... А если потерялся, то найтись

Миона заметила знакомый силуэт ещё издали, удивляясь, что друг решился прийти к озеру посреди зимы. Холодный порывистый ветер пробирал до костей, а тяжёлое тёмное небо, казалось, вот-вот упадёт на голову и раздавит этот мир непроглядной мглой. В такой день хотелось устроиться дома, у камина, с чашечкой горячего шоколада и мечтать, а не промерзать на семи ветрах. Гарри стоял неподвижно. Он слышал лёгкие шаги позади, но чувствовал, что они не несут угрозы. Пустяки. Тяжелее было справиться с пустотой, царившей у него на душе. Одиночество. Он, сирота и убийца, всегда был одинок. Всем нужен был герой-спаситель. Но как же Гарри? Тот забавный худенький мальчишка в дурацких очках с круглой оправой? Кому был нужен он? Мать и отец покинули его ещё младенцем. Тётушка с дядюшкой дружно ненавидели в нём всё, от взъерошенных волос до наличия волшебной палочки. Рон и Гермиона всегда были рядом, но это было всё-таки не то… — Гарри? — тихонько позвала Миона, вытягивая друга из печальных мыслей. — Ты чего такой задумчивый? Не замёрз ещё? — Миона, — довольно резко повернулся к ней Гарри. — Ты только не удивляйся. Скажи, у тебя бывает так, что ты чувствуешь… что тебе здесь не место? — мерзкий ком в горле всё никак не хотел исчезать. Она осторожно подошла, беря его заледеневшие руки в свои. От этого нечаянного тепла Тот-самый-мальчик растерянно вздрогнул. — Гарри, ты не лишний. Ты нужен нам. Мне. Рону. Маме. Папе. Крёстному. Откуда у тебя такие мысли? Я видела, что с момента пробуждения отца ты сам не свой, но ты отмалчивался, а я не хотела выпытывать. Но мне больно видеть тебя таким. — Ты любишь Рона? — немного резко спросил он, тут же пожалев о собственной болтливости. Он не имел права вмешиваться. Слишком личное. Но Миона совершенно не выглядела обиженной. Скорее уж просто задумчивой. — Рон — очень близкий мне человек. И он — замечательный. Мне очень легко с ним. Я не могу сейчас ответить точно, но… да. Он мне очень дорог, — улыбнулась она. — Но и ты обязательно найдёшь того, кто будет для тебя самым-самым важным. Любимым. Это тебя волнует, не так ли? Ну что ж. Скрывать от подруги что-либо было просто бессмысленно. Она видела его душу насквозь. Гарри с силой потёр глаза, мечтая в это же мгновение провалиться под землю и исчезнуть. Мог ли он признаться ей? Признаться, что искренне надеялся, что уже нашёл этого человека? Но тот всегда выбирал другую. Гарри был для него лишь отражением, воспоминанием о давно погибшей любви. Он резко развернулся, подставляя лицо жалящему холодом ветру. Он видел, как рада была Лили, когда Северус очнулся. Как она порхала по дому, с каким удовольствием готовила очередной «шедевр» кулинарного искусства, с какой гордостью хвасталась подругам, что уже совсем скоро её мужа выпишут домой и семья снова будет вместе. ОНИ снова будут вместе. Лёгкое объятие Мионы вернуло Того-самого-мальчика из глубин личного ада в жестокую реальность. — Не торопись. Не делай поспешных выводов. Время расставит всё по своим местам. А сейчас пойдём греться. Я бы не отказалась от чашечки горячего чая, а ты? — тепло улыбнулась Гермиона, загоняя дементоров в душе Гарри назад, в самый тёмный уголок. Они ещё найдут дорогу к нему, но не сейчас. Сейчас ему хотелось надеяться. И верить в лучшее. Ведь подруга ещё ни разу не ошиблась!

