. — Мы ведь жили вместе много лет и никогда не подводили друг друга.  — И каково иметь такие большие когти? Решила уж так сказать, чтобы тебе не было обидно, если я вдруг назову их по-другому, как нам кажется, — сказала Акаша. Раджакс тогда поднял левую клешню к шее Оссириана и начал чесать её, от чего Оссириан сначала удивился, а потом начал наслаждаться этим. — А-а-а, поняла.  — Кстати, Раджакс, — обращается к нему Рики.  — М?  — А вот у тебя есть какая-нибудь мечта?  — Ты насчёт чего-то похожего с мечтой Оссириана?  — Ну, не совсем. О чем ты больше всего мечтаешь? Мы вот все мечтаем о чём-то необычном. А ты?  — Честно говоря, я хочу стать истинным генералом, чтобы меня многие уважали. И я хочу, чтобы любое существо начинало устрашаться от моего населения страха.  — И как ты его населяешь? — спросила ледяная голова Джакиро.  — У меня есть пассивный эффект, который самостоятельно это делает, когда мой устрашающий вид кто-то видит. Но я могу сделать так, чтобы он не действовал. Как, например, сейчас сделал, чтобы Рики успокоился.  — И ты хочешь, чтобы Дракон тоже устрашалась? — спросил Горзомат.  — Насчёт Дракон — нет. Мне это может пригодиться против тех, кто может проявить смелость и не побояться меня хоть как-нибудь. А я Анубисат, который должен уметь населять страх даже бесстрашным драконам! Ну, Дракон — полное исключение.  — Мне кажется, что у тебя мечты почти и нет… — сказал Рики.  — Да, Рики. Именно так, ведь я всё равно потом сам это смогу делать.  — Вот это да! — удивилась Аурот.  — Ты так догадываться умеешь! — сказала в удивлении Акаша.  — Ну, я и так считал, что у Раджакса нет мечты, — сказал Рики.  — Но Дракон говорила мне, что мечта сбывается. И всё хорошее и есть мечта, — сказал Раджакс.  — Но если бы они сбывались, у меня бы давно были доспехи, о которых я мечтаю…  — И я была бы уже давно молодой… — сказала Аурот.  — Я думаю, что всё это потом свершится, — говорит Оссириан. — Только уж время покажет, когда это будет. Главное — уметь ждать. Ганглин находился с Тумбой-Юмбой в большой гостиной комнате на 6-м этаже и разговаривал с ними по своему личному делу. Тумба-Юмба — очень особенный по виду зверь. У него была длинная изогнутая шея, которая в основном вела чуть ниже, чем прямо, разноцветный толстый хвост, очень короткие ноги и немного длинные руки, как у остальных. У него разноцветные узоры в полоску были ещё на руках и шее, и он имел синий окрас. А спереди у него тело было белым.  — И ты поверил ей? — спросил Ганглин, так как они разговаривал на счет встреч с Дракон.  — Ну, да, — ответил Тумба-Юмба.  — Зачем стоило верить ей, если она просто приманила нас сюда.  — С чего ты это взял?  — Вот ты веришь, что Дракон была создана Богом Драконов? Его вообще не должно существовать! Почему-то ей верит только Рики и те Анубисаты, которых мы встретили в руинах далекой пустыни!  — Ну, а почему не стоит верить ей насчёт этого?  — Думаешь, что стоит верить ей с того момента, как она просто встретила нас? Тебе вот, к примеру, она ведь то сказала. «Может, поселишься у меня? У меня очень хороший замок, где каждый хотел бы пожить. Для меня самое главное — это хорошее поведение и не разжигание конфликтов с другими» — сказал Ганглин её тоном. — А сама, значит, ведёт себя лучше всех?  — А ты понимаешь, что ей тяжело из-за того безликого?  — Воида?  — Ну.  — Это почему? — удивляется Ганглин. — Потому, что он постоянно пытает её или хватает за шею? Я ведь тоже делаю — и ничего. Она освобождается.  — Так ты слабей Воида, поэтому она может вырваться с твоих лап. А с его рук — нет, ведь он очень сильный и легко может удержать её. Нашёл ещё, что сравнивать.  — Какой-то ты, Тумба, странный.…Ты раньше так не говорил, когда мы жили на своей родне.  — У каждого ведь меняется жизнь. И к ней надо быть готовым.  — Если бы вернулись туда, нам бы не пришлось это делать!