Одержимость

Из всего пережитого самым трудным оказалось ожидание. Эш сидела в крошечной приемной, ее желудок скрутило от переживаний. Она жалела, что у нее нет пистолета, из которого она могла бы расстрелять свою тревогу и страх. Ей оставалось только сидеть и молиться о чуде. Кайден ушел вместе с Шепард, когда ее увезли в операционную, не позволив врачам разлучить их. Эш была уверена, что он либо разбил лагерь за пределами операционной, либо одолевал вопросами какого-нибудь бедного доктора. Шепард всю дорогу не приходила в сознание , ее пульс был слабым, но устойчивым. Кайден был вне себя от переживаний и делал все возможное, чтобы стабилизировать ее состояние с помощью своего омни-инструмента. Эш никогда не была благодарна судьбе за его врачебную подготовку так сильно, как в тот момент. Она с радостью сосредоточила внимание на нарушении скоростного режима, а не на попытках спасти чью-то жизнь. Она никогда так не боялась − не только из-за себя, но и из-за того, что будет с Кайденом, если Шепард умрет. В прошлый раз он едва вынес этот удар. Эш не думала, что смогла бы вытащить его из черной дыры отчаяния вторично. Ами сидела рядом с ней на неудобном больничном стуле, листая страницы соцсетей на своем омни-инструменте в надежде отвлечься. Даже спустя несколько часов врачи все еще работали в операционной с Шепард и Джеймсом. Это не должно было занять так много времени. Ей не позволили увидеться с Джеймсом. Сказали, что допуск разрешен только членам семьи. Эш пыталась объяснить, что у него нет семьи, даже добавила, что она его девушка и Спектр, но ей все равно запретили навестить его. Порой, пока тянулись эти долгие, мучительные часы, Эш вставала и приносила Ами кофе. Затем она садилась и методично выпивала свою порцию, чувствуя, что это нисколько не помогает унять всепоглощающее пламя тревоги. Она поняла из новостей на омни-инструменте Ами, что пресса уже пронюхала о том, что случилось с Шепард, и в настоящее время выдавала различные версии произошедшего. Эш закатила глаза и, используя прилив энергии, который дал кофеин, ответила на панические видеовызовы остальных членов экипажа Нормандии. Половина из них вызвалась пересечь галактику, чтобы просто разделить с ней ожидание, но она отказалась. Лиара и Явик находились в какой-то далекой системе, изучая раскопки протеан. Гаррус был на Палавене вместе с сестрой и работал над восстановлением своей родины. Тали же уже наполовину построила свой дом на Раннохе, и не стоило резко срывать ее с места. Эш ненадолго задумалась о том, чтобы связаться с Мирандой Лоусон, но, представив себе реакцию Кайдена на эту женщину, быстро отвергла эту идею. Их взаимная ненависть была поистине легендарной, и Эш вовсе не хотелось разнимать драку двух биотиков в больничном коридоре. Нет. Миранда − это последнее средство. Все будет в порядке. К тому же Эш не думала, что коммандер когда-нибудь простит ее, если она позволит Миранде снова работать над коматозным телом Шепард − неважно, при смерти она или нет. Была причина, по которой у нее в медицинской карточке стояла отметка об отказе медицинского вмешательства. Даже Кайдену пришлось смириться с этим. Шепард собиралась выжить на своих собственных условиях. Она не хотела снова проходить через проект Лазарь. Эш вздрогнула, подумав о бывшем экипаже Нормандии. У всех была своя жизнь, которая раскидала их по разным уголкам галактики, и с все еще не восстановившейся полностью сетью ретрансляторов прыжки между системами занимали дни, а порой и недели. Они все равно не успели бы добраться сюда вовремя, чтобы что-то изменить. Да и Шепард не хотела бы отрывать их от работы. Кроме того, она ненавидела суету вокруг себя. Эш подумала, что коммандер не хотела бы очнуться в окружении, пусть даже искренне любящих ее, персон и притворяться, что с ней все в порядке. Эш терзала пустую пластиковую чашку, разрывая ее на мелкие кусочки, когда Ами, закончив видеовызов, положила руку поверх ее ладони. − Ты должна верить, что с ними все будет в порядке, − мягко сказал она. − Я знаю, что это трудно. − Вера для меня никогда не была проблемой, − вздохнула Эш. − Все дело в шансах. Невозможно их игнорировать. Надежда ранит больше, когда выясняется, что те, кого ты любишь, на самом деле не в порядке. − Я знаю, − тихо сказал Ами, закрывая свой омни-инструмент. − Я до самого конца надеялась... что моя семья выйдет из войны невредимой. Мой прекрасный мальчик и любовь всей моей жизни. Я знала, что Кайден был там, на передовой, рядом с Шепард. Я знала, что Казимир тоже не мог сидеть дома и прятаться. За время войны Кайден несколько раз звонил по коммуникатору и каждый раз уверял меня, что все не настолько страшно, как кажется, но я-то знала, − она слабо улыбнулась. − Самое удивительное, что я думала, что это он... − Что? − Я думала, что он выглядел намного счастливее, чем в последние два года. Мне это казалось странным, но потом я узнала про Шепард. Я думаю, что пока он был с ней, он считал… что война стоит того, чтобы сражаться до последнего вздоха. Эш посмотрела на свои руки, перчатки она стянула еще несколько часов назад. − Как вы справились с ожиданием, миссис Аленко? − Эшли, дорогая. Я знаю тебя уже три года. Зови меня Ами, − сказала она, улыбаясь. Эш нервно кашлянула. − Простите. Старая привычка. Ами дерзко улыбнулась. − Знаешь, когда Кайден впервые представил нас друг другу, я