***
Потолок в медпункте был желтоватый, медсестра-бета куда-то вышла и в небольшом помещении Бэкхен остался в паре с капельницей и альфой на год младше. Пацан лежал на кровати и играл в телефоне, смешно хмурясь и кусая губы, наверняка не мог пройти один и тот же уровень уже несколько раз подряд. Луханю остаться с Бэком не разрешили, отправили на уроки, а Бён должен был пролежать с иголкой в вене какое-то время, под тиканье настенных часов. Сейчас его отпустило. Дыхание нормализовалось, сердцебиение тоже. Он был полностью спокоен и, честно, немного клонило в сон. Медик не сказала, что у него в капельнице, только обнадеживающее «тебе это обязательно поможет, полежи». Омега сначала не поверил, но уже через несколько минут ему стало намного лучше. Отпустило. Ему не хотелось спать, но словно налитые свинцом веки то и дело норовили закрыться, поэтому мальчишка достал из кармана телефон, наконец-то решив ответить на звонки и сообщения и тем самым попытаться прогнать сон. Первыми были несколько сообщений от Тэхена. Бэк нажал на комбинацию цифр и приложил смартфон к уху, в очередной раз вперив блеклые глаза в потолок. Несколько длинных гудков и в динамике раздается голос друга. — Ты где пропадал? Я хотел уже брать Гука за шкирку и мчаться к тебе на всех парах, — одновременно взволнованно и грозно шипел в трубку альфа. — Я натворил кучу дерьма, Тэ, — хрипло выдохнул в динамик омега и сжал корпус телефона сильней, — надо завязывать с наркотой. Вся жизнь по пизде в последнее время. — Эй, эй, эй, мелкий, ты чо там учудил? — Тэхен говорил быстро и Бэк почти не успевал за его словами, — а я говорил, блять, Чону, чтобы он не давал тебе эту дрянь, ну вот… приплыли, блять… насколько всё хуево, малыш? — Ты только Гуку все не говори, а то он будет думать, что это из-за него, — также быстро заговорил Бэкхен, — меня отстранили от уроков до конца недели, а ещё я расхерачил полицейскую машину два дня назад и ночь просидел в участке… Пальцы, усыпанные тонкими розовыми ранками из-за выдернутых заусенцев, мяли между собой уголок теплого одеяла, под которым лежал мальчишка. — Так это ты поэтому не выходил на связь? — несмело проговорил альфа, — пиздец. Ты как? С тобой всё сейчас хорошо? — Сейчас хорошо, — осадил первым делом волнения друга Бэкхен, — я хочу встретиться с вами. Давайте сегодня?.. Просто потусим как в старые-добрые, м? По ту сторону телефона было несколько долгих секунд молчания, а потом непонятные шорохи и хлопок, словно Ким вышел куда-то. — Какое потусим, идиот? После твоих рассказов я вообще хочу тебя забрать к себе и засунуть в большую мягкую толстовку, чтобы ни один острый угол этой сучьей жизни не смог тебя поранить, блять! Я сам заеду за тобой, и только попробуй встрять в какую-нибудь историю! — шипел на манер ежа парень, а Бэкхена тянуло на улыбку, и он не отказал себе в ней, глупо улыбаясь в потолок. — Я согласен на мягкую толстовку. — Всё, давай, до вечера, а то меня батя зовёт, помогаю новый шифоньер в коридоре собирать, — прыснул Тэхён, — только попробуй встрять в историю! — Постараюсь! И вот. Вновь тишина и желтоватый потолок медпункта. Медика до сих пор нет, а жидкость в стеклянной бутылочке, перевернутой вниз, постепенно заканчивается. Бэкхён кидает взгляд на альфу, что лежит от него на расстоянии двух коек. Пацан как играл, так и продолжает играть, находясь далеко не здесь, и наверняка, если позвать его, тот даже и носом не поведет. Следующие сообщения были от неизвестного номера. Привет, давай погуляем вместе завтра?)Лукас.
