rotate

      У Кихена День рождения, и на него приглашен только Хену. Именинник получать подарки не любит, но гость все же притащил с собой довольно толстый подарок в яркой подарочной упаковке.       Кихен делает абсолютно страдальческий вид, когда открывает его, но внутри все действительно бушует от нетерпения и любопытства.       И когда внутри оказывается очередная непопулярная, но такая желанная трилогия, ему кажется на секунду, что Хену живет у него в голове. Будто он знает, чего Кихену хочется. Будто ловит каждый его вздох, запоминает каждую его прихоть, знает о каждом его желании. И если даже не может помочь в его выполнении сразу, помогает позже.       Когда Кихен тянется к нему за поцелуем, ему ничего не стоит ответить и в принципе нечем поступиться.       У Хену все предопределено. У него не бывает форс-мажоров, не бывает неожиданностей и все идет так, как и должно идти.       Правда, Ю Кихен в эти планы уж точно изначально не входил, а на его месте должно было быть… а что еще, кроме Ю Кихена, могло бы быть на этом месте?       — Хену, я не могу сказать, что люблю тебя, но ты определенно тот, с кем я хотел бы быть, ведь только ты понимаешь меня… — нервно и очень быстро шепчет Кихен, стараясь теснее прижаться к Хену, а тот только садится поближе и ерошит мягкие волосы уже-определенно-не-друга.       — А я тебя люблю, — решительно говорит старший, сразу определяя границы своих отношений, которых теперь, по его решению, уже не было. Но Кихен был довольно строптив, и потому решил немного ограничить какие-то пределы.       — Давай только… не становиться этими влюбленными, на которых смотреть тошно. Когда я ездил к врачу в город, я видел таких. Чуть не блеванул, — Кихен чуть отодвигается от рук парня, но Хену буквально тактильный маньяк. Он пробивает оборону и снова укладывается к младшему на колени и прикрывает глаза, как тогда, под деревом, а услышав то, как теперь уже его пассия подавляла рвотные позывы при виде счастливых парочек, и того засмеялся.       Кихен лишь вздыхает, но пальцами мягко касается чужих волос и свободной рукой пролистывает страницы книг, еще пахнущие типографской краской.       В их мире спокойно.       А в мире других уже на следующий день неподалеку от казалось бы спокойного городка раздался оглушительный взрыв, ознаменовавший то, что ничего уже не будет так, как прежде.