Помни меня

I Геральт проснулся от шума капель дождя за окном. Он уснул. Во время медитации. Геральт вздохнул — не в первый раз уже, а ведь даже год назад такого за ним не водилось. Но то было раньше. Как начал говорить в какой-то момент Золтан «Добро пожаловать в теплую компанию старых пердунов». Он стареет. Медленно, не по-человечески медленно, но он стареет. Он все чаще ловит себя на мысли, что желанное раньше теперь не приносит былой радости. Он видел не все — но очень, очень многое, и теперь в его мире так мало чего-то нового. В этом было что-то ужасающее, что-то настолько недопустимое, что Геральту было больно думать об этом: нельзя войти в одну реку дважды, нельзя пережить первую любовь больше одного раза, нельзя прожить многие года и остаться юнцом как телом, так и душой. Нельзя, нельзя — хуже, невозможно. Теперь его место займет Ламберт. А Цири вырастет — да что там, она уже выросла. И что теперь ему делать? Он так и не получил то, чего хотел и добивался, он все так же жаждет всего этого желанного, пусть и в первый раз оно не получилось. Он даже забыл все однажды — все, лишь бы только прожить еще одну жизнь, вот теперь сделать все правильно, не ошибиться, исправить огрехи прошлого — и получить желанный идеал. Так что он должен сделать? Вспомнить ее? Вспомнить ту, которую он постарался забыть. Его ошибку, его досадную помарку. За окном дождь продолжал мерно и нечасто стучать по черепичным крышам, по холодной влажной земле, по ставням, по телегам и Плотве. А Геральту казалось, что это небеса плачут по его пропащей душе. Мечтал ли он о славе? Мечтал. И получил ее — не даром старина Эскель так подчеркивал свою обыденность. Что уж теперь — Геральт помнил, что быть просто ведьмаком ему было всегда мало. Ненасытный, словно волк, Геральт всегда хотел большего. И королевскую дочку в жены — ну или будущую королеву в дочки. Цири оказалась не просто королевской дочкой, в ней обнаружилась она сама. Непокорная, полная своих собственных желаний и мечт, с бездонной ночью кошмаров и тайн, с невероятной силой, с каменной волей в тщедушном тельце. Дочь своего отца, кровь своей матери — никто и ничто не смогло ее сломить. Даже обещание любви и тепла, того единственного, чего никто из родных ей так и не дал. Когда она была маленькой птичкой, ее легко было держать в клетке, ловить на обещания и прикармливать сказками. Теперь она выросла в дракона — и теперь уже она накормит кого угодно своими сказками, и горе тем, кто попробует отказаться. Поднявшись с пола, на котором пришлось так неожиданно заночевать, Геральт подошел к распахнутому окну и подставил голову под капли. Раз... два... три... Холодная вода больно ударяла по коже, заливалась за воротник и словно приваривала ткань к коже. А он? Что делать ему? Пытаться отстоять свои мечты — пусть и ценой чужих жизней, или же поддаться пустоте, взять — и сделать шаг в серую неизвестность, начать все сначала — ну или вернуться к началу? Каер Морхен. Место, которое Геральт любил — и ненавидел. Место, которое разрушило одни его мечты — и породило другие. Великая твердыня в прошлом — а теперь развалины. Впрочем, как и он. Как и он сам. На пол натекла уже порядочная лужа. Она почти подобралась к бумагам, которые Цири вечером вытрясла из его сумки. Резким движением Геральт поднял контракт. Одна бумажка, но она связывала его сильнее цепей. Впрочем, он сам подписался, значит, он должен контракт выполнить. Защитить от напастей, видимых и невидимых, и вернуть в Вызиму. Он расправил контракт, осторожно провел пальцами по ровным рядам букв и отдельно остановился на подписи Эмгыра. Геральт усмехнулся. Странный мир — вроде бы даже получив отказ, Эмгыр решил