Бэкхен, конечно же, помнил, кто такой Лукас, помнил его добермана по кличке Чёрная Мамба и также помнил, что обещал потусить вместе как-нибудь. Первое сообщение от него было написано в тот же вечер, когда омега закидывался экстази. Следующие сообщения были вопросами о прогулке, которая так и не состоялась, пожеланиями доброго утра и предположениями альфы на тот счёт, что Бэк дал ему совсем не свой номер, а чей-то левый, и знакомиться вот так, на улице, было странно и не могло обернуться ничем кроме как игнора или быстрого перегорания к собеседнику. В нашем же случае был первый вариант. Но Бэку вообще-то хотелось погулять с этим альфой. Ему хотелось общаться с ним. Да, потому что он привлекателен, да, потому что мальчишке он понравился, и нет, не потому что Лукас напоминает ему Чанеля. Они два совершенно разных человека. Именно по всему поэтому омега набирает сейчас сообщение этому самому очаровательному альфе, надеясь, что ему всё же ответят. Привет, извини, что не отвечал тебе, у меня произошли некоторые накладки с телефоном. Предложение погулять вместе ещё в силе?)Бэкки
. Да, именно Бэкки. И Бэкхен не жалеет, что написал именно это. Ему нужно отвлечься от истинности и от мыслей о Чанеле любыми способами, а Лукас — самый лучший из них. Бэк просто отвлечется. Он нажал на «отправить» и выключил телефон. В этот самый момент в медпункт вошла медсестра, а за ней в небольшое помещение вошёл Чунмен. Его мальчишка ожидал увидеть меньше всего. Но увидеть отца спустя столько дней для омеги было лучшим, что произошло за сегодняшний день. Медсестра отошла к тому альфе, что лежал через две койки от Бэка, а Чунмён направился прямо к сыну, что неловко поджимал потрескавшиеся бледные губы. — Тебе уже всё рассказали…– это был не вопрос, а утверждение. Конечно, ему сказали, иначе он не смотрел бы так на Бэкхена. Отца наверняка выцепили с работы, с какой-нибудь важной встречи, и сейчас мальчишке было стыдно и неловко за себя такого… проблемного подростка. — Да, мне позвонил твой папа и попросил забрать к себе на несколько дней, Исин улетает на конференцию в Гонконг и не хочет оставлять тебя одного. Сказал, что необходимые вещи завезет сегодня вечером перед отлётом, — отец говорил это тихо, присев на койку к сыну и взяв его за прохладную ладонь. К этой руке был подсоединен катетер. От отца приятно пахло его природным запахом и нотками одеколона, который почти выветрился за рабочий день. Его кожа была сухая и грубая, но не менее приятная и тёплая, родная. Присутствие отца дарило Бэку чувство защищённости. Бэкхен сжал губы между собой сильней и кивнул. — Папа сказал, что тебя отстранили от занятий и сняли с соревнований, что у тебя проблемы, что произошло? — отец говорил спокойно, чтобы не спугнуть, чтобы Бэк все сам рассказал ему. Он всегда был таким. Почему-то намного мягче Исина. — Можно, я потом тебе всё расскажу, хорошо? Чунмен кивнул. — Хорошо, поехали домой.***
В машине отца было тепло и уютно, поэтому Бэк расстегнул куртку и опрокинулся на спинку кресла. Чунмен отъехал от высокого школьного забора, а мальчишка проводил серое здание нечитаемым взглядом. Сейчас, после успокоительного и капельницы с витаминами, ему было всё равно. Хотя… нет, немного обидно было по-прежнему, но это не смертельно. Омега просто выкинет всё из головы. — Так ты не расскажешь мне, что произошло? — поворачивая на перекрестке руль, вновь начал отец, а Бэкхен, что уже был полностью спокоен, вновь подобрался и облизал пересохшие губы, — м? Сколько Исин