подумала, что он, наконец, нашел себе подружку. Эш выронила свою порванную кофейную чашку. − Что?! Кайден и я? Нет-нет-нет! Он мне как родной брат. Ее щеки запылали от слишком яростного отрицания, и Ами приподняла брови, отмечая это несоответствие. − Хорошо, − рассмеялась Эш. − Тут я немного приврала. Когда мы только познакомились, мне он показался весьма горячим. Но Кайден бросал такие взгляды на Шепард, что я при всем желании вряд ли смогла бы составить ей конкуренцию. Эш откинула голову назад, прислонившись к стене затылком. − На самом деле это было довольно забавно. Он был похож на влюбленного щенка, мило отирающимся вокруг нее. И при этом складывалось впечатление, что он никогда не замечал, как она таинственно краснеет и начинает наматывать волосы на палец рядом с ним. Как только я увидела, как они в столовой хихикают, как школьники, то сразу поняла, что они пропали. Иногда мне хотелось придушить обоих, настолько раздражало их воркование, − сказала она, ухмыльнувшись. Ами искренне рассмеялась, в уголках ее янтарных глаз появились морщинки. − Конечно, теперь я это знаю. Но Кайден всегда был таким замкнутым. Я знала, что он не был в порядке после катастрофы на SR−1, но он отказывался говорить об этом. Я понятия не имела, кого он потерял. Я бесконечно благодарна тебе, что ты была рядом с ним. − Жаль, что я не могу сделать больше, − вздохнула Эш, а затем лукаво усмехнулась. − Только ни при каком раскладе не сообщайте Шепард, что думали, будто мы с Кайденом вместе. Ами усмехнулась. − Да ладно, мы не раз с Шепард это обсуждали. Раз ее не было рядом, она хотела бы, чтобы ты позаботилась о нем. Она полностью со мной согласна в этом вопросе. − Да быть того не может! − рассмеялась Эш. − Все так и есть! Она любит тебя, как сестру. − Вы хотите сказать, что я единственный человек, которому она не выцарапала бы глаза? Ами пожала плечами. − Да, в большей степени. Возможно, только стала бы преследовать тебя в кошмарных снах, но недолго, может, пару лет. − Шепард иногда ведет себя, как сумасшедшая, − Эш фыркнула, а потом всхлипнула. − Боже, я надеюсь, что с ней все в порядке! Я не знаю, что делать без нее. Она всегда была рядом, понимаете? Она научила меня очень многому, самым важным вещам. Не только руководить. Она научила меня заботиться о своей команде, но не просто как капитан, а так, чтобы раскрыть скрытый потенциал каждого. Она открыла мне, как можно любить кого-то всем сердцем. Как выпить десять Маргарит за столько же минут. И как никогда, никогда не сдаваться. Ами откинула голову на стену и слегка закатила глаза, грустно ухмыляясь. − Я думаю, что Казимиру бы она не понравилась. Он бы точно возненавидел Шепард. У Эш отвисла челюсть. − О Господи, неужели? Не могу поверить, что вы только что это сказали. − Да нет, правда! Она совершенно не похожа на образцового пехотинца, а мой Казимир так привык следовать уставу и оценивать людей согласно кодексу. Шепард очень яркая, независимая. Я думаю, что он бы решил, что с ней было бы очень тяжело справиться. Со временем он наверняка изменил бы свое мнение. Особенно, если бы увидел их вместе. Как бы мне хотелось, чтобы он сейчас видел Кайдена. Он научил меня гордиться собой. Все, что мы когда-либо хотели для нашего сына − чтобы он был счастлив, и с Шепард он, наконец, обрел покой. Слезы снова собрались в уголках глаз Ами, и она слегка шмыгнула носом. Эш приобняла ее за плечи. − Я уверена, что он видит. Точно так же, как я знаю, что мой отец очень гордится мной сейчас. − Спасибо тебе, Эшли. Я уверена, что это так. Я знаю, что очень горжусь тобой и Кайденом. И мистером Вегой тоже. Такой приятный молодой человек. Знаешь ли, он мне про тебя все уши прожужжал. Эш моргнула. − Правда? − О да. Этот парень очень заботится о тебе. Я думаю, что больше супа было на его рубашке, чем во рту, из-за того, что он с такой очаровательной непосредственностью потчевал меня перечнем твоих многочисленных достоинств. Она покраснела, представив Джеймса, сидящего рядом с Ами и рассказывающего истории о ней. Это было до странности лестно. − О, − сказал она и тут же закрыла рот, не зная, как ответить на поддразнивание Ами. − А этот поцелуй на терминале Луча! − Ами рассмеялась и замахала рукой, словно ей стало внезапно очень жарко. На мгновение печаль исчезла из ее черт. − О-хо-хо! Знаешь, когда Казимир поцеловал меня вот так перед самым отъездом на очередной тур... ну, скажем так, он чуть не опоздал на свой корабль. Его паек сократили наполовину. И я почти уверена, что наше маленькое чудо Кайден родился девять месяцев спустя. Ее глаза озорно заблестели, и Эш поняла, почему они с Шепард так хорошо ладят. − Знаете, теперь я понимаю, почему люди говорят, что мужчины выбирают женщин, похожих на своих матерей, − раздраженно сказала она. − Вы с Шепард просто ужасные. И злые. И, возможно, порождение сатаны. Ами снова рассмеялась и похлопала ее по спине. − О, Эшли, сотри это выражение со своего лица. Мы с Шепард просто очень дружны... и заинтересованы. − Скорее любопытны, − фыркнула Эш, но неохотно улыбнулась в ответ. Внезапно раздались тяжелые шаги, и появился Кайден. Он выглядел измученным, под глазами залегли большие темные круги. В комнате воцарилась тишина, наполненная ужасом перед плохими новостями... а потом самая большая и светлая улыбка, которую Эш когда-либо видела, появилась на его лице − словно солнце выглянуло