***
Тэхён чуть ли не сшибает с ног удивлённого Чимина дверью, выбрасывает рюкзак в глубь гостиной, цепляя полку с дисками, наспех снимает ярко-красную куртку с вышитой закрученной в спираль змеёй на спине, чмокает брата в щёку, который так и стоит у плиты со сковородой в руках и в фартуке наблюдает за братом. Тэхён хватает со стола несколько яблок и бежит к себе в комнату по пути роняя яблоки. — Ты кушать будешь? — кричит ему вслед Чимин. — Не-е-ет, — уже захлопывает дверь своей комнаты Тэхён, подбородком прижимая к груди яблоко. Чимин минуту стоит с гримасой непонимания и растерянности на лице, хмуря задумчиво брови и левой рукой почёсывает подбородок. Затем он вспоминает, что плита включена, а сковорода у него всё ещё в руках, охает и выключает плиту. Чимин замечает в последнее время в Тэхёне странности, омега рвётся поскорее на учёбу, приходит домой к десяти вечера иногда и к полуночи, говоря брату, что с друзьями проводит время или делает проекты. Чимин начинает что-то подозревать, потому что две недели как учёба началась, а их уже загружают проектами и домашними заданиями. — Ну и нахрен я это готовлю? — спрашивает сам себя Чимин. Тэхён бросает яблоки на кровать, застеленную кремовым покрывалом и плюхается на неё лицом в пушистую подушку и визжит, махая из стороны руками и ногами. Сегодня они с Хосоком были в итальянском ресторане, но перед этим альфа забрал его с учёбы. Тэхён несся по коридорам университета с бешеной скоростью, лишь бы поскорее увидеть альфу, растрепал пшеничные волосы, омега даже не заботился о том, что, возможно, его макияж растёкся по всему лицу, он поскорее хотел взглянуть в любимые глаза альфы, поскорее вдохнуть любимый запах. Альфа каждый день его балует, возит в лучшие рестораны города, они много болтают, пьют лучшее шампанское и вино, альфа всегда глядит на омегу с любовью и нежностью, поглаживает грубой ладонью его ладонь, большим пальцем проводя по нежной коже. Сегодня они ели ризотто, пасту под сливочным соусом с бараниной и тирамису. Ну как ели, Тэхён ел, а Хосок пил кофе, говоря, что уже ужинал, но хотел омегу накормить. Альфа стёр с кончика носа Тэхёна сладкий крем от тирамису, нежно при этом улыбаясь, и Тэхён поплыл, его буквально в море выкинули, море нежности и любви. Альфа всегда в костюме строгом, запонки из золота или серебра сверкают в свете ламп ресторана, волнистые тёмно- каштановые волосы отдают чернотой в мягком свете помещения, в его руках Тэхён хочет засыпать, его руки хочет на себе, его взгляд только для него, каждый вздох и каждое слово Тэхён себе присваивает, потому что альфа нужен ему. Тэхён на минуту помрачнел, когда осознал в каком они положении перед другими, альфа статный, на первый взгляд слишком высокомерный и гордый, вся его аура говорит о том, что с ним шутки плохи и такому под стать только мировые модели голубых кровей, а Тэхён в футболке, пусть и именитого бренда, но с смешным рисунком, в свободных джинсах, которые держатся на бёдрах, у него несколько колец в ушах и ярко розовые губы, будто он школьник, Тэхён похож ребёнка, но не хочет смущать своего альфу. Хосок, заметив изменение в лице омеги, мягко сплёл их пальцы на столе, не смущаясь посторонних взглядов и произнёс — всё хорошо, я рядом. И ему вмиг стало всё равно, как он выглядит и сколько взглядов на них направлено. Да, между ними огромный контраст, но кому-то угодно, чтобы они находил друг в друге любовь. Тэхён не может справляться с захлестнувшей его влюблённостью, если хоть день он не увидит альфу, день прожит зря. Любовь Тэхёна имеет цвет глаз чёрного горького кофе, острую линию подбородка, сильные татуированные руки, которые нежность свою дарят лишь ему, его взор обращён лишь к нему, весь альфа для Тэхёна. Телефон издаёт звук, оповещающий о сообщении, омега подпрыгивает и тянется к телефону на тумбе, разблокирывает: Хосок: Я надеюсь, тебе понравилась итальянская кухня, потому что завтра я хочу тебя отвезти в лучший ресторан французской кухни. Тэхён не может удержать улыбку и быстро печатает: — Я надеюсь, она будет без лягушек) Спустя десять секунд приходит ответ и Тэхён невольно охает из-за того, что альфа так быстро ответил, ждал ответа омеги. Хосок: Никаких лягушек, обещаю. Только самое лучшее для тебя. Тэхён вновь охает и на его лице расцветает румянец: — Из-за тебя я скоро не смогу помещаться в дверной проём, стану толстым и меня никто не полюбит! Спустя минуту приходит ответ: Хосок: Я прикажу все проёмы в городе сделать шире для тебя, моя любовь;) Тэхён смеётся тихо, рукой прикрывая рот и печатает: —***
