Генезис

Малакай сидел напротив меня с удовольствием поедая ужин, который приготовил. Я делаю очередной глоток виски из прозрачного стакана и ставлю его обратно на стол. Паркер заставил меня надеть платье, которое купил видимо для меня, скорее всего тогда же, когда и мою футболку, ботинки и джинсы. Но платьем всё не ограничилось, что можно было предположить, он также заставил меня надеть другое бельё, такое, какое обычно не носят под джинсами и футболками. — Так, не хочешь рассказать что-нибудь о себе. Например, где ты росла? Где ты училась и, где жила? С кем дружила в детстве? Какие отношения были в твоей семье? — спрашивает он, вопрос за вопросом. — Я толком уже и не помню. Это было так давно, что я почти всё позабыла. Мне не нравится вспоминать прошлое, это заставляет меня грустить, — почти говорю правду, может услышь он это, то отстанет от меня. — Ладно. Но ты знаешь грязные секретики моей семьи, а мне ничего не известно о тебе. Конечно, "неизвестно", полная ложь. Вот, он и попался, а говорил, что никогда не врал мне. Если бы не моё притворство, то я бы предъявила ему множество претензий. Но его ложь подождёт, больше волнует то, что мне нужно сейчас рассказать ему что-то правдиво звучащее. Но что? Может саму правду? Может Малакай просто проверяет меня, может он уже что-то знает и ждёт, что я сама ему что-то расскажу, а он останется не тем, кто что-то выслеживал, а тем, кому просто рассказали правду. — Моя мать умерла от депрессии, покончила с собой, — выпаливаю я. Да, не совсем то, что он хотел, наверное, услышать. Но он внушил мне думать, что мы пара, а будь мы парой я бы… я бы всё равно подобного не сказала, однако… он же сам хотел грязный секрет. — Не думал, что ты расскажешь мне это. — Малакай шокирован, он не ожидал, что я скажу это, но на его лице написано, что он знал об этом. — Ты сам просил чего-то грязного, — произношу я. Паркеру нужно быть аккуратнее со своими словами. — А, когда она покончила с собой, то мне ещё долго пришлось отмывать полы. Провести с Каем целый вечер, при этом не получив ножиком в шею или не пытаться воткнуть ему нож в шею – было странным. Паркер был таким вежливым, якобы хорошим, ласковым и заботливым. Всё это напомнило мне те моменты, когда я и он ужинали у меня в квартире, когда он был таким же весёлым и забавным, когда я не желала воткнуть нож ему в шею или спину. Всё это было похоже на те вечера, когда всё шло неплохо, когда всё было почти что хорошо. И я скучала по тем моментам, честно скучала, но я не думала, что смогу возненавидь их, теперь я ненавидела их, призирала и желала забыть, потому что благодаря этим моментам я несколько раз на пару секунд задумывалась, о том, что Кай может стать прежним, что он может быть снова нормальным. Но после одной только мысли, что он может стать таким, как был после слияния, я сразу же вспоминала, как он поступил со мной. Паркер взял меня силой, от части моей же силой, потому что забрал у меня то, что по праву моё, сделал меня беззащитной и уязвимой. Кай поднимается из-за стола, и я делаю тоже самое. — Я уберу всё здесь, — произношу я и на мне появляется милая улыбка. — Хорошо. Я жду тебя наверху, принцесса, — произносит Малакай и быстро поцеловав меня в губы, ушёл. Я убираю со стола посуду и стаканы. Правда бутылку с виски я не думала убирать далеко, я прислоняю горлышко к губам и потом делаю несколько глотков, зажмуриваюсь и выдыхаю, я делаю ещё несколько глотков, выпиваю всё. Внутри немного горит и обжигает. Я знаю к чему сейчас всё это может привести Малакай, знаю, чего он хочет и на трезвую голову я это вряд ли переживу. Выключив