успел рассказать отцу? Достаточно, чтобы Бэк начал умолять о помиловании? — Я…– голос охрип, и мальчишка приложил ладошку к губам, прокашлявшись, — я подрался…– глаза метнулись на спокойный профиль Чунмена, Бэкхен не мог понять, сколько знал отец, — и… разбил телефон специально одному парню, а потом ещё раз подрался, сразу после разговора с директором. Меня отстранили до конца недели и вычеркнули из списка участников соревнований по плаванию. Машина притормозила на светофоре, а отец в это время сложил руки на руле. — В последнее время ты стал слишком много драться, — выдохнул Чунмен и повернулся к сыну, — надо было мне наверно зайти к директору… — Зачем?! — это прозвучало слишком резко и неожиданно. — Чтобы узнать о твоей успеваемости, ты всё-таки выпускник и не за горами экзамены и институт, — деловито напомнил альфа, трогаясь с места, когда красный на светофоре сменился зелёным, — Исину звонил директор, поэтому уже у него спрошу все подробности… и почему я не додумался зайти, — последнее отец бурчал себе под нос, а Бэкхен ждал от альфы ещё чего-нибудь, но отец молчал, поэтому Бэк в конце концов отвернулся обратно к окну. Единственное, что омега точно понял из их короткого разговора, так это то, что Чунмен ничего не знает о наркотиках.***
Ближе к вечеру Бэкхен вышел из дома под предлогом погулять и подышать свежим воздухом. Чунмен покивал деловито, так и не оторвав глаз от экрана рабочего ноутбука, и отпустил. Ичи кидался в ноги, вставал на задние короткие лапки, передними упираясь в колени хозяина, пока омега натягивал куртку. Пёс чувствовал и видел, что мальчишка собирается гулять, и надеялся, что его возьмут с собой, но Бэк лишь погладил блестящую рыжую шерстку на спинке четвероногого друга и выскользнул за дверь, одновременно набирая Тэхена. Альфа уже ждал у подъезда. На улице было прохладней, чем днём, и уже темнело, хотя на часах было где-то полшестого. Друг стоял у своего мотоцикла, держа в руках два черных шлема. Безопасность превыше всего. Его светлые волосы были в беспорядке из-за прохладного ветра, поэтому пряди падали на высокий лоб, глаза были подкрашены черным, а на переносице жёлтый пластырь с утятами. И всё это хорошо смотрелось с грубыми ботинками, рваными джинсами и кожаной курткой. — Рад, что вижу тебя хотя бы живым, — улыбнулся Ким, обняв мальчишку в ответ, опаляя свежим мятным дыханием и оставив лёгкий поцелуй где-то в макушке. Он был почти на голову выше, шире в плечах, обнимал крепко и был приятно тёплым. — А где Гук? — принимая в руки шлем, спросил Бэкхен. — Поедем на крышу, он уже там, — из-за шлема было плохо слышно, но всё-таки понятно, поэтому омега кивнул, запрыгнул на сидение позади альфы и крепко обнял того со спины, надёжно сцепляя руки, чтобы не дай Бог не вывалиться по дороге. Ведь Тэхен всё-таки любил скорость.***
В Сеуле было не много заброшенных высоток, и хоть здесь они были под охраной, молодняку всё равно удавалось подниматься на них, чтобы хорошо провести время в компании шумных друзей или просто дружно помолчать, чувствуя, как от ветра на такой высоте немеют пальцы на руках. Конечно же были и те, кто приходил сюда покончить с жизнью. Бэкхен был не из таких, поэтому сейчас, держа в замерзших пальцах баллончик с шипящей краской, рисовал на стене очередную, как любило выражаться старшее поколение, «хрень». Нет, нет, он не считал свои рисунки таковыми. На стене были нарисованы почти до конца животные в противогазах, они стояли в дыму, на кучах из пластика, а вдалеке