Госпожа Министр

*Дебют - начало шахматной партии, где игроки заранее подготавливают ходы* За две недели до Рождества приёмная Министра Магии заполнилась открытками от сотрудников и волшебных семей, посольств и министерств всех магических сообществ. Драко со счёта сбился, рассылая от имени госпожи Министр ответные поздравления и мелкие презенты. Ладно ещё международные поздравления. Он был готов к этому. Но то, что только из Франции пришлют более полусотни поздравлений, было неожиданностью. Не совсем приятной. Потому что у него вообще не было намерений отвечать от имени Грейнджер на открытки с явными намёками. Но, если на открытки от обычных волшебников он, согласно этикету, мог не отвечать, то с уважаемыми в обществе персонами всё обстояло сложнее. С местными было проще – он знал кто какую нишу занимает в английском обществе. С французами ему пришлось штудировать фолианты с описанием всех древних родов, чтобы не попасть впросак. Потому что французский этикет сложнее английского. Конечно, он мог бы попросить Флёр об одолжении, но, естественно, ему не позволит гордость. Так что он потратил уйму времени, чтобы рассортировать по степени важности представителей семей, изучил степень их влияния на международной арене и только после этого решал отвечать ли на то или иное поздравление. А ещё подборка конвертов, бумаги, канцелярских уважительных штампов, принятых во Франции. Одна ошибка – и про Грейнджер будут шептаться за спиной. А кому как не ему знать, что шепотки аристократов ничего хорошего не сулят. Если они захотят тебя уничтожить – у тебя нет шансов. Они такие сплоченные, если кого-то нужно затоптать. Хорошо, что он спровадил Грейнджер с визитом к маркизу Кама, который прислал приглашение на чай, и на которое отвечать отказом было нельзя. Если бы не это, то сейчас бы она отвечала на всю эту кучу слащавых записок. И это было бы катастрофой. А ещё поздравления чуть ли не от каждого волшебника Великобритании. Он ненавидит Рождество. Больше него, наверное, его ненавидят теперь курьеры и министерские совы, которых он загонял за эти дни. А ещё наконец-то его кабинет освободился от той кучи рождественских подарков для Уизли и Поттеров: Грейнджер уже отослала их, и они благополучно лежали под рождественскими елями адресатов. А ещё приближался ежегодный рождественский приём. К счастью, поместье Ноттов было полностью готово принять гостей: министерские эльфы постарались на славу, авроры проверили всю территорию и с этого момента взяли её под охрану. Без специального разрешения никто не мог ни войти, ни выйти, что, конечно, не особо нравилось Тео. Хотя вряд ли у него была прорва посетителей или он был любителем ходить в гости. Скорее, глубоко в душе он радовался, что никто не сможет помешать его уединению. А в особенности – Забини. Но упорно делал вид, что ему доставляют крайние неудобства. Блейз тоже внёс свой вклад по личной просьбе Драко, предоставив несколько ящиков тончайших вин из собственных запасов. Меню было откорректировано под вкусы аристократии и те сотрудники Министерства, которые получили приглашения на приём, узнав об этом, благодарили судьбу за такую удачу. В конце концов, не каждый раз выпадает возможность насладиться изысканными кушаньями за счёт Министерства. Остальным так же было грех жаловаться – частные вечеринки отделов тоже не были обделены. Забини, конечно, скрежетал зубами, и Малфою пришлось пустить в ход всё своё красноречие. А на следующий день Грейнджер поставила его в известность, что после Нового года он сопровождает её в Нью-Йорк и это не обсуждается. И до него дошло почему это она в последнее время стала такой сговорчивой. Какая коварная ведьма. – Всё претензии предъявляй Президенту МАКУСА, Малфой. Можешь выдвинуть ему обвинение в том, что у них юбилей с дня основания в январе, – коротко ответила ему госпожа Министр на его тактичное напоминание, что во время каникул в Хогвартсе дела Министерства его не касаются, – Гарри тоже едет со мной. Ещё бы глава мракоборцев оставался дома. Работа для него прежде всего. Ну и что, что его жена на последних