***
Чжинхван просыпается в холодном поту и ловит ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег; он лежит под капельницей, с трубкой в носу, а рядом в кресле сидит Ханбин. Он уснул и ничего не слышит, а Чжинхвану кажется, что он в вакууме, и его отчаянные вдохи действительно никому в этой чертовой больнице не слышны. Мимо проходит медсестра, и через стеклянную стенку палаты видит очнувшегося парня. Она даже как-то пугается, а тот только бровь кривит — ей-богу, что случилось? И почему он здесь? Через быстрый и взволнованный бубнеж дежурного врача он узнает, что попал сюда после того, как Ханбин выломал дверь в ванную и уже почти полностью синего достал из ванны, а пока пытался оказать ему первую помощь и провести сердечно-легочную реанимацию, сломал ему два ребра. Чжинхван только смотрит на Ханбина, который уже проснулся и так виновато смотрит на него, но не смотрит в глаза; когда они наконец остаются наедине, парень продолжает думать, пока его спаситель молча стоит у окна и пытается там что-то найти. — Ханбин, ты… спас меня? — спрашивает вдруг Чжинхван, нервно кусая губы — дышать все еще тяжело. — Да, — немедля говорит тот, как будто каждая секунда на счету. — Зачем? Я ведь никогда хорошо не относился к тебе, — шепчет он, когда Ханбин подходит к койке и склоняется так близко, что их губы находятся в опасной близости друг от друга. — Я тебя люблю, знаешь? Ты прекрасно это знаешь, Чжинхван. Ты любишь меня тоже, я знаю это, — говорит он ему прямо в губы, и чужая сильная рука ложится на золотой браслет на запястье Чжинхвана. — Я ухожу в армию, и ты не хочешь расставаться со мной. Пожалуйста, давай будем вместе. Приезжай ко мне. Навещай меня. Я приеду к тебе… когда-нибудь. Только будь со мной. Чжинхван не понимает, зачем он просит этого. Он и так знает ответ — да, да и да, но все равно спрашивает, вымаливает это чертово «да», лишь бы… да лишь бы что? Чжинхван не понимает. — Зачем тебе это? Зачем ты спрашиваешь, Ханбин? — ослабленная рука тянется к щетинистой щеке, и Ханбин тянется к ней, жмется, как к нежной ладони своей матери. — Может, хотя бы так ты будешь в безопасности, — он плачет, и Чжинхван прижимает его к груди, гладит ежик коротких волос и плачет сам, понимая, что это неподвластно ему.jackson wang — oxygen / pt. 1
20 апреля 2019 г. в 15:57
Я выхожу на переднюю линию без брони, без патронов.
Я каждую ночь вижу сны о тебе.
Ты для меня жизненно важен.
Я не представляю жизни без тебя.
Я не представляю жизни без твоих прикосновений.
Я не представляю жизни без твоих поцелуев.
Я мечтаю, чтобы ты был рядом со мной.
Я дышу тобой.
Я живу тобой.
Пожалуйста, очнись.
Вдохни.
Пожалуйста.