взять реванш при первой возможности. Что интересно, ведет его больше — забота о наследнице или все же вина за то, что когда-то отказался от дочери в ожидании более желанного наследника? Наследника, которого он так и не смог никому зачать. Наивно думать даже, что у такого мужчины не было любовниц. Вопрос только в том, сколько их было — 10 или 1000. Но раз люди так упорно молчат о них, то верно ближе к 1000. И только одна дочь. Контракт так и остался мокнуть на окне под редкими каплями холодного дождя. Геральт решил, что в этот раз нарушит цеховое обязательство — тем более, что и сам контракт явно составлен с нарушениями. Что же, раз теперь это не контракт, раз теперь вопрос не в чести и не в награде, то можно взглянуть на ситуацию немного с другой стороны. Геральт мрачно процедил воздух сквозь зубы — его тут же буквально затопило обидой и злостью на то, что его так жестоко отвергли. От жуткого напряжения скручивало жилы и плавило кости — тут же разболелась голова и дышать стало тяжелее, словно он под огромной толщей воды, словно он тонет в ледяной бездне. Тряхнув головой и вынырнув из липкого кошмара, Геральт задумался — а что это было? Такое странное ощущение, будто это был он — и не он. Задумчиво размышляя над неожиданно замеченными ощущениями, Геральт спустился вниз. В основном зале таверны было пусто — разве что пара слишком уставших посетителей громогласно храпели на полу под столами, распространяя вокруг себя миазмы хмельного духа. -Не лучшая компания, мой друг, но порой так приятно прикоснутся к обычной жизни, - из самого темного угла Геральта услышал негромкое приветствие Региса. Ведьмак усмехнулся — вот уж для кого даже новиградская пьянь выглядит не так омерзительна. -Извини, что выдернул сюда, - Геральту действительно было неловко за то письмо. -Я должен тебя поблагодарить. Не скрою, вначале я был несколько раздражен, но вникнув в суть дела — это, наверное, один из тех вопросов, который не давал мне покоя. И ответ — в том, как она это делает. -Не давал тебе покоя? -Да. Нет, это не вопрос про любовь. Сопряжение сфер, мой друг, и вопрос других миров. Понимаешь в чем дело, как теперь мне кажется, все, кто смог однажды пройти через границу — все могут путешествовать. Другое дело, что для того, чтобы куда-то уйти, нужно знать, что что-то есть. Ты когда-нибудь представлял, как может выглядеть другой мир? -Нет, мне этого хватает. -Вот, именно это я и заметил. Цири получила свой дар не сколько по крови, вернее, не кровь делает его ей доступным, а вследствие ее уникального состояния, возникшего, как я думаю, от стечения обыденных жизненных обстоятельств. Именно они — и то, как она их пережила, сделали возможным путешествовать по мирам. Прежде всего — в ее собственном сознании, а уж потом телесно. Геральт тряхнул головой, пытаясь понять, к чему клонит Регис. -Самое интересное, как именно происходит нахождение этого другого мира. Ведь его нужно как бы «выдумать», но как можно выдумать то, что находится заведомо за пределами возможности воображения? Ведь миры строятся не по законам желаний любого из рас, но, видимо, есть какие-то другие, общие закономерности, которые позволяют сопряжение тех или иных пространств. Иными словами, вампиры, краснолюды, эльфы, люди — да даже драконы — это все звенья одной цепи, какими бы случайными связями это не казалось, - речь доставляла Регису неимоверное удовольствие. -А нам-то что с этого всего? - Геральт его энтузиазма по части странных идей не разделял. -Скажи, а Цири не брала тебя в другие миры? Геральт задумался. Он доверял Регису, но вот сейчас для Геральта это не имело никакой ценности. -Нет, она не брала меня в другие миры, - ответил ведьмак