***
Чанёль открыл глаза из-за разбудившего его вибро будильника в кармане. В ушах звон, а в голове полнейшая пустота. Он был словно под водой пару первых секунд после пробуждения, а потом неожиданно всплыл, и звуки со всех сторон заполнили комнату. Альфа повернулся на бок, чувствуя, как за ночь онемела спина на неудобном диване в зале. Во рту было гадко и на душе, если честно, тоже. — Уже встал? — словно мимоходом забежал в комнату Кёнсу, натягивая на плечи поверх заправленной в брюки светлой рубашки темное пальто. Омега был свежим, благоухающим приятной отдушкой парфюма, полная противоположность Чанёля в этот момент. Мужчина коснулся прохладными подушечками пальцев виска мужа, проследив ими контур до подбородка, и провёл по колючей из-за щетины щеке, смотря на Пака с какой-то странной нежностью, коснулся едва ощутимо чужих губ, и Чанёль почувствовал запах бальзама, — завтрак на кухне, приведи себя в порядок и отправляйся на работу, я подвезу Лу до репетитора, до вечера, — и ещё один поцелуй, только не в губы, а лоб. — Па-ап! — потянули недовольно из прихожей, — мы опаздываем! — Уже иду! Дом быстро опустел, и тишина замерла в воздухе, смешиваясь с частичками пыли. Похоже, что Чанёль тоже опаздывал, но это почему-то его сейчас совсем не волновало. Нужно было привести себя в нормальный вид. В участке было по-прежнему шумно, Чанёль поднимался в лифте, но далеко не на свой этаж. Он здоровался в коридоре с каждым мимо проходящим, шагал увесисто, большими шагами до заветной двери кабинета начальника. Когда альфа ворвался без стука, Сехун едва заметно дернулся от неожиданности и напрягся, увидев в дверях Чанёля. Он сжал крепче ушко вместительной кружки с горячим кофе и всеми силами заставил себя за секунду до того, как друг подойдет ближе, принять невозмутимый вид. О отставил кружку подальше на рабочем столе, чтобы не дай бог та подвернулась под крепкие руки Чанёля, который сто процентов пришел убивать, вспомнив о вчерашних откровениях. Но на удивление и на подбирающийся к Се медленными шагами микроинсульт, Пак просто взял кружку и шумно хлебнул, кажется, совсем не почувствовав кипятка и горячих кофейных зерен. Сехун фигурно изогнул бровь, наблюдая за этим, а после кашлянул в кулак. Друг шумно выдохнул, словно добирался от дома до участка на своих двоих, и небрежно зачесал и без того уложенные волосы растопыренными пальцами. Он выглядел гораздо лучше, чем минувшим вечером. Щеки были гладко выбриты, древесный одеколон смешивался с природным запахом. Этот Пак и вчерашний Пак были совершенно разными людьми. — Что я успел тебе вчера рассказать? — прищурил глаза альфа и сел напротив, уже полноценно забрав кружку с кофе себе и делая неспешные глотки. Неужели ничего не помнит? — успел подумать про себя О, а на деле выдохнул тяжелое: — Всё. Рука с кружкой замерла в нескольких сантиметрах от влажных губ мужчины. — Ты же понимаешь, что об этом никто не должен узнать? Особенно Кёнсу, — нервно заговорил Чанёль. — Конечно, обижаешь, — протянул Сехун, а сам радовался тому, что не огребет за вчерашние откровения. Ну не готов он оказался ещё к тому, чтобы правда раскрылась. Чанёль нахмурился, смотрел на друга пару долгих минут, словно хотел что-то найти в чужих глазах, а после безнадежно шумно выдохнул и потер большими ладонями лицо, словно пытался стереть усталость. — Но… думаешь, Кёнсу не достоин знать об этом? Он бы понял, — проговорил Се, едва заметно нахмурившись. Он кидал на друга секундные взгляды, ожидая реакции и Чанель отреагировал: рука с кружкой дрогнула, но альфа по-прежнему держал ее крепко, черные глаза впились в лицо О, чуть прищурившись, а после мужчина поставил кружку на стол так, что несколько капель горячего напитка выплеснулись на лежащие