Вдоволь накурившись, Юнги подобрал с земли старый бомбер, проверяя ничего ли он не потерял, остудив горячую голову под толщей холодного ночного воздуха, Юнги решает ехать домой, потому что время уже четыре утра и он не хочет чтобы Чимин и Тэхён волновались за него. Братья Пак никогда не трогают Юнги и не цепляют если тот желает уехать на некоторое время, они не просятся с ним, не лезут в душу, а понимают, принимают желание Юнги побыть наедине со своими демонами. А Юнги кормит своих демонов, рискует на дороге, дрифтует, шины стирает, до крови губу закусывает, металлическим вкусом наслаждается. Юнги благодарен братьям Пак за понимание, за то, что они всегда были рядом, когда это было необходимо, но никогда не лезли к нему, когда он хотел быть один. Они понимают, когда стоит нависнуть над ним, разговорами и тёплыми объятиями всю грязь из души вычистить, а когда Юнги сам в грязи пачкается, ещё хочет. Юнги уже сидит в авто, в зеркало смотрит на своё отражение и себя не видит. Перед ним другой человек, такой же, который был в зеркале в ночь, когда смерть дышала им в затылок с Тэхёном. Юнги не отводит взгляд, как тогда, на другого Юнги смотрит, видит испуганного зверька, мечется из стороны в сторону, но маску спокойствия усердно на лице поправляет. — Почему ты напуган? — сам себя спрашивает. — Я не знаю, — вторит отражение в зеркале. Юнги устало прикрывает глаза, поворачивает ключ и разворачивает машину, движется по пустой трассе, ведущей в центр каменных джунглей. В авто врывает холодный ветерок, он треплет бордовые прядки омеги. Юнги постукивает пальцами по рулю в такт песне, беззвучно подпевает, лишь открывая рот. Вглядываясь в кромешную тьму, скрытую в высотках, не освещённую светом фар, Юнги видит несколько горящих огоньков в окнах, кто-то не спит, интересно, почему? Кто-то ждал вторую половину с работы и застал под утро с запахом другого человека на нём, кто-то наверное узнал вкус предательства или кому-то элементарно не спится, потому что ночь создана для творчества, созидания, самокопания, выворачивания своих мыслей наружу, обнажая плоть и кости перед луной, звёздами. Омега прищуривает удивлённо глаза и видит, как ему навстречу приближается огонёк, а за ним светится красно-синий огонёк. Юнги сбавляет скорость и мигом пристёгивается, боясь остановки стражей порядка, ведь прав то у него нет. Огонёк стремительнее приближается и Юнги может различить очертания машины, вытянутый перед с неоновыми фарами в форме капли, ламбо авентадор, которого Юнги узнает из миллионов. Юнги не мог даже догадаться, что эта малышка может с такой скоростью нестись, а стражам порядка остаётся только пыль глотать, но они настроены серьёзно догнать виновника беспорядков на дорогах. Юнги слышит агрессивное рычание ламбо, который придаёт газу и омега уже не на шутку заводится, по его венам растекается закись, его сердце уже издаёт громкие биты. Юнги машинально улыбается, приподнимая кончик губ в хитром оскале, как перед каждой пройденной им гонкой. Ламбо всё ближе и ближе, а Юнги ещё медленнее ездит, чтобы взглядом авто зацепить, оглядеть его очертания вблизи и его это дико заводит. Ламбо стремительно проносится мимо ренджа и за ним пролетает полицейская машина, выжимая максимальную скорость, чтобы хоть как-то поспеть. У омеги дыхание прерывается на секунду, он забывает как дышать, пронёсшийся мимо него автомобиль, казалось, откинул порывом воздуха авто Юнги в сторону. Юнги видит впереди дороги ещё несколько машин стражей порядка и впервые вдыхает нужный кислород. Каким бы быстрым не был ламбо, пронёсшийся рысью мимо него, Юнги знает эту дорогу, ему не справится с несколькими