виднелись гудящие заводы с огромными дымовыми трубами. Бэк рисовал не бессмысленную хрень. Далеко не бессмысленную и несущую в себе только буйство ярких красок и неожиданных форм. Может, многие плохо относились к его искусству, потому что правда, изображённая на них колет им глаза? Омега не знал, но продолжал рисовать, потому что ему это нравилось. Чонгук терся рядом, в его руках тоже шипел баллончик краски, а на лицо была натянута марлевая маска, чтоб не надышаться химией. Тэхен лежал на привезённом Гуком пледе, делая мерные затяжки и пуская струи сизого дыма над собой, в звездное, синее небо. Вот. Вот так проводил свои вечера Бэк до того, как узнал, что такое истинность, до того, как его дни смешались в один долгий и болючий. Парни часто приходили на эту многоэтажку. Их даже пару раз ловили здесь, они бегали от собак, от полиции, смеялись и бежали изо всех сил, до боли в груди, до покалывания в боку. Но всё это было прекрасно. Бэк слишком глубоко погружается в свои мысли и совсем не чувствует, не замечает, как пару раз в его плечо слабо толкнули, чтобы обратить внимание. — Что на счёт перерыва? — услышал словно сквозь толщу воды омега и кивнул на автомате, принимая от альфы протянутую банку содовой. Мальчишка стянул на низ маску, с щелчком открыл банку и сразу сделал несколько спешных глотков холодного, сильногазированного напитка, от которого защипало в носу и на секунду захотелось прочихаться, но благо этот «приступ» быстро прошёл. Чонгук отошёл к Тэ и завалился к нему на плед, вызвав тем самым неодобрительное шипение и тихие маты, а когда Бэкхен обернулся на них, альфы уже сидели близко друг к другу, соприкасаясь бедрами и курили одну сигарету на двоих. — Чего? — нахмурился Тэхен, заметив долгий взгляд омеги, и отодвинулся от Чонгука в сторону. — Хорошо смотритесь! — фыркнул мальчишка, не растерявшись и показал розовый язык. Альфы только хмыкнули почти одновременно. Омега прошёл мимо друзей, мимо пледа и уселся на опасный выступ, где были прочные перила, а за этими перилами пустота. Пугающая и одновременно завораживающая высота. И Бэк не струсил свесить ноги, вцепившись в холодные перила продрогшими пальцами. Он почти не удивился, когда по обе стороны от него сели друзья, также свесив ноги и взявшись за пошарканные перила. Это здание не было достроено и стояло так уже давно. Оно было похоже издалека на бетонную коробку из-под холодильника. Высокую и ненужную. Это должен был быть какой-то небоскреб с кучей этажей, на которых располагались бы офисы, но денег на постройку не хватило и всё встало. Его хотели продать, но никто не покупал. Его хотели снести, но это было не выгодно. — Так кто этот козёл, что слухи про тебя пускает? — закурив в очередной раз, спросил Чонгук, — и это он в прошлый раз оставил тебе синяк на лице? Бэкхен вдохнул прохладный воздух глубоко в лёгкие и пошевелил ногами, стукнув пару раз пятками ботинок по бетонной стене. — Какая разница уже? Я сам с ним разберусь… — Скажи имя хотя бы, — гнул своё Чон. Бэк покосился на него хмуро и настороженно. — Надеюсь, ты не решил записать его в тетрадь смерти, — хмыкнул пацан и немо попросил у альфы сигарету, в следующую секунду глубоко затягиваясь, — Хуан Цзы Тао, — выдохнул с чужим ненавистным именем сизый дым мальчишка и продолжил качать ногами, — не знаю, зачем тебе это, но не натвори дел, пожалуйста. Одного меня уже на учете у копов хватает. Друг не ответил, только отобрал сижку обратно, чтобы прикусить её между обветрившихся губ. Омега надеялся