из-за облаков. − Они в порядке! Ами рядом с ней приглушенно вскрикнула. Эш не могла сказать, то ли от счастья, то ли от глубокого облегчения. − Шепард… − Кайден нахмурился, теребя в руках перчатку от своей брони и крутя обручальное кольцо. Оно ярко блестело в резком свете флуоресцентных ламп больницы. − Шепард сильно избита. Они подержат ее некоторое время в больнице. Но с ней все будет в порядке. − Джеймс? − спросила Эш с замиранием сердца. Кайден мягко улыбнулся ей. − С ним тоже все в порядке. Он потерял много крови, но они сделали ему переливание и закрыли рану. Ему понадобится отпуск, но он снова будет в хорошей форме. Сейчас он спит, но ты можешь зайти и посмотреть на него. Я... ну, я вроде как немного подоставал доктора, пока он не согласился. Эш вскочила и бросилась к нему, обнимая его так крепко, как только могла, выбив из груди друга судорожный стон. Он рассмеялся, и крепко обнял ее в ответ. Она уткнулась лицом ему в шею, вдыхая этот неповторимый Кайденовский аромат и тихонько всхлипнула. − Я знаю, − успокаивающе произнес он, гладя ее по волосам. Он был таким добрым и нежным, таким непохожим на сурового десантника, который без малейшего колебания вонзил омни-клинок в живот другого человека. − С ними все в порядке. − Я бы пропала без него. Она почувствовала, как Кайден кивнул, всецело разделяя ее эмоции. Эш высвободилась из его объятий, ее лицо покраснело от смущения, когда она смахнула слезы с глаз. Ами в свою очередь обняла Кайдена. − Милый… − тихо сказала она. − А врачи больше ничего не говорили? Его лицо мгновенно стало стало серьезным, и словно на нем появилась… вина? Эш нахмурилась. Что происходит? Кайден покачал головой. − Она на мгновение очнулась, когда ее вкатили в операционную, − сказал он хриплым голосом. − Она была расстроена и страдала от боли. Док... они не были уверены. − Кто-нибудь собирается просветить меня о чем речь? − растерянно спросила Эш. − Ничего страшного, − сказал Кайден. − Так и есть... все в порядке, хорошо? Тебе нужно повидаться с Джеймсом. Хотя он и не проснулся, я уверен, что ему станет лучше от твоего визита. Эш закатила глаза. − Ок. Я знаю, когда от меня отмахиваются, − она показала пальцем на свои глаза, а потом на Кайдена, пятясь назад. − Я тебя раскусила, Аленко. Ты потом мне все расскажешь. Кайден покачал головой и снова повернулся к матери. Сердце Эш необъяснимо сжалось, и она подумала, что, возможно, ей не следовало спрашивать. *** В палате Джеймса пищали мониторы, и Эш мгновенно возненавидела этот звук. У нее едва хватило сил взглянуть на повязку, скрывавшую рану на его груди. Он так разозлится из-за того, что ему испортили татуировку, с нежностью подумала она. Нервничая, она встала у его кровати, не зная, стоит ли ей сесть и взять его за руку или принести ему фруктов, или заплакать горькими слезами. Что, черт возьми, делают нормальные девушки? Кто она ему вообще? Подружка? Это кажется таким незрелым. Напарник? Нет-нет! Кайден − ее напарник. Не Джеймс. Любовник? Да, это казалось более подходящим, но все же грубее, чем ей хотелось бы. Между ними был не просто секс. Она поняла это в тот момент, когда поцеловала его в терминале Луча, в тот момент, когда узнала, что в него стреляли. Эш глубоко вздохнула. Подруга, не подруга. Ярлыки могут подождать. − Фу, − пробормотала она. − Я так плохо разбираюсь в этом дерьме. Еще раз глубоко вздохнув, Эш попыталась взять стул, чтобы присесть рядом, но в спешке задела громоздкими доспехами держатель для капельницы. Он с грохотом упал на пол, несмотря на ее попытки удержать его, и с диким визгом запищали аппараты. − Дерьмо! Дерьмо! Вот дерьмо! − выругалась Эш, начиная еще больше паниковать, когда вбежала медсестра и одарила ее осуждающим взглядом, который мог соперничать с неодобрительными взорами Шепард. Медсестра поставила капельницу обратно, снова на нее взглянула, сузив глаза и вышла из палаты. Эш попыталась успокоить свое колотящееся сердце и пылающие щеки. − Эхе-хе, chica. С тобой здесь стало повеселее, − прошептал хриплый голос. Эш резко повернулась, глядя на Джеймса, которые приоткрыл один глаз. Ее мозг не смог помочь ей подобрать ни единого слова. − О... Эй… Она внутренне застонала. Как красноречиво. Джеймс слабо улыбнулся ей, а затем к нему, видимо, вернулись воспоминания о произошедшем. Он сделал какое-то странное нервное движение. − А где Шепард? С ней все в порядке? Миссис Аленко?! − Ш-ш, − сказала Эш, присев на край кровати и положив руку на его щеку, горевшую лихорадочным румянцем. − Все нормально. Мы поймали злодея, − она отвела взгляд. − Шепард... похитили, но мы ее вернули. Ей немного больно, но она выкарабкается. Она всегда так делала. Она в палате дальше по коридору, ты сможешь зайти к ней позже. Джеймс произнес что-то по-испански, и каким-то образом Эш поняла, что это очень плохое слово. Он выглядел разъяренным. − Я не должен был позволить себя подстрелить. Блядь! Ее схватили, потому что она меня спасти хотела. Его лицо было бледным, а глаза дико сверкали. Джеймс всегда был по натуре защитником, впрочем, как и Кайден. Его, должно быть, убивало то, что он не смог остановить ублюдка. − Джеймс, ты сделал все, что мог. Ты настоящий герой. − Ты хочешь сказать − герой, которому надрали задницу, − мрачно пробормотал он, с трудом выпрямляясь и морщась от боли в груди. Эш сразу приняла решение и отбросив всякую осторожность, забралась