сроках и вот-вот готова подарить ему ребёнка. Драко достаточно понаблюдал за Поттером, чтобы прийти к выводу: да, семья для него важна, но работа для него на первом месте. Как и у Грейнджер. Оба убеждены: им нужно быть везде и сразу, потому что без них и вода не освятится. – Так что, будь любезен, начинай составлять расписание моих встреч на все три дня, что мы там проведём, – окончила она наставления, – О, подарок от японского Министерства. Хороший знак, – она увидела на столе небольшую коробку с печатью Министра Магии Японии, – Может, они изменят своё мнение о переговорах, – Гермиона аккуратно раскрыла упаковку и извлекла из неё ажурную фарфоровую чашку тончайшей работы, – Какая изящная. В следующее мгновение чашка выскользнула из её рук разбилась. Госпожа Министр достала палочку и попыталась при помощи «Репаро» восстановить её, но ничего не получилось. Осколки отказывались собираться обратно. Волшебница наклонилась над разбитым подарком. Малфой оторвал взгляд от просмотра бумаг: – Не трогай. Руки Гермионы замерли на осколками. – Я поражаюсь твоей беспечности, Грейнджер. Откуда тебе знать, что они безопасны? – Это просто осколки, Малфой. Он вздохнул: – Тогда объясни с каких пор ты подрабатываешь уборщицей? – Что? – Министр Магии не подбирает с пола разбитые чашки, Грейнджер. Драко достал пустой конверт и самолично аккуратно убрал все осколки до единого туда. – А аристократы, значит, занимаются? – Лучше я, чем ты. Если ты не против, я их заберу. – Зачем? – Мне любопытно, из чего это сделано, раз заклинание не действует. Гермиона пожала плечами: мол, как хочешь. – Как думаешь, стоит отправить ответный подарок? – Я сам отправлю. Отправит, как только разберётся что это значит вообще. Потому что Грейнджер, конечно, не образец элегантности и изящества, но косорукостью не страдает. И то, что заклинанием чашку не восстановить, настораживало. Он непременно займется этим. Через тысячу лет. Потому что примерно столько времени ему понадобиться, чтобы ответить на вон те стопки ненавистных рождественских открыток. *** – Надеюсь, ты позвал меня в гости не ради того, чтобы снова обнести мой винный погреб? Забини появился из камина, получив сообщение от Драко. Малфой специально не указал причину встречи, так что Блейз был заинтригован. – Я вместо тебя веду финансовый учёт, Блейз. Считай, что настал час расплаты за мои услуги. – Думал, мы друзья. – Так и есть. Волшебники пожали руки друг другу и Драко предложил Блейзу бокал виски. – По правде, я позвал тебя по другому поводу. Забини с облегчением выдохнул: – Ну, раз мне не придётся распрощаться с ещё одной партией коллекционных вин, я весь во внимании. – На приёме проследи за Грейнджер. Что ж, похоже, Блейз рано расслабился. – Да ни за что. Не впутывай меня в свои драматические отношения. Драко покачал головой: – Нет никаких отношений, Блейз. – Ага. Если бы не было, не просил бы меня о таком. – Возможно, я не так выразился, – Малфой старался сохранять спокойствие. Он и так на пределе в последние дни, – Как её помощник и ответственный за приём гостей, я буду очень занят. А её без присмотра нельзя оставлять. – Так Поттера попроси. Он же у вас вроде как главный по её охране. – Поттер – не мой человек, Блейз. – Польщен, но нет. – Мне нужно, чтобы ты просто находился неподалёку. Возможно, ты заметишь что-то подозрительное. С её стороны. – Вот мне это уже вообще не нравится. Если вы поругались, и она собирается тебе отомстить, я не хочу… – Блейз. Между нами ничего нет. И не будет. Просто у меня чувство, что она что-то задумала. – А, значит, не только мне показалось подозрительным то, что всех бывших Пожирателей пригласили, – тон Забини мгновенно стал серьёзным. Хвала Мерлину. До Блейза наконец дошло. – Да, я об этом. – Тео предупреждён? – Да. Потому приём состоится в его поместье. Блейз одобрительно закивал: – Умно. Тео по-другому не затащишь на такие вечеринки. Даже забавно посмотреть на него. Ручаюсь, он прикажет своим эльфам месяц отдраивать каждый дюйм. Забини показал приблизительное выражение лица Нотта, который приходит в ужас от такого