на то, что его услышали. Бэкхен один за другим делал глотки холодной содовой и по очереди с альфами затягивался сижкой, не брезгуя. Он смотрел на огни города, выдыхал сизый дым и чувствовал, как от газировки в желудке становится нехорошо, потому что кроме скудного завтрака, сигареты и содовой во рту у омеги за сегодняшний день больше ничего не было. Он дёргает ногами, ощущая какую-то странную невесомость и что-то ещё, оно щекочет в животе и пускает мурашки. Бэкхену совершенно не холодно сидеть вот так на крыше, потому что рядом с ним лучшие друзья, с которыми по-настоящему хорошо. Он бы мог и дальше сидеть так, затягиваться и хлебать из железной банки, но в кармане жужжит телефон, и омега спешит достать его, постоянно думая о том, как бы не обронить вниз с двенадцатого этажа. На экране высвечивается короткое «папа». Бэкхён поджимает губы и невольно сильней сжимает подрагивающие пальцы на корпусе телефона. — Я отойду, — оставив сигарету ребятам и поднявшись с задницы, мальчишка одновременно ответил на вызов, отходя к противоположной стороне крыши. — Бэкхен, где ты, только честно, — выдыхают в трубку по ту сторону сети. Бэк прикусывает губу и убирает одну руку в карман куртки, чтобы согреть хоть немного. — Я у отца дома, где я ещё могу быть, — говорит подросток и пинает мелкий камушек под подошвой ботинок. — Да? Я вот тоже не знаю, где ты, но я у твоего отца дома, а тебя здесь точно нет. По спине идёт холодок от загривка и до копчика, омега разворачивается на месте, замечая, что парни отошли к стене с почти дорисованной картинкой. Альфы стоят очень близко друг к другу, но Бэк не может в сумерках разглядеть, что происходит. — Я прогуливаюсь тут рядом... с домом отца, — Бэкхен снова нагло врёт, а его щеки и уши даже не краснеют, он просто сжимает веки между собой поплотней и проводит ладонью по волосам и лицу, успев взъерошить черные пряди. — Надеюсь, что это так, — вновь усталый вздох, — нам надо поговорить, возвращайся, пожалуйста, сейчас обратно, потому что потом я улечу и мы сможем сделать это только через три дня. — Хорошо, скоро буду, — мальчишка хочет, чтобы это звучало как можно более флегматично, но не выходит. Ему совершенно не пофиг, он хочет остаться здесь, ему здесь хорошо. Но Исин говорит «жду», и Бэк первым заканчивает вызов. У Тэхена шипит баллончик с краской в руке, когда он ведет линию, дорисовывая. Маска скрывает половину его лица, и он постоянно забавно пытается через неё почесать нос. В какой-то момент он всё-таки содрал эту маску с себя и провёл по носу ладонью. Тэ знал, что сейчас на него смотрят. Альфы, наивно пологая, что омега ещё не вернулся, придвинулись к друг другу ближе, делая вид, что это не нарочно, едва заметно соприкоснулись ладонями, словно на пробу, во второй раз более открыто, а на третий и вовсе переплели пальцы рук, крепко сжав ладони, надеясь, что все эти действия надёжно скрывают сумерки. Тэ опустил голову на грудь, смотря себе под ноги на носки массивных кроссовок, чувствуя, как румянец появляется на собственных щеках, как краснеют далеко не от холода кончики ушей. Царапнул ногтем чоновскую грубую ладонь, поджал потресканные тонкие губы, повернулся корпусом к Чонгуку, в то время как тот делал вид, что его интересует рисунок. Его щеки тоже едва заметно покраснели, а уши, к сожалению, скрывал глубокий капюшон толстовки, но Ким мог поспорить, что те тоже красные. Гук прерывисто выдохнул, краем глаз посмотрел на Тэхена, что наблюдал за ним, скользнул языком между сухих