рядом бумаги, но сейчас было совершенно не до этого. Пак поднялся с кресла, уперевшись руками в стол начальника и пробасил, не мигая, смотря прямо на друга: — Зачем говорить о том, чего нет? Нет никакого истинного, ничего не было той ночью, я работал над делом в участке, понятно? Ничего не было, ни мальчишки, ни каких-либо чувств. Есть только я и Кёнсу. Он ничего не узнает, потому что ничего не было, — на одном дыхании. Альфа был похож на бомбу замедленного действия. Одно неправильное слово — ты труп. У Чанёля клокотало сердце в груди, а в голове шумело. Этот дрянной мальчишка принес столько неприятностей, черт побери! Мужчина был зол, растерян. Он ужасно себя чувствовал. И если ещё вчера он был готов признаться Кёнсу во всем, то уже сегодня решил молчать. Ничего не было. Никакого Бэкхена и истинности, ничего. Он сжимал кулаки, элементарно не понимая, почему лучший друг даже не пытается его понять. Разве он не должен во всем поддерживать его? Чанель метнулся обратно к двери, ему нужно было побыть одному, покурить, подумать, прийти в себя, в конце концов. Куда подевался тот Пак из прошлого? Что Бэкхён сотворил с ним? Что?! Что сотворила с ним эта чертова истинность? Сехун встал из-за стола с мыслью остановить друга, но так и не сделал ни шага, замер, просто окликнув Чанёля у самой двери: — Ёль, я не скажу ему. Кто я такой, чтобы рассказывать Су об этом, но, — сказал он, сглотнув неприятный комок в горле, — я твой лучший друг и я беспокоюсь за тебя, Чан. Думаешь, если бы Су встретил своего истинного, он бы не рассказал об этом тебе? И всё же шагнул к Чанелю, остановившись в жалком метре от ровной спины. — Он сделал бы точно также, — слегка повернув голову к Сехуну, ответил Пак. Рука скользнула во внутренний карман пальто, достав потасканную пачку сигарет. Альфа выбил одну и вложил между губ, но прикуривать здесь не собирался, — чтобы не ранить, — и вышел за дверь, в шумный коридор, оставив за спиной лучшего друга.***
Бэкхён потянулся на неудобном диване, чувствуя, как затекли мышцы после сна, поморщился и зевнул, а потом и вовсе открыл глаза, почувствовав запах свежесваренного кофе, который Исин обычно готовил перед работой, если не опаздывал. Омега откинул плед, в который закрутился вчера днем, и сел на диване, с облегчением понимая, что течка отступила. Как жаль, что с собой она не могла забрать и воспоминания. Он поморщился, как от лимона, когда события вчерашнего дня накрыли словно пятиметровая волна. Омега запустил тонкие пальцы в отросшие темные волосы, взъерошивая, отчего те еще больше стали напоминать птичье гнездо, потер шею, зашипев от показывающихся багровых засосов, оставленных истинным в слепой похоти, и подумал, что неужели это всё? Всё закончилось вот так? История Чанёля и Бэкхена закончилась, не успев и начаться толком. Похоже, не стоит и пытаться что-то сделать с этим, а просто смириться. Не все бывает, как в фильмах про любовь, где встречаются истинные и, пройдя все трудности рука об руку, в итоге все равно остаются вместе. Возможно, Бэкхену просто нужно уже вырасти. На Паке ведь свет клином не сошелся?! Стоит идти дальше и просто забыть. Вернуться к тому, что было, они теперь точно не смогут. Чанель будет не в силах притворяться, что ничего не было и нет, а Бэк и вовсе никогда не пытался строить эту иллюзию. Омега поправил на себе толстовку, надеясь, что папа чудом не заметил отметин на его шее, вернувшись домой, и вышел из зала в сторону маленькой кухни, где, на самом деле, и двум людям было тесно. Исин сидел за столом в своей любимой домашней футболке и пижамных штанах за кружкой утреннего кофе и очередным документом в рабочем ноутбуке. В такие моменты он выглядел по-особенному домашним, словно они вернулись на