машинами полицейских, если они смогут загнать его в живую клетку с трёх сторон. Юнги знает одну дорогу, резкий поворот на девяносто градусов, которая ведёт к реке вдоль фермы, а минуя ферму, можно скрыться в городе с западной части. Ламбо сможет плавно вписаться в поворот, а вот стражи порядка нет, главное показать водителю ламбо этот невидимый поворот, о котором знает Юнги и который под вуалью темноты не виден. — Ну же! — ударяет по рулю омега, подбадривает себя на этот шаг и решается. Что-то дёргает его за ниточки и толкает вперёд, понестись за ламбо, помочь ему. Он разворачивает рендж резко на дороге и выжимает педаль до максимума, вглядывается в зеркало заднего вида и видит ещё две мигалки, которые уже близко. — Чёрт, — ругается Юнги и предчувствует от Чимина пиздец за стёртые шины. Он свой рендж холит и лелеет, и эта малышка создана для красивой плавной езды, белый конь для принца. Но на эту ночь рендж станет тёмной лошадкой. Юнги быстро нагоняет хендай с мигалкой на крыше, они даже не требуют остановиться водителя ламбо, видимо уже многократно пытались. Юнги змейкой едет за хендаем и пытается мимо него проскользнуть, дальний свет переключает. Ещё немного и Юнги буквально готов кончить от происходящего, ему это чертовски нравится, маневрировать, выжимать предел, гнаться. — Ещё немного, — сладко тянет Юнги и одной рукой руль выворачивает в нужную позицию и хендай уже сам в позиции жертвы, спереди ламбо, сзади рендж, которому он пытается путь перегородить. Хендай влево заносит и Юнги удаётся вперёд прорваться, он заливисто смеётся и не может дрожь в руках унять. Они едва ли не столкнулись, а Юнги в своей уверенности утопает, что он всё сможет, что даже на такой машине, неприспособленной для гонок, сможет. Юнги чувствует себя ребёнком, дразнящим собаку на цепи, ещё больше её злит, камнями в неё кидается и ему это нравится, неоправданная жестокость для ребёнка смех, потеха, а для Юнги игры. Юнги замечает массивный зад ламбо, видит синие огоньки пламени из выхлопной трубы и у него крышу сносит от такого вида, уже начинает светать, линия горизонта расцветает алым и ламбо перед Юнги словно единорог, сказочный, недосягаемый, будоражащий. Юнги оглядывается в зеркало заднего вида и видит что за ними уже три хендая, омега нажимает по газам, развевая мечтательную дымку, ведь теперь и он попал, ввязался в это, стал соучастником, но ни капли не жалеет. Совсем скоро невидимый поворот. Юнги сигналит ламбо, привлекая его внимание, нагнать пытается, но всё равно отстаёт, пыль глотает. Ламбо замедляется и отдаляется влево, уступая Юнги дорогу, чтобы они смогли поравняться. Юнги радуется словно ребёнок, рядом с ламбо равняется, перестаёт сигналить, пытается взглянуть на водителя, но видит в ещё властвующей на дороге темноте только очертания альфы, который одной рукой руль держит, будто бы ему скучно, а Юнги вцепился словно котёнок двумя руками в руль, весь напряжённый, будто по канату над пропастью ходит. Юнги несколько раз фарами мигает, призывая альфу за ламбо ему довериться и он в ответ мигает, пропускает вперёд омегу, сбавляя скорость. Юнги тяжело выдыхает и улыбку скрыть не может, в его голове возгласы удовольствия с нервозностью соревнуются. Как же давно ему этого не хватало, как ему не хватало этого огня в груди, адреналина, всплеска эмоций, взрыва чувств, когда тело не твоё вовсе, когда тело тебя не слушается, когда ты один сплошной оголённый нерв, когда поиграть со смертью до боли необходимо. Юнги чувствует себя вождём, полководцем, защитником, он сейчас курирует ламбо, который позади него, ведёт за собой, направляет. Дикий зверь его слушается, по его пятам следует, его голосу вторит. — Ну же, малыш, — дразнится Юнги, плавно змейкой виляя по дороге, словно лиса хвостом. — Следуй за мной, — вслух произносит и на сидение откидывается, расслабляясь, готовясь к сложному манёвру. Ламбо за ним агрессивный звук мотора издаёт, оглушая рыком, альфа за ним принимает игру Юнги, они рассвету отдаются, о трёх машинах полицейских за ними забывают. Они на всей скорости несутся по дороге, а со стороны