***

День выписки Снейпа-старшего из госпиталя наступил слишком быстро. Гарри с нетерпением ожидал возвращения домой, отчаянно борясь с сонливостью: накануне он проворочался всю ночь, так и не сумев уснуть. Забежав в дом, он направился в гостиную, из которой доносились голоса Джеймса и Лили. — Мам, я дома, — крикнул Снейп-младший и замер на входе, поймав такой знакомый, слегка колючий взгляд. Чувствуя, что краснеет, бывший гриффиндорец предпочёл опустить глаза. — Гарри, дорогой, проходи скорее. Праздничный обед в честь возвращения папочки уже готов. Быстро мой руки и за стол, — щебетала счастливая Лили, с нежностью поглядывая на Снейпа-старшего. — Как там твоё эссе? — Хорошо, как всегда, — перевёл взгляд на мать Гарри, радуясь смене темы. — «Отлично» получила только Гермиона, а у Рона, кажется, «удовлетворительно». Профессор Макгонагалл дала список тем для экзамена во вторник, так что на выходных придётся заниматься, — предупредил он, исчезая за дверью уборной. На «папу» он старался не смотреть. Такой вольности от наглого Поттера профессор Снейп мог и не стерпеть. Обед прошёл вполне сносно, хотя напряжение всё же чувствовалось. Лили с Джеймсом обсуждали всё на свете, пытаясь заполнить неуютную тишину. Профессор Снейп по большей части молчал, задумавшись. Гарри изредка отвечал на вопросы матери, ковыряя свою порцию вилкой до состояния кашицы, и мечтал поскорее оказаться в своей комнате.

***

Закрывшись в своём подростковом логове, то-ли-Поттер-то-ли-Снейп наконец почувствовал себя увереннее. Тут он мог быть самим собой. И немного подумать. А подумать было о чём. Теперь он точно знал, что чудеса всё же случаются! Его профессора занесло в мир, в котором он наконец сможет быть вместе с потерянной любовью. И, возможно, Гарри даже когда-нибудь осмелится заговорить с ним, чтобы поблагодарить, чтоб задать все эти вопросы, которые не давали покоя бывшему спасителю Магической Британии: о пророчестве, о Воландеморте, о Дамблдоре, о его роли в Ордене… Те вопросы, ответы на которые нынче не имели ровно никакого значения. Той жизни больше не было. А в этой для Гарри был важен лишь один вопрос, но он никогда не будет задан. Увы. Чтобы отвлечься, он взял одну из школьных книг, пытаясь вникнуть в содержание, но получалось с трудом. Мыслями он всё равно был далеко… Гарри не заметил, что дверь тихонько приоткрылась, и лишь услышав тихий вздох, обернулся на позднего посетителя: — Севе… Пап? — переспросил он, пытаясь не упустить ни единой эмоции на лице Снейпа. Тот казался немного растерянным. — Готовишься к экзамену? — уточнил Северус, неуверенно переступив порог комнаты. — Можно? Неужели профессор Снейп действительно попросил разрешения зайти?! Не влетел уверенным шагом, заставляя неизменно чёрный халат-мантию развеваться? Не ворвался, осыпая идиота-Поттера проклятиями за бесхребетность и лень? Если бы Гарри не был уверен, что сейчас в его комнату вошёл именно бывший декан Слизерина, он бы засомневался в собственной адекватности. Обалдевший, он смог только кивнуть. Северус осмотрелся, скользнув взглядом по разбросанным то тут, то там вещам. — Я планировал прибраться завтра. А ещё ко мне в воскресенье придут Рон с Мионой. Мы будем готовиться вместе, — смущаясь, тихо сказал Гарри. Ему не хотелось, чтобы профессор считал его неряхой. Несколько минут они молчали, но в застывшей темноте, разгоняемой лишь одной настольной лампой, эта тишина казалась им обоим вполне уютной. Ощущение нереальности происходящего дурманило, заставляя сердце биться чаще. Магия словно оживала, тянулась к тому, другому, который понимал и принимал её… Мерлин! Это невозможно! Гарри смотрел в такие знакомые, но такие непривычно тёплые глаза и понимал, что растворяется в них. Тонет. В какой-то миг показалось, что Северус тянется к нему и сейчас коснётся его скулы, но… Момент рассыпался миллионами осколков. Словно придя в себя, Снейп поднялся и быстрым шагом поспешил прочь, унося с собой кусочек души самого Гарри… Что это было? Он и сам не смог бы ответить на этот вопрос. Просто он догнал Северуса и обнял, поймав своё замёрзшее худое сокровище в кольцо рук. Как давно он мечтал об этом! Просто прижаться к личному ангелу-хранителю всем телом и душой, чувствовать, как бьётся любимое сердце, как вечно напряжённое, словно пружина, тело расслабляется в его руках… Живой! Магия вновь наполняла их до краёв. И как хотелось, чтоб этот момент длился вечность! — С возвращением, — тихо прошептал Гарри, вмиг отступая, скрываясь за дверью ванной комнаты. Он не мог поступить по-другому. Так было правильно.