несколько лет назад, когда отцы еще не подали на развод, когда Бэкхён не знал Чанёля. Папа проводил сына взглядом, а после поправил на переносице очки. Мальчишку нервно передернуло, и он как можно ненавязчивей подтянул воротник толстовки повыше, пытаясь скрыть багровые пятна, словно Исин вообще мог их увидеть. — Доброе утро, — услышал подросток, а после вновь заклацала компьютерная мышь и с характерным звуком прокручивалось колесико. — Доброе утро, когда вернулся? — кашлянул в кулак Бэкхён, наводя себе кофе напущенно-неспешно: замешивал сливки с порошком, добавлял кипяток. А после словно между делом поинтересовался, — разве ты не должен был прилететь только сегодня вечером? Омега развернулся лицом к родителю, прижался поясницей к кухонному гарнитуру и отпил из кружки. На кухне было прохладней, чем в зале, поэтому мальчишка переступил голыми ступнями по темному кафелю и поджал прохладные пальцы на ногах. Он пил кофе, чувствуя его терпкий запах, но также он не мог не заметить, как сильно пахло от Исина Ву. Бэкхен не перепутает этот запах ни с чем другим. От него щипало в носу, и пацан всеми силами пытался не чихнуть, пустив кофе со сливками через нос наружу. — Сегодня ночью; Ифань предложил улететь пораньше на его личном самолете, и я отменил свою бронь, — ответил старший омега, отпив из своей чашки, а мальчишка, воспользовавшись моментом, когда папа отвернулся от него, закатил глаза, почувствовав, что ему сразу стало все это неинтересно. Ну да, без бойфренда, конечно же, здесь не обошлось, — вытянув из навесного шкафа пачку печенья, подумал подросток, а на деле: — Серьезно? Может, у него еще и своя ракета имеется? — с нескрываемой издевкой протянул подросток, рассчитывая на то, что Исин как-то отреагирует, как делал это всегда, но, на удивление, ничего не произошло. Бэкхён фыркнул себе под нос и сел за стол напротив папы. Кажется, конференция Исина вылечила, папа выглядел куда лучше, чем два дня назад, чего не скажешь про Бэка. Мальчишка кутался в толстовку, чтобы старший не заметил засосов по всему телу, под глазами залегли черные круги, и от этого кожа на лице казалась еще более бледной. Хотя такой ужасный внешний вид можно было оправдать течкой. Чжан уже наверняка догадался о ней по запаху, что еще продолжал витать в квартире. Интересно, а чувствовал ли папа, что в мяту и лайм так прекрасно вкусно вписалась горчинка алкоголя? — Что решил насчёт психиатра? — спросил Исин, наконец-то посмотрев на сына открыто, а после и вовсе закрыл ноутбук и снял очки, а кружку с утренним кофе пододвинул поближе. Бэкхён опустил голову, словно хотел отпить из кружки, но на самом деле он хотел скрыться от этого взгляда, каким сейчас смотрел на него старший омега. И подросток всё не мог понять, что лучше: когда родитель не обращает на тебя внимание или когда он вот так смотрит на тебя, впившись взглядом, словно какой-то клещ. Оба варианта были так себе, честное слово. — Ничего, он мне не нужен, — пожал плечами мальчишка, шумно хлюпнув из чашки, подняв голову не сразу, но когда всё-таки поднял, он как и предполагал, словил в ответ уже открытый пораженный, недовольный взгляд папы, — у меня нет проблем, — повторил, словно хотел убедить в этом не только Исина, но и себя. Бэк даже не хотел допускать мысли о том, чтобы сходить хотя бы на один прием, дабы от него просто отвязались. Он не хотел сидеть в одной комнате с мозгоправом и рассказывать ему все, что волнует. Конечно, он прекрасно осознает свою зависимость, он понимает, что проблемы есть и помимо этого, омега уверенно думает о том, что это не из тех проблем, которые он бы не мог решить сам. Зачем привлекать кого-то еще? — Ты правда так считаешь? — брови папы надломились и сдвинулись к переносице. Мальчишка