к нему на кровать. Она нежно прижалась к его губам в трепетном поцелуе. − Ты − мой герой. Ты тот, за кем бы я пошла без раздумий. Ты очень сильно пострадал, пытаясь защитить Шепард и Ами. Не обвиняй себя, у меня это получается гораздо лучше. И я все равно буду повторять тебе снова и снова, как сильно горжусь тобой. Он нахмурился и протянул дрожащую руку, чтобы погладить ее по щеке. − Я рад, что ты прикончила этого сукина сына, cariño, − вздохнул он. − Ну, в основном, это был Кайден. Но я сделала все, что могла. − Я уверен, что ты сделала гораздо больше. На мгновение воцарилась тишина. − Я очень рада, что с тобой все в порядке, Джеймс. Я... Я очень волновалась. Его щеки слегка порозовели, и Эш нашла это до смешного восхитительным. Наклонившись, она снова поцеловала Джеймса, ощущая трещинки на его губах, вдыхая запах больничного дезинфицирующего средства и... уникальный запах Джеймса Веги. Отстранившись, она улыбнулась ему, чувствуя, как в уголках ее глаз появляются морщинки, а в сердце − чистое счастье и облегчение. − Как насчет яиц? − спросил он, по-мальчишески ухмыльнувшись. − Думаешь, медсестра вышвырнет меня, если я попытаюсь стащить что-нибудь прямо сейчас? Эш рассмеялась и щелкнула его по носу. − Как насчет того, чтобы я приготовила тебе яйца и принесла завтра? − Звучит как райское предложение. *** Кайден быстро устроил свою мать рядом с Шепард и взял с нее обещание ни на секунду не покидать ее палату. Просто на всякий случай. Он не хотел, чтобы жена проснулась в одиночестве. Кайден сказал, что поедет в отдел по борьбе с преступностью Альянса, чтобы убедиться, что каталогизация улик из того дома кошмаров ведется должным образом, но на самом деле ему нужна была лишь одна улика. Он отправился туда, чтобы забрать то, что принадлежит его жене. Кольца звякнули в его руке, когда он крепко сжал их. В доме в Саду Кайден собрал всю волю в кулак, стараясь не обращать внимания на кровь Джеймса на полу в коридоре, когда забирал сумку Шепард из своей детской комнаты. Он убедился, что упакованы все лекарства и запас чистой одежды. Шепард ненавидела носить больничную одежду, и он хотел, чтобы ей было максимально комфортно. Быстро приняв душ, чтобы смыть кровь Дастана и запах кошмарного подвала, он вернулся в больницу, одетый в повседневную одежду. Кайден был готов сидеть у постели жены столько, сколько потребуется. Больше ее оставлять он не собирался. Он с ленцой подумал, попытается ли Совет снова арестовать его и наказать за неподчинение, но понял, что ему все равно. Кайден вошел в палату так тихо, как только мог, и, присев на стул рядом с кроватью Шепард, кивнул своей матери, негласно попросив об уединении. Когда его мать вышла, он надел цепочку с военными жетонами и кольцами на шею Шепард. Они легли на грудь у самого сердца, и он по-детски понадеялся, что ее талисманы помогут ей найти путь домой. Путь обратно к нему. В палате было тихо, шум суеты Ванкувера не долетал до сюда. Это была одна из новых больниц, построенных после войны. Все здесь блестело новизной и выглядело даже лучше, чем в Гуэрте. За последний год Кайден столько времени провел в больницах, что считал себя настоящим экспертом. Лучи послеполуденного солнца косо падали в окно и пятнами ложились на бледные руки Шепард. Нежно, как будто она призрак, который исчезнет в мгновение ока, он дотронулся до кожи, на которой плясали солнечные зайчики. Его плечи затряслись. Шепард все еще спала или была без сознания, ее круглое лицо казалось бледной луной даже на фоне хрустящих белых наволочек. Его руки тоже задрожали, поэтому он положил их на колени, пытаясь успокоиться. Она в порядке. Все будет хорошо. Он должен быть благодарен уже за то, что она не на грани смерти. Она в безопасности, просто глубоко заснула рядом с ним. Его лицо скривила гримаса, а взгляд скользнул по щеке Шепард, задержавшись на ярко-фиолетовом синяке, который только начал появляться. Ее веки тоже опухли. Врач сказал, что это произошло из-за травмы головы и должно пройти через несколько дней. Ему подробно объяснили (по мере рассказа он все больше и больше приходил в ужас) степень ее увечья. Врачи сказали, Шепард повезло, что у нее не было повреждения мозга, а сломанные кости черепа не попали в ее мозг. Они собрали черепную коробку по кусочкам. Сто лет назад подобная травма легко привела бы к смерти. − Прости, Шепард, − хрипло сказал он женщине, которая его не слышала. Она заворочалась во сне, и он поправил ей одеяло, чтобы ей не было холодно. Она замерзала в больнице. Он должен был принести ей пушистые носки. − Я должен был быть там. Я должен был понять, что происходит. Остановить его. Мне следовало быть умнее. Все это время он наблюдал за тобой, а я так и не догадался. Никогда не чувствовал в нем угрозы. − Знаешь, это помогает, если человек, с которым ты разговариваешь, находится в сознании, − сказал голос от двери. − Они, как правило, действительно понимают то, о чем ты говоришь. Кайден вздрогнул и обернулся. Возле двери, неловко переминаясь с ноги на ногу, стоял Джокер, который держал в руке пластиковый пакет. − Я... эм, купил выпивку, − сказал он, указывая на пакет. − Я слышал, что Шепард ранили. Хотел посмотреть, как она. Убедиться, что все в порядке. В новостях, наверно, предлагают десятка два версий произошедшего. Кто знал, что она всегда хотела эти грудные импланты от лучших пластических