свет на кухне, я поднимаюсь на верх, чувствую, как алкоголь уже ударил в голову, под ногами будто вата, а гравитация, кажется, совсем перестала действовать. Но я вовремя хватаюсь за перилла и мне удаётся не свалиться с лестницы. Паркер в момент, оказывается рядом со мной, он смотрит на меня немного нахмурившись. — Ты долго идёшь, принцесса, — произносит он, когда я почти уже дошла до второго этажа. — Почему ты называешь меня принцессой? — на пьяную голову, спрашиваю у Малакая. Помните, я говорила это будет стоить того? Так, вот, мне кажется, вам стоит услышать его ответ и понять, что Кай Паркер грёбаный любитель оттянуть время. Чего я не знала. Мне казалось, он из тех парней, которым нужно всё и сразу, что он не тот парень, который будет оттягивать минуты до удовольствия. — Давай обсудим это потом, когда мы оба будем достаточно трезвы для этого. — Точнее, когда я буду трезва, он ведь вампир, ему трудно напиться. Паркер смотрит на меня сверху, в этот раз, когда я стою на одну ступень ниже него, то чувствую, что проигрываю. Малакай не даёт мне ничего, он не давал ни одного внятного и чёткого ответа за ужином, ничего не рассказывал, болтал о всякой фигне. Может он всё ещё не доверяет мне? Может, я недостаточно убедительно притворяюсь? — Как скажешь, Кай, — произношу я и стараюсь смотреть на него с влюблённостью и теплом. Моя рука ложится на его плечо, а потом скользит к его волосам на затылке. — Не хочешь пойти в комнату? — Ещё бы, — произносит он и снисходительно улыбнулся. Малакай немного отходит назад, а я делаю шаг вперёд, теперь мы с ним стоим на одном уровне. Тёплый свет от светильников на стене помогал Каю видеть меня, как и мне его. Я нежно поглаживаю его по волосам, стараюсь смотреть на него с теплом и любовью, если думать о том, что это не тот Паркер, что изнасиловал меня, лишил сил и внушил любить его, то всё не так уж и плохо. Оптимизма у меня хоть отбавляй. Я тянусь к нему и накрываю его губы своими. Углубляю поцелуй и прикрываю глаза, в моих мыслях возникает совершенно другой человек. Майклсон. Если бы всё это сделал со мной Кол, то думаю я была бы только рада. Знаю, что это странно и немного пугающе, но так намного легче прикасаться к Каю, намного легче быть пьяной рядом с ним и терпеть его, пользоваться алкоголем и воображением, чтобы не сдаваться и продолжать бороться было не первым случаем. — Ты хочешь что бы мы занялись сексом? — Он не верит мне, сомневается в том, что я и вправду под гипнозом. — Хочу, — мурлычу я и снова целую его. Я чувствую, как руки Кая спускаются на мой зад, он сжимает его и улыбается сквозь поцелуй. Потом отходит назад, ведя меня за собой. Малакай расстёгивает молнию на моём платье, а я пытаюсь снять с него верх, оставляя Паркера в одних джинсах. Он снимает с меня платье, когда мы доходим до его комнаты. — Ты же хочешь этого? Скажи, что хочешь этого, — произносит Паркер, отстранившись от меня. Я замечаю, как его зрачки сужаются, он кажется и сам не понимает, что пользуется внушением. Неужели он не понимает, что только что приказал мне сказать, что я хочу этого? В его комнате не был включён свет. Но благодаря лунному свету, который попадал в его комнату из окон, я могла разглядеть глаза Малакая, его отчаянный взгляд и надежду, что была в них. Мне на секунду стало грустно, жалко его, но всего лишь на секунду. — Да, хочу, я хочу этого. Хочу тебя, — произношу я, достаточно уверенно, а он верит мне. Кай расплывается в улыбке, он снова целует меня и тянет к уже новой кровати. Удивительно, что можно было сделать с помощью гипноза. Паркер заставил всех, кого надо устроить