губ. Да, многие скажут, что это противоестественно, так не должно быть, осудят за эти чувства, что они испытывают к друг другу, но и природа же ведь иногда ошибается, правда? Они оба чувствуют в друг друге что-то такое, может, это и есть истинность? Это не сравнимо с тем, когда они оба были с омегами, и точно не сравнимо, когда они были с бетами. Сердце в груди замирает на пару секунд, когда их взгляды сталкиваются, нюх обостряется. Они чувствуют запахи друг друга, и обоим они нравятся, нравятся до одурения. Тэ делает шаг навстречу, сокращая расстояние между ними до минимума, подается вперёд, сталкиваясь с губами Чонгука, целует медленно, сплетается с чужим горячим языком, ныряя во влажный рот, проходясь по нёбу, дёснам. — Кхм, — слышится тактичное со стороны, что заставляет двух альф оторваться друг от друга за миллисекунду, покрыться красными пятнами смущения, моргать быстро и искать взглядом, за что бы зацепиться, — и когда вы хотели рассказать мне об этом, парни? — совершенно по-доброму улыбнулся Бэкхен, убирая замерзшие ладони в карманы узких джинс. — А… это, Бэк, это не то, что ты подумал… понимаешь, я и… Тэ…– впервые заикаясь от накатившего непонятно откуда стыда (что их застукали) и волнения, проговорил Чон, –… это трудно объяснить. — Вы вместе? — несмотря на потерянный вид друзей, продолжал улыбаться омега. Альфы почти незаметно переглянулись между собой. — Ну, типа, да, — как-то слишком неуверенно выдохнул Тэхен, — вместе, — и альфа совсем не ожидал, что Чонгук так открыто схватит его за ладонь, сжав в своей руке, заставив с полными удивления глазами посмотреть на парня. А Бэкхен протянул вверх кулаки с оттопыренными большими пальцами и во всё горло выкрикнул на высоких нотах, словно совсем забыл, где находится, и что в любой момент их могут найти здесь охранники, поэтому быстро зажал рот холодными ладонями. Альфы же оперативно прижали пальцы к губам, мол «тише будь, в любой момент нам может прийти пиздец», а Бэк продолжал смеяться в ладошку.***
Бэкхен оттягивал момент встречи с папой до последнего. Проигнорировав лифт, останавливался на каждом этаже. Закинул в рот сразу три подушечки освежающей жвачки, пытаясь сбить запах сигарет, но от куртки всё равно предательски пахло. Омеге только оставалось надеяться на то, что Исин не унюхает эту тонкую нить. В квартире было тихо, и кажется, словно хлопок входной двери был слишком громким. Ичи тут же показался в коридоре, приветливо задергав мелким хвостиком и улыбаясь с высунутым языком. Бэкхен почесал пса за ухом, снял с плеч куртку, за пятки стянул ботинки и ещё раз придирчиво прильнул носом к ткани толстовки, что была на нем, потом к куртке. Запах сигарет никуда не делся, и сердце невольно застучало сильней где-то в глотке. Свет в квартире был включён только на кухне и в гостиной. Отец нашёлся на кухне. На нем были надеты очки, а на столе стоял рабочий ноутбук. Обычно Чунмен работал в гостиной. В кружке, рядом с какими-то папками, был горячий напиток, пар от него шёл вверх белым. Мальчишка кивнул и метнул взгляд в сторону гостиной, словно только этим спросил у отца «он там?», а альфа, поджав губы также немо кивнул, после решив вернуться к работе. Бэкхен провёл влажными ладошками по джинсам и пошёл в сторону гостиной. Исин сидел на диване, листая какой-то альбом. Его поза была расслаблена: нога на ногу, пиджак расстегнут и первые пуговицы на светлой рубашке тоже. Даже в аэропорт папа едет в костюме. Кажется, у него их сотни или даже тысячи. Каждый день разный, не