Генезис

Время около полудня. Я с трудом затащила Малакая на диван, и сейчас я была в процессе обработки его ран. Мне нужно было где-то достать кровь, которая, конечно же, закончилась. Поэтому, я пришла к мысли, что могу дать ему свою, может это могло сработать. Я взяла нож из ящика на кухне и направилась к Каю. А ведь, я бы могла просто убежать и разобраться с заклинанием, что наложил на меня Малакай сама или с помощью ведьм. Нашла бы Беннет, хотя не думаю, что та кинулась бы мне помогать, узнай, как я проводила время с её врагом, хотя я всегда могу притворится жертвой, но это не в моём стиле. Если не Бонни, то я могла бы найти какую-нибудь ведьму в Новом Орлеане и дело с концами. Я могла бы хоть прямо сейчас сбежать от Паркера и забыть его, как страшный сон, но я осталась. Привет, Стокгольмский синдром. Я порезала свою руку и приложила к его губам, надеясь, что моя кровь сработает, поможет ему так же, как помогла бы обычная человеческая. Моя кровь затекает в Кая, стекает по его губам, но от этого он не открывает глаза. Хотя я проверяю его пульс и тот был. Я оставляю нож на столике, что был рядом с диваном и после этого, направляюсь наверх. Мне нужно было найти хоть какие-то бинты или что-то, чем можно перевязать рану на внутренней стороне ладони. Бинты мне удаётся найти в ванной, которая находилась рядом с комнатой сестры Кая. Я обматываю свою руку белой тканью в мелкую сеточку и опускаю голову, смотрю на раковину с желтоватым отливом. По моим щекам снова стекают слёзы, а я закусываю губу, надеясь не издавать всхлипов. Я плакала из-за отчаяния, плакала из-за собственной ничтожности, потому что понимала, что проиграла. Я знала и осознавала какое будущее меня может ждать. Паркер затеял эту игру и, чтобы я не говорила о том, что не принимаю её правила, я приняла. Но в выигрыше всё равно никто не оказался, как хотел Малакай. Он также проиграл, как и я. Надеюсь, он доволен тем, что сделал, ведь теперь мы оба ни с чем и чувствуем себя паршиво. Кай наверняка оскорблён, тем, как я себя повела. А я стыжусь этого поведения. Одно дело притворяться ради спасения людей, другое ради спасения собственной шкуры. Обмотав руку и завязав бинт, я закрываю дверку шкафчика, что висел над раковиной и вижу своё отражение. Красные и немного опухшие от слёз глаза, лёгкие синяки под глазами от недосыпа, я ведь уже почти больше суток нормально не спала, максимум засыпала на полтора часа и то, снились мне не самые лучшие сны. Я выглядела помятой, безжизненной, уставшей и по-настоящему жалкой. Разворачиваюсь и направляюсь к двери. Я тяну её на себя после того, как поворачиваю ручку. Щёлкаю выключателем и подхожу к лестнице. Спустившись вниз, я увидела, что Паркер всё ещё был без сознания. Подхожу к нему и смотрю на него, сейчас Малакай был таким спокойным, слабым, тихим, безобидным, вовсе не напоминал того, кто может прикончить тебя, если захочет. Это и было, наверное, самое удивительной, Малакай мог выглядеть безобидно, если просто спал или не прожигал тебя взглядом полным гнева. Он вполне мог сойти за нормального. Я усаживаюсь на корточки и моя рука поправляет его, уже высохшие, волосы. Некоторые прядки были в чей-то крови. Его причёска сейчас не была аккуратной, потрёпанной и небрежной, волосы немного спадали ему на лоб. Я ещё не видела его в таком состоянии, речь не совсем о волосах. Мне за всё пребывание здесь ни разу не приходилось видеть Кая помятым, слабым, растрёпанными и раненым. Он всегда старался выглядеть сильным, никогда не проявлял никакой слабости при мне, не считая слезливой истории о его ковене, чёрт. В голову приходит не совсем здравая мысль, и я сама это понимаю, но продолжаю продумывать её до деталей. Моя рука опускается на тело Кая, а я уже становлюсь на колени, проверив карманы куртки в поисках телефона, я