кажется будто плывут. Юнги оглядывается на ламбо, которого первые утренние лучи ласкают и замечает кудрявый локон тёмно-каштановых волос альфы, но лицо всё также скрыто за мраком, перстень с алым камнем на руке на руле видит. Юнги альфе сигналит, медленно скорость сбавляет, настолько, что машины полицейских почти в паре метров от них, Юнги мысленно просит ему довериться, обещает помочь и ламбо сбавляет за ним скорость, альфа внимательно за ренджом следит, угадывает его мысли. Юнги ждёт, когда полицейские окружат ламбо с двух сторон, но Юнги впереди ламбо, почти вплотную, показывает водителю ламбо, что он рядом, просит довериться. Затем Юнги задней фарой мигает минуту и альфа за ним повторяет. Юнги другой фарой мигает, альфа повторяет. — Отлично, — вновь сам с собой Юнги беседует. — Проверим, — произносит и влево отъезжает, открывая таким образом путь альфе, но альфа за ним влево отъезжает, оставаясь позади ренджа, действия повторяет. — О да, — радуется Юнги, что альфа его понял. Тем временем, трое машин сравнялись с ними и Юнги видит первую линию деревьев, ведущую к ферме. Юнги с такой силой нажимает на педаль газа, что она неприятно скрипит. Юнги разгоняется на максимум, стрелку спидометра до предела доводит и альфа за ним следует, не сравнивается с ренджом, а следом, как омега и просил. Юнги мысленно его хвалит и благодарит за доверие. Поворот, авто полицейских вновь отстали, но не скрылись из виду, Юнги поворот видит, левой фарой мигает, знак даёт и перед ним дымка страха расстилается, что он не сможет в него плавно въехать на такой большой скорости, но у него выбора нет. Пальцы на руках немеют и мёртвой хваткой руль сжимают, Юнги в ламбо уверен, он сможет вписаться, он для этого и был предназначен, делать невозможное, Юнги должен быть первым, иначе альфа элементарно не сможет увидеть поворот. Юнги выдыхает и отрывается от альфы, между ними десять метров, ламбо не догоняет, к омеге прислушивается, Юнги тормоз еле-еле выжимает, от газа ногу не отрывает, что есть силы руль в нужное направление выворачивает, его в сторону заносит, слышен шум трескания гравия под колёсами, Юнги уже чувствует запах стирающейся шины на языке. Но у него получается, колёса слегка отрываются от земли вправо, Юнги заносит, он едва ли не перевернулся, но у него вышло, он смог въехать на большой скорости в поворот, омега собой гордится, на его лице вновь довольное выражение лица, лисьи глаза огоньком горят, улыбка дёсны обнажающая. Юнги вспоминает про своего спутника и в зеркало глядит, как ламбо искусно в поворот влетает, камни под собой разбрасывает. Омега восхищается, его белоснежный цвет заставляет Юнги сощурится, чтобы не ослепнуть, контроль не потерять. Ламбо действительно похож на белого коня благородного рыцаря в доспехах. Такую своенравную малышку тяжело водить, её чувствовать надо всем телом и не каждому дано на таких скоростях в поворот влетать, Юнги убеждается, что за рулём не совсем обычный человек, не обычный миллионер, богатенький сынок, которому подарили дорогую игрушку, а тот, кто хотел эту машину, кто знает, как её укротить, как ей управлять. Они смогли оторваться от полицейских, но они всё равно за ними следуют, Юнги вновь на скорость давит и благодарит Чимина, что тот полный бак заправил. Впереди обрыв, преодоление моста и плохая неровная дорога к городу, Юнги вновь сигналит, внимание привлекает, за собой следовать просит, ламбо замедляет движение, отчего Юнги тоже замедляется, не понимает в чём дело и ламбо обгоняет рендж, становясь впереди, омега усмехается, за тёмным силуэтом через заднее стекло наблюдает, альфа на него смотрел, уверен. Юнги гадает, как выглядит водитель, усмехается хитрости альфы, который обхитрил его, на узкой дороге обогнал, позади оставил. Ламбо левой фарой мигает, Юнги усмехается, за ним повторяет, правой фарой тоже самое проделывает, Юнги вновь повторяет, приоткрывает окно, утренний воздух впускает, хватает с соседнего сидения сигареты, которые валяются по всему салоны из-за резких манёвров, выпали из пачки и поджигает её, одной рукой руль держит, второй ко рту подносит, глубже вдыхает, изо рта выпускает, наслаждается дурманящим голову дымом.***