похожий на предыдущий. Волосы убраны в модную укладку, а тёплый свет от единственной горящей лампы в комнате, частично падает на матовую кожу лица, отсвечивая бронзой. Бэкхен прекрасно чувствует запах Ифаня на родителе. Он не яркий, едва ощутимый, и в запахе Исина чувствуется совершенно ненужной перчинкой, щекочущей нос. Мальчишка морщится, пока папа не видит, а когда тот оборачивается к сыну в проеме дверей, словно почувствовав его, Бэк даже выпрямляется подобно струне. — От тебя пахнет сигаретами, ты курил? — первым делом интересуется Исин и откладывает альбом обложкой вверх, не закрыв. Только сейчас омега видит, что это один из альбомов с его детскими снимками, с фотографиями их семьи. Бэкхену казалось, что папа все забрал отсюда. Все альбомы, фотографии… Но этот он видимо решил оставить, как напоминание отцу о том, что он потерял? Все они потеряли… Мальчишка неосознанно проводит языком по сухим губам и отводит взгляд. — Нет, просто стоял рядом с теми, кто курил. — Опять гулял со своими мутными друзьями? — Нет! Хватит говорить так о них! — вмиг ощетинивается омега, словно ёжик. — Я был у директора, — резко меняет тему разговора, — он говорит ты сегодня подрался и разбил телефон парня с параллели. Тебя отстранили до конца недели? Это было странно. Но с какого-то времени Исин перестал кричать на него. Его голос был спокоен, а выражение лица такое, словно он устал уже от всего этого. — Тот парень плёл про меня лживые и гнусные слухи! Я должен был молчать? Просто глотать это дерьмо? Я не понимаю…– Бэкхен развел руки в стороны, дышал часто и глубоко, вспомнив о событиях сегодняшнего дня, — он мерзавец и получил по заслугам! Исин глубоко вздохнул и помассировал переносицу, прикрыв тонкие веки. На них можно было заметить сеточку синих венок. — Бэкки, давай запишем тебя к психологу, он поможет, — папа проговорил это едва слышно, но Бэк всё услышал и взревел, словно какой-то лесной зверь, вытянув тонкую шею и схватившись за голову. — Божечки! — выл мальчишка, чувствуя тупую боль по всему телу, — за что же мне всё это?! Он не мог больше оставаться в одной комнате с этим человеком, поэтому развернувшись на пятках, пошёл быстрым шагом в сторону своей комнаты. Исин за ним. — Бэк, я нашёл хорошего специалиста, он уже встречался с подобным, он сможет помочь тебе! — говорил родитель, следуя по пятам за сыном, но когда омега упал на кровать, старший остановился в дверном проеме, — ты слышишь меня? — Я не хочу, понятно, не хочу! — Бэкхен вертелся на кровати, как ужаленный, слабо бил пятками и ладонями по матрасу. Ему просто не верилось. Психолог? Бэкхен не нуждается в нем! У него всё хорошо! Лучше не бывает! Почему ему не могут поверить, разве он не убедителен?! Исин делает шаг к кровати, но в кармане пиджака раздаётся вибрация телефона. Омега вытаскивает гаджет и с секунду смотрит на экран, но смахивает вызов. Сейчас не до разговоров. Подросток на кровати же замер, а после отвернулся к стене, вжавшись лицом в подушку, но уши навострил, сильней сжимая уголок подушки в пальцах. Вибро раздалось вновь. — Да, Ифань, ты очень не вовремя! — ответил всё-таки на вызов папа и сел на пружинистый матрас, рядом с сыном. Тёплая рука легла на острое плечо сына, которое было скрыто тканью мешковатой толстовки. Пальцы с нежной кожей несильно сжали, а после погладили.