Обречённые

— Дим, я все понимаю, ты хочешь помочь, но сейчас ты больше мешаешь, — Настя осторожно спускалась с лестницы, крепко держась за перила, чтобы поменьше наступать на поврежденную ногу. Дима Малышко между тем не оставлял своих настойчивых попыток хоть чем-нибудь помочь. С одной стороны это было очень приятно, с другой же — сильно раздражало. Прошло уже несколько дней, а он продолжал ходить за ней по пятам, будто взял на себя ответственность за ее состояние после того, как принес на руках к удивленному Норицыну. — Если ты опять упадешь… — Но я не упаду, — уверенно оборвала Ивушкина, поджав губы. — Я просто спускаюсь. Вот подниматься — это да, проблема. — Но… — Дим, я и сама могу, правда, — Настя легко улыбнулась другу, пытаясь скрыть усталость в голосе. — Но спасибо тебе за то, что хочешь помочь. Малышко вздохнул, опустив руки. Но тоже улыбнулся в ответ, потрепав Настю по темной макушке, показывая этим, что все понял. — Просто кто-то стал слишком самостоятельным, да? — хмыкнул он, отодвигаясь в сторону, чтобы дать спуститься торопящимся французам. Настя неопределенно пожала плечами, проследив взглядом за смеющимся Фуркадом-старшим. Симон словно это почувствовал, обернулся через плечо и незаметно подмигнул ей. Мартена с ними не было, и Ивушкина облегченно вздохнула. Она не видела его с того самого момента, когда он проводил ее и Малышко до врача. И перспектива новой встречи с ним вызывала волнение. Ивушкина сделала еще один шаг вниз. Теперь ей вполне был виден холл этажа, на который она так старательно спускалась. Они с Димой и Сашей решили посмотреть выступления девчонок в сегодняшней индивидуальной гонке, а на первом этаже как раз были удобные диваны и большой телевизор. Но, по всей видимости, не только им троим приглянулось это место. Остальные же ребята предпочли остаться в номерах. А вот все белорусы, например, поехали на стадион. Французы дружной четверкой облюбовали почти все диваны. За исключением одного, на котором вольготно развалился Логинов, закинув ноги на подлокотник. Он что-то увлеченно печатал в телефоне. Настю он заметил лишь тогда, когда они с Малышко подошли прямо к нему. — Маше «привет», — улыбнулся Дима, явно намекая на девушку Саши — Марию Кручову. Логинов поднялся с места, смущенно пряча телефон в карман. — Я вас уже заждался, — вздохнул он, почему-то настороженно посмотрев на Ивушкину, но та просто кивнула, садясь по центру дивана. Кто-то из французской сборной завладел пультом и включил телевизор, сразу же принимаясь переключать каналы. Ребята о чем-то оживленно спорили, иногда сотрясая воздух громким смехом. Малышко с интересом на них поглядывал, хоть ничего и не понимал. Спустя минут пять Дестье наконец смог найти нужную программу. Трансляция еще не началась, телевизионщики вместо нее крутили рекламу. — Как думаете, кто выиграет? — Настя повернула голову, услышав вопрос. На нее и ребят внимательно смотрел Кантен, явно ожидая ответа. — Ханна Эберг — чуть подумав, ответила она. Саша, пытавшийся понять, о чем идет разговор, хмурился. — А ты почему не бежишь? — выглянул из-за спины товарища по команде Дестье. — У меня травма. Настя подняла поврежденную ногу, закатывая штанину. На щиколотке красовался постепенно желтеющий синяк. Розовый тейп ярко контрастировал с бледной кожей. Нога совсем не болела, если ей не шевелить. Ходила Ивушкина слегка прихрамывая, но это была скорее мера предосторожности, а не необходимость. Где-то звякнул колокольчик входной двери, и по полу повеяло холодком. Почти все, сидящие в холле, синхронно поежились. Стали слышны скрипящие шаги, а потом из-за поворота в коридор появился Мартен, стряхивающий с шапки снег и говорящий по телефону. Увидев собравшихся, Фуркад удивленно приподнял бровь и, закончив говорить, сбросил вызов. Ивушкина напряженно замерла, опустив ногу, стараясь при этом не смотреть в его сторону. Сам же Мартен хотел было пройти мимо и подняться в номер, но резко передумал, на ходу стянул куртку и сел на предложенное братом место по центру. Трансляция началась. Повисшая тишина быстро была прервана попыткой Димы завязать разговор. Их переговоры с Сашей и голос комментатора сгладили обстановку, вернув ее в прежнее русло. Прошло уже минут пятнадцать, а Настя все так же беспокойно смотрела в экран телевизора, вроде бы и следя за гонкой, но вместе с тем не особо беспокоясь за сокомандниц. Ее сейчас куда больше волновал тот факт, что она буквально каждой клеточкой тела ощущала присутствие Фуркада, хоть их и разделяли сидящие между ними Логинов и Фийон Майе. Она не понимала, почему так волновалась. За прошедшее время ничего, конечно, не изменилось, но ей почему-то казалось, что Мартен совсем немного отпустил сложившуюся неприятную напряженность между ними. Хотя