удостоверилась, что его там нет, поэтому приступаю к карманам в джинсах и всё равно не нахожу там смартфона. Скорее всего Паркер потерял его, потому что блин этот социопат не мог не брать его с собой. После того, как он вернулся из Ада, то совсем помешался на интернете и телефонах. Сама судьба говорит мне о том, что задумка звонить Бонни или Колу уже была плохой. Поэтому я усаживаюсь на кресло, что было рядом с диваном и засыпаю через пару минут, сама того не замечая. Звуки джаза разносятся по всему бару. Кол улыбается и рассказывает, как провёл последние пару лет, пока мы не виделись. Парень кажется счастливым. Я же не менее счастливо улыбалась и смотрела на него влюблёнными глазами, которые он никогда не замечал или делал вид, что не замечает. Я киваю, увлечённо его слушаю и задаю ещё вопросы. Вокруг нас множество людей, народ, жители Нового Орлеана во всю веселятся и получают удовольствие. Всё вокруг кажется таким обыденным и спокойным. Единственное, что я чувствую, находясь с Колом – это умиротворение, защиту, я не думаю, что этот парень способен в любой момент заставить меня воткнуть ножик себе в ногу, он никогда бы не заставил меня сделать что-то, чего я не хочу, никогда бы не взял меня силой или никогда бы не причинил мне боли. Хотя думаю, Кол никогда бы этого не сделал не только потому что имеет нормальное отношение к любви, а скорее, потому что я ему интересна не как Малакаю, я ему интересна, как подруга и не больше. Я просыпаюсь из-за стука в дверь. Мне были слышны голоса, что раздавались за ней, знакомые голоса. Поднявшись с кресла, я медленно подкралась к двери и аккуратно посмотрела кто там стоит и это оказались брат с сестрой, блондинка и брюнет похожий на Деймона. В доме был выключен свет, везде, а значит можно было понять, что жильё пустое. Если они просто уйдут, то всё обойдётся. Если я открою им, то они шкуру с меня сдерут, живьём, может даже забрали бы тело Кая или убили бы его на месте. Поэтому я стою у двери и прислушиваюсь к их разговору, они явно были разгневаны, явно недовольны, тем, как я поступила. И я чувствую, как сердцебиение ускоряется, паника возрастает, потому что до меня доходит – они убьют нас с Каем, если смогут сюда зайти. Однако парочка уходит уже через пару минут после того, как не получают ответа. А я возвращаюсь к телу Кая, который продолжает мило и молча сопеть. Как бы сильно мне не нравилось его такое состояние, я всё равно хотела вывести его из этого. Паркер достаточно был понятлив, когда сказал, что я связана с ним, если погибнет он – мне станет хуже. Может настолько хуже, что я буду в подобном состоянии, что сейчас и Малакай. Подняв его футболку и немного приподняв пластыри, я вижу, как его рана почти зажила, а значит, моя кровь ему помогла. Может если он выпьет ещё, то и вовсе придёт в себя. Хотя его прихода в себя мне следует опасаться. Я беру нож и режу другую ладонь, а потом прикладываю руку к губам Паркера. Я не долго так простояла. После того, как я снова дала ему своей крови, то отстранилась от него и направилась на вверх. Мои глаза быстро привыкли к темноте, свет я не решалась включать, поэтому и кралась в потёмках. Но, как только, я зашла в ванную, где не было окон, то решила включить свет и принялась обрабатывать новую рану. Мне хотелось, чтобы Каю стало лучше, но я также осознавала, что стань ему лучше, он сразу кинется душить меня или просто свернёт мне шею. А ведь сейчас, я больше всего, за последнее время, не хотела, чтобы он убивал меня. Может недели две назад я была бы благодарна ему за это, но сейчас я не хочу этого. Сейчас мне хочется оставаться живой и желательно рядом с ним. Как бы унизительно это не звучало, но я влюбилась в него и хотела бы быть рядом с ним. Но думаю в данном случае, будет лучше, если мы просто с ним разойдёмся.