это, чтобы сегодня же новая кровать стояла в его доме и вот, она уже у него. Он целует меня и потом меняет наше положение, уже я спиной к койке, а он напротив неё и меня. Кай толкает меня на кровать и я поддаюсь, падаю и чувствую, как подо мной немного прогибается матрас, парень нависает надо мной и продолжает целовать, он целует мои губы, а потом переходит на шею, плечи и ключицы. Если бы я говорила, что мне неприятно, то сильно бы соврала. Прикрыв глаза и представив совершенно другого человека, я чувствовала, как мне становится приятно, слышала собственные постанывания. Паркер сейчас не хватал меня сильно за части моего тела, наоборот ласково и нежно водил ладонями по моим изгибам, и я наслаждалась этим. Думала, что это всё делает не он, что это делает Кол. Мои руки также исследовали его тело, не так активно, как он мог бы хотеть, я думаю, но всё же я хоть что-то делала. Могла ведь просто лежать, не думаю, что ему так важно, чтобы я хоть что-то делала, в прошлый раз ему нужно было, чтобы я вообще не двигалась. Его рука забирается под мой бюстгальтер, он пока что не берётся за сложную застёжку на нём. Вторая его ладонь скользит по моим бёдрам, касаясь сначала ткани от чулков, а я обвиваю его ногами, продолжаю целовать его. Наверняка той мне, что бежала от Малакая по лесу босиком, было бы сейчас стыдно за подобное, но порой приходится делать самые ужасные вещи, чтобы выжить. Может сейчас я напоминала этими мыслями Кэтрин, поэтому давайте без выжить. Будем честными, я не стремлюсь к выживанию, я стремлюсь к справедливости, я хочу мести и страданий Паркера от моих рук и ничьих больше. — Кай, пожалуйста, — тяжело дыша прошу его, чувствуя, как его рука ласкает меня со внутренней стороны моего бедра. Чувствую, как холодные кольца, из металла, касаются меня там и каждый раз вздрагиваю от этого. — Скажи ещё раз, — просит он. Он не смотрит на меня, его дыхание обжигает изгиб моей шеи. В этот раз он не приказывает, а просит. Хоть он и не пользовался внушением, я всё равно его слушаюсь и прошу ещё раз, прикрываю глаза, и сама поддаюсь бёдрами вперёд. Чувствую, как Малакай вводит в меня два пальца, медленно, аккуратно и без грубости. Стенки лона приятно расстёгиваются, а я впиваюсь пальцами в плечи Кая. Мне не приходится долго ждать. Паркер вытаскивает из меня два своих пальца. Он снимает с меня пояс, который держал чулки, и нижнее бельё, но бюстгальтер оставляет, хотя тот скорее напоминал топ из кружева. Кай вводит в меня свой член, я закусываю губу, чувствую, как внутри тепло и влажно между ног. Малакай делает медленные и тягучие толчки, с чего бы? Не знаю. В прошлый раз он долго не церемонился, да, и в процессе тоже был не особо нежным, скорее резким, будто с цепи сорвался. Может сейчас он и вправду пытается всё исправить? Может и вправду надеется, что сначала просто внушит мне притворяться, что я люблю его, а потом я добровольно буду на всё это идти? Как бы то не было, я сейчас зарывалась своими пальцами в его волосы и стонала, прикрыв глаза и представляя совершенно другого мужчину надо мной. — Сильнее, пожалуйста, — почти шепчу я и Паркер приподнимается, он больше не упирается носом мне в шею, он ухмыляется и перестаёт двигать бедрами. Малакай остаётся во мне. Он целует меня в губы, и кажется так чувствительно. Он сейчас совершенно не похож на ненормального, не похож на социопата. Скорее на парня, который до ужаса влюблён. Кай, снова, целует меня в шею и начинает ускоряться, медленные и ленивые толчки перерастают в быстрые и резкие и это напоминает мне о том, каким он был тогда в церкви, как обошёлся со