хирургов Ванкувера? − пошутил он. Кайден даже не улыбнулся, а просто стоял и смотрел на него с каменным выражением лица, загораживая собой распростертую фигуру Шепард. − Слушай, приятель, − сказал Джокер. − Я пришел сюда, чтобы извиниться перед ней. Я пришел не ссориться. Уйми своего внутреннего сторожевого пса. − Я так не думаю, − ответил Кайден. − После вашего последнего разговора она впала в депрессию. Она все время смотрела на фотографию Сузи, − Джокер поморщился, − и выглядела при этом по-настоящему жутко. Ты больше этого не сделаешь. Не сейчас. − Я же сказал, извини, − произнес Джокер, нахмурившись. Кайден отметил, что на лице пилота была трехдневная щетина, а из-под кепки с эмблемой SR−2 в беспорядке торчали волосы. Джокер неловко взмахнул пакетом с выпивкой. − Я даже опять угнал Нормандию и уже был готов кого-нибудь пристрелить из ее пушек, прежде чем узнал, что ты первым выполнил всю работу. Мне очень жаль, хорошо? − он потер глаза, явно расстроенный поведением Кайдена. − Это было действительно тяжело. Я только сейчас начинаю приходить в себя. Да, я немало наговорил ей в гневе и жалею об этом. − Но не обо всем? Джокер пристально посмотрел ему в глаза. − Нет. Человек, которого я любил, умер из-за нее. Кайден открыл рот, чтобы сказать ему, чтобы он убирался к черту и не возвращался, но Джокер поднял руку, чтобы остановить его. − Но это был единственный выбор, который она могла сделать, − он вздохнул. − И она поступила... правильно. Сузи отдала бы свою жизнь, не задумавшись, за людей, которых любила, чтобы увидеть поражение Жнецов. Так же, как и Шепард. Я должен уважать это. Кайден тяжело сглотнул, не зная, что сказать. Он все еще чувствовал гнев, который не мог полностью отпустить. Шепард плакала в постели в ту ночь после звонка Джокера, задыхаясь от рыданий, думая, что он спит. Кайден не знал, как все это переварить, примирить в душе понимание горя Джокера и желание наброситься на него, потому что пилот ранил того, кого он любит. Это слишком сильно напомнило ему о катастрофе на SR−1. А с самим собой труднее всего справиться. − Она все еще спит, − сказал он вместо того, чтобы принять какое-либо решение. − И ей нельзя употреблять алкоголь, − Кайден показал на пакет. − Спасибо, но не надо. − Ладно, ладно. Я просто оставлю его здесь "на потом", чтобы она могла тайком выпить, когда медсестры не будут смотреть Видит Бог, я бы так и сделал, − сказал Джокер, ставя сумку на маленький столик. − Эти больницы − просто заноза в заднице. Кайден покачал головой, разозлившись, что Джокер полностью проигнорировал его слова. − Нет, правда. Я не шучу. Джокер взглянул на него с гневом. − Да, неужели?! Вот тебе новость, майор, ты ей не сторож, − он практически выплюнул его звание. − И уж кому-кому, а не тебе тут поливать меня презрением! Ты − тот самый парень, который накинулся на меня четыре года назад, недвусмысленно заявив, что Шепард погибла, потому что пошла спасать меня. Когда-то мы были друзьями. А потом ты запал на нее, и все − я плохой парень, потому что ты, блядь, не смог удержать свой член в трусах. − Нет, потому что это была правда. Она напрасно погибла из-за тебя! − выпалил Кайден, безмолвное негодование бурлило в нем, ярость стучала в висках. − Ты − лицемер. Ты забыл, что Сузи тоже была частью команды? Как ты смеешь говорить с Шепард о том, каково тебе было?! Приполз сейчас обратно, потому что чувствуешь себя виноватым, когда если бы не ты, то она... Кайден замолк, заставив себя замолчать. Джокер свирепо взглянул на него в ответ. − Послушай, я тебя не виню, − сказал Кайден, понизив голос, когда Шепард шмыгнула носом во сне. Он сделал глубокий вдох и снова закутался в рациональность, как в рваный плащ. − Я не... больше не хочу. Шепард сделала единственный возможный выбор. Так же, как ты сделал свой, который считал правильным, когда SR−1 подверглась атаке. Ты только пытался поступить как надо. Я понимаю. Мы все делаем выбор. Не всегда есть альтернативы, как в тот день на Вермайре. Или Раннохе. Иногда правильного выбора не существует. − Ну и в чем твоя проблема? Я же сказал, что мне очень жаль! Ты хоть представляешь, как трудно мне было добраться сюда? − прорычал Джокер. − Представляешь, как трудно было войти в эту больничную палату? − Возможно, тебе стоит подумать о том, как тяжело это было для Шепард. Джокер слегка разинул рот, ошеломленный их внезапной эмоциональной вспышкой. Его взгляд метнулся туда, где лежала Шепард, такая маленькая и уязвимая на фоне всех медицинских приборов. − Я знаю. Вернее, понял. Я много думал об этом в последнее время. Я был настоящим ослом. Кайден подошел к нему ближе и кивнул. Наконец-то он почувствовал, что уродливую гноящуюся рану их взаимоотношений удалось хоть немного продезинфицировать. − Хорошо. Шепард нужно услышать твои извинения. И, в конце концов, я уверен, что она с удовольствием выпьет водки. Просто знай: она принесла в жертву больше, чем ты можешь себе представить, и ей нелегко далось решение насчет Сузи и гетов. Она до сих пор не может спокойно спать. − Не говори мне о жертвах. И снах, − тихо сказал Джокер. − Я знаю, что такое жертва. Я знаю, как умерла моя младшая сестра. Я знаю, как умер мой отец. Я знаю, как тело Сузи упало на чертов пол с этим металлическим лязгом. Кайден аккуратно положил руку ему на плечо, помня о хрупких костях Джокера. − Я знаю, через что ты