количества народа в своем доме. – Так вот, Блейз, мне нужно, чтобы Грейнджер находилась в поле твоего зрения. Запоминай, с кем и как долго она будет говорить. – И о чём. – Не обязательно. Главное не попасть под её подозрения, будто ты что-то вынюхиваешь. Можешь сам поболтать с ней, не мне тебя учить, как общаться с одинокими симпатичными волшебницами. Блейз снова стал абсолютно серьёзен: – Думаешь, она всё-таки что-то затеяла? – Не знаю, – Драко устало потер переносицу, – Но от неё можно ожидать чего угодно. Например, я заметил, что она регулярно в моё отсутствие обыскивает мой стол и забирает письма из Франции, которые адресуются мне. – Ничего себе! – присвистнул Блейз, – Может, ты задашь ей парочку вопросов? Я понимаю, что она Министр и всё такое, но влезать в чужую переписку – это перебор. – Там нет ничего такого, что было бы важно. Пока пусть думает, будто я ни о чем не догадываюсь. – А почему именно из Франции? – Понятия не имею. Иногда её логику понять невозможно. С недавних пор приходит на работу разодетая как леди. Назвала меня ценным сотрудником... – Может она интересуется тобой? В том самом смысле. Драко рассмеялся: – Грейнджер? Не смеши меня. Но Забини продолжал вполне серьёзно: – А что? Она одинокая симпатичная волшебница, полностью поглощенная работой. И вдруг рядом появляешься ты. – Ну и что? – О, какая скромность, – протянул Забини, – будто ты не аристократ и один из самых богатых волшебников страны, чертовски умный и… – Блейз, – Драко строго посмотрел на друга, севшего на своего любимого конька, – Грейнджер для меня – начальник. Не больше. – Ты-то можешь считать Грейнджер своим начальством, – согласно кивнул друг, – Но вот сама Грейнджер может считать иначе. Малфой отмахнулся: – Брось эти шутки. – Кто тебе сказал, что я шучу? У меня богатый опыт в общении с противоположным полом. И мне ли не знать, как ведут себя женщины, которые мной заинтересовались. – Жаль, что мне не дожить до того момента, когда появится женщина, которой заинтересуешься ты. Улыбка Блейза погасла. – Извини, – тихо произнёс Драко, – я не знал, что ты до сих пор… – Заткнись, прошу тебя, – нервно перебил его итальянец, – и налей мне ещё виски. Что Малфой и сделал. Они продолжали пить в полном молчании, пока внимание Блейза не привлекли осколки чашки, которую Драко принёс с работы и выложил на своём столе. – У тебя новое увлечение, Драко? А то я недавно совершенно случайно разбил подарок от дражайшей матушки – чудный сервиз на двадцать персон с жуткими розочками. Могу подарить тебе на Рождество. – Это подарок от японского Министра. – Тебе? – Грейнджер. Это было чашкой. – А, – протянул Блейз, – фарфоровая чашка, которая разбилась сразу после того, как её достали из коробки? Драко был удивлён осведомлённости друга: – Ты откуда знаешь? Блейз покрутил в руке один из осколков: – Нашему Министру присылали такое пару лет назад. Она разбилась, как только он взял её в руки. Её так и не смогли восстановить. Хотя добрая половина Министерства пыталась. Устроили целое соревнование. А потом отправили на экспертизу. – И что? – Оказалось, в фарфор при производстве подсыпают что-то, что препятствует восстановлению. Поэтому на неё не действовали заклинания. – И чем окончилось? – Да ничем, – Блейз снова уселся в кресло, – Переговоры всё равно зашли в тупик. Но мне кажется, что всё это было подстроено специально. – Зачем устраивать такое фееричное шоу? Забини пожал плечами: – Правая рука Министра Магии Японии – притча во языцех всего Мирового магического сообщества. Про него легенды ходят. Не удивлюсь, что он так развлекается со скуки. – Значит, японец решил, что он умнее всех, – раздражённо фыркнул Драко. – Он знатная заноза в заднице. Все с облегчением выдыхают, когда узнают, что его не будет на приёме. Смотрит на всех, как на отбросов. Говорят, это он, а не Министр, на самом деле главный там у них. – Да, слышал что-то в этом роде. Что ещё о нём говорят? Забини задумался: – Ну, он вроде как чертовски умён и хитер. А ещё ходят слухи, что не гнушается использовать тёмную магию. Так что мой тебе совет – не связывайся с ним. – С чего ты решил, что я буду с ним связываться? – Потому что я знаю тебя, Драко. Тебе трудно устоять перед таким соблазном. – Каким? – Утереть кому-то нос. – Что есть – то есть. – Будь осторожен. Не доводи дело до дуэли. – Я привык реально смотреть на вещи, Блейз. И не собираюсь лезть на рожон. Особенно когда не знаю, с кем имею дело. – Слова истинного слизеринца, – произнес с улыбкой итальянец, поднимая вверх бокал. После ухода Блейза, Драко обложился книгами по японскому этикету, пытаясь понять суть послания отправителя. Рассказ Блейза натолкнул его на мысль, что это совсем не неудачное стечение обстоятельств. Конечно, ему было бы легче судить о характере японца, если бы он был знаком с ним лично. Но тогда на встречу Грейнджер взяла Флёр, а не его. И в детали, естественно, его никто не посвящал. Он знал только то, что она провалилась. Проштудировав несколько фолиантов, Малфою улыбнулась удача: одна из глав была целиком посвящена правилам выбора подарков и их значениям. Найдя интересовавшую его информацию, Драко чертыхнулся. Изделия из фарфора означали хрупкость отношений, что было явным намёком на неудачные переговоры. А то, что чашка была заколдована и разбилась сразу после того, как Грейнджер взяла её в руки, давало ясно понять, что отношения испорчены. То, что треклятую чашку невозможно было восстановить из осколков, недвусмысленно говорило, что отношениям настал конец. Собственно, пример итальянцев, о котором ему рассказал Блейз, подтверждал каждое из предположений. Забини дал всю необходимую характеристику Помощника японского Министра: самоуверенный, высокомерный наглец с замашками королевского уровня. Прямо, как на собственное отражение смотреть. Малфой смотрел на осколки, размышляя, можно ли утереть нос заносчивому Помощнику Министра Магии Японии. Можно, если у него каким-то чудом получится восстановить чашку. Посмотреть бы на самодовольное лицо этого высокомерного выскочки, когда он отошлёт ему обратно его подарок. Было бы чудесно успеть до Рождества. Или хотя бы до поездки в Нью-Йорк. Японцы наверняка тоже прибудут. Хорошо бы взглянуть на этого. И показать, кто тут умнее. Ради такого стоило заморочиться. Драко не сомкнул глаз всю ночь, пытаясь использовать все возможные восстанавливающие заклинания. Даже заживляющие. Но всё было тщетно. Магическим способом чашку было не восстановить. Волшебник устало скользил взглядом по книжным полкам, пытаясь вспомнить, есть ли ещё какие-нибудь книги по заклинаниям, которые он ещё не проверил. Он разбудил Тео, прислав кричалку, за что рисковал попасть в список врагов Нотта. И вполне заслуженно получил ответную кричалку, первая часть которой была полностью посвящена тому, что Тео думает о нём, но вторая часть была более полезна. Потому что Тео прислал ему название книги, где он может найти ответ на свой вопрос, а не задалбывать его среди ночи такой ерундой. Поэтому первым делом с утра Помощник Министра Магии отправился во «Флориш и Блоттс» лично, а не заказал книгу почтой. У него не было целой недели для ожидания доставки. Получив заветный экземпляр, выуженный продавцом из запасников, Драко, оказавшись в Министерстве впервые за всё время работы первым делом не взялся за полученную корреспонденцию, а погрузился в изучение «Не магической починки предметов». – Ладно, умник, посмотрим, кто будет смеяться последним, – довольно бубнил себе под нос Драко, листая страницы. Желание достойно ответить самовлюблённому волшебнику, обитавшему на другом конце земного шара, так сильно увлекла, что он и не заметил, как пролетел рабочий день. Грейнджер не было почти целый день, так что никто и ничто не отвлекало от изучения увесистого тома. А корреспонденцию можно и ночью разобрать. Выбравшись из Министерства, Драко уже знал куда направится. – Мистер Малфой, – приветливо приветствовал своего постоянного клиента гоблин, – не ожидал увидеть Вас. Вы снова в поисках подарка? – Не совсем. Драко аккуратно извлёк фарфоровые осколки на рабочий стол гоблина, а рядом с ним положил нарисованную им схему. – Мне нужно всё ваше