и махнул рукой, давай знать, что этот разговор закончен. Геральт подумал, что все же — это его мир и его жизнь. И он хочет разобраться в ней и с ней, а уж потом искать другие миры. И поиски его жизни привели его к комнату к Хиваю. -Что, дошло? - спросил краснолюд, который, на первый взгляд, крепко спал. Но ведьмак слишком хорошо знал старого наемника. -Да. Мне нужна помощь, Золтан. -Ну наконец дошло, - лица Хивая не было видно, но по интонации было понятно, что он расплылся в широкой улыбке. II Она привыкала к чужой жизни. Кем бы ни была та сорвавшаяся в реку девушка — теперь в ее теле и ее жизни был новый владелец. Это было так сложно — путаница в именах, историях, знакомых. Иногда ей наказалось, что, по сути, это ее же жизнь, только вот все как-то странно названо и перемешано. Та, чье место, ей пришлось занять — Марго, и теперь все звали и ее — Марго. К птицам это никакого отношения не имело, а только путало и заставляло чувствовать тяжелый ком в груди. Будто она тратит свои драгоценные минуты на всякую чушь. И в то же время — некуда идти и не к кому обратится. Конечно, был Жора. Он даже что-то начал подозревать. Он все спрашивал детали — а она, к своему ужасу, отвечала правильно. Или, может, жизнь везде одинаковая — и она помнит немного свою жизнь до того, как... Как что? Как она умерла? Но окружающие не находили ее мертвой. Они находили ее живой. И все беспокоились за ее и свои жизни. Карантин — в этом месте ввели карантин, из него было не выйти. И вроде бы ей и не нужно было бы выходить, но вот беда — тех белых цветов, что должны были бы расти по берегам речки, тех цветов, что похожи на звезды и птичек — их тут не было. То ли их съела речка. То ли ей просто нужно было в другое место. -Да зачем тебе ирисы? Марго, я понимаю, тут у всех крыша едет, но объясни мне — как нам помогут ирисы? - Жора ходил за ней по пятам и все пытался выведать эту слишком замысловатую для него тайну. -Мне они нравятся и они не растут здесь, - ответила она. - Если мы их найдем — мы сможем уйти туда. Жора задумался. -Мда, на тебя смерть той несчастной прям плохо пошла, - покачал головой он. - Но разумная часть тут есть — карантин местный прямо чистое безумие. Две недели мы сидим как крысы в лаборатории, ничего не понятно, ничего не движется. Мосту — хана. Про зарплату — ни слова. Меня, кстати, жена и дети ждут. Она пожала плечами. -Быть может, здесь конец света. -Как у Харуки Мураками? Тогда где единороги? И у него конец света был... ну... поуютнее. Она снова пожала плечами. -У него — да. А у нас вот такой конец света. Неуютный. -Нет уж. Не годится. Пошли искать твои ирисы. Пофиг. Да даже если попадем в какой-нибудь фентези мир — будем попаданцами. Верно? Верно. Не пропадем. -А жена и дети? Жора вздохнул. -А какая им разница в том, пропадет их отец или умрет? Вот твои родители — им как от того? Не знаю. Не пришлют им груз 200, так хоть надежда. Жди меня и все такое. -Жди меня — и я вернусь? -Да. Я обещал сыну, что вернусь. Представляешь, а вдруг принесу ему настоящий меч, и коня, и что там еще. -А ему будет уже 40, у него свои дети, фирма, он лысоватый и серьезный. -Но дети не вырастают навсегда. Там, внутри, будет ребенок, который будет ждать. -Ты думаешь? -Я уверен. Она замолчала. -Я не знаю, дождется ли меня мать. -А отец? -Он меня не ждет. -Ты врешь. -Нет. -Да, ждет. -Он ушел и бросил нас. -Может быть, твою мать — но не тебя. -Откуда ты знаешь? -Я... Жора задумчиво потер лоб. -Я знаю. Он... телеграмму прислал. Еще тогда, в Москве. Эдику. Ну, в смысле, Эдик ее проверял, безопасник и все такое. Она задумчиво посмотрела в окно. -Ты знаешь, что там было? -Нет. Я знаю, что он прислал тебе телеграмму.