прошел. Я тоже потерял своего отца. Я потерял Шепард и сегодня чуть не потерял ее снова. Я знаю, как гнев пожирает тебя живьем. Но хуже всего было то, что Шепард согласна с каждым твоим словом. Она постоянно их повторяет в мыслях. Она все время думает о Сузи. Твоя любимая не забыта, Джокер. − Я скучаю по ней. Я скучаю по Шепард. Мне надоело все время злиться, − тихо произнес Джокер тоном скорее маленького потерянного мальчика, чем взрослого мужчины. − Шепард была... она была лучшей из моих подруг. Раньше мы всегда заставляли друг друга смеяться. Я не знаю, что мне делать. Мне кажется, я все испортил. Он подошел к больничной кровати неуклюжей, скованной походкой. Кайден наблюдал, как он взял вялую руку Шепард и прижался губами к тыльной стороне ее руки в целомудренном поцелуе. − Она выглядит усталой, − сказал Джокер. − Сама на себя не похожа. Повисла тяжелая тишина, а затем Кайден произнес слова, которые он наиболее ревниво охранял от других и которые были пронизаны всепоглощающим страхом. − Она беременна, − выпалил он, чувствуя, как огромная тяжесть спадает с его груди. Ему не хватало Джеймса, с которым он мог бы разделить этот секрет. Кайден хотел, чтобы друг узнал об этом первым после его матери, которая уже догадалась. − Врачи не знают, сможет ли она выносить ее. Джокер сгорбился и осторожно положил руку Шепард обратно на одеяло. Он не выглядел шокированным или удивленным этой новостью, просто измученным. − Ее? − спросил он, и его зеленые глаза потускнели. Кайден пожал плечами, снова теребя свое обручальное кольцо. − Это девочка. Мы уже давно это знаем. Мы не хотели, чтобы кто-нибудь узнал об этом без крайней необходимости. Шепард все еще слишком худая, так что ничего не было заметно... но... Ему хотелось плакать, но он не мог. − Мы все время боялись. Просто хотели, чтобы это было только нашим делом. Только для нас. Мы... планировали ее. Доктор говорил, что ничего не получится, но Шепард любит доказывать, что доктора ошибаются. Шепард хотела этого... так же как и я. Больше всего на свете. Он скрестил руки на груди, мечтая, чтобы кто-нибудь понял его чувства и разделил их. Чтобы Шепард снова открыла глаза и объявила, что с ней все в полном порядке. − Мы больше не хотели войны, крови и пепла. Мы не думали, что зайдем так далеко. Он сам не знал, зачем рассказал об этом Джокеру. Он не знал, почему не смог поговорить об этом со своей матерью. Он едва мог сказать это Шепард. Это было нечто слишком драгоценное, тайна, которую они не решались озвучить даже наедине в их квартире. Он внезапно разозлился на себя, что так и не сообщил новость Джеймсу, когда привел его в их с Шепард тайное место. Когда у него был шанс урвать немного счастья. Притвориться, что все будет хорошо, и наслаждаться этим хотя бы в течение одной ночи. Шепард хотел попросить Джеймса и Эш быть крестными, хотя ни она и ни Кайден не были особо религиозны. Она знала, что Эш будет очень взволнована. Они просто ждали подходящего момента. Кайден тяжело опустился в шаткое больничное кресло. Джокер схватил бутылку водки, два пластиковых стакана из раковины и прикатил больничный столик. − Если верить Чаквас, пить мне нельзя, − он протянул стакан Кайдену, отвинтил крышку с бутылки и разлил алкоголь по стаканам. − Она ругает меня, что это вредно для моих костей. Но то, чего мама не знает, не причинит ей вреда, − саркастически протянул он, придвинув стул и сев рядом с Кайденом. − Я не хочу пить, − запротестовал Кайден. − Слушай, я слышал, ты только что выпотрошил какого-то придурка, который похитил твою беременную жену после нескольких дней психологических пыток, и, очевидно, ты сбежал из-под стражи СБЦ. Ты вроде как крутой парень и заслуживаешь возможности выпить. Если бы Шепард проснулась прямо сейчас, она бы сказала: пей свою гребаную водку, Кайден, и перестань себя жалеть. Кайден грустно улыбнулся. − Скорей всего, именно это она и сказала бы. Джокер чокнулся с ним пластиковым стаканчиком, и они опрокинули по порции водки. Жидкость обожгла горло, прочищая голову. На мгновение Кайдену даже стало немного легче дышать. − Шепард любит водку. − Я знаю. Вот почему я купил ее, идиот. Возможно, ты предупредишь меня в следующий раз, что мой подарок бесполезен. Я купил очень дорогой алкоголь. − Не совсем бесполезен, − ответил Кайден, делая еще один глоток. − Я слышал, что ты сбежал из СБЦ, и что Совет ужасно разозлился. − Ага. Джокер искоса посмотрел на него. − Тебе все равно? − Да. − Странно слышать это из твоих уст, мистер Безупречность. − Это Шепард, − он пожал плечами, как будто это все объясняло. − Теперь она всегда будет у меня на первом месте. Может быть, она всегда и была, − он сделал еще один глоток прозрачной жидкости. − Я подумываю о том, чтобы отказаться от статуса Спектра. − Что? − Джокер даже поперхнулся водкой. − Да. Я не знаю. Меня уже тошнит от всей этой херни с Советом. Я хочу вернуться к преподаванию, − он рассеянно похлопал Джокера по спине, и тот перестал брызгать слюной. Тепло разлилось по конечностям Кайдена, гудящие мониторы почти убаюкивали его своей привычностью. Ее сердцебиение эхом отдавалось в его ушах. − Ты про своих ребят-биотиков? − спросил Джокер. − Твой отряд? − Да. Я поддерживаю с ними контакт. Многие уже закончили обучение, но всегда есть еще биотики, которые нуждаются в хорошем преподе. − Да, − сказал Джокер, протирая глаза. − Через