кивает, ни секунды не подумав, — Бэкхён, у тебя зависимость, у тебя есть проблемы и помимо наркоты. Эта дрянь разрушает жизни, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, ты слышишь меня? Ты стал совершенно другим человеком, и я не знаю, что происходит. Я хочу, чтобы тебе помогли, Бэкки. Я хочу помочь тебе. Подросток сжал руку с печеньем, и то рассыпалось на ладони, он фыркнул себе под нос, не подняв головы. — Где же ты был раньше со своей помощью, пап? Исин поджал губы, не в силах что-либо сказать, он просто наблюдал за тем, как сын встал из-за стола и вышел из кухни. Бэкхён заперся в своей комнате, осев по двери вниз. Но и минуты не прошло, как в дверь постучали. — Бэк, открой, пожалуйста, мы же не договорили, — просил Чжан за дверью, постукивая по ней костяшками пальцев. — Бэкхён? — Разве непонятно, что мне нужно побыть в одиночестве?! — крикнул омега, ударив воздух перед собой, разжав ладонь, из-за чего все крошки от печенья разлетелись по комнате. Закрыл руками лицо, в желании скрыться хотя бы на минуту из этого мира куда-нибудь подальше. У него нет проблем.***
Сехун шел по коридору полицейского участка с двумя стаканчиками горячего кофе. Сейчас только что закончился обеденный перерыв, сотрудники спешили на свои рабочие места, здание снова наполнялось людьми. О чувствовал острую необходимость встретиться еще раз с глазу на глаз с Чанелем и поговорить. После утреннего разговора внутри было неприятно тяжело, и это чувство словно совсем не хотело покидать мужчину. Сехун должен был все исправить. Чондэ так удачно попался на глаза начальнику у копира, мерно переворачивая листы документов и вновь прижимая их. Ким прекрасно должен был знать, где находится сейчас его напарник. — Дэ, дружище, не знаешь, где сейчас Пак? — обратился к подчиненному Се, улыбнувшись. — Да. Он в курилке, — отозвался Чондэ, показав рукой за свою спину. В курилке было прохладно и безлюдно. В небольшой комнате сидел лишь Чанель, хотя О мог поспорить, что еще жалких пятнадцать минут назад, в перерыв, здесь было не протолкнуться. Пак сидел на лавочке у стены, уже докуривая свою сигарету, выдыхая облака дыма в пустоту впереди себя, когда стеклянные двери открылись и в курилку зашел никто иной, как Сехун. В руках друга было по стакану какого-то напитка, видимо, горячего, смотря, как оттуда валил белый пар, смешиваясь с дымом, витающим в комнате повсюду. Альфа усмехнулся, пряча этот жест за последней затяжкой, и, отвернувшись, вдавил дымящий фитиль в мусорное ведро. Он скорее не видел, а чувствовал, как друг сел рядом и протянул ему один из стаканчиков. — Без сливок и сахара? — повернувшись к Сехуну, с легкой улыбкой спросил Чанель. Он принял напиток, сразу хлебнув оттуда немного. Кофе прокатился по горлу в пищевод, приятно разогревая собой внутри. — Без сливок и сахара, — кивнул Сехун. Он тоже хотел сделать глоток, но в последнюю секунду опустил стаканчик обратно на колено, обтянутое тканью темно-синих брюк, облизал ссохшиеся губы, и сказал то, ради чего пришел сюда, — Чан, я твой друг и ты всегда можешь на меня положиться. Просто знай это, я всегда за тебя. Пак оставил свой стакан на лавочку по правую сторону от себя, а левой рукой неожиданно для Сехуна обнял, закинув руку на чужую жилистую шею и без особых усилий притянув к своей груди. О хотел было возмутиться, мол, укладку попортишь! Костюм помнешь! Но услышав бархатистый негромкий смех, ощутив чужую теплоту, расслабился, позволив лучшему другу немного помять синие лацканы пиджака. — Спасибо, Се. Спасибо тебе, друг. Это именно то, чего мне сейчас больше всего не хватает: человек, на которого я смогу положиться, потому что я разрываюсь внутри из-за всего, что происходит в моей жизни.***