мной. — Скажи, что любишь меня, — шепчет он мне прямо в губы, приподнявшись и смотря мне в глаза. Паркер не использует гипноз, и я это вижу по его зрачкам. — Я люблю тебя, — срывается с моих губ, а мой взгляд устремлён прямо ему в глаза. Наверняка, знай он правду, то ему было бы сейчас больнее, чем мне. Мне и самой больно от того, что я делаю. Не думала, что вообще буду его жалеть после того, что он сделал. Да, он был ужасным человеком (еретиком), но я думала о том, что отомщу ему по-другому, думала, что моей местью будет, то, что я покажу ему, как и насколько он одинок, насколько жалок и слаб. И при это я не покажу саму себя бессердечной сукой. Но видимо я была бессердечной сукой, которая, по сути, ничем не была лучше самого Малакая. Паркер улыбается довольно и ещё шире, а я чувствую, как ещё немного и подойду к пику. Мне совсем недолго остаётся до оргазма и Кай помогает мне до него дойти, но сам не кончает в меня. Я совсем забыла, что вампирам нужно чуть больше времени для этого. Заставив Паркера лечь на кровать, сама забираюсь на него сверху. Хоть я и была пьяна, я всё ещё соображала, что делаю – я хотела, чтобы, и он получил от всего этого должное удовольствие. Надо же, я веду себя с ним, как его настоящая девушка. Может это и к лучшему. Усевшись на бёдра парня, я откидываю волосы назад за плечо, чтобы они не мешались. И наклоняюсь к нему, целую его, упираюсь немного руками в его грудь, медленно двигаю бёдрами, насаживаясь на его стоящий член, а сама опускаюсь чуть ниже и целую его шею, переходя на его плечи и немного грудь, я поднимаю взгляд на Кая и смотрю на его реакцию. И Паркеру, кажется, нравится. Его руки переходят с моих бёдер на талию, а потом на мои волосы, Малакай снова заставляет меня поцеловать его в губы, а я поддаюсь и отвечаю. Мой взгляд, как и подушечки моих пальцев, останавливается на его шрамах от пуль. Один на грудной клетке, второй на животе. В этот момент я почувствовала, как ненависть, что управляла мной перерастала в надежду, может всё это не стоило того. Может, Малакаю и вправду нужна была только любовь и всё. Но, как он может просить меня о любви, если он похитил меня, лишил сил, изнасиловал и хотел к тому же отдать, как барана, для жертвы приношения. Только воспоминания заставляли меня продолжать думать о месте и продолжать делать всё это. Кай упивался мной, он казался таким счастливым и довольным, будто его давняя мечта сбылась. Я видела, как его глаза горели, его личное безумие смешалось с удовольствием, которое было вызвано нашим сексом. Я двигаю бёдрами, поднимаюсь и опускаюсь на его член. Всё это продолжается до того момента пока он не хватает меня за бёдра и не прижимает к себе, заставив остановиться. Чувствую, как тёплая жидкость растекается по мне изнутри. Он снова в меня кончил. И я уже думаю о душе, желательно холодном душе, потому что я уже хочу протрезвлеть. Слезая с Паркера я уже искала взглядом во что мне завернуться, потому что не хотела ходить перед ним полуобнажённая, а до ванной мне нужно было как-то добраться. — Подожди, стой, ты куда? — произносит он и хватает меня за талию, укладывает снова на кровать, рядом с собой. У него было достаточно вампирской силы, чтобы сделать это максимально быстро и ловко. — Хотела сходить в душ, — произношу я и надеюсь, что выгляжу сейчас так, будто не похожа на ту, кто расстроена, что её остановили. Поэтому, натягиваю максимально довольную улыбку и одну ладонь кладу на щёку Кая, а взгляд стараюсь сделать влюблённый. — Сделаешь это завтра, — произносит он, и его губы снова касаются моих, а рука ласково поглаживает меня в области талии.