восемнадцать лет ты просто утонешь в них. Во время войны за Землю столько просыпалось нулевого элемента, что это заставит каждую чертову беременную женщину светиться. Я слышал, что многие дети, родившиеся в последние несколько месяцев, такие же... эм... одаренные. − Да. И у многих детей диагностируют рак, − с горечью сказал Кайден, допивая второй стакан и наливая еще. − Я смотрел новости. Как только мы начали пробовать зачать ребенка, это стало одной из причин, по которой мы не хотели жить на Земле. Цитадель не заражена нулевым элементом, − он пожал плечами. − К тому же Шепард не так уж и любит Землю. Он кинул пристальный взгляд на Шепард, заметив, что ее веки дрогнули. Он подумал, не мешают ли они ее сну, так много разговаривая, или, наоборот, его голос успокаивает ее, сообщая о том, что она не одна. Он надеялся, что действие обезболивающих скоро пройдет, и особенно − что ее тело полностью сожжет их до того, как она проснется. Он терпеть не мог, когда она просыпалась растерянная и расстроенная, не понимающая где находится. − Я имею в виду... если все выйдет, − Кайден глотнул еще водки, особо не упоминая о том, что может вообще не получиться. От алкоголя у него развязывался язык, слова сами собой лились наружу. Джокер бросил быстрый взгляд на Шепард. − Я не хочу, чтобы меня послали на край галактики расследовать наркобизнес и сгинуть там. А ты-то знаешь, Спектры выполняют опасную работу. К тому же я знаю, что Эш прекрасно справилась бы и без меня. Джокер снова выпил, поморщившись от крепкого вкуса качественной водки. − Альянс не менее опасен. Никогда не знаешь, когда тебя просто сдует с неба. Бум! − Да, я знаю. Однако Альянс − это не Совет. − Это верно. Они сидели в тишине и просто пили − может, минуты, а может быть, и часы. Шепард все чаще принималась метаться во сне, ее пальцы дергались, сминая простыни. − Мы ходим ужинать в Сад Бога Дождя на Силверсан стрип каждую вторую пятницу. Ничего особенного. Просто обедаем в баре, − наконец натянуто сказал Кайден. − Когда Шепард встанет, может быть, ты присоединишься? Джокер посмотрел на него глазами, полными надежды. − Ты думаешь, она поймет? − Да, − просто ответил он. − Она знает, каково это − терять близких. Она тоже скучает по Сузи. Джокер встал и взял пустую бутылку из-под водки, нетвердо держась на ногах. − Ты лететь-то сможешь? − спросил Кайден, зная, что Джокеру пора уходить. Снаружи уже наступила ночь, теплый маслянистый свет померк. Джокер усмехнулся. − Это называется автопилот. Пусть мне и влетит, но это того стоило. Я рад, что приехал. − Я тоже. Как бы там ни было... В последние годы мне было нелегко ладить с тобой, Джокер. Мне жаль, что так вышло. Джокер кивнул. − Я оставлю ей это на счастье, − он снял свою кепку и положил поверх одеяла, прямо там, где поблескивали ее жетоны. Его голова выглядела до странного голой без привычной кепки. − Просто, чтобы она знала, что я был тут и думаю о ней. Что Нормандия помнит и думает о ней. Он повернулся, чтобы уйти, но остановился рядом с Кайденом, безмолвно открыв рот, прежде чем подобрал слова. − Поздравляю с дочерью, майор. Я уверен, что она такой же боец, как и Шепард. Шаги Джокера затихли, и Кайден остался наедине с голосами ночных птиц и звуками медицинских мониторов. Длинная зимняя ночь шла своим чередом. − Спасибо, − сказал он палате, освобожденной от всего, кроме Шепард и ее легкого дыхания. *** Где-то посреди ночи Кайден задремал в своем кресле. Странные сны преследовали его. Тени шептали. Он понял, что видит лес и горящего мальчика, и знал, что его мозг воспроизвел то, о чем ему говорила Шепард, в его собственных кошмары. У мальчика нет песочно-светлых волос. У него черные кудрявые волосы семейства Аленко. Как бы Кайден ни пытался, у него не получалось его спасти. Он все равно бежал, и огонь расцветал над испуганными глазами. На мгновение над деревьями появлялись звезды, и Кайден ненавидел их. Пепел душил его легкие. Этой ночью среди его снов появилась и женщина. Она порхала между деревьями, смеясь, и голос ее был легок и воздушен. − Я иду за тобой, Уильямс. Держи линию! Я достала Аленко с места взрыва, − шептала женщина в его сне отовсюду и ниоткуда. Кайдена удивляло, почему она произносит эти слова, те же самые слова, которые она когда-то говорила на Вермайре. Он удивлялся, почему в его голове прокручивается тот день, когда она сделала свой выбор. Он проснулся от того, что кто-то дергал его за рукав, и на мгновение смутился и напрягся. − Лейти? − прошептал тихий голос. − Сколько времени? И где мы? Он с трудом выпрямился на стуле, пытаясь избавиться от остатков водочного опьянения. Шепард сонно моргнула, глядя на него. − Что происходит? Где я? − спросила она, широко раскрыв глаза. В ее словах сквозила паника. Кайден присел к ней на кровать, протянул руку и нежно убрал волосы с ее лица. − Тебя забрал Дастан. У тебя болит голова. Ты находишься в больнице в Ванкувере, − он взглянул на свой омни-инструмент, омывший ее лицо оранжевым светом. − Сейчас четыре часа утра. С тобой все будет в порядке. Он мертв, помнишь? На ее лице появилось облегчение. − В Ванкувере? − она облизнула губы, и Кайден подал ей воды, помогая попить через соломинку. Он видел как постепенно к ней возвращалось осознание, которое оживляло ее взгляд. Внезапно она вздрогнула и болезненно всхлипнула, когда ее раны дали о себе знать. − Джимми! Где Джимми? Я