На часах семь утра. Чимин сладко потягивается на кровати в своей комнате, раскрывает глаза и смотрит в окно, только солнце встаёт, ещё совсем рано, значит можно ещё поспать. Омега вновь натягивает на глаза повязку и проваливается в сладкий сон, пока его не будит громкий, протяжный стук в дверь. Чимин сначала подумал, будто ему это приснилось и он не отреагировал. Стук вновь повторился с большей силой и агрессивностью, и Чимин буквально подпрыгнул на кровати, омега тихо выходит из своей комнаты на цыпочках, видит испуганного Тэхёна в проёме его комнаты и палец ко рту прикладывает, быть тише просит. Омега на цыпочках к кухне подохит, хватает с плиты сковородку и подходит к входной двери, с силами собирается, глубоко вдыхает, сковороду в руках крепче держит, просит не подвести его. Он открывает дверь и сковородой замахивается, назад отшатывается в испуге, сковороду роняет. Двое полицейских с грозным видом на омегу глядят, один с плотно поджатой челюстью руку от кобуры с пистолетом убирает, на омегу с опаской косится. Другой и бровью не повёл, в лист в его руках всматривается, на омегу взгляд переводит и произносит: — Пак Чимин? Чимин тушуется, на Тэхёна глядит, обратно к альфам поворачивает голову и говорит: — Да, да, — запинается, в чём дело понять не может. Альфа лист с фотографией ренджа Чимина к омеге поворачивает, Чимин внимательно всматривается. — Это ваша машина? — спрашивает грубым басом строгий альфа. — Моя, — обречённо отвечает Чимин, вспомнив, что Юнги вчера брал его машину «покататься». — Вы должны пройти с нами в участок, — отвечает альфа. — Наручники нам не пригодятся? — омегу спрашивает, с лица эмоции считывает. — Я люблю наручники, — надевает маску обольщения Чимин и альфам подмигивает. — Найди Юнги, — захватив куртку, кидает растерянному и испуганному брату. — Как только я выйду, пусть несколько дней дома не появляется, потому что ему не жить, — выкрикивает агрессивно последние слова. Тэхён бежит в свою комнату и хватает с тумбы телефон, дрожащими пальцами еле разблокирывает и в телефонной книге находит имя единственного человека, который может сейчас помочь. Спустя три долгих для Тэхёна гудка раздаётся: — Тэхён? В чём дело, малыш? — звучит обеспокоенный и сонный голос Хосока по ту сторону.***
Ещё двадцать минут рендж и ламбо гонят по дороге, но не в город, а за пределы города, Юнги послушно следует за альфой, его любопытство теперь терзает, адреналин почти осел пылью. Юнги вдоволь наигравшись, подрифтовал на поворотах, пытался ламбо обогнать и вовсю гудел, пока водитель ламбо никак не реагировал, полицейские давно позади и им их не догнать. Юнги было весело дразнить ламбо, дикого зверя, они в утренних лучах купались, не жалели шины, обрыв минуя на краю пропасти ускорялись, на мосту друг друга пытались обогнать. Казалось, будто бы двое безумных подростков по дорогам неслись, пьяным весельем друг друга забавляли. Ламбо останавливается у обочины бескрайней пустоши и Юнги за ним останавливается, омега из авто выходит, спавший бомбер поправляет, рукой глаза прикрывает, потому что лучи солнца нещадно слепят омегу. Из авто альфа выходит, в идеально чёрной выглаженной рубашке и в чёрных брюках, с растрёпанными волосами-кудрями, руки в карманах, закатанные рукава обнажают тату, альфа уверенно к омеге направляется, на его лице улыбка почти доброжелательная, только острые клыки сущность обнажают. Если бы Юнги верил в сказки, поверил бы, что перед ним принц, но Юнги не верит в сказки. Омега с опаской назад оглядывается, пути отступления ищет, себя проклинает. — Как тесен мир, — своей глупости усмехается омега и вслух произносит, альфу взглядом сверля. — Какая счастливая случайность, — грубым тоном, почти безразличным отвечает альфа, но его небезразличие выдают напряжённые жилки на шее, сжатые кулаки в карманах и слишком учащённое сердцебиение. — Или несчастливая, — грустно добавляет Юнги и к капоту прислоняется, зная, что его ждут неприятности в любом случае, только сможет ли он с ними справиться, он не знает.