– Нет, не надо подниматься, я сейчас спущусь, жди меня в машине… Бэкхен не видел, но слышал прекрасно. Исин отключился с тихим матом, словно надеялся, что его не услышат, убрал телефон обратно, но почему-то разговор не спешил продолжать. — Ты летишь с Ифанем? — буркнул в подушку глухо мальчишка, а после слегка обернулся. Папа сидел с низко опущенной головой, смотрел куда-то себе под ноги. — Да, — его голос сошёл на хрипоту и сорвался в конце. — Ну да, как же... конференция…– Бэк надулся, словно ребёнок и вжался обратно в подушку, — три дня на какой-нибудь крутой вилле этого бойфренда?.. — Прекрати, — слабо толкнул сына в плечо Исин, но после вновь сжал на нем пальцы, — Ифань не только мой… мужчина, но и партнёр. — Ну да, как же…– повторил подросток и даже головы от подушки не оторвал. Папа провёл по плечу неожиданно медленно, слишком нежно, а после это тепло куда-то пропало и матрас ощутимо поднялся. Исин встал с кровати. — Я опаздываю в аэропорт, подумай эти три дня о моём предложении, пожалуйста, — услышал Бэк и поджал губы в обиде, вдыхая запах подушки глубже. Он очень не хотел оборачиваться на дверь, но в итоге все равно не выдержал. Обернулся, замечая, как в дверном проеме уже успел показаться отец. Он смотрел на папу открыто, сняв очки для работы. Смотрел, словно ожидал чего-то. А Исин в свою очередь просто прошёл мимо в прихожую, даже не посмотрев на истинного. И только, когда входная дверь закрылась за папой, а Чунмен повернул ключ и вернулся в комнату к сыну, Бэкхен повернулся на спину, хмуро смотря в тёмный потолок. — Кто такой этот Ифань? — услышал омега со стороны дверного проёма. Отец смотрелся таким несуразным во всем этом кавардаке. Мальчишка громко вдохнул и выдохнул полную грудь и положил руки по обе стороны от себя, но неожиданно нащупал рядом с собой связку ключей, а когда поднес её ближе к глазам, понял, что это ключи от их с папой квартиры. — Козёл один, — произнёс Бэк и убрал ключи в карман джинс.***
Он опять курит, не чувствуя запах дыма со сладкой нотой вишни. На полу на балконе прохладно в шортах и футболке для сна, но омега не обращает на это внимание, только продолжает делать мерные затяжки и стряхивать пепел в кружку, где на дне осталась гуща от кофе. Чунмен ушёл спать ещё час назад, пожелав перед этим сладких снов, а Бэкхен же, недолго думая, закрылся на балконе с горячим напитком и пачкой сигарет. Он облизывает сухие губы, вздрагивая от неожиданного звука пришедшего уведомления на телефон. Хмурится, прикусывает бычок губами и тянется за смартфоном. Одно новое непрочитанное сообщение. Кликает на него. Ох, так всё-таки свой дал~ ну раз так, то есть идея получше. Завтра у меня будет посвящение в первокурсники, по этому поводу организовывают вечеринку, пошли со мной? Будет весело! Мальчишка стряхивает пепел и ещё раз перечитывает сообщение от начала и до конца, сам за собой не замечая, как начинает едва заметно улыбаться уголками губ. Согласен, куда подъезжать? Бэк покусывает большой палец, зажав сигарету между указательным и средним, а после откладывает телефон обратно, нетерпеливо ожидая ответ. Телефон снова пиликает и омежка подхватывает его в руки, но сообщение на этот раз было не от Лукаса, а от неизвестного номера. Бэкхен нажимает на иконку и хмурится, вчитываясь в текст. Нам надо встретиться и поговорить, как взрослые люди о нашей непростой ситуации. Ещё раз. Что думаешь?Пак Чанель.
Омега шипит и глухо матерится себе под нос, потому что горячий фитилек дошёл до кожи пальцев и ужалил. Бэк прикладывает пальцы к губам, жмурясь сильно, посасывает кожу. После открывает глаза резко, снова читает сообщение от истинного, совсем не замечая новое от Лукаса.