должна ему помочь. Помоги мне встать. Я должна найти Джимми. Она начала выбираться из постели, откинув одеяло. Кепка Джокера упала на пол. Кайден успокаивающе положил руку на плечо жены. − Тише, милая. Джимми в порядке. И мама в порядке. Они оба в порядке. Я уже заходил к нему. Он дремал вместе с Эш. Я почти уверен, что он проснулся и подмигнул мне. Поверь мне, с ним все в порядке. Шепард застонала, свернувшись калачиком и обхватила дрожащей рукой живот. − Он убил ее, да? − спросила она помертвевшим голосом. − Мне так больно. − Нет, − хрипло произнес Кайден. − Медсестры приходят каждые несколько часов, чтобы проверить твои жизненные показатели. Она держится. Шепард разразилась слезами, большими и крупными, которые безостановочно катились по ее лицу, и схватив Кайдена за рубашку, притянула его ближе. Он обнял ее в ответ, и на его глазах тоже выступили слезы. − Я слышал, как бьется ее сердце. Она очень упряма. Врачи сказали, что сделают тебе УЗИ позже, если ты захочешь. Она рассмеялась, мокрая и задыхающаяся от слез. − Да. Это было бы хорошо. Я хочу посмотреть, − Шепард сдавленно и немного смешно всхлипнула. − Хорошо, что ты всегда был упрямым. − Я? Это все ты. Она же Шепард. Все Аленко слишком мягкие. Молча покачав головой, она взяла его руку и прижала к своему животу, как в тот день, когда нашла его стоящим на коленях в лужах ее крови в квартире. − Ами стойкая, − сказала она, едва сдерживая гордость в своем голосе. − Она пережила, когда в меня стреляли и пинали ногами, а какой-то сумасшедший чувак избивал ее маму. К тому времени, как она родится, ей можно будет присвоить звание N7. Кайден рассмеялся. − Не думаю, что она будет более стойкая, чем парни из N7. И уж не жестче, чем ты. Шепард откинулась на кровати и провела рукой по лицу. Широкая и удивительно красивая улыбка озарила ее черты. − Вот видишь! Я выиграла наш старый спор, а ты даже не заметил. − Что? − Ами. Я назвала ее Ами, и ты не возражал. Обычно мне приходится часами слушать твое нытье о том, что мы не можем назвать ее в честь твоей мамы. − Я просто был милым, потому что ты в больнице. Настоящий джентльмен. Шепард фыркнула. − Выкуси! Никаких отговорок. Я выиграла. Он поцеловал ее в макушку, снова и снова приглаживая ее волосы. − Нет-нет. Я думал, мы договорились насчет Мэри. − П-ф-ф! Как неоригинально. Кто в наши дни называет своего ребенка Мэри? Ты такой чертовски старомодный. − Нет, это не так, − запротестовал он, стянул сапоги и залез к ней под одеяло, прижав ее к себе посильнее. Шепард вздохнула, просовывая свои прохладные руки под его рубашку, чтобы погладить обнаженную кожу. − Я просто хочу, чтобы у нее было красивое нормальное имя. − Ами − нормальное имя. Не спорь со мной. Моя голова убивает меня, − рыкнула она, игриво царапая своими тупыми ногтями его грудь. Он приподнялся и бросил на нее недовольный взгляд, который заставил ее подмигнуть ему. Эффект немного притупился из-за обезболивающих, которые делали мимику ее лица все еще довольно вялой, но он все равно нашел ее очаровательной. − Ты просто хочешь Мэри, потому что постоянно стебешься над моей фамилией. − Я бы не стал над тобой смеяться, − сказал он, и в каждом его слове сквозила неискренность. Тепло разлилось по его телу от их доброго подшучивания друг над другом. Его лучшие девушки в галактике рядом с ним − не совсем здоровые, но это поправимо. − Кроме того, Ами пишется через “А”, − он театрально шмыгнул носом, и она рассмеялась, уткнувшись ему в грудь. − Все будут писать неправильно. − Нет, не будут. − Нет, будут, − ответил Кайден, и его рука пробралась под ее больничный халат. Ее кожа горела теплом. Она вздохнула, когда он нежно погладил холмик груди. Ее глаза медленно моргнули, усталость снова начала овладевать ею. − Нет, − пробормотала она, поднимая голову для нежного поцелуя. Он с улыбкой исполнил ее желание. − Да, − сказал он ей в губы, наблюдая, как ее глаза напряженно фокусируются на его лице. Он подумала, что если у его дочери будут такие же глаза, как у нее, то он потеряется в них навсегда. И никогда не хотел бы найти себя снова. − Ну и кто тут упрямый? − Шепард вздохнула мягко, радостно. Зная, что наконец-то отдохнет. Возможно, впервые за много дней она чувствовала себя здоровой. − Ты понятия не имеешь, каково это, когда твое имя все время пишут неправильно. Даже в свидетельстве о браке, Шепард! − сказал он ей, чувствуя, как все ее тело сотрясается от смеха. − Его написали через “А”! − Да ладно тебе, это было весело. Я всегда хотела выйти замуж за Кайдана Аленко. Они слились воедино, как две половинки, которые, наконец, стали целым. Два кусочка пазла с когда-то резкими острыми линиями сгладились, чтобы соединиться. Кайден подумал, что одержимость − самая опасная игра, в которую он когда-либо играл. Но она принесла ему наибольшее удовлетворение. ______________________ От переводчика: Огромное спасибо, что прочли эту работу. Планируется еще эпилог, но точку можно поставить уже сейчас. Надеюсь, читать вам понравилось не меньше, чем мне переводить. Если вы найдете возможность перейти по ссылке к оригинальной работе и оставить отзыв автору, уверена ей будет очень приятно. Я же хочу еще раз от души поблагодарить свою бету Лану Лэйн, которая на протяжении всего пути поддерживает, дает советы и не покладая сил редактирует мои переводы, от чего они приобретают законченный вид. Спасибо всем!