Ивушкина могла и ошибаться, ведь тогда на трассе был экстренный случай. Будь на ее месте кто-то другой, Фуркад бы точно также помог. Тихо вздохнув, Настя немного повернула голову, чтобы незаметно посмотреть на Мартена. Тот без особого интереса наблюдал за тем, что происходило на экране. Она еще несколько лет назад заметила, что за таким выражением лица он обычно прятал свои внутренние переживания, которыми ни с кем не хотел делиться. Настя могла бы еще немного за ним понаблюдать, но поймала на себе хмурый взгляд Логинова, будто тот заметил что-то. Так и было. Он неловко протянул руку к ее лицу, заправляя волосы за ухо, тем самым открывая область скулы, которую до этого Ивушкина так старательно прятала. На щеке тоже был небольшой кровоподтек и превратившаяся в корочку царапина. — Болит? — Саша осторожно коснулся большим пальцем поврежденной кожи. — Немного, но не критично, скоро пройдет, — тихо отозвалась Настя, чувствуя легкое смущение. Ей совсем не хотелось, чтобы еще и из-за этого ее жалели. Мало было одной ноги. Настя хотела сказать Логинову, чтобы тот переставал переживать из-за таких пустяков, но в этот момент встретилась взглядом с глубокими карими глазами Мартена, которые, казалось, прожигали ее насквозь. Ивушкина замерла, сразу потеряв нить размышлений. Она не видела, как сжались кулаки Саши, но все равно почувствовала вновь появившееся напряжение. Не желая больше ощущать на себе грозный взгляд Фуркада, она опять обратилась к Логинову, отвернувшись к телевизору. — Ты завтра аккуратно беги, особенно на поворотах. — Волнуешься? — улыбнулся он, откинувшись на спинку дивана. — Конечно, я же не хочу, чтобы ты упал во время гонки. Саша кивнул, тем самым обещая быть осторожным. К тому же в этот самый момент на трассе упала Юрлова-Перхт, врезавшись в сетчатое ограждение. Настя невольно скривилась, вспомнив боль при падении. Нога непроизвольно заныла, словно напоминая о том, как важно никогда не терять концентрацию. И все же сейчас Ивушкина не могла полностью погрузиться в наблюдение за гонкой, она не удержалась и ещё раз посмотрела на французов. Прошло лишь мгновение, когда Мартен вновь повернул голову в ее сторону и вопросительно изогнул бровь. Как только почувствовал? Настя, конечно, понимала, что было глупо вот так сидеть напротив него и смотреть в глаза на виду у всех, но она не могла с собой ничего поделать. Но на этот раз Фуркад первым отвел взгляд и уткнулся в телефон, видимо, про себя решив больше не обращать внимания на ее странное поведение. Настя почувствовала, как от этой мысли щеки вспыхнули болезненно-смущенным румянцем. Меньше всего ей хотелось, чтобы он принял ее внимание за какой-нибудь намек. Дестье тем временем недовольно простонал, когда одна из француженок допустила сразу три промаха — непозволительная роскошь, когда идешь в среднем темпе. В отличие от нее, и предыдущие, и последующие две спортсменки смогли спокойно закрыть все мишени, все больше вгоняя Симона в уныние. Заметив это, Настя невольно улыбнулась, поднимаясь с дивана и аккуратно подходя к телевизору. — Насть, ты чего? — удивленно спросил Дима. — Сейчас увидишь. Я, конечно, понимаю, что это немного не спортивно, — начала она, тем самым привлекая к себе внимание, — но сегодня они не мои соперницы. Легко подцепив край телевизора пальцами, Ивушкина дождалась, когда норвежка, так удачно подошедшая к рубежу, начнет стрелять, и острожно стала трясти экран. Каково было удивление всех, когда стрелявшая спортсменка промазала дважды, причем оба промаха пришлись на те моменты, когда телевизор качнуло сильнее всего. — Как? — только и мог спросить Фийон Майе, вызвав на лице Насти еще одну улыбку. — Не знаю. Когда я была еще совсем маленькой, папа всегда так делал во время биатлонных гонок, и чаще всего это работало. — Какая глупость, — фыркнул Фуркад-младший, пристально смотря Насте в глаза. — Почему сразу глупость? — спросил его брат, рассмеявшись услышанной истории. — Потому что это простое совпадение. — Хочешь, завтра проверим на тебе? —  усмехнувшись, предложила Настя. *** — Ты опять смотрела на меня, — не спрашивал, а констатировал Мартен, поймав Настю за руку практически у самого номера, заставляя смотреть в глаза. — А ты на меня, — просто ответила Ивушкина, на этот раз не пытаясь вырваться. Фуркад глубоко вздохнул, поджав губы. Все-таки он устал от того, что не мог разобраться даже в самом себе. Наверное, именно это и отвлекало от гонок. — А вообще, мне надо сказать тебе «спасибо», — добавила Настя, когда он уже решил уйти к себе в номер, гордо хлопнув дверью. Мартен замер, не сразу обернувшись, а потом неловко улыбнулся. — Пожалуйста. Надеюсь, тебе уже лучше? — Лучше, — согласно кивнула Настя, пряча руки в карманы кофты. — Удачи тебе завтра.