мастерство. Гоблин внимательно посмотрел на чертёж, затем на кучку осколков, задумался и поинтересовался: – Желаете золотом или серебром, мистер Малфой? – Чистым золотом. – Работа кропотливая, но постараюсь справиться к концу недели. – Благодарю. *** Последняя неделя перед приёмом была самой напряженной – Драко почти не спал. Кроме рабочих обязанностей, оставшееся время было посвящено его делам с Тео и Блейзом, перепиской с антикварами и европейскими аристократами, а ещё он придумывал несколько уровней идентификации открытия сейфа. Это было самым важным. Он не мог найти объяснение, но чувствовал, что нужно успеть именно до приёма. Да и Скорпиус приезжал на следующий после приёма день. А держать такие вещи в поле зрения сына Драко не собирался. Мальчишки чересчур любопытны в таком возрасте. Мысль о том, что скоро весь этот ад закончится, и он сможет все каникулы провести со Скорпиусом, помогала ему выжить в этом сумасшедшем доме, в который превратилось Министерство перед праздниками. Раз уж от поездки в Нью-Йорк не отвертеться, то сына он возьмёт с собой. И пусть только Грейнджер попробует возразить. Не оставит же он Скорпиуса с Малфой или Гринграсс. А ещё Драко прикидывал, каких усилий ему будет стоить убедить Грейнджер дать пресс-конференцию всем издательствам и ответить на все их вопросы. Но, к его большому удивлению, она согласилась почти сразу. Это настораживало. Сначала она без личного осмотра дала добро на то, чтобы приём проходил в поместье Ноттов, теперь не против дать пресс-конференцию, которая продлится несколько часов. Грейнджер стала слишком сговорчивой. Но он списал это на муки совести из-за визита в Нью-Йорк. Госпожа Министр ответила на все вопросы репортёров, даже на самые неудобные, была со всеми любезной, с удовольствием позировала для колдографий передовиц. Даже со Скиттер она была чрезвычайно мила. Да и вообще держалась на удивление раскованно и уверенно. Но всё же всю последнюю неделю его не покидало чувство, что что-то не так. К сожалению, он был слишком занят, чтобы как следует разобраться со внутренним напряжением. Нюансов в последние дни работы ставало всё больше и больше и каждый требовал внимания. Не удивительно, что Драко не успевал справляться с таким количеством дел. Однако Грейнджер ни разу за всю неделю не сделала ему замечаний, хотя было за что. И ещё госпожа Министр не вызывала никого из начальников отделов для того, чтобы отчитать. Но много ходила по Министерству. Он, бегая по делам, часто натыкался на неё, мило поздравляющую коллег отдела, где работала до вступления в должность. Но окончательно его добило то, что Гермиону вдруг стало интересовать его мнение по поводу наряда на приём. Просто за несколько дней до мероприятия госпожа Министр вызвала его в кабинет и спросила, одобряет ли он платье, что сейчас на ней, потому что она намерена надеть его на приём. Грейнджер прохаживалась по кабинету, поворачивалась так и эдак, размышляла в какую лучше причёску подобрать волосы. И во всём советовалась с ним. С каких пор ей вообще нужно его одобрение? Но платье он одобрил: сшитое на заказ по последней французской моде, элегантное и изысканное. Даже не скажешь, что это Грейнджер выбрала. Возможно, если бы Драко не был так занят тем, чтобы окончить все дела до Рождества, смена некоторых привычек Гермионы насторожила бы его больше. Но всё свободное время Малфоя съедала настройка шифров для сейфа, установленного в мэноре для одного небезопасного изобретения Тео, и ответный подарок для Правой руки японского Министра Магии. Драко забрал свой заказ из ювелирной лавки гоблина с задержкой – работа оказалась более кропотливой, чем предполагалось изначально, а еще он зашёл в галантерейный магазин и купил портфель из драконьей кожи. За день до приёма всё было окончательно готово. Волшебник упаковал ответный подарок и отправил его даже без подписи. На имя Правой руки, который, без сомнения, догадается о смысле послания, когда откроет коробку. А, если он и вправду так умён, как пытается показать, то догадается, от кого именно он получил такой дерзкий ответ.