Утром понедельника Бэк чувствует себя неважно, но Исин ни за что не разрешит остаться ему дома. Весь прошлый вечер подросток пытался связаться с Чонгуком и Тэхёном, но парни не выходили на связь. Это и злило, и заставляло волноваться. Раньше такого не случалось. Сообщения были не прочитаны, на звонки отвечал холодный голос автоответчика, а после Бэкхена перекидывало на голосовую почту. Оставался последний вариант — зайти к кому-нибудь из парней домой после школы. Мысли о возвращении в школу раздражают подростка, но больше всего раздражает то, что вместе с ним в школу вернется и Тао. Омега смотрит на своё отражение в зеркало, откидывая голову так, чтобы можно было хорошо рассмотреть многострадальную шею, покрытую россыпью синих и бордовых синячков. Взгляд скользит ниже по выделяющимися рёбрам, груди и животу с такими же мелкими россыпями темных точек. Омега кусает саднящие губы, тихо шипя от боли. В своей комнате, пока Исин готовил неумело на кухне завтрак, Бэкхен остервенело искал, что надеть, чтобы всей этой палитры цветов на его теле не было видно. Школьные рубашки не прикрывали шею и запястья, а идти в толстовке было бы странно. Взгляд падает на чёрную водолазку, и идея приходит в голову в ту же секунду. Тугой ворот и длинные рукава раздражают и без того воспаленную кожу. Жмет и трет неприятно, но омега сжимает зубы посильней и накидывает на плечи серый школьный пиджак. Бэкхен выходит из комнаты, нервно оттягивая рукава водолазки, будто те сами собой поползут по тонким запястьям на верх, открывая все синяки. Он заходит на кухню, волком поглядывая на Исина. Старший омега словно и не замечает этих косых взглядов, читая какие-то бумаги и ожидая, когда вскипит чайник. Бэкхен садится за стол, продолжая сжимать пальцами рукава, оттягивать их вниз, и если честно, то это смотрится странно. Брать бутерброды неудобно, но парнишка вовсю делает вид, что оно так и надо. Исин отрывает взгляд от документов, следя за манипуляциями сына. Вчера они больше тему насчет мозгоправа не поднимали, но мальчишка знает точно, что долго бегать от этого ему не дадут. Ну, а пока, если получается бегать, то почему бы и не поиграть в кошки-мышки? — Чего с руками? — неожиданно спрашивает старший омега, откладывая бумаги подальше на столе. Еда встает в горле Бэкхена комом, и дышать становится неудобно, — и… разве вам можно носить в школу водолазки? Мальчишка чувствует, как неприятно разом начинают чесаться засосы и синяки на теле, но только сильнее сжимает пальцами концы рукавов, пытаясь проглотить неприятный ком в горле. — Почему нет, что в этом такого? — хочет звучать как можно более лениво и повседневно, но, увы, не получается. Голос хрипит, а буквы глотаются. Ими то Бэк и позавтракает сегодня, а то еда ни в какую не воспринимается организмом, — на улице сегодня холодно, вот я и решил… надеть, — и для уверенности вновь кусает бутерброд, хотя есть уже не хочется. Кусок в горло не лезет, и вообще хочется вытошнить все, что осталось в желудке ещё со вчерашнего дня. Исин хмурит брови и ещё на добрых секунд десять задерживает свой по-родительски изучающий взгляд на сыне, но, кажется, ничего подозрительного не заметив, вновь берет в руки листы документов, продолжив вчитываться в длинные строчки. Бэкхен выдыхает с облегчением, но как можно тише, и все не перестаёт косить взгляд на папу, когда мысль о том, что старший что-то понял или только подозревает, вспарывает мозг. До школы довозит Исин, ответив категоричным «нет» на неловкие попытки сына доказать, что ему одному на скейте будет удобней и быстрей чуть ли не в два раза. Приходится терпеть напряженное молчание в машине на протяжении пятнадцати минут, а когда авто останавливается у школьных ворот, то в спину получить подбадривающее и настраивающее на учебу — «надеюсь, что директор не позвонит хотя бы сегодня с просьбой приехать в школу». Бэк раздраженно хлопает дверью машины и слышит шуршание колес позади. Уехал. Отношения с папой становятся все натянутей, и мальчишка предчувствует, что скоро эта тонкая нить с характерным звуком разорвется. Бён опускает голову так, чтобы черная челка закрыла глаза, а после поднимает, с шумом втягивая через нос прохладный ноябрьский воздух, который заставляет краснеть нос, щеки и тонкие хрящики ушей. Мальчишка прикусывает щеку изнутри, смотря на четырехэтажное здание школы. Стайки учеников стекаются за высокий забор, и Бэк спешит туда же, но его буквально после первого же шага чуть не сбивают с ног. Сладковатую цветочную отдушку омега узнает сразу. Лухан обнимает с силой, качает, словно своего ребенка, из стороны в сторону и что-то говорит прямо в куртку, но Бэкхён не может понять этот лепет. Подросток даже не сразу понимает, что вертит головой, ищет глазами ту самую машину. Куртка друга еще тёплая, значит ли это, что Лу привезли? Значит ли это, что его привез Чанель? Взгляд мечется по стоянке и дороге, цепляет лица старшеклассников, спешащих к первому уроку, но больше ничего. Никакого Чанёля. — Бэк, всё в порядке? — слышит Бён словно из-под толщи воды. А после выныривает. Перед глазами лицо Лухана, и подростку так упорно кажется, что он чувствует знакомый запах вина в воздухе. Или это только кажется? — Что с тобой? Всё нормально? — Всё хорошо, — берет себя в руки Бэкхён. Трет лоб и зачесывает пальцами волосы назад, — правда. Пошли в школу? Хан кивает, а Бён вырывается первым, чувствуя взгляд друга на себе. Омега прекрасно знает этот долгий задумчивый взгляд и также прекрасно игнорирует его.***
Бэкхен видел Тао. На самом большом перерыве, когда большинство учеников делятся на кучки по интересам и едят, Что-то обсуждая, когда вторая половина слоняется по школе без дела, бегает покурить за угол, омега видел его. Подросток совсем не ожидал, что альфа будет с гипсом на правой руке, уже заживающими ссадинами и синяками на лице. Бэк задержал на неприятеле взгляд дольше нужного и Лу заметил это. — Говорят, его так отметелили два бугая недалеко от школы, — словно между делом кинул друг, откусив от сэндвича знатный кусок. Бён посмотрел на усиленно работающего челюстью Лухана, потом опять на Цзы, заметив, как тот шипит и прикладывает руку к груди, когда смеется в компании своих шестерок. — Серьезно? На это Лу только пожимает плечами. Да и правда. Каких только слухов по школе не ходит. Бэк отпивает из баночки йогурт и снова смотрит на блондинистого выскочку. Сейчас то этому засранцу точно не до соревнований по плаванию. Видимо горящий взгляд Тао почувствовал на своей спине, поэтому обернулся, наткнувшись на двоих омег, а конкретнее именно на Бэкхена. Лицо китайца сразу преобразилось. Стало нахальным, взгляд высокомерным и каким-то довольным что ли. Подросток не знал, как его читать, но принимать как за что-то хорошее точно не собирался. Только не от этого мудака. — Эй, Бён! — крикнул он, привалившись к стене коридора в метрах семи от подоконника, на котором сидели Бэк и Лу. Для побитого этот козел выглядел слишком довольным. Словно мартовский кот. И по спине омеги невольно побежали противные мурашки, пальцы сильней сжали пустую баночку из-под йогурта. Лухан, как первый свидетель прошлой драки между этими двумя, заметно напрягся, — по чесноку, плоховаты твои телохранители! Я их уничтожу и тебя вместе с ними, уж поверь! Омега нахмурился. О чем говорит этот псих? — хотел было спросить Лухана он, но Цзы продолжил потешаться. — Как же их звать-то… Чонук и Тэкён? Чодук и Тэён? А! А-а-а… вспомнил, — тянул альфа, а все ниточки в голове Бэкхена связывались в одну длинную веревку, на которой хотел его повесить Хуан, — Чонгук и Тэхён. Надеюсь, им в полицейском участке сейчас весело, ведь сегодня мне позвонили и сказали, что их задержали. Вот это круто, да? Лу, словно прочитал мысли друга, поэтому попытался схватить Бёна за руку сразу же, но было уже поздно, омега рванул к Цзы, сжимая собственную челюсть так, что был слышен скрежет зубов. Бэк с разбега толкнул нагло улыбающегося альфу в наверняка перевязанную под рубашкой грудь, смотря на то, как Тао закашлялся тут же, но улыбаться не перестал. Трое его приближенных хотели было схватить буйного омегу, но альфа мотнул головой, мол, не нужно, справимся без вас. Мальчишка прижал ЦзыТао к прохладной стене, продолжая давить на грудь горячей ладонью. — Сволочь, — клацнул челюстью, будто взбешенный пес, Бэкхён. Он не видел, но почувствовал, как оказался рядом Лухан, оглядываясь по сторонам, как бы кто не увидел этого инцидента. В голове Бэка все сошлось. Он мог просто поспорить на то, что отметелить Тао было идеей Чонгука, они нашли всю информацию каким-то образом и решили заступиться за Бэкхена, припугнуть засранца Цзы, но этот тип тоже не без семи пядей во лбу, обратился в полицию, и друзей Бэка задержали. От этого они и не могут отвечать на звонки и сообщения. — Сучка, — прохрипел альфа, смотря прямо в почерневшие глаза, — твоим друзьям пизда, надеюсь, ты готовишь деньги для залога, потому что их задницы при первой же возможности натянут в тюряге, а там им и самое место! — с губ, покрывшихся от сухости корочкой, срывались эти слова пропитанные насквозь желчью. Бэкхён замахнулся для удара, но так и не врезал замерев. — Бэк, не делай этого, — протараторил волнующийся за друга Лухан, сжав напряженное запястье, — ты только неделю назад был отстранен от занятий, во второй раз может не повезти, отчислят. Разве ты не видишь этого? Он специально провоцирует тебя на драку. Хан смотрел в обезумевшие от ненависти глаза. Он прекрасно чувствовал участившийся пульс друга подушечками пальцев на запястье. Зрачки мальчишки дрожали, как и ресницы, в уголках можно было разглядеть блестящие на солнечных лучах крохотные кристаллики слез. Он отпустил альфу с видом, словно прижимал к стене не человека, а мерзкого таракана. Дрожащие руки исчезли в карманах брюк и Бэкхён без слов пошел вниз по коридору. Лу облегченно выдохнул. В этот раз обошлось без драк.***
Чунмён листал электронную копию документа на планшете, мерно попивая из чашки зеленый чай. Официант подходил каждые двадцать минут, вежливо уточняя, не хотел бы альфа заказать чего-нибудь посущественней? Но Ким только улыбался также вежливо в ответ и отказывался. Он ждал Исина уже час. Ждал в этом ресторане, словно верный пёс и принципиально не думал даже о том, чтобы рассчитаться за три чашки горячего напитка и уйти. Он уже отменил одну свою встречу, пройдет ещё пол часа и бывший муж не объявится — придется отменять вторую. Ну ничего, Мён терпеливый альфа. Он готов ждать сколько угодно. Всё равно в этом ожидании есть и хорошая сторона, например, он может спокойно ознакомиться с документами, что предоставили ему инвесторы, а не так, как мог: впопыхах, в служебной машине, пока его шофер несется на всех скоростях, только чтобы директор успел на очередную деловую встречу вежливо улыбаться и пожимать сухие ладони малознакомым мужикам в дорогущих костюмах с запонками. Но вот, он слышит эту мягкую, но вместе с тем выражающую полное превосходство, походку, чувствует этот прожигающий в его пиджаке дырку, взгляд, вдыхает полную грудь тонкую нить сладковатого омежьего запаха, профессионально отметая в сторону ещё один, удушливый и сильный, что стремится покрыть собой, словно панцирь. Чунмёна он совсем не рассердил, не вызвал ничего кроме довольной усмешки, которую несомненно заметил Чжан. Альфа отложил девайс на стол подальше ровно в тот момент, когда Исин сел за стол, элегантно закинув одну ногу на другую, а руки положил на ручки плетеного кресла, откинувшись на спинку. Чунмён улыбался, открыто разглядывая своего мужа… бывшего, ну да ладно. Исин сначала придирчиво осмотрел светлый зал ресторана, а после наконец-то также открыто, как и альфа, посмотрел на Мёна. — Так себе ресторан, — изрек он. — Следуя из того, что именно ты, а не я попросил о встрече и я в свою очередь прождал тебя час, за мной был выбор места, справедливо ведь? Мне нравится это место, — легкая улыбка с лица альфы так и не ушла. Чжан тоже улыбнулся, но скорее это было похоже на оскал, вот-вот и удлинятся клыки. Чунмён безусловно знал, как действует это на мужа. Мужчина своими словами специально указал именно на то, что сам омега попросил о встрече! Сам Исин, черт побери! — Под стать тебе, — сочилась желчь. — О чем ты хотел поговорить, Син? У меня мало времени, поэтому давай перейдем сразу к делу, — мельком глянув на дорогие наручные часы, спросил Ким, и словно отразил напущенно-расслабленную позу бывшего мужа: откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. — У тебя всегда его было мало, даже на семью не хватало, — словно между прочим отметил омега и подозвал официанта, что кружил неподалеку, — овощной салат, пожалуйста, и зеленый чай без сахара. Чунмён наблюдал за этим и прекрасно понимал, что Исин делает это, только чтобы позлить лишний раз, но альфа просто не будет поддаваться на эти детские уловки. Им по сорок с лишним лет, хоть кто-то из них двоих должен наконец-то начать вести себя на свой возраст. Он глянул на циферблат ещё раз и подумал о том, что надо написать помощнику о том, чтобы тот перенес все встречи с сегодняшнего вечера на другие дни. — Как конференция? — поинтересовался чисто из любопытства альфа, словно вернулся на годы назад, когда он и Исин были еще женаты, и вечером за ужином спрашивали друг друга «как прошел твой день?» — Разве это тебя как-то касается, Мён? — приподнял бровь Чжан. — Мне казалось, что ты едешь по работе, а не с каким-то парнем развлекаться, — протянул на выдохе Чунмён и допил остатки из чашки, при этом даже и взгляда не кинув на бывшего мужа, что со скрежетом сжал зубы в ту же секунду. — А это точно не твоего ума дело, — рыкнул омега и на его шее от злости вздулись вены, привлекая к себе внимание. Альфа точно почувствовал бы бешеную пульсацию, прикоснувшись к этим синим переплетениям. Ким по-прежнему вызывал обширный спектр эмоций у Исина, кто бы мог подумать, — Ифань мой деловой партнёр и тебя совершенно не должно волновать то, что между нами! — Так значит Ифань, — довольный полученной информацией, повторил чужое имя мужчина. — Боже, — сокрушенно протянул омега, прикрыв глаза и шумно выдохнув. Легкая светлая рубашка повторила все движения грудной клетки, — о сыне в кои-то веки подумай, мы встретились из-за него. Нужно что-то делать, если будем сидеть сложа руки, то, боюсь, скорее всего, рано, чем поздно мы можем потерять сына, Мён, пойми. Он сидит на наркоте, я не знаю, что именно, но таблетками кидается — это точно. Он курит какую-то гадость и общается черт пойми с кем! Он выпускник, он омега в конце концов. Чунмён неожиданно закашлялся после слов о наркотиках. Чжан было дернулся словно на автомате, чтобы похлопать бывшего мужа по спине, но вовремя одернул себя, поэтому этот жест остался незамеченным. Альфа похлопал себя в грудь, откашлявшись и посмотрел на омегу широко раскрытыми глазами. — Ты должен знать об этом, — нервно облизнул ссохшиеся губы